Медь, сахар, нефть и политика

Продолжаю публиковать статьи моей сестры Полины.

Полина Федотова

Медь, сахар, нефть и политика

Банкирский феодализм торжествовал.

Куда бежит эта толпа народа? – Выбирать себе законодателей! – Кого-то выберут? – Успокойтесь,

 это все знают: того, за кого больше заплачено.

В. Ф. Одоевский. Русские ночи.

Сегодня на наших глазах происходит очередное политическое убийство целой страны и ее законного правительства, как всегда лицемерно прикрытое заботой о «демократии» и «правах человека». На этот раз объектом атаки стала крошечная Ливия, все население которой едва ли не вдвое меньше населения одной Москвы. Всякому не потерявшему совесть человеку ясно, что не права человека, а зоологическая алчность капитала – вот подлинная причина этой неприкрытой и наглой агрессии против суверенного государства. Политические обозреватели ставят судьбу Ливии и ее лидера Муаммара Каддафи в один ряд с судьбой Югославии, Афганистана и Ирака. Однако список жертв и преступлений западной «демократии» отнюдь не исчерпывается этими примерами, которые сразу приходят на ум потому, что произошли на нашей памяти. Это всего лишь новые жертвы – далеко не первые и, видимо, далеко не последние. Как заметил один из публицистов, чтобы описать все подвиги западных «демократизаторов», требуются тома и тома. Но все же не лишним будет напомнить, что исторические параллели сегодняшним событиям в Ливии не исчерпываются Ираком и Югославией.

Чили

В конце XIX века Чили – небольшое государство, расположенное на западном побережье южноамериканского материка, – занимало уникальное положение в мировой экономике. Это была единственная в мире страна, обладавшая запасами гуано и натуральной селитры, ценных удобрений, в которых крайне нуждались истощенные почвы Европы.  До изобретения промышленного метода получения нитратов Чили была самым крупным поставщиком удобрений на европейский рынок. Однако подлинными хозяевами селитряных рудников Чили являлись британские компании. Фактически страна представляла собой сырьевой придаток британской экономики. Экономическая зависимость Чили от Британии была даже большей, нежели зависимость Индии. Чили отправляла в Англию две трети своего экспорта и получала из Англии почти половину импорта. Доходы английских компаний от добычи селитры были таковы, что некоторые из них выплачивали своим пайщикам до 40% дивидендов на каждую акцию.

В 1886 г. к власти в Чили пришел Хосе Мануэль Бальмаседа – патриотически настроенный либерал, искренне полагавший, что богатства недр страны должны служить ее народу. Бальмаседа способствовал развитию национальной промышленности, развернул широкое строительство дорог, школ, больниц, провел реформу образования, предпринял ряд мер, ограничивавших монопольные права английских компаний.

В 1889 г. президент заявил о намерении национализировать месторождения селитры и продать часть лучших месторождений исключительно чилийским компаниям, акции которых не подлежали передаче иностранцам. Кроме того, он отказал англичанам в продаже принадлежавших государству месторождений.

Такая политика правительства встретила яростный отпор со стороны внешней и внутренней реакции. Иностранный капитал нашел опору среди членов конгресса, политиков и чиновников, многие из которых являлись акционерами, адвокатами или клиентами британских компаний.  В ход шел и обыкновенный подкуп. Как стало известно впоследствии, только одна из британских компаний израсходовала на эти цели более 8 млн. фунтов стерлингов. В январе 1891 г. в стране вспыхнула гражданская война между сторонниками президента и сторонниками конгресса. Оппозицию, созданную на деньги владельцев селитряных рудников, поддержали британские военные корабли, которые блокировали чилийское побережье. Лондон развернул яростную информационную войну против неугодного им политика. Лондонская пресса клеймила чилийского президента как «диктатора» и «мясника». Потерпев поражение в этой борьбе, Бальмаседа вынужден был укрыться в аргентинском посольстве. Понимая, что назначенный над ним суд будет всего лишь фарсом и издевательством, в сентябре 1891 г. он покончил жизнь самоубийством.

После его свержения новое правительство резко сократило государственные вложения в строительство дорог, железнодорожных путей, освоение новых земель, расходы на образование и общественные работы, в то время как британские компании укрепляли свой контроль над экономикой страны.

Увы, чилийская трагедия повторилась вновь – в 70-е годы ХХ века. На этот раз главными заинтересованными лицами были не британские, а североамериканские компании. И не селитра, а медь сыграла роковую роль в судьбе президента Альенде.

Создание промышленного метода получения нитратов сделало добычу селитры нерентабельной и привело к сокрушительному банкротству чилийской экономики. Но вскоре место селитры в Чили заняла медь. Она стала основой чилийской экономики. Вдоль всего подножия чилийских Кордильер расположены самые крупные в мире запасы меди. Как правило, месторождения меди в Чили содержат также и сопутствующие металлы, такие, как золото, серебро и молибден. Это – дополнительный фактор, стимулирующий его добычу. После первой мировой войны британская гегемония в стране сменилась экономическим владычеством США. Накануне 1929 г. капиталовложения Соединенных Штатов в Чили достигли 400 млн. долларов; почти все они были вложены в добычу и транспортировку меди.

До 1970 г., когда на выборах победили силы Народного единства, крупнейшие месторождения этого металла находились в руках двух американских монополий – «Анаконда коппер майнинг корпорейшн» и «Кеннекот коппер корпорейшн» – теснейшим образом связанных между собой. За полстолетия, что они обосновались в Чили, эти две монополии выкачали из страны и переправили в США 4 млрд. долл.

В декабре 1970 г. Сальвадор Альенде объявил о начале национализации горнорудной промышленности. Ответом на это стала психологическая война, развязанная правыми с целью посеять панику и сорвать реформы правительства. На страницах газет печатали фотографии тяжелых советских танков, якобы окружающих президентский дворец «Ла Монеда». На стенах Сантьяго появлялись рисованные пасквили, на которых обросшие бородами партизаны волокли на заклание ни в чем не повинных отроков. Какие-то сеньоры, заходя в зажиточные дома, вели такие разговоры: «У вас четверо детей? Так вот, двоих увезут в Советский Союз, а двоих – на Кубу».

Любопытно, что до победы на выборах в Чили левых сил, возглавляемых Альенде, эта страна получала огромную военную помощь от США. Главную роль здесь играла заинтересованность США в чилийской меди. Страна, которая производит самое большое количество пуль в мире, как никакая другая нуждалась в этом металле. Когда в 1961 г. на выборах победил либерал Эдуардо Фрей, цены на медь мгновенно подскочили, ибо в США с облегчением вздохнули, узнав об этой победе. Зато после победы Альенде в 1970 г. цены на медь, уже падавшие к тому моменту, еще больше опустились, что сыграло не последнюю роль в тех трудностях, которые стала испытывать чилийская экономика.

Тем не менее, Альенде не отказался от провозглашенного им курса реформ. Он начал процесс национализации ряда ключевых отраслей экономики, установил высокие налоги на деятельность транснациональных корпораций, действовавших в Чили, и ввел мораторий на выплату государственного долга. В результате серьезно пострадали интересы американских фирм (ИТТ, «Анаконда», «Кеннекот» и других). Вызвал ярость у правящих кругов США и визит в Чили Фиделя Кастро в 1971 г.

И танки на улицах Сантьяго действительно появились – в сентябре 1973 г. Только это были вовсе не советские танки, которыми пугали чилийских обывателей. В результате  военного мятежа, возглавляемого генералом Аугусто Пиночетом, демократическое правительство С. Альенде было свергнуто. В Чили установился режим военной диктатуры. Сам Альенде погиб в бою, защищая с оружием в руках президентский дворец Ла-Монеда. Правительство Пиночета объявило, что Альенде покончил с собой. Однако по данным американского журнала "Ньюсуик", в теле Альенде вскрытие обнаружило 13 пулевых ран. Венесуэльский сенатор Хесус Сото Амести, председатель комиссии по иностранным делам Национального конгресса, приводит цифру 17. Сам Альенде накануне штурма президентского дворца силами мятежников заявил: «Только мертвым я оставлю «Ла Монеду», но умру сражаясь. Совершать самоубийство, как Бальмаседа, я не стану…».

Диктатура возвратила прежним владельцам половину промышленных монополий и олигополий, национализированных Альенде, а другую половину продала с молотка. Экономика Чили стала еще более монополизированной, чем накануне прихода к власти правительства левых сил.

Гватемала

Не менее черной страницей в истории Латинской Америки стало подавление Гватемальской революции в 1954 г.

Революция в Гватемале началась в 1944 г., когда группа прогрессивно настроенных офицеров, поддержанная армией, студенчеством, средними слоями населения, свергла диктатора генерала Хорхе Убико, правившего страной с 1931 г. Новое правительство Хуана Аревало стало проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику. В 1945 году Гватемала установила дипломатические отношения с Советским Союзом и разорвала отношения с франкистской Испанией, с диктаторскими режимами в Никарагуа, Венесуэле и Доминиканской Республике. Был принят Трудовой кодекс, направленный на защиту интересов трудящихся.

«Разруливать» создавшуюся ситуацию было поручено новому послу Соединенных Штатов в Гватемале Ричарду Паттерсону – личному другу президента США Гарри Трумэна. Бесцеремонный и наглый, Паттерсон открыто лоббировал интересы американского бизнеса. Так, добиваясь отмены нового гватемальского закона о нефти (не допускавшего североамериканские компании к разработке месторождений), американский посол пытался подкупить самого президента, предложив ему в обмен на право постоянного бурения скважин американцами взятку в размере 10 % от будущих прибылей. После того как в 1949 г. Паттерсон оказался замешанным в подготовке и осуществлении антиправительственного заговора, правительство Гватемалы потребовало его немедленного удаления из страны.

После провала миссии Паттерсона Соединенные Штаты фактически начали блокаду Гватемалы. На 80 % был сокращен ввоз в США гватемальских бананов (одна из основных статей экспорта страны), прекращена продажа оружия, приостановлена выдача кредитов и займов. Однако эти меры вызвали лишь нарастание революционных настроений в Гватемале.

В 1951 г. президентом страны стал полковник Хакобо Арбенс, одержавший победу над ставленником США Мигелем Идигорасом Фуэнтесом. Арбенс повел себя ещё более радикально. Гватемальское правительство отказалось от посылки солдат для поддержки американцев в Корее. Гватемала была единственной страной, проголосовавшей против антикоммунистической резолюции на Х Межамериканской конференции в Каракасе в марте 1954 г.

Принятый Национальным собранием в 1952 г. закон об аграрной реформе предусматривал изъятие за выкуп излишков необрабатываемой земли у крупных латифундистов и частных компаний. В течение двух лет около 100 тыс. семей стали обладателями земли, находившейся ранее в собственности «Юнайтед Фрут Компани» (ЮФКО) – крупнейшей американской монополии, которая контролировала 90% гватемальского экспорта. Кроме банановых плантаций эта компания владела также железными дорогами, портами, телефонными и телеграфными линиями и даже создала в Гватемале свою полицию. И хотя правительство обязалось выплатить солидную компенсацию за земли ЮФКО, в 30-е годы бесплатно подаренные американцам диктатором Убико, эта мера вызвала ярость со стороны официальных кругов США. Дело в том, что многие влиятельные чиновники Белого дома, ЦРУ и госдепартамента были крупнейшими акционерами ЮФКО. В частности, госсекретарь США Джон Форстер Даллес и директор ЦРУ Аллен Даллес являлись основными компаньонами юридической фирмы, которая вела дела ЮФКО.

Госдепартамент потребовал от правительства Арбенса компенсацию, которая в 26 (!) раз превышала объявленную стоимость земли. Одновременно ЦРУ начало разработку тайной операции против правительства Гватемалы. Разработанный план предусматривал три основных направления: во-первых, мощную пропагандистскую кампанию, направленную на дискредитацию «тирана-марксиста» Арбенса; во-вторых, мобилизацию внутренней оппозиции и, в-третьих, подготовку вооруженной интервенции в Гватемалу.

Арбенса обвинили в том, что он является тайным членом Коммунистической партии и хочет построить в Гватемале коммунизм. Правительство Арбенса опровергало эти измышления, заявляя на международных форумах о своем курсе на эволюционный путь развития, углубление демократии, постепенную социальную трансформацию общества, повышение культурно-образовательного уровня индейского народа. В американской прессе регулярно появлялись сообщения о «тайниках» с советским оружием на атлантическом и тихоокеанском побережье страны. Как выяснилось много лет спустя, эти «тайники» действительно существовали, но создавали их оперативные работники ЦРУ. Появлялись самые невероятные публикации вроде предоставления правительством Арбенса гватемальских портов для базирования советских подводных лодок.

Несмотря на давление, Арбенс отказывался отступать от взятого курса. Тогда США стали готовить интервенцию против Гватемалы. В Гондурасе и Никарагуа открыто шла вербовка наемников. Из них, а также бежавших из Гватемалы противников революции были сформированы отряды во главе с бывшим подполковником гватемальской армии Кастильо Армасом. В самой Гватемале был организован заговор среди высших офицеров армии. В июне 1954 г. несколько сот наемников вторглись на территорию Гватемалы из соседнего Гондураса. Армейское командование, подкупленное ЦРУ, отказало Арбенсу в повиновении, и он вынужден был сложить президентские полномочия. Власть перешла к военным. Начались расправы над коммунистами, активистами рабочих и крестьянских организаций. Сотни человек были убиты, тысячи арестованы. Многие были вынуждены покинуть родину. В стране были запрещены партии и профсоюзы, отменена конституция 1945 г., прекращено осуществление аграрной реформы, подтверждены льготы «Юнайтед фрут». В Гватемале на долгие годы воцарился террористический диктаторский режим.

Сам Арбенс после свержения укрылся в мексиканском посольстве. Затем начались скитания эмигранта. Сначала он уехал в Париж, затем в Прагу, некоторое время жил в Уругвае, а с 1960 г. – на Кубе. В 1965 г. он обосновался в Мексике, где и умер при весьма неясных обстоятельствах в 1971 г.

Иран

Противостояние Ирана экспансионистской политике западных держав связано прежде всего с именем Мохаммеда Моссадыка, занимавшего в 1951 – 1953 гг. пост премьер-министра страны. Сегодня имя Моссадыка помнят в основном специалисты по Ближнему Востоку. Между тем, в начале 50-х годов ХХ века он был одним из самых знаменитых политиков в мире. Выходец из аристократической семьи, получивший образование на Западе, Моссадык пробыл на посту премьер-министра Ирана всего два года. Но за это время он успел сделаться символической фигурой не только для Ирана, но и для всех стран Азии и Африки, вступавших в тот период в стадию обретения суверенитета после десятилетий, а иногда и столетий зависимости от западных колониальных держав.

На протяжении всей своей долгой политической карьеры Моссадык последовательно боролся за право Ирана самому распоряжаться природными богатствами страны. Еще в 1919 г. он выступал против заключения англо-иранского договора, предоставлявшего Великобритании большие нефтяные концессии и фактически отдававшего нефтяную отрасль в руки Англо-иранской нефтяной компании (АИНК). Участие Ирана в этой компании было фактически номинальным.  Почти 40 лет АИНК грабила основное национальное богатство Ирана – нефть. За период с 1914 по 1950 год эта компания вывезла из страны 325 млн. т. нефти и получила около 5 млрд. долларов прибыли. Из этой суммы Иран получил всего около 8 %. АИНК имела свои порты, аэродромы, дороги, телефонные и телеграфные линии, радиостанции, полицию и разведку. Обладая столь мощной инфраструктурой, она вмешивалась во внутренние дела страны, подчиняла себе местные власти и оказывала влияние на внешнюю политику Ирана.

На иранские парламентские выборы 1949 года партия «Национальный Фронт», возглавляемая Моссадыком, пришла под лозунгом необходимости нефтяных переговоров. «Национальный фронт» получил шесть мест в новом парламенте, и Моссадык был назначен главой парламентской комиссии по вопросам нефти. В эти годы Иран выступал основным экспортером нефти в Европу – оттуда поступало 60% нефти, потребляемой западным миром.

Иран запросил 50 %-ное разделение прибылей и иранское участие в управлении «Англо-иранской нефтяной компании». Иранская сторона ссылалась на пример Венесуэлы, где компания «Америкэн Стандарт Ойл» согласилась на 50 %-ное разделение прибыли с правительством Венесуэлы. Однако представители АИНК отказались идти на какие-либо переговоры.

Бесцеремонное поведение англичан вызвало мощную волну народного возмущения и протестов, под воздействием которых меджлис 15 марта 1951 года принял закон о национализации нефтяной промышленности. Вслед за этим в апреле 1951 г. под давлением общественности шах Мохаммед Реза Пехлеви назначил Моссадыка, известного своей твердой позицией в вопросе национализации, премьер-министром Ирана. Иран имел полное право на национализацию компании, расположенной на его территории с условием определенной компенсации, что и предложило правительство Моссадыка. Кроме того Иран гарантировал в этом случае Британии тот же уровень добычи нефти, что и до национализации, а также сохранение рабочих мест для британских граждан в «Англо-иранской компании». В июне 1951 г. Моссадык подписал закон о национализации нефти.

Несмотря на то, что 53 % акций «Англо-иранской компании» принадлежали Правительству Ее Королевского Величества, МИД Британии сначала отказывалось вступать в переговоры между «Англо-иранской нефтяной компанией» и Ираном, объясняя  это невмешательством в дела «частной компании». Но сразу после национализации «Англо-иранской компании» британское правительство не только вмешалось в эти переговоры, но и отправило подразделения Королевского военного флота в иранские воды, угрожая оккупацией Абадана, где находился крупнейший в мире нефтеперерабатывающий завод, принадлежавший «АИНК».

К сентябрю 1951 года Великобритания ввела полные экономические санкции против Ирана, включая запрет на экспорт иранской нефти и замораживание иранских активов в британских банках за границей. Британские военные корабли были дислоцированы в прибрежных водах Ирана, а наземные и воздушные силы — в иракском городе Басра, контролируемом британцами и находящимся в непосредственной близости от нефтеперерабатывающего комплекса в Абадане. К британскому эмбарго присоединились все основные англо-американские нефтяные компании. Британская разведка подкупила информаторов в центральном банке Ирана, «Банке Мелли» и в правительстве для получения оперативного отчета об эффективности воздействия экономических санкций на страну.

Потенциальные покупатели национализированной иранской нефти получили предупреждение от англо-американских нефтяных компаний, что они столкнутся с судебными исками на том основании, что соглашение о компенсации между «Англо-иранской нефтяной компанией» и Ираном так и не было подписано. Этот правовой аргумент прикрывал отказ британской стороны подписать соглашение о компенсации. Британцы стали настаивать на рассмотрении дела в арбитраже Международного Суда в ООН. Моссадык, изучавший право в Бельгии и Швейцарии, успешно выиграл процесс. Суд отверг британскую юрисдикцию, передав дело в июле 1952 г. обратно под внутреннюю юрисдикцию Ирана.

Между тем под давлением эмбарго положение в иранской экономике, целиком зависящей от продажи нефти, резко ухудшилось. За период с 1950 по 1953 гг. доходы от торговли нефтью сократились с 400 млн. до менее 2 млн. долларов. По сути, это означало коллапс иранской экономики и создало базу для массового недовольства в стране.

В течение всех 28 месяцев, пока Моссадык занимал пост премьер-министра, английские спецслужбы не прекращали работу по устранению возникшего препятствия. В 1952 году первая попытка свергнуть Моссадыка и его кабинет не увенчалась успехом. В ответ на это Моссадык разорвал дипломатические отношения с Великобританией и приказал выслать британских граждан из Ирана. Тогда Великобритания обратилась за помощью к США. К 1953 году англо-американская разведка подготовила план государственного переворота – операцию «Аякс».

В соответствии с этим планом 16 августа 1953 года шах нарушил конституцию Ирана и отправил Моссадыка и его кабинет в отставку без одобрения парламента и назначил генерала Захеди новым премьер-министром. Он приказал шахской гвардии занять дом Моссадыка и держать его под домашним арестом. Но сторонники Моссадыка не дали перевороту увенчаться успехом. В Тегеране и других городах начались массовые столкновения сторонников и противников премьера. Шах с женой бежали в Италию. 19 августа 1953 года была предпринята новая попытка. В этот день танковое подразделение, возглавляемое генералом Захеди, вошло в Тегеран и окружило резиденцию Моссадыка. Сам премьер и ведущие министры его кабинета сдались новоназначенному премьер-министру генералу Захеди. Шахский военный трибунал признал Моссадыка виновным в измене и приговорил к трем годам тюрьмы. После трехлетнего заключения до самой смерти в 1967 г. Моссадык находился под домашним арестом.

По возвращению в Иран шах восстановил отношения с Лондоном и Вашингтоном. А уже в сентябре 1954 правительство Ирана подписало соглашение с Международным нефтяным консорциумом, которое фактически ликвидировало постановление 1951 г. о национализации нефтяной промышленности и отдавало ее в руки иностранных монополий. По этому соглашению 95 % акций МНК в Иране принадлежало 8 компаниям: 40 % у бывшей АИНК (переименованной к тому времени в «Бритиш Петролеум»); 14 % у англо-голландской «Роял Датч Шелл»; 35 % у американской «большой пятёрки» («Стандарт ойл оф Нью Джерси», «Сокони мобил ойл», «Стандарт ойл оф Калифорниа», «Тексако», «Галф ойл корпорейшн») и 6 % – у французской «Компани франсез де петроль». Иран получал 50 % чистой прибыли. По сравнению с положением, которое существовало до 1951 года, разница состояла в том, что теперь американские нефтяные компании добились ликвидации английской монополии на эксплуатацию иранской нефти и заняли формально равные с английской компанией позиции, а фактически захватили главенствующую роль.

Далее события в Иране развивались по той же схеме, что и в России после 1991 г. Созданная шахским режимом в 60-70-е годы хозяйственная структура не была способна функционировать без привязки к мировому рынку. Иран экспортировал нефть, а импортировал все – от станков до продуктов питания. В конце 70-х годов Иран обеспечивал за счет импорта 70 % потребностей промышленности в сырье и материалах, 80 % в машинном оборудовании, 57 % в стройматериалах. В целом номенклатура ввозимых частей и компонентов промышленности насчитывало примерно 240 тысяч наименований. Страна не обеспечивала себя продовольствием. За последние четыре года существования шахского режима на импорт продовольствия тратилось 2 – 2,5 млрд. долларов в год.

Любопытная деталь. Срок действия нефтяного соглашения с Международным консорциумом ведущих западных монополий был определен на 25 лет –  до конца 1979 г. с последующим продлением до 1994 г. Но в 1979 г. в Иране произошла революция, которая покончила и с монархией, и с засильем иностранного капитала. После победы революции день национализации нефтяной промышленности – 15 марта – был объявлен праздничным днем.

Моссадык вошел в историю как первый иранский лидер, который бросил вызов господству иностранного капитала, заявив, что главный природный ресурс Ирана – нефть – должна быть источником работы и процветания для населения Ирана. На долгие годы он стал примером для многих политиков в развивающихся странах. Его примеру следовал египетский лидер Гамаль Абдель Насер, когда три года спустя национализировал Суэцкий канал.

Бразилия

В то же самое время как разворачивалась драматическая борьба за национализацию нефти в Иране при Моссадыке и за национализацию земли в Гватемале при Арбенсе, аналогичные процессы происходили в самой крупной стране Латинской Америке – Бразилии.

На протяжении 15 лет (1930 – 1945) у власти находилось националистическое правительство Жетулио Варгаса, проводившего курс на индустриализацию страны, национализацию природных богатств, создание государственного сектора экономики, поддержку профсоюзного движения. В апреле 1945 г. правительство Варгаса восстановило дипломатические отношения с СССР, прерванные в 1917 г. Но уже в октябре того же года олигархические силы, поддержанные армией, совершили государственный переворот, сместив Варгаса под лозунгом демократии и борьбы с диктатурой.

Новое правительство генерала Эурико Дутры перешло к политике поощрения иностранного капитала и тесного сотрудничества с Соединенными Штатами. Прямые капиталовложения США в Бразилии увеличились с 212 млн. долл. в 1946 г. до 803 млн. в 1951 г., превысив половину всех иностранных инвестиций в стране. В 1947 г. Бразилия разорвала дипломатические отношения с СССР. Вместо обещанной демократизации начались преследования левых и демократических сил, запрещена деятельность профсоюзов. Будучи близким другом посла Соединенных Штатов в Бразилии, Дутра уступил американской компании «Бетлехем стил корпорейшн» 40 млн. тонн марганца в бразильском штате Амапа – одно из крупнейших месторождений марганца в мире. Взамен бразильскому государству были предоставлены 4 % от доходов, получаемых от экспорта этого минерала.

Непопулярность правительства Дутры среди бразильцев позволила Варгасу одержать победу на очередных президентских выборах и вернуться к власти в 1951 г. уже в качестве демократически избранного президента. Правительство Варгаса (январь 1951 – август 1954 г.) возобновило прерванный Дутрой национал-реформистский курс. В Бразилии развернулась массовая кампания в защиту природных богатств. Популярным стало требование: «Бразильская нефть – для бразильцев!» В октябре 1953 г. Варгас подписал закон о введении государственной монополии на добычу и переработку нефти и создании государственной компании «Петробраз» («Бразильская нефть»). В 1954 г. он представил законопроект о создании аналогичной государственной электроэнергетической компании («Электробраз»), предложил ввести дополнительные налоги на сверхприбыли иностранных корпораций. Был ограничен вывоз прибылей из страны.

Однако падение цен на кофе – одну из основных статей экспорта страны – больно ударило по бразильской экономике. Чтобы компенсировать финансовые потери, в 1953 и 1954 гг. Варгас дал разрешение на продажу железной руды Польше и Чехословакии по ценам более высоким, чем платили Соединенные Штаты. Этим он нарушил военное соглашение, заключенное между США и Бразилией, согласно которому ей запрещалось продавать сырье стратегического назначения (в частности, железо) социалистическим странам. На деле этот запрет имел целью оградить США от конкурентов, позволяя им диктовать монопольные цены на бразильское сырье.

Первого мая 1954 г. Варгас, по заведенной им еще в годы первого правления традиции объявлять о каком-нибудь новом декрете в пользу трудящихся, принял решение о повышении минимальной заработной платы вдвое.

Реакция на эти шаги Варгаса была традиционной. В августе 1954 г. против него был подготовлен государственный переворот. Однако старый президент (на тот момент Варгасу было 72 года) не ушел в отставку, на чем строился расчет заговорщиков. Варгас заявил посланцу путчистов, принесшему ультиматум: «Я не могу принять его. Они хотят убрать меня отсюда, словно я – преступник. Но я не совершал никаких преступлений. Я не откажусь от власти. … Я уже стар, чтобы дрожать от страха. И теперь у меня нет оснований боятся смерти». Не видя реальной возможности противостоять военному мятежу, он застрелился, оставив завещание, в котором обвинил в заговоре международные и местные олигархические группы. В этом завещании он писал: «против режима, гарантирующего права трудящихся, развернулась тайная кампания объединившихся международных и местных групп… Они против того, чтобы народ обрел независимость… Прибыль иностранных компаний достигала 500 % в год…». Объясняя мотивы своего поступка, он писал: «Наступил кризис в производстве кофе, и наш основной продукт обесценился. Мы хотели отстоять цену, но ответом был грубый нажим на нашу экономику, и нам пришлось сдаться». Варгас хотел своей кровью повысить цену сделки. И в какой-то степени это удалось. Поднявшаяся волна протестов сорвала планы заговорщиков, заставив их действовать в конституционных рамках. В стране продолжали действовать демократические нормы.

Ставший президентом в январе 1961 г. Жанио Куадрос начал проводить политику сближения с социалистическими странами, установив с рядом из них дипломатические и торговые отношения. По его инициативе Бразилия восстановила дипломатические отношения с СССР (прерванные в 1947 г. в правление Дутры). 18 августа 1961 г. во время визита Эрнесто Че Гевары, занимавшего тогда пост министра промышленности Кубы, Куадрос наградил его высшей наградой Бразилии – Орденом Южного Креста. Такие шаги президента вызвали недовольство правых. 25 августа 1961 г. по требованию военной верхушки Ж. Куадрос вынужден был подать в отставку и передать власть представителям военных кругов.

Однако не только независимый внешнеполитический курс Куадроса стал причиной очередного государственного переворота. Не менее важную роль в его отстранении от власти сыграло дело «Ханны» - крупнейшей американской компании «Ханна майнинг корпорейшн».

Пристальный интерес американских компаний к природным богатствам Бразилии не случаен. Бразилия – не только крупнейший поставщик кофе на мировой рынок. Страна занимает одно из ведущих мест в мире по запасам железной руды, марганца, бокситов, цинка, бериллия, ниобия, никеля, урана, золота. Недаром еще в правление Дутры в 1948 г. при посольстве США в Бразилии была создана должность атташе по минеральным ресурсам. Этого оказалось мало, и вскоре вместо одного «минерального» атташе назначили двух.

Богатства недр Латинской Америки необходимы экономике США, как воздух легким. Во-первых, собственные запасы минерального сырья США иссякают. Во-вторых, железная руда, добываемая Соединенными Штатами на латиноамериканском континенте, обходится намного дешевле, чем полученная в собственных недрах. Без железа сталь производить невозможно, а 85% всей промышленной продукции Соединенных Штатов в той или иной степени сталь содержит. Разработка железорудных месторождений в Латинской Америке находится в руках нескольких североамериканских компаний, среди которых «Юнайтед стейтс стил корпорейшн», «Бетлехем стил корпорейшн», «Ханна майнинг корпорейшн». Поскольку компании продают добытую ими железную руду своим же металлургическим предприятиям, расположенным в Соединенных Штатах, им невыгодно поднимать на нее цены. Напротив, они заинтересованы в том, чтобы сырье для их металлургии было как можно более дешевым. Цены на железную руду и железо на мировых рынках стремительно падали между 1958 и 1964 гг., в то время как цены на сталь неуклонно повышались.

В 1957 г. «Ханна майнинг корпорейшн» приобрела право на разработку крупнейшего железорудного месторождения в Бразилии, запасы которого оценивались в 200 млрд. долларов. Сделка была незаконной, и 21 августа 1961 г. президент Жанио Куадрос подписал декрет, аннулировавший незаконное решение, данное ранее «Ханне», и возвращавший месторождение в собственность государства. А четыре дня спустя участники путча, многие из которых были связаны с интересами этой американской корпорации, вынудили Куадроса уйти с поста главы государства.

Военный переворот встретил массовое противодействие. Страну охватили митинги, демонстрации, забастовки с требованием восстановления законности и передачи президентских полномочий вице-президенту Жоао Гуларту. Широкое народное движение положило конец начавшемуся военному путчу. В результате пост главы государства, согласно конституции, занял Жоао Гуларт, бывший при Куадросе вице-президентом. Но когда в июле 1962 г. один из его министров попытался на практике применить злосчастный декрет, направленный против «Ханны», посол США в Бразилии направил Гуларту телеграмму с выражением протеста. Однако Верховный суд страны подтвердил законность декрета. Между тем Бразилия предприняла шаги для самостоятельного вывоза железной руды, собираясь поставлять сырье в Европу как капиталистическим, так и социалистическим странам. Подобная попытка торговли напрямую, без посредников, была воспринята крупными монополиями США, диктовавшими свои цены на мировом рынке, как вызов. Бразилии так и не дали наладить столь выгодную для себя торговлю.

В конце 1963 – начале 1964 г. реформистская деятельность правительства Жоао Гуларта усилилась. Была, наконец, создана задуманная еще Варгасом государственная компания «Электробраз», объявлено о государственной монополии на ввоз нефти и нефтепродуктов, об ограничении вывоза прибылей иностранных компаний (не свыше 10%), принят ряд других решений по ослаблению позиций иностранного капитала. Был повышен минимум заработной платы рабочих и служащих, введено социальное страхование для сельскохозяйственных рабочих. В марте 1964 г. президент издал декреты о национализации необрабатываемых земельных владений в крупных поместьях, о государственной монополии на переработку нефти и о регулировании цен на жилье. Гуларт предложил вопрос о коренных реформах вынести на общенародный референдум. 23 марта была опубликована предварительная программа, содержавшая весь комплекс выдвинутых требований.

Но слуги реакции – не ротозеи. В ночь с 31 марта на 1 апреля 1964 г. произошел государственный переворот, который начался как раз в Минас-Жерайс — штате, где расположены месторождения железной руды. Гуларт бежал из столицы на юг, оттуда перебрался в Уругвай, где и жил в эмиграции до своей смерти в 1976 г. Левые профсоюзные лидеры были арестованы в первый же день мятежа, не успев принять каких-либо мер. Через 10 дней вычищенный от левых депутатов парламент провозгласил генерала Кастело Бранко временным президентом. Деятельность всех политических партий была запрещена. Через месяц Бразилия разорвала дипломатические отношения с Кубой.

Гуларт еще не отрекся от власти и находился в Бразилии, как президент США Линдон Джонсон послал поздравительную телеграмму президенту бразильского конгресса, который в качестве временного главы государства взял в руки бразды правления. Позже стало известно, что один из членов военной миссии США в Рио-де-Жанейро предложил заговорщикам материальную помощь еще до того, как они решились на выступление против законного президента.

 «Для „Ханны”, — писал год спустя журнал „Форчун”, — происшедший прошлой весной переворот в Бразилии был вроде того неожиданного и чудесного спасения, которое происходит в кино, когда вдруг на экране появляется всемогущий герой». Вице-президентом Бразилии стал один из людей «Ханны», а его коллеги заняли в новом правительстве три министерских кресла.

Покончив с оппозицией, диктатура Кастело Бранко принялась за главное дело: она стала передавать США природные ресурсы страны. В декабре 1964 г. был издан специальный декрет, по которому «Ханна» получила все, чего добивалась: не только право на эксплуатацию месторождений, но также на расширение собственного порта и строительство собственной железной дороги для транспортировки руды. В октябре 1964 г. «Ханна» образовала с «Бетлехем стил» консорциум для совместной разработки железорудных месторождений, полученных в концессию.

Такого рода объединения, весьма распространенные в Бразилии, в самих США считаются противоречащими антитрестовским законам и категорически запрещены.

Не осталась в накладе и «Юнайтед стейтс стил». Прошло немного времени, и она образовала консорциум с государственной горнорудной компанией «Вале-ду-Риу-Дусе». В новом концерне бразильское название превратилось в своего рода псевдоним, так как ничего бразильского в «объединенной» компании фактически не осталось. «Юнайтед стейтс стил» получила в концессию железорудные залежи, расположенные в Амазонии. Запасы этого месторождения по оценке специалистов равнозначны тем, которые эксплуатируют совместно «Ханна» и «Бетлехем» в Минас-Жерайс. Правительство Бразилии объяснило предоставление этой концессии нехваткой капиталов, не позволяющей самому государству разрабатывать национальные горнорудные богатства.

Концессии на разработку природных богатств Бразилии получили и другие североамериканские компании. Например, крупнейшее в мире месторождение ниобия досталось филиалу компании «Ниобиум корпорейшн», руководство которой находится в Нью-Йорке. Ниобий – ценное стратегическое сырье. Из него получают целый ряд сплавов, которые в силу их большой стойкости к высоким температурам используются в самолето- и ракетостроении, а также при строительстве ядерных реакторов. Потребность США в этом минерале на 88 % удовлетворяется за счет импорта из стран Латинской Америки. За годы военной диктатуры перешло под контроль американского и канадского капитала и производство алюминия. Как справедливо заметил известный уругвайский писатель и публицист Эдуардо Галеано, богатство Латинской Америки – вот главная причина ее бедствий…

Печальный список стран, не устоявших перед диктатом США, можно продолжать и продолжать. И едва ли не единственное исключение в этом списке – Куба.

Куба.

На протяжении долгого времени история Кубы мало чем отличалась от истории других латиноамериканских государств: сначала испанская колония, затем столетие борьбы за независимость, а в начале XX века страна попала в новую зависимость – от Соединенных Штатов. Если что-то и отличало Кубу от остальных стран Латинской Америки, то разве что большая степень экономической и финансовой зависимости от северного соседа. Причиной тому были и географическая близость (остров расположен в 180 км от побережья США – ближе, чем от Ленинграда до Новгорода), и небольшие размеры страны, что исключало возможность военного и экономического противостояния с северным гигантом.

До победы революции в январе 1959 г. судьба Кубы зеркально повторяла судьбу других латиноамериканских государств. На Кубе сложилась типичная для стран континента экономика «структурной зависимости»: однобокое развитие одной-двух отраслей, ориентированных на «мировой рынок», и как следствие – почти полная зависимость от экспортно-импортных операций. В соответствии с этой монокультурной специализацией Латинской Америки Кубе была уготована участь сахарницы. Остров давал около половины мирового производства сахара. Все остальные отрасли производства последовательно и целенаправленно подавлялись. В результате Куба в ХХ веке превратилась в страну монокультуры (сахарного тростника), монотовара (сахара) и монорынка (рынка США).

США привязали к себе Кубу пресловутой «сахарной квотой», постоянно шантажируя кубинцев угрозой снизить эту квоту. При этом США произвольно меняли квоту, обрекая на безработицу рабочих сахарных плантаций. Американские компании владели 50% посевных площадей и производили 40% кубинского сахара.

В крупнейших латифундиях, принадлежавших американцам, засевалось лишь 10% земель, а 90% – пустовало. В то время как 200 тыс. крестьянских семей на Кубе вообще не имели земли. Американцы делали это сознательно: концентрируя в своих руках земли и оставляя их пустующими, они лишали кубинцев возможности диверсифицировать сельское хозяйство и принуждали Кубу к ввозу из США сельскохозяйственных продуктов – в том числе и таких, какие прекрасно растут на острове. В результате Куба оказалась крупнейшим импортером продовольствия из США: на импорт американского продовольствия Куба тратила от 120 до 180 млн. песо ежегодно (20–25% стоимости всего импорта) – в том числе ввозилось 60% зерновых и 72% говядины (а ведь когда-то Куба славилась мясным животноводством!). Дело доходило до абсурда: в Гаване продавались бананы, завезенные американской «Юнайтед фрут компани» со своих плантаций в Гватемале – по цене в 3 раза дороже местных, а кубинские бананы та же «Юнайтед фрут» вывозила в США!

Куба приобретала у Соединенных Штатов не только автомобили, станки и оборудование, химические товары, бумагу и одежду, но и рис, фасоль, чеснок, лук, жиры, мясо, хлопок. На Кубу доставлялось мороженое из Майами, хлеб из Атланты, роскошные деликатесы из Парижа. Тропический остров импортировал половину всего количества потреблявшихся фруктов и овощей. Характеризуя ситуацию экономического абсурда, в которой находилась страна, Фидель Кастро заявлял в своей знаменитой речи на суде в 1953 г.: Куба вывозит сахар, чтобы ввозить конфеты.

Такого результата американцы достигли, целенаправленно разоряя собственно кубинскую экономику. Сначала в 1920 году, подкупив президента М. Гарсиа Менокаля, они разорили все кубинские банки, а затем стали медленно, но неуклонно ликвидировать отдельные отрасли производства в стране. В 40-х годах, например, американские компании спровоцировали искусственный кризис в двух традиционно устойчивых секторах кубинской экономики – в табачной промышленности и в производстве рома.

Экономисты, ратующие сегодня за увеличение иностранных инвестиций в российскую экономику, прекрасно осведомлены о последствиях такой политики. Чем больше иностранных инвестиций – тем меньше достается своему населению и тем более призрачной становится независимость страны. Куба являлась ярким подтверждением этого правила. Прямые инвестиции США в кубинскую экономику в 1958 г. (накануне революции) превысили 1 млрд. долларов. Это было больше, чем инвестиции в любую другую страну Латинской Америки (кроме Венесуэлы), а в пересчете на душу населения – абсолютный рекорд. Но никакого «процветания» не получилось. Две трети доходов вывозились в США. Оставшиеся средства шли вовсе не на расширение производства, создание новых рабочих мест или на социальные программы, а на захват принадлежавших кубинцам земель и предприятий и на взятки кубинским чиновникам с целью уклонения от налогов. Сам Батиста брал миллионные взятки – вплоть до телефона из золота и ночного горшка из серебра.

Результаты этой структурной зависимости были те же, что и на всем латиноамериканском континенте: массовая безработица, нищета, неграмотность населения, истощение природных ресурсов. Когда-то можно было проехать всю Кубу от края до края под сенью гигантских пальм и роскошных лесов, где в обилии произрастали ценные породы красного и черного дерева. По мере вырубки собственных лесов под плантации сахарного тростника, Куба превращалась в основного закупщика древесины у Соединенных Штатов. Экстенсивное землепользование не только умерщвляло леса, но и приводило к истощению земель, что обусловило крайне низкую урожайность основной сельскохозяйственной культуры. По урожайности кубинский сахарный тростник занимал предпоследнее место в мире. Накануне революции только треть населения имела постоянную работу, 40 % населения страны составляли безработные, 64% детей школьного возраста не посещало школу, а 86, 4% сельского населения были лишены медицинской помощи.

Но не только экономика и не только нищета были проклятием Кубы. Не является секретом, что американцы превратили Гавану в огромный бордель и игорный дом. Одних только публичных домов в Гаване насчитывалось 8550, из них борделей «высшего разряда», то есть шикарных и более чем с 50 проститутками – свыше 2 тыс. В них работало свыше 22 тыс. человек. Считается, что такое же (а возможно, что вдвое большее) число проституток работало на улице – собственно «на панели». Эксплуатация женщин в публичных домах Гаваны была настолько интенсивной, что средний срок жизни проститутки не превышал 7 лет – и по острову разъезжали специальные банды гангстеров, которые похищали девушек для столичных борделей. Этот бизнес контролировался американской мафией и, в частности, главой «Коза ностры» Мейером Лански, личным другом Батисты. Не случайно после победы революции народ громил прежде всего игорные и публичные дома в Гаване.

Высокомерное отношение к Кубе американцы демонстрировали задолго до прихода к власти бородачей Фиделя. Еще  президент Теодор Рузвельт – «отец» политики «большой дубинки» – заявлял с трибуны панамериканской конференции: «У меня вызывает такое отвращение эта адская кубинская республичка, что хотелось бы стереть ее народ с лица Земли... У нас нет иного выхода, кроме вмешательства. Это убедит подозрительных идиотов в Южной Америке в том, что при желании мы можем вмешаться и что мы жаждем земель». Американские президенты держат слово. При Теодоре Рузвельте США оккупировали Доминиканскую Республику (1905), а через год – Кубу. И в том же году Теодор Рузвельт стал лауреатом Нобелевской премии мира! Очевидно, давать «премии мира» поджигателям войны – добрая традиция Нобелевского комитета. В то время газеты всего мира обошел фотоснимок: пьяный американский морской пехотинец мочится на памятник Хосе Марти – героя освободительной борьбы кубинцев против испанского владычества. Именно здесь – корни почти генетического антиамериканизма кубинцев.

Кубинская революция, победившая 1 января 1959 г., первоначально ничем не отличалась от аналогичных антидиктаторских переворотов в Латинской Америке. США уже 7 января 1959 г. признали новое правительство, правда, из опасения, как бы их не «опередили русские». Кастро их устраивал даже больше, чем Батиста, поскольку Батиста был мулатом, а в США мулатов не любили. По крайней мере, бежавший из страны диктатор приказал пилоту направить свой самолет не во Флориду, а в Доминиканскую Республику.

Отношение США к Кубе резко изменилось после того, как новое правительство объявило о проведении аграрной реформы, национализации финансовой сферы и крупных предприятий американских компаний. В начале 1961 года Вашингтон разорвал дипломатические и иные отношения с Гаваной. С тех пор уже на протяжении полувека Куба подвергается беспрецедентному давлению со стороны США, использовавших все средства: дипломатическую, экономическую и морскую блокаду, военное вторжение (в апреле 1961), организацию покушений на кубинское руководство, различного рода диверсии. В начале 80-х годов стали известны планы использования химического, бактериологического и метеорологического оружия против Кубы. В рамках «экологической войны» предусматривалось искусственное появление ураганов и проливных дождей с целью уничтожения посадок сахарного тростника. В 1981 г. на Кубе были отмечены вспышки эпидемий, эпизоотий и грибковых заболеваний сахарного тростника и табака. Вспышка лихорадки «денге» привела к человеческим жертвам.

Сенатская комиссия конгресса США документально подтвердила, что только за 1960 – 1965 гг. ЦРУ предприняло не менее восьми попыток физически уничтожить Фиделя Кастро.

Столь яростная реакция США объяснялась теми же причинами, что в 50-х годах Гватемале и в 70-х в Чили. Многие жизненно важные сферы кубинской и чилийской экономики в канун революционного процесса в этих странах контролировались известными кланами американских миллиардеров. Клан Рокфеллера контролировал 50 % добычи кубинского сахара и производство никеля на острове, чилийскую финансовую сферу и нефтебизнес. Клан Моргана – финансовые потоки, электроэнергию, связь и табачную промышленность на Кубе, а также электроэнергию, телефонную сеть и часть медных рудников в Чили. Группа Меллона – железорудные месторождения, а Дюпон – производство шин и взрывчатых веществ в Чили. «Нэшнл сити бэнк» владел 175 тыс. га земли, телефонной сетью и 2 295 км железных дорог на Кубе, а также основными месторождениями меди в Чили. Именно эта почти тотальная зависимость от США и предопределила особую остроту революционных процессов в Гватемале, на Кубе и в Чили.

Увы, но в 90-е годы Россия семимильными шагами пошла по тому пути, по которому уже на протяжении двухсот лет идут латиноамериканские страны: пути тотальной зависимости и национальной деградации. Российские публицисты и экономисты, в период перестройки наперебой призывавшие не наступать на «те же грабли», не только на них «наступили», но просто вляпались в некое неприятное вещество, как безмозглые неучи. Прав был Фидель, сказавший на очередном съезде компартии Кубы в 1997 г., что «подарить» социализм «на серебряном блюде США и мировой реакции – это огромное историческое преступление». И это преступление свершилось. Сегодня отнюдь не Россия, ставшая оплотом мировой реакции, а Куба остается примером для всего мира в борьбе за свободу и независимость народов. И все народы мира должны помнить: потерять независимость легко, завоевать утраченную свободу – трудно.

Война продолжается

То, что происходит на планете в последнее столетие, напоминает непрерывно длящийся фильм ужасов. Историки недаром выделили ХХ век в особый исторический период, отличный от предыдущего. Войны были всегда, но масштаба мировых они достигли только в ХХ столетии. Первая мировая война и стала рубежом между Новым и Новейшим временем. За ней через двадцать лет последовала Вторая, затем без всякого перерыва – «холодная» война, которую некоторые склонны рассматривать как Третью мировую, поскольку количество человеческих жертв за период с 1946 по 1991 гг. составило более 23 млн. человек – цифра, сопоставимая с предыдущими глобальными конфликтами. Все эти войны – не изолированные исторические события, а звенья одной цепи – одной непрерывно длящейся войны, ведущейся за планетарные ресурсы.

То там, то здесь разные народы под руководством своих лидеров стремились вырваться из пасти чудовища под названием «мировая капиталистическая система». Не случайно ХХ век – время глобального передела мира и порабощения народов – стал и веком их освобождения. «Свобода придет от тяжести порабощения», – предрекал первый русский революционер Александр Николаевич Радищев. Великая русская революция начала ХХ века была первой победоносной революцией, сумевшей разомкнуть сжимавшие страну челюсти мирового рынка.

Увы, эта победа не стала ни «полной», ни «окончательной». В конце столетия наша страна – по алчности правителей и тупости управляемых – оказалась жалкой и беспомощной жертвой нового передела собственности на планете. Теперь Россия – не только первая страна, которой удалось вырваться из когтей капиталистического Левиафана, но и первая, кто, вырвавшись, снова угодил в его лапы. Список жертв современного американского империализма, который обычно приводят: Югославия (1999), Афганистан (2001), Ирак (2003), – следует начинать не с Югославии, а с Советского Союза, исчезнувшего без боя. Именно разрушение СССР стало точкой бифуркации, с которой начался новый передел планеты, и мир начал стремительно скатываться назад в колониальное прошлое.

У агрессора отработанная и – увы! – банальная тактика. Те методы, которые применила Великобритания в конце XIX в., чтобы свергнуть чилийского президента Мануэля Бальмаседу, не изменились ни на йоту. Страна, которая намечена очередной жертвой, подвергается атаке в трех направлениях:

- информационное обеспечение: кампания лжи, клеветы и дежурных обвинений;

- внутренний подкуп и организация «пятой колонны»;

- военная интервенция.

Все это в классическом виде мы и наблюдаем за последние 20 лет на примере СССР, Югославии, Ирака, Ливии… Список этот остается открытым – до тех пор, пока есть независимые государства и неподконтрольные Западу правительства.

Досаднее всего, что военные вторжения сходят агрессору с рук даже не в силу превосходства вооружения, а по причине оголтелого – пусть и примитивного – пропагандистского сопровождения. Со времен Бальмаседы, из которого лондонские газеты старательно лепили образ «диктатора», ничего более оригинального агитаторы «свободного рынка» не изобрели. Но это действует!

«Диктатор Каддафи», «диктатор Кастро», «диктатор Милошевич», «диктатор Лукашенко», – а все потому, что в Ливии – нефть, на Кубе – никель, доходы от которых идут не в карман международной олигархии, а на вложения в экономический и человеческий потенциал собственных народов. «Каддафи правит Ливией 42 года!», – захлебываются от возмущения газеты, находящиеся в руках финансовых кланов, которые уже лет 200 правят миром. Как заметил А. Паршев в своей книге «Почему Америка наступает»: «Кто там еще в мире остался с нефтью и без нарушений прав человека?». Кто основные «пособники терроризма»? Иран, Ирак, Ливия – суммарно более 20 % мировых запасов нефти и газа. Ларчик борьбы за «мировую демократию» открывается просто. Где истошно вопят о «диктаторах» – там медь, сахар или нефть, еще неподконтрольные мировому капиталу.

О настоящих же диктаторах молчат, а то и в открытую прославляют, как прославляла наша «либеральная» пресса кровавого чилийского диктатора Пиночета, за 15-летнее правление которого погибло более 30 тыс. человек, около 100 тысяч прошли через тюрьмы и лагеря, 2, 5 тысячи до сих пор числятся без вести пропавшими. За годы военной диктатуры из страны эмигрировало около 1 миллиона человек – это 10 % населения Чили. Зато информационная война против тех, кто осмелился бросить вызов мировой диктатуре капитала, не прекращается даже после их смерти.

Загляните в «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Эфрона. Что там написано о Мануэле Бальмаседе? Бальмаседа «деспотическим правлением вызвал восстание, был низвергнут и покончил самоубийством». А вот что сообщает более современный источник: Онлайн-Энциклопедия «Кругосвет», в создании которой, как указано, принимали участие 300 профессоров и 1500 докторов наук России. Эта врет более тонко. «Разногласия между законодательной и исполнительной ветвями власти в 1891 г. вылились в 8-месячную гражданскую войну. Чилийский военно-морской флот выступил на стороне парламента, и Бальмаседа вынужден был скрыться. Умер Бальмаседа 19 сентября 1891 г.». Он, оказывается, «умер»! Не умер, а покончил с собой, затравленный продажной сворой. И не чилийский флот, а британский! И ни слова, что одна «ветвь власти» отстаивала интересы международной и местной олигархии, а другая – национальные интересы Чили. Министерство правды в действии!

А вот что пишет, например, о Хакобо Арбенсе «либеральная» Википедия – основной источник знаний российских студентов. Текст, дурно переведенный с какого-то, судя по тупости, американского источника, повествует о том, что «новая жена Арбенса убеждала его свергнуть правящего диктатора Убико. В 1944 г. Убико был свергнут». Оказывается, Арбенс участвовал в гватемальской революции по наущению жены, для ублажения которой и был свергнут диктатор Убико.

А что пишут в Интернет-ресурсах о Сальвадоре Альенде? Что после государственного переворота Пиночета «Альенде застрелился из автомата, подаренного ему Кастро». Трагическую гибель превращают в опереточный фарс.

Какой спрос с интернет-хулиганов? – скажут нам. – Читайте приличных авторов. Что ж, откроем и приличных. Вот что пишет в статье, опубликованной в «Независимой газете» 13 августа 1996 г. по случаю 70-летия Фиделя Кастро, бывший советский дипломат, а ныне профессор Дипломатической академии Карэн Хачатуров: «Нонсенс … состоял в том, что Куба переориентировала свою экономику на страну, расположенную за тридевять земель от карибского острова». «Фидель Кастро совершил немало ошибок, но главная, роковая и непоправимая – выбор единственного исторического союзника-патрона, безоглядная ставка на Москву». Как будто Фидель – неуч, не знающий хрестоматийных слов Хосе Марти: «Народ, который желает умереть, торгует только с одной страной, а тот, кто хочет спастись, торгует со многими». Эту мысль национального героя Кубы любил повторять Че Гевара в бытность министром промышленности Кубы.

А ведь Хачатуров имеет репутацию человека, который знает Латинскую Америку так, «как может быть, никто у нас ее не знает». В качестве одного из авторов академического учебника «История Латинской Америки» г-н Хачатуров не мог не знать, что «безоглядная ставка на Москву» была не блажью кубинского руководства, а единственной возможностью выжить в условиях непрерывной торгово-экономической и финансовой блокады Кубы.

В 1962 г. Куба была исключена из Организации американских государств, а в 1964 г. ОАГ приняло резолюцию, которая обязывала прервать с Кубой любые формы отношений. Их всех латиноамериканских государств только Мексика сохраняла дипломатические отношения с Кубой. И обвал кубинской экономики в 90-е годы был вызван не «ошибками Кастро», а предательской политикой российского руководства, присоединившегося к новым антикубинским санкциями Вашингтона, о которых сам Хачатуров довольно подробно повествует в вышеупомянутом учебнике. В 1992 г. Конгресс США принял закон Торричелли, а в 1996 г. – закон Хелмса-Бэртона. Первый из них запрещает субсидирование  Соединенными Штатами компаний государств, поддерживающих торговые отношения с Кубой, а также посещение портов США судами, побывавшими на Кубе. Закон Хелмса-Бэртона предписывает приостанавливать оказание помощи любому правительству, которое осуществляет экономическое сотрудничество с Кубой. Закрывается доступ в США всем, кто посетит Кубу. Любые связи с этой страной квалифицируются как преступные. Как отмечает Хачатуров, «закон имеет экстерриториальный характер, он попирает нормы международного права, ущемляет интересы всех стран, включая Россию».

Тем не менее, из 700 наименований товаров, которые наша страна в советское время поставляла на кубинский рынок, в 90-е годы остался только один – нефть. Сейчас этот ассортимент несколько расширился, но торговый оборот с Кубой осуществляется, как правило, через посредников из третьих стран, в основном через канадские, испанские и панамские фирмы. Видимо, они менее страшатся американских санкций, чем российская «суверенная демократия». На сегодняшний день практически все латиноамериканские государства восстановили дипломатические отношения с Кубой, а с 1991 г. Генеральная Ассамблея ООН ежегодно голосует за отмену санкций – против только США и Израиль. И Россия продолжает подло идти в фарватере их политики.

Так что ситуация с Ливией не стала неожиданностью, а только подтвердила неизменно проамериканский и произраильский курс российского руководства. И опять от главных диктаторов и душителей свободы мы слышим вопли о «ливийском диктаторе». А как же иначе! Ведь именно Каддафи, как напомнил президент Уганды Йовери Кагут Мусевени, в свое время поднял цены на нефть. Накануне его прихода к власти в 1969 году баррель нефти стоил 40 американских центов. Каддафи посмел заявить, что не следует продавать нефть за бесценок, и поднял цену до 20 долларов за баррель. И производители нефти в мире, в том числе страны Персидского залива, не должны забывать историческую роль, которую сыграл в этом вопросе Каддафи, потому что именно его им следует во многом благодарить за свое нынешнее огромное богатство.

А недавно Каддафи заявил, что пересмотрит соглашение о концессиях, и впредь западные компании будут получать не более 20% добываемой нефти. Сейчас они получают от 20% до 52%. (К слову сказать, российские сырьевые компании, которые работают в Ливии, получают 10,5% – и помалкивают!). М. Каддафи вынудил французскую нефтяную компанию Total выплатить 500 млн. долларов компенсации. Но главное, он наотрез отказался выставить на торги национальную нефтяную компанию, чего ожидал от него Запад вслед за уступками по возвращению некоторых концессий западным нефтяным компаниям. Ну чем не диктатор!

Информационная война против человечества не прекращается ни на минуту. Поэтому сегодня, когда из сознания народов стремятся стереть и правду, и память о  тех, кто вопреки собственной хрупкости осмелился противостоять мощи мировой олигархии, так важно эту правду и память сохранить.

Источники.

1. Галеано Э. Вскрытые вены Латинской Америки. – М.: Прогресс, 1986.

2. История Латинской Америки: 70-е гг. XIX в. – 1918 г. – М.: Наука, 1993.

3. История Латинской Америки: Вторая половина ХХ века. – М.: Наука, 2004.

4. Коваль Б. И. Трагическая героика ХХ века: судьба Луиса Карлоса Престеса. – М.:

    Наука, 2005.

5. Некочеа Р. Э. История империализма в Чили. – М.: Прогресс, 1964.

6. Паршев А.П. Почему Америка наступает. – М: АСТ – Астрель, 2003.

7. Страны мира: Справочник, 2006. – М.: Республика, 2006.

8. Строганов А. И. Новейшая история стран Латинской Америки. – М., 1995.

9. Хачатуров К. А. Три знака времени. Полвека в международной журналистике. – М.:

    Международные отношения, 2002.

Интернет-ресурсы.

1. Википедия. Персоналии.

2. Онлайн-Энциклопедия «Кругосвет». Персоналии.

4. Большие ошибки Каддафи // http://vz.ru/opinions/2011/3/30/479950.html

5. Тарасов А. Н. Живые моськи лают на мертвого льва. Че Гевара глазами «Ома» //

     http://www.saint-juste.narod.ru/om1.htm

6. Операции ЦРУ против политических противников //www. agentura. ru/ terrorism /

     wantedusa/

7. Власть нью-йоркских банков увязывается с американской нефтью // http:// www.uk-

    story.ru/britains-662-1.html  - http://www.uk-story.ru/britains-662-4.html

Хосе Мануэль Бальмаседа (1840 – 1891). Президент Чили: 1886 – 1891.

В 1889 г. объявил о национализации чилийских селитряных месторождений, находившихся в руках британских компаний. Через два года потерпел поражение в инспирированной извне и поддержанной британским флотом гражданской войне. В 1891 г. покончил с собой.

Мохаммед Моссадык (1882 – 1967). Премьер-министр Ирана: 1951 – 1953.

В 1951 г. подписал закон о национализации крупнейшей британской нефтяной компании. Через два года свергнут в результате организованного британскими и американскими спецслужбами вооруженного переворота. Обвинен в государственной измене и в возрасте 72 лет приговорен к тюремному заключению. Последние десять лет жизни провел под домашним арестом.

Хакобо Арбенс (1913 - 1971). Президент Гватемалы: 1951 – 1954.

Правительство Арбенса проводило политику защиты национальных интересов страны, выступало против засилья американских монополий, особенно "Юнайтед фрут компани", осуществило ряд прогрессивных мероприятий в социально-экономической области. В июне 1954  г. США организовали вооруженную интервенцию в Гватемалу, в результате которой правительство Арбенса было свергнуто, а сам Арбенс вынужден был покинуть страну. Умер в эмиграции.

Жетулио Варгас (1882 – 1854). Президент Бразилии: 1951 – 1954.

Находясь у власти, проводил политику поддержки национальной промышленности. Национализировал добычу нефти в стране. В 1953-54 гг. нарушил эмбарго, наложенное США на экспорт бразильского железа в третьи страны. Не выдержав давления со стороны международных и местных олигархических групп, покончил жизнь самоубийством, выстрелив в сердце.

Жанио Куадрос (1917 – 1992). Президент Бразилии: 1961.

Провозгласил независимый от США внешнеполитический курс. Стремился к налаживанию отношений с КНР, СССР и Кубой. Через семь месяцев отрешен от должности и вынужден уйти в отставку. После установления в стране диктатуры на 10 лет лишен политических прав.

Жоао Гуларт (1918 – 1976). Президент Бразилии: 1961 – 1964.

Продолжал курс Жетулио Варгаса и Жанио Куадроса, направленный на ограничение присутствия иностранного капитала в бразильской экономике. Свергнут в результате военного переворота. Вынужден был бежать из страны. Умер в эмиграции.

Сальвадор Альенде (1908 – 1973). Президент Чили: 1970 – 1973.

Начал процесс национализации ведущих отраслей промышленности Чили. Стремился ограничить присутствие иностранного капитала в чилийской экономике, а также к сближению с социалистическими странами. Убит в ходе военного переворота.

Фидель Кастро Рус (род. 1926 – …). Лидер Республики Куба: 1959 – 2011.   

Один из самых выдающихся политических лидеров ХХ века. Бессменный руководитель Кубы с 1959 г. После проведения революционным правительством Кубы аграрной реформы  и национализации крупных предприятий американских компаний США начали экономическую блокаду острова, которая продолжается до сих пор уже более 50 лет. В мае 1960 г. Куба установила дипломатические отношения с СССР. Ответом стала попытка военной интервенции со стороны США (в апреле 1961). По оценкам, против Фиделя было совершено или спланировано 387 покушений. Однако  кубинский лидер пережил 10 президентов США и 5 советских генсеков. В марте 2011 г. объявил о своем окончательном уходе с государственных постов.