Кто читал «Войну и мир»?

На модерации Отложенный
 
 

Когда я была маленькая, нас учили, что мы живем за железным занавесом в лагере социализма, окруженные со всех сторон злобными империалистами, которые пытаются развязать с нами войну, потому что мы хотим построить коммунизм. Я верила, что мы не такие, как все, что мы стоим за прекрасные идеалы гуманизма, которые хотят у нас отобрать те, кто погряз в подлости, пороках и не умеет мечтать; что мы – сильные и никого не боимся. Я очень гордилась своей страной и красным флагом, и была счастлива, как только может быть счастлив ребенок.

Дома мама меня учила всегда уступать младшему брату, цитируя Генриха Манна, что "Виноват в конфликте всегда тот, кто умнее". В это же самое время бабушка, подписывая письмо, всегда добавляла: «лишь бы не было войны».

В результате, первая крамольная мысль, которая зародилась у меня во втором классе, было убеждение, что нам «лучше сдаться», потому что уже тогда я считала себя умной.  И, собственно, это и был "Карибский кризис" - названия я не знала, и было ли оно тогда, а атомная бомба была у всех на слуху.....

Я хорошо училась и прочитала все, что касалось русской литературы,  включая критику, писала блестящие сочинения, пытаясь раскрыть тему, как скрытое послание каждого автора к благодарным потомкам, что требуется по условиям "игры"; моё сочинение по литературе на вступительных экзаменах на филологический факультет Московского Университета с оценкой 5/5 показывали со словами "Вот как надо писать!" . ..

Господи, на что мы время тратили – Гоголь, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Тургенев…... (ну, не без исключений, конечно, я пишу о впечатлении в целом)….

Благо бы грамматику по ним изучали – ан, - нет, это наша родная литература, и извольте по ним воспитываться. Сны Веры Павловны, которая принимала ванну, и отсюда следовало, что ей человеческие слабости тоже были не чужды, по программе заучивали наизусть. Чехов, который не создал ни единого положительного женского образа, мне был особенно неприятен. Детский ум не задавался вопросом о причинах столь брезгливого отношения к женщине... Столько цинизма на неокрепшие уши!

Ещё как-то хорошо собак они описывали. Котов – уже «извините, нет». Поэтому мы воспитались сентиментально-жалостливые по мелочам, слегка в духе гуманизма, но как-то неконкретно; разнообразные уродства общества стали знаковыми образами на всю жизнь. Как можно на детей вываливать такую помойку, как у Достоевского, когда в 14-15 лет даже мысли убить кого-то ещё возникать не должно; в целом до сих пор у меня впечатление от школьной русской литературы, как от вязкого болота, липкой трясины, в которой, под присмотром какой-нибудь садистки с педагогическим образованием, барахтаются и тонут ученики, те, которые не могут дать ей отпор. В школе училка по литературе  не для того нужна, чтобы вечным ценностям учить, а чтобы жизнь мёдом не казалась. Пушкин и Лермонтов в детстве были очень хороши – за Пушкина хотелось бросить бомбу в царя, а вместе с Лермонтовым повеситься.

Ничего смешного нет в том, что американский президент решил прочитать «Войну и мир», чтобы закалить волю. Льва Толстого не читал никто.

Я бы провела опрос, «кто из вас прочитал четыре тома «Войны и мира» «от корки до корки», и особенно, почему вам было интересно читать именно его? («Анну Каренину», которую читать легко вполне, в школе не проходят). Там ведь до третьего тома французский язык выучить можно было, два первых тома - описания высшего общества и интриги, - и всё довольно вразброс.

Спасалась я на корабле переводной литературы и просто не представляю, как бы я жила сейчас, если бы у меня не было тогда собственного экземпляра «Дэвида Копперфильда» - эта книга до сих пор является моим якорем и утешением в бурном море житейских невзгод. Приходится постоянно повторять, что это не только фокусник одесского происхождения, но также самый объемный роман Чарльза Диккенса. Эта книга учит доброте, доброму юмору, и откуда вообще взять это качество, если в школьной литературе... - а, ну да, пожалуй, "Капитанская дочка", Пушкин - "наше всё"...

и всё.....

«По ком звонит колокол», «Старик и море» Хемингуэя – перевернули мою жизнь, научили её любить и за нее бороться, а Оскар Уайльд поднял её на пьедестал, расцветил и украсил, научив видеть маленькие детали, ускользающую красоту и невыразимую прелесть каждого дня…. Теперь, ради чего я занимаю ваше внимание и что я хочу предложить....... Наши русские переводчики советских лет, воспитанные на длинных предложениях из русских диктантов, совершили чудо чудесное, создав роскошную по стилю переводную литературу на русском языке.

В мире почти никто уже не читает Диккенса – его архаичный английский язык 19 века трудно понять; в случае с переводами Хемингуэя феномен еще интереснее – переводчик просто его «переиграл». То есть в оригинале – язык сухой и невыразительный, присущий американской журналистике, а у нас – яркий и сочный, «как огурчик», при том, что великий смысл передан превосходно.

Сейчас, когда мы живем в 21 веке и хотим войти в европейскую цивилизацию, как адекватная нация, когда прошло 20 лет со дня компьютерной революции, которая смыла все выстроенные занавесы сознания, пора понять, что скоро детей надо будет заставлять читать насильно (что я бы не понимала под этим словом)!!!

Мы проиграли наш социализм, страна развалилась, но язык еще жив!!! Представьте, если вместо  "Господа Головлёвы"  (в каком классе это изучают - в 7? Это в 13 лет) зададут "Остров сокровищ", а вместо "Обломова" - "Айвенго".

Русский язык – это наша общая Родина. Нужно переосмыслить концепцию школьной программы по литературе и удалить замшелые тексты, которые ведут к негативному восприятию литературы, мира и общества в целом. Нужно признать на идейном уровне, что наша переводная литература – равноценная зона русского языка.

  И если мы сейчас таким образом им «сдадимся», то не победить им нас никогда!!!