12-я отдельная бригада морской пехоты Северного флота. Бои продолжаются

Валерий ГРОМАК

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Почти повсеместно подразделения бригады наталкивались на мелкие немецкие боевые охранения. Большинство из этих групп противника было уничтожено. Немногие уцелевшие обращались в бегство. Заметив опорный пункт противника, старший лейтенант Ф. И. Хижняков отдал приказание — ротам развернуться в боевой порядок, а одному взводу пробраться к землянкам и забросать их гранатами.

Здесь немцы еще не знали о высадке бригады и спокойно отдыхали, не выставив даже часовых. Бойцы шли развернутым строем на землянки, окружили их. Тишину разорвали взрывы гранат. Выяснилось, что рвутся ударные немецкие гранаты и на проволочных заграждениях, окружаюих немецкие землянки. Услышав этот грохот, солдаты немецкого гарнизона подняли тревогу. Гарнизон был уничтожен почти полностью. В штаб батальона поступили радиограммы и телефонограммы из батальонов:

«Разбили группу противника, продвигаюсь согласно приказа…»
«Есть пленные. Потерь не имею…»
«Захвачен склад с боезапасом и склад продовольствия…»

Так начался второй день боев в неприятельском тылу. На рассвете этого дня капитан Петров развернул свой батальон и повел его на высоту, окруженную накануне и названную из-за своего господствующего положения — высота «Пуп». К этому времени группа охотников нащупала уже наиболее уязвимые места, изучены предполагаемые отходы противника и уничтожены некоторые огневые точки. К вершине стали подниматься обошедшие высоту с тыла бойцы роты Ткача. Увидев, что пути отхода перерезаются и высота охватывается морскими пехотинцами плотным кольцом, немцы группа за группой прекращали сопротивление и обращались в бегство.
К 11.30 высота пала. Бой еще длился на юго-западных скатах высоты, когда телефонист Зорин установил аппарат на вершине, сообщил на командный пункт бригады об одержанной 4-м батальоном победе. Свыше ста немецких трупов осталось на снегу, покрывшем склоны высоты «Пуп». Были захвачены и значительные трофеи: 6 минометов, 97 ящиков с минами для них, 80 винтовок, 40 000 патронов, 3 ручных пулемета, большое количество гранат, два продовольственных склада.
Первый батальон в это же время вел активную разведку расположения противника и бои с группами автоматчиков. Такие группы фашистов по 20-30 человек в каждой неоднократно пытались зайти с флангов в тыл батальона. Видимо, немцы стремились создать видимость окружения первого батальона, деморализовать таким образом морских пехотинцев и задержать из до прихода своих резервов. Однако страх перед очередями фашистских автоматчиков, раздающимися внезапно с флангов, пропал у бойцов 12-й отдельной бригады морской пехоты Северного флота еще в дни декабрьских боев 1941 года на рубежах реки Западная Лица. Морские пехотинцы достаточно хорошо знали, что появление отдельных групп автоматчиков прием чисто психологический и далеко не означает окружение. Борьба с неприятельскими группами велась достаточно искусно и, потеряв около 30 автоматчиков, немцы прекратили эти попытки. Батальон продвинулся вперед и начал наступление на высоту 176,9.
Хорошо действовали приданные 1-му батальону минометная батарея и расчет 45-миллиметровйо пушки. Только на северных скатах высоты их огнем было уничтожено 6 станковых пулеметов с расчетами. Взвод лейтенанта Вулько, действовавший на фланге наступления батальона, занял безымянный островок и спас приземлившегося там накануне летчика лейтенанта Никифора Игнатьева, совершившего 29 апреля 1942 года первый воздушный таран в авиации Северного флота. Вот как описан подвиг Никифорова в книге И. Г. Иноземцева «Тараны в северном небе»:

«Летчики 27-го истребительного авиаполка, — сообщает автор, — под прикрытием истребителей 29 апреля 1942 г. трижды штурмовали позиции егерей. Лейтенант Н. И. Игнатьев реактивными снарядами и пулеметным огнем уничтожал огневые точки ненавистного врага. Выводя свой И-153 из пикирования, он заметил пару Ме-109, пытавшуюся внезапно атаковать нашу группу. Игнатьев, не мешкая, предпринял лобовую атаку. Один фашист взмыл вверх, но второй не изменил курса. Теперь исход борьбы решали секунды и нервы: у кого они окажутся крепче. Первым отвернул фашист. Его машина на миг оказалась крупной мишенью. Игнатьев нажал гашетку пулеметов и успел заметить, как огненная трасса, впившись в тело «мессершмитта», тут же оборвалась — кончились боеприпасы. В следующее мгновение он подвернул свой самолет и крылом рубанул по плоскости вражеской машины. При таране Игнатьева сорвало с привязных ремней, и от удара головой о приборную доску он на какой-то миг потерял сознание.
Очнувшись, лейтенант увидел, что винт не вращается, а самолет с креном теряет высоту. Летчик осмотрел пространство внизу, выбирая место для вынужденной посадки, заметил большой костер на месте упавшего «мессершмитта» и стал планировать на ровную поверхность замерзшего озерца. Посадив израненную «чайку», Игнатьев выбрался из кабины. И тут от боли в ноге он едва снова не потерял сознание: в горячке боя даже не заметил, как был ранен. Собравшись с силами, Игнатьев под обстрелом гитлеровцев пополз к позициям нашей пехоты. Но вражеская пуля угодила в другую ногу. С трудом дополз он до гранитного валуна и укрылся за ним». 

Истребитель И-153 «Чайка»

Игнатьев Никифор Игнатьевич

Он отстреливался от окружающих его немцев и морские пехотинцы подоспели именно в то время, когда у летчика на исходе был боезапас. Вот как опишет позже эту ситуацию комиссар 1-го батальона Афанасий Гальченко:

— Ребята, выручим лётчика! — обратился я к стоявшим рядом разведчикам. Командир отделения тут же скомандовал:
— Двое за мной! И побежал к озеру. За ним бросились краснофлотцы Рыбалко (Рыбалко Егор Никифорович. Автоматчик 1-й роты 1-го стрелкового батальона) и Шестаков (Шестаков Николай Михайлович. Стрелок 1-го стрелкового батальона 1-го передового наблюдательного пункта). 
Под обстрелом гитлеровцев они подползли к самолёту, подхватили лётчика и благополучно возвратились обратно. Лётчик 27-го истребительного авиаполка Северного флота лейтенант Игнатьев был ранен. Ему оказали первую помощь и на подоспевшей оленьей упряжке эвакуировали в медсанроту...

Второй батальон во взаимодействии с пятым начал наступление на высоту 262,2.

Эта сильно укрепленная высота преграждала путь продвижения бригады вперед. Ночью, точно так, как и на высоте «Пуп», действовала группа наших охотников и разведчиков под командованием капитана Пустовита. Работу стрелков и разведчиков поддерживал станковый пулемет младшего сержанта Ивана Митрофанова (на фото обложки, — ред.). Вначале противник не оказал сопротивления, но стоило лишь ударной группе преодолеть крутой подъем и выбраться на продолговатый каменный бугорок, как фашисты открыли яростный огонь из пулеметов, автоматов и карабинов. Стреляли с флангов и в лоб. Но часть личного состава уже успела проскочить сквозь завесу огня к подножию высоты. Немцы решили во чтобы ни стало уничтожить прорвавшуюся группу морских пехотинцев. Краснофлотец Михрин рассказывал впоследствии:

«Комсомолец Митрофанов, выдвинувшийся на край крутого ската, лег среди камней за пулемет и открыл по вражеским огневым точкам уничтожающий огонь. Первый номер — Захарьев — направлял в приемник ленту и наблюдал за результатами стрельбы.
— Хватит, хватит, товарищ командир, — говорил он, — эта точка замолчала. Вон справа блиндаж, оттуда бьет.
Митрофанов переносил огонь и давал длинную очередь туда, где стрекотали немецкие пулеметы. Так Митрофанов выпустил по фашистам 8 лент и вывел из строя немало гитлеровцев. Это дало возможность разведчикам и стрелкам занять новую, более выгодную позицию без потерь. Митрофанов умело замаскировал свой пулемет между двумя невысокими камнями, которые надежно защищали его и расчет от вражеских пуль с флангов. Все попытки гитлеровцев подавить пулемет Митрофанова ни к чему не привели».

Продвижение подразделений бригады прекратилось, Враг оказывал упорное сопротивление. Нужно было перегруппироваться, разведать и уточнить силы противника, его огневые средства. Всю ночь второй батальон готовился к наступлению на высоту. Вел разведку вражеских позиций, обстреливал их из минометов и артиллерии. Корабли Северного флота зашли в губу Большая Западная Лица и также вели огонь по вражеским укреплениям. Первые атаки высоты не дали желаемых результатов. Подразделения бригады продвинулись совсем незначительно и заняли лишь северные скаты этой высоты. У высоких камней, в снегу, под беспрерывным огнем противника старший политрук Сизов собрал политработников и разъяснил им задачу, а потом всех распределил по подразделениям.
Боевая задача подразделений был доведена до каждого бойца. Во время беседы морские пехотинцы Воробьев и Кузнецов заявили: «Не пожалеем ни сил, ни жизни, а задачу выполним, сопку возьмем». Бой за эту высоту продолжался не одни сутки. Несколько раз подразделения бригады морской пехоты атаковали врага, и несколько раз, подтянув подкрепление, враг пытался атаковать наши позиции. 
В этих боях морские пехотинцы проявили исключительный героизм, мужество и отвагу. На позицию расчета станкового пулемета Дербышева двигалось рота гитлеровцев. Дербышев выпрямился в полный рост, поднял пулемет на камень и открыл огонь. Противник был обращен вспять. Но у своего пулемета погиб смертью храбрых и отважный пулеметчик. В материалах для истории 2-го батальона 12 ОБМП морской пехотинец П. Махрин приводит и такой эпизод:

Вот другой боец. Березин. Он повсюду таскает на себе пулемет «Максим»и две коробки пулеметных лент. Однажды по дороге, которая находилась неподалеку от расположения бригады, немцы подвозили продовольствие, боезапас. Березин скрытно пробрался туда со своим пулеметом, расстрелял 10 повозок с продовольствием и солдат, сопровождающих груз, поднял панику в тылу противника и благополучно вернулся к своим. 
— Сам себе пулеметчик, командир отделения и второй номер, — отзывались о нем североморцы…

Младшему лейтенанту Морозову в бою пришлось командовать стрелковым и пулеметным взводами. И он успешно справлялся с этой задачей. Бойцы всегда видели его в первых рядах и уверенно шли за своим командиром. Командир отделения Степан Михайлович Зырянов в критический момент боя, когда был убит командир взвода и некоторые бойцы, дрогнув, стали отходить, принял командование взводом на себя и руководил боем. У одного пулемета погиб весь расчет, Степан Зырянов сам лег за пулемет и ливнем свинца отразил атаку врага. Когда кончились патроны, он стал отбиваться гранатами. В этом бою Зырянов уничтожил несколько десятков гитлеровцев. Он погиб смертью героя, но ни на шаг не отошел назад.
Вторая рота 2-го батальона успешно продвигалась вперед, отбивая метр за метром занятой противником местности. Рота заняла сопку, и морские пехотинцы начали на ней закрепляться. Но враг подтянул подкрепление до батальона и пошел в контратаку. Разыгрался жаркий смертельный бой. Командир роты вышел из строя. Немецкие автоматчики и снайперы пристреляли каждый камень этой сопки и не давали североморцам подняться.

Старший политрук роты Дмитрий Горчаков, отличившийся в декабрьских боях и награжденный орденом Красного Знамени, заменил тяжелораненого командира роты, умело руководил боем. Он по-пластунски переползал от одного бойца к другому, подбадривал моряков. А когда немцы совсем обнаглели и стеной полезли на позиции второй роты, старший политрук лег за пулемет и стрелял до тех пор, пока атака не была отбита. В этом бою Дмитрий Горчаков пал смертью героя. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

На фото обложки: младший сержант Иван Митрофанов