ГКЧП- 91 год из книги "Преданные. Офицерам 90х прошлого века..."

 

БОГАТЫРЬ-СОНЯ

Мы были офицерами, законопослушными, чтящими устав, вышколенными в военных училищах, воспитанными в безусловном и беспрекословном подчинении старшим по званию. Мы верили своим командирам и военачальникам. И нас готовили воевать с внешним врагом, а не со своим советским народом.

Тех, кто пришел к власти в 1991 году, мы тоже воспринимали как руководство и мерили по старым меркам.

Осознание, что все не так просто, и правители уже не те, приходило постепенно и не ко всем сразу. Появлялось горькое понимание, что советский народ - уже не монолит.

 

КОМАНДИР

Грузия, Ахалцихе, 1991 год. Как холодный душ звучат нелепые обвинения в адрес армии и военных: вы в своем государстве оккупанты и убийцы. Дубиной по мозгам!

Я - двадцатипятилетний командир 2 танковой роты танкового батальона 405 мотострелкового полка 23651 войсковой части 31 армейского корпуса.

Мой отец, майор, твердил мне, что в армии три должности самые трудные: старшина роты, командир роты и командир полка. И вот я уже второй год прохожу первую из списка должность со всеми присущими трудностями и прелестями. Отец не ошибался. Хотя лукавлю, в роте все было поставлено правильно, и на второй год «командирства» я уже, как говорится, возлегал на этой самой должности.

Моя рота не знала ни дедовщины (моих солдат мог за дело тронуть только я и никто другой), ни национальных трений. Хотя рота состояла и из литовцев, и из латышей, и из узбеков, казахов, нескольких западенцев, ну и русских. Последних служило мало. О! Даже дагестанец был! В полку может кое-какие проблемы и существовали, но точно не те, про которые трещал телевизор…

Коллектив моей роты уважали во всем полку.

 

НА ВЫХЛОПЕ - ПШИК

События Беловежской пущи, где президенты трех славянских республик подписали соглашение о распаде Советского Союза, даже после Грузии, Армении, Азербайджана, рассматривались нами как непонятный абсурд, вздор, бред. В принципе коммуняки, комиссары, замполиты и иже с ними и впрямь всех достали. Ни рыба ни мясо. Горбачев с его тупыми решениями и обращениями к нациям Закавказья в печенках сидел.

А ведь дай Горбачев команду, вмиг порядок установился бы!

Все придурки-националисты ни во что не ставили милицию, но дико боялись армию. Сразу разбегались, стоило только на горизонте появиться военному человеку с оружием.

В Узбекистане то же самое: стоило только «жандармам Узбекистана» (так называли в народе наше училище) выдать оружие и вывести их на улицу, когда буянили в 1987-88 годах крымские татары. Так было везде. Достал, одним словом, этот Горбачев.

Лично я шуры-муры с национальным вопросом раскусил в Узбекистане в 1986 году. Тогда мы порой по нескольку ночей подряд с автоматами спали, будучи курсантами. То в Алма-Ате конфликты, то в Узбекистане манифестация, то в каком-то Карабахе вооруженные столкновения… А на выхлопе – пшик.

 

ЗАСАДА

Да еще и советские законы. Сплошная засада. По уставу ты имеешь право применить оружие, в том числе по приказу командира. А по законам СССР тебя за это могут посадить. Вот как интересно! И «весело», однако.

И как бы ни возмущались отдельные личности, я готов привести не один пример, как советское руководство сдавало офицеров и судило их только за то, что они при исполнении служебных обязанностей применяли табельное оружие. Так, ротного с 3 танковой роты посадили в тюрьму. За стрельбу из пистолета во время дежурства по полку.

Короче, все непросто. Да что там говорить! Все Закавказье буквально ненавидело русских как нацию! А армию считало русской, по фиг, что у нас полно национальностей служило! Следовательно, армию ненавидели еще пуще.

Нет, справедливости ради надо признать, встречались и трезвомыслящие люди, таковыми они оставались до тех пор, пока не сбивались в толпу.

Естественно, руководство советских закавказских республик сидело на чемоданах. И играло на два фронта. Чем для нас, служивших в Закавказье, казалось их отделение от СССР? Да попросту говоря, констатацией факта импотентности советского руководства! Но попытайся мы рыпнуться, нас бы обозвали нехорошими словами и раскатали в лепешку под аплодисменты народных масс. В лучшем случае от пяти до семи лет как пить дать.

 

ГРАНАТА ИЗ-ЗА ЗАБОРА

Народ дружно проголосовал за СССР. Но дебилы из политбюро во главе с Горбачевым и этим не воспользовались. А руководство бывших союзных республик жаждало княжить в своем царстве.

Как известно, в политических игрищах главный проигравший всегда один - народ.

Думку мы думали, гадали, что да как, да и чьи мы теперь. С умным видом читали солдатам политинформацию, а сами пытались хоть что-нибудь понять… Но в России молчат, в Грузии пока тоже все попритихло, народ безмолвствует.

Замордовали: то банда неизвестная едет, то митинг у КПП под лозунгом «Оккупанты, вон!», то еще банда объявилась в количестве нескольких сотен человек на двух «икарусах»… В общем, то танки выгоняем, то с автоматами спим в казарме, то в танке в бронегруппе. Солдат в полку почти нет. Остались лишь у нас, у артиллеристов и, кажется, немного в 1 и 2 мотострелковых батальонах.

Нас интересует, а если бандиты полезут, стрелять? В принципе да, наверно надо, а куда деваться? Типа самооборона. Ну, а потом - под военный суд. И посадят, даже не сомневайтесь. Причем сидеть пришлось бы в грузинской тюрьме.

Приедут боевички к полку, пошатаются вдоль забора, повынюхивают. Мордами бородатыми покрутят, увидят, что их ждут, и опять в своих автобусах укатят чачу в кабаке хлебать. Вечером могут пакость сделать, например, в строй солдат гранату метнуть из-за забора. При мне такое было пару раз. О раненых и погибших, врать не буду, не слышал.

Униформа у грузин идиотская такая была… Две портупеи, как в фильмах про гражданскую войну. Пулеметная лента через плечо, а то и через оба, и вокруг пояса обернута. Головных уборов ассортимент богатый, от кепи до берета, даже в панамах боевики встречались. И обязательный атрибут крутости – черные солнцезащитные очки. У всех автоматы. А вот подсумков с запасными магазинами не помню…

 

ГРОБОВАЯ ТИШИНА

Утром 19 августа я явился на подъем батальона. Проверил наряд и с чистой совестью вышел на крыльцо подымить. Закурил.

И вдруг… кожей ощущаю в природе какую-то неестественную звенящую тишину. Не утреннюю, нет, - гробовую… Мне еще подумалось - как перед войной…

Такие моменты на всю жизнь в память врезаются.

Вышел дневальный, спросил про зарядку.

- Зарядку отменить, всем по полной форме проверить людей.

- Слышишь, какая тишина?

- Да. Даже птицы не поют.

- Точно… Как-то не по себе…

- Зарядки не будет, пусть наводят порядок.

Это был первый день путча ГКЧП.

И завертелись, закрутились очень интересные времена, времена перемен, лихие девяностые…

Минут через двадцать после построения раздался телефонный звонок.

- Товарищ старший лейтенант, объявлена боевая тревога! Подтверди у дежурного.

- Батальон, боевая тревога! Посыльным к офицерам, строиться для получения оружия!

- Механики, строиться для убытия в парк!

В нашем батальоне полка прикрытия государственной границы СССР, когда дело доходило до танков, шутить не любили.

Все крутилось как колесики в хорошем часовом механизме. Каждый выполнял свою задачу. Каждый знал свое место по расписанию и по боевому расчету.

Через сорок минут танки вышли из боксов, солидно раскачивая пушками.

 

Ласточки покинули свои гнездышки

Все по-серьезному. Мальчишки-танкисты на своих штатных местах проверяют связь,  укомплектованность, боеготовность наших «ласточек» – так мы с любовью звали танки.

Бронегруппы дежурных танков заняли свои места еще раньше. Неужели наше время пришло? Дождались. Ваше слово, товарищ маузер!

Подтянулись офицеры. Проверяют своих солдат и машины.

Мы с зампотехом Николаем Федоровичем, а попросту Федорычем, исполняющим обязанности командира батальона, бурно обсуждаем план действий, затем он убегает в штаб.

10 часов утра. Стоим, технику заглушили. Чего попусту соляру переводить?

В это время возле штаба полка коммунисты бросаются партбилетами. Суки какие, меня не приняли в свое время даже в кандидаты, посчитали недостойным, а сами, вот ублюдки, партийными билетами разбрасываются! И кто заводила? Парторг полка! Он радио с утра слушал. Падла. Потом героем ходил!

Меня вызывает в штаб командир полка.

- На базе твоей роты формируется сводный отряд, - четко оповещает комполка, - Тебе в качестве усиления дается батарея и мотострелковая рота.

Старший - ты. Давай-давай! Ты мужик серьезный, ответственный. Выстраивай машины, налаживай взаимодействие. Сюда едет начальник штаба дивизии.

Жена узнала новость только под вечер, когда я чуть живой приплелся домой.

Выстроил машины всех подразделений: 10 танков, 10 БМП – боевых машин пехоты. 10 мотолыг батарейцев. Мотолыга на армейском жаргоне - МТ-ЛБ (многоцелевой тягач легкобронированный) — советский плавающий бронетранспортёр.

Не хило!

Выдали мне два огромных пакета с печатями и разноцветными полосками. Один типа на Ереван, второй на Тбилиси.

Прибыл начштаба дивизии. Все осмотрел, проверил. Понравилось!

- Молодцы! - говорит. - Кто старший?

- Я!

- Пакеты выдали?

- Так точно!

- Откроете по команде! Не раньше! Там полные инструкции.

- Есть!

- Вопросы будут, товарищ старший лейтенант?

- Товарищ полковник, мы здесь с утра, ничего толком не знаем. Вы бы хоть солдатам объяснили, что в стране происходит!

- Ну вы даете! Вам что, правда ни о чем не известно?! – полковник был в шоке.

Машу головой и пожимаю плечами. По команде свожу подразделения в общий строй.

И тут полковник двинул речь! Двинул так, что потом не знали, как отмазаться. Речь  была пламенная и содержательная. Много «добрых» слов полковник нашел для Михал Сергеича, приводить их, думаю, не стоит, и про Борьку Ельцина – полного «...! ...! ..!» По всем прошелся!

Ну а мы из его доклада поняли для себя главное: нам вменят в долг перед родиной стрелять и крушить всех и вся. Солдатиков всех национальностей переполняла решимость выполнить свой долг и воинскую присягу.

А у меня появилось предчувствие, что страна, или что там от нее осталось, стоит на пороге гражданской войны! И именно мне придется отдавать приказ на открытие огня.

А руководят нами и всем этим цирком полные придурки. Почему цирком? Да потому что уже 14.00, а мы тут стоим, лясы точим. А чего стоим, чего ждем-то?

 

«РОТНЫЙ, НИЧЕГО НЕ БЫЛО!»

Боятся суки, выжидают. Объявление по подразделениям:

- Солдат на обед в столовую! НЗ не трогать.

Продежурили три дня, глаза воспаленные, мозг перелопатил кучу информации, обдумал все возможные ходы и варианты и тихо задымил…

Долгожданная команда комполка:

- Технику в боксы, оружие в пирамиды, солдат в казармы, пакеты сдать… Ротный, слышь, ничего не было. Понял?

- Понял!

- До солдат сам доведешь?

- Даже не волнуйтесь, солдаты у нас умницы. Вы же знаете!

- Знаю!

Кэп - отличный мужик, да и замполит полка молодец, не струсил!

Вот и все ГКЧП.

А подробности про события в Москве мы узнали уже потом.

Меня потом новые «офицеры-дерьмократы» куда-то таскали, расспрашивали, просили, пытались требовать что-то написать, разгласить… Беседовали с подчиненными. Ребята, как всегда, никто, мол, ничего не видел, никуда танки не выгоняли…

Отличная была рота, на мякине не проведешь. От меня довольно быстро отстали. Да и грубить мне не советовалось. Как-то одному пьяному начальнику мордочку до узких глаз основательно помял, а другого за оскорбление чуть не застрелил.

В ближайшие выходные мы с женой отправились на рынок, где аборигены торговали съестными припасами. И, странное дело, обнаружили несвойственное местным уважение к людям в форме и их женам. Продавцы с нами говорили вежливо, как никогда спешно отсчитывали сдачу, с любезностью заискивали, мило так заглядывали в глаза, ища расположения. Куда только подевалось все их хамство и наглая самоуверенность?

Про суверенитет никто и не вспоминал. Наоборот, они даже были обрадованы, что наконец-то все закончится. А, значит, вернется на круги своя. Мне было обидно.

Я-то знал или, по крайней мере, догадывался, что ждет нас завтра. А они еще не знали, что ласточки вернулись в свои гнездышки.

 

***

Мы выполнили все приказы, мы были боеготовны, я и офицеры и солдаты многонациональной роты. И еще долго переживали о том, что не сбылось. Возможно, и к лучшему.

За тогдашних ярких представителей правящей верхушки, признаться, не хотелось грудью вставать и стрелять и давить для нас еще советский народ - детей, женщин, стариков. А что это пришлось бы делать, мы не сомневались!

Да и советский народ был бы не на нашей стороне. Он в лучшем случае на кухне тихо сопел бы под бутылочку или стакан сладкого чая с ливерухой.

Тогда старшее поколение – седые генералы да полковники – не решились выступить. Хотя мы, молодежь, были полны решимости действовать. Смысл в том, что мы выросли, повзрослели, поседели, и теперь мы – старшее поколение.

Народ даже сейчас еще спит как могучий богатырь. Не будите богатыря-соню! Спросонья он не ведает, что творит.

 

Марат Билалов

3 декабря 2010 в 12:16

 

Пытаюсь оживить свои воспоминания о ГКЧП, распаде СССР. Вообще ничего. Тихо как-то прошло. Мы тогда несли боевое дежурство, может, поэтому. Запомнилось только, как 9 мая 1991 года мне и еще нескольким особо отличившимся по службе лейтенантам в качестве «ценного подарка» выдали немецкий натовский сухой паек. Насмешка была слишком очевидной, а обида за себя, за страну слишком сильной, чтобы не запомнить.
Вы, Олег, наверное первый, кто начал писать про события того времени в Закавказье. Еще раз примите искреннюю благодарность.

 

ольга михайлова

19 декабря 2010 в 21:37

 

Спасибо за честную статью. А я помню тот день, когда путч ГКЧП произошел. Пошла в магазин, а там вдруг - закрыто по техническим причинам, это было примерно в 10 утра, а до этого магазин работал. Что за чудеса? Прихожу после открытия - батюшки, вместо полок голых с морской капустой - изобилие! Открыли, гады, все заначки: было ВСЕ! И коньяки, и колбасы! Как оказалось, испугались ГКЧП. Да нам бы каждый день проводить ГКЧП надо в стране, потому что испугались очень сильно. Зато сейчас… никого и ничего не боятся, мерзавцы.

 

 

«Господа юнкера, кем вы были вчера?..»

 

Переживаем распад Союза.

Я – старлей, замкомбата.

 

ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ

Тихо завершил существование и был стерт с карты мира великий СССР.

Развал страны шел под молчаливое согласие массы низов и резвое перекрашивание мастей продажными верхами, склонных к мимикрии во все времена. Наверное, именно так всегда и рушились великие империи, великие государства: тихой сапой, неожиданно и вместе с тем неуклонно.

И только некоторые, находившиеся в самом низу иерархической лестницы редкие общественные институты и структуры старого строя продолжали функционировать. По инерции выполняя функции, возложенные на них ныне уже не существующей властью почившего в бозе государства.

Верхи перестраивались, уже присягали на верность новым хозяевам, проворачивая свои темные делишки под шумок неразберихи. При этом стремясь сделать все возможное, чтобы под благовидным предлогом «заботы о народе» остаться при кормушке власти, ну или как минимум не потерять хлебной должности.

Ну что ж, эти желания вполне можно было бы квалифицировать как человеческие слабости, не заслуживающие серьезных укоров, если бы не одно большое «но».

Почему все благие намерения исполнялись через известное всем, простите, заднее отверстие? Почему так по-хамски обращались с людьми? Я с чистой совестью могу обвинять власть, потому что я не просто свидетель, я находился в гуще событий. Противно, что, поступая мерзко, верхи так часто упоминали с гордостью: «Мы из народа! Мы во власть – прямо от сохи!»

Живым организмом – болеющим, страдающим, мятущимся - была в те нелегкие годы распутья уже не Советская армия.

Но точно могу сказать и за себя и за своих товарищей. Мы свой долг выполнили. Винить нас, тогда лейтенантов, старлеев, солдат, сержантов , капитанов и майоров не в чем.