Мобилизованные – лучшая пехота в мире: военкор Коц - об СВО и армии при новом министре обороны

ЕАН. Архив

Военкор «Комсомольской правды» Александр Коц рассказал корреспонденту ЕАН об изменениях на фронте с приходом нового министра обороны Андрея Белоусова и поделился своими мыслями о том, что он видел на войне. Приводим его рассказ полностью.

Дроны

«Одно из самых главных то, что с приходом нового министра обороны появился испытательный центр беспилотных технологий «Рубикон». Это детище Андрея Рэмовича. И это уникальное подразделение, в котором собраны, во-первых, лучшие технологии на сегодняшний день, беспилотные и роботизированные, а во-вторых, лучшие пилоты и операторы. Да, их собирали по разным подразделениям, и некоторые плакались: дескать, мы из этих алкоголиков сделали лучших пилотов страны, а вы у нас забираете…

Но в итоге это центр, который очень серьезно проявляет себя, и уже признают его заслуги даже с той стороны. Первая его масштабная премьера была во время Курской операции, когда «Рубикон» практически полностью лишил украинский гарнизон на нашей территории снабжения, когда они рубанули трассу Юнаковка - Суджа. ВСУ там пытались налаживать альтернативные трассы снабжения по полям, но они тоже были выбиты. Это такое первое системное применение беспилотных войск в качестве инструмента по изоляции поля боя.

Снабжение

Например, изменился подход к списыванию дронов. При прежнем руководителе для того, чтобы списать дрон, необходимо было предоставить его обломки. То есть либо надо лезть за ними на территорию противника, либо в серую зону, чтобы списать этот дрон. И поэтому по бумагам у них все было, потому что никто так просто не спишет, а на деле ничего не было. Мы озвучивали эту проблему на встречах министра с военкорами, и порядок изменили.

Что касается снабжения, то снабжения всегда будет не хватать, потому что то, в чем в основном нуждается армия, - это расходники. И эти расходники не дешевые. Условно говоря, «мавик» с тепловизором – дрон-разведчик - стоит порядка полумиллиона рублей. А потерять его можно на раз. И существуют как официальные поставки МО, так и гумпомощь, в которой я никакого криминала не вижу.

 И вообще, если командир хозяйственный, то у него уже налажены горизонтальные связи с какими-то гуманитарщиками. Потому что ему проще позвонить этому товарищу, сказать: «Брат, мне надо послезавтра «мавик»». И ему привезут. А в Минобороны надо писать рапорт, все это будет где-то долго ходить…

И это не только с «мавиками» такая ситуация. Проще написать волонтерам, и они быстрее привезут. В Минобороны тоже надо писать, надо все делать параллельно, в том числе через бюрократические инстанции, но так быстрее. Если мы будем сравнивать ситуацию 2022 года и ситуацию 2025 года по снабжению, то это совершенно разные вещи.

Поначалу в заявках писали все, начиная от носков-трусов до броников. А сейчас в заявках сплошь техническая терминология, не всегда даже понимаю, о чем идет речь. При этом проблемы, конечно, остаются. Например, проблемы подвоза к переднему краю, потому что сегодня самое сложное – это добраться до переднего края. Машины туда не доезжают, так как их тут же жгут, поэтому все либо носят на себе пешком, либо начали появляться у нас роботизированные платформы, которые снабжают передний край. Но их пока недостаточно.

Пока недостаточно у нас тяжелых дронов – это то, что у украинцев называется «Баба Яга», и самый распространенный среди них - «Вампир», мы только подходим к этому уровню. Но перед недавней встречей с министром обороны нас возили на закрытую выставку, показывали разные образцы народного ВПК, Именно народного, потому что сейчас при новом министре обороны создан техсовет на базе «Народного фронта». 

Теперь есть специальный механизм, по которому представители народных, гаражных КБ могут обратиться со своей разработкой. Их позовут на полигон, они покажут, что у них есть. И если это действительно эффективно, то дается финансирование.

Екатеринбургский «Уралдронзавод» прошел по этому пути. Все начиналось с гаражной сборки, а теперь, я считаю, что екатеринбургский «Упырь» - это лучший на сегодня дрон. Сейчас «Уралдронзавод» в промышленных масштабах вооружает группировку войск «Центр».

На выставке нам показали разные образцы, в том числе огромное количество тяжелых дронов, роботизированных систем. Я на это смотрел и думал, что завтра к министру обороны пойду и скажу, что ни черта из этого не видел на фронте. А Андрей Рэмович на корню срубил мой эмоциональный порыв. Он сразу сообщил, что нам показали перспективные разработки, которые сейчас находятся в стадии испытаний, многие их них выйдут на промышленное производство.

В этом мы видим системный подход к этим разработкам, и они внедряются в войска без бюрократии с госприемкой. Если они доказывают свою эффективность, то они моментально приходят в войска.

Пропавшие без вести

Самая острая социальная проблема – пропавшие без вести. У нее нет простого решения. Поэтому при новом министре усилена работа с родственниками. В Минобороны полностью пересмотрели вопрос «горячих линий», сами проверили, что на них невозможно дозвониться. 

Сейчас все будет по-другому. Могу еще сказать как член Совета по правам человека, помню, что в 2022 году было огромное количество обращений: невыплаты, послали недолеченным на фронт на костылях, еще что-то такое. Это был вал в 2022 году. И сейчас такое бывает, но уже не вал. После того, как пришел Андрей Рэмович, социальная составляющая стала одной из приоритетных в Минобороны.

Ложь

Были случаи, когда командиры докладывали о взятии населенных пунктов, а это был обман. Эти вопросы с министром тоже обсуждаются. Все зависит от конкретного военачальника. Знаю, что в группировке войск «Центр» каленым железом выжигают вранье. Начальник Генштаба Сергей Герасимов заявил, что наши войска контролируют половину Купянска (столица российской части Харьковской области). Сразу же нашлись люди, которые стали это опровергать.

По Купянску все не так, как пишет, например, Юрий Подоляка (информированный блогер с миллионной аудиторией). Не скажу, что половина Купянска занята, но, насколько я знаю, там как раз сейчас все оптимистично для нас. Есть много вещей, которые не на поверхности.

Например, когда начиналась Волчанская операция там же, в Харьковской области, по инициативе одного из наступающих полков проводилась информационно-психологическая операция. 

Они фотографировались около топонимов, которые якобы контролируют, а все это снималось на самом деле даже не в Харьковской области. И это помогло психологически надломить подразделения ВСУ, которые там находились, и эти населенные пункты брались без боя – четыре населенных пункта таким образом были взяты.

Поэтому всерьез обсуждать, прав или неправ начальник Генштаба, я со своей колокольни не берусь. А вдруг там по трубам опять пролезли и уже перекрыли эти две трассы, которые идут на юг? А вдруг там корейцы какие-нибудь нарисовались, которые половину Купянска уже отжали? Ведь очень легко можно было все это опровергнуть украинской стороне: там, где сейчас наши флаги, они могли развесить украинские флаги.

 Пока этого не произошло. Они могли записать какой-нибудь издевательский стендап на фоне купянской горадминистрации, которая контролируется, по словам Герасимова, нами. Они это не сделали, значит, какие-то проблемы у них есть в Купянске.

Настроения

Нет средней температуры по больнице. Даже на одном направлении могут быть разные настроения. Когда у тебя успехи, конечно, у тебя совсем другое настроение. Если сравнивать с 2022 годом, когда мы сначала ушли из Харьковской области, потом из Херсона, тогда было, конечно, вообще подавленное настроение. Сейчас появляются какой-то спортивный азарт, желание проявлять солдатскую смекалку, какие-то хитрости.

Понятно, что есть и усталость, особенно, если говорить о мобилизованных, которые эту жизнь не выбирали. Но они никуда не побежали, они защитили страну в нужный момент. И они нас в Харьковской области реально спасли от большого провала.

Конечно, людям хочется домой: три года они уже практически там. Но в целом настроение боевое. Все устали, но я заметил, что за три с половиной года для многих это просто превратилось в работу, они с этим свыклись.

Я бы не сказал, что самовольное оставление частей (СОЧ) является острой проблемой, разве что на начальном этапе у мобилизованных, потому что тогда неподготовленных людей бросали на передний край. Сейчас же, если судить с точки зрения Министерства обороны, как их отпускать домой, если это самые опытные бойцы, которые превратились уже в таких боевых Рэксов? Конечно, Министерство обороны заинтересовано в том, чтобы они продолжали выполнять задачи, потому что на сегодняшний день – это лучшая пехота в мире.

Ни у кого такого колоссального опыта нет.

Кстати, совсем недавно при взятии поселка Филия в Днепропетровской области отличились именно бойцы из Свердловской области. Они во всей тяжелой амуниции вплавь форсировали реку и с боем взяли населенный пункт.

Наверняка есть случаи СОЧ, наверняка и кто-то из отпусков не возвращается, но по той же самой причине, что люди устали. Их угнетает, что нет информации, когда это кончится. Мне один говорил: «Дайте срок, пусть это будет 5 лет, но я хотя бы буду знать, что мне надо подождать еще полтора года». Но ситуация такова…

ПВО

Мы с министром обороны обсуждали, почему дроны через нашу ПВО долетают до городов в глубине России. Ответ простой: а потому что не хватает средств ПВО.

Но сейчас новую систему реализуют на примере Москвы. Во-первых, сделали новые 30-миллиметровые пушки. Это комплекс из четырех орудий, которые управляются с одного пульта одним человеком. Они сами захватывают цель, квалифицируют ее, и оператор только дает команду на поражение.

Во-вторых, у нас появились новые «Панцири» с короткими ракетами, которые летят до 7 км и с упрощенным радаром. Этот радар дешевле, у него меньше возможностей, чем у традиционного «Панциря», но ему много и не надо для семикилометровых ракет. Не скажу, сколько таких систем у нас сейчас, но к концу года будет в два раза больше. Это постепенно будет масштабироваться на страну.

Плюс у нас есть старые зенитные установки ЗУ-23, и под них сделали боеприпас, который уже больше похож не на снаряд, а на 23-миллиметровую ракету. Это очень перспективная история для борьбы с дальними дронами.

А почему долетают – есть еще сложность в правилах работы разных систем ПВО. В частности, мобильным огневым группам запрещено работать в определенной близости к населенным пунктам. Потому что, когда стреляешь в небо, не попавший по цели снаряд никуда не исчезает, он где-то приземляется.

 А приземлиться он может на крышу дома, детскую площадку, в больницу и т. д. Одна из причин, почему долетают дроны, которую нам называют, в том, что их маршруты противник прокладывает вдоль населенных пунктов.

Конец СВО

Сталинграда и Курской битвы еще не было, скажем так. Это все еще надолго. Если вдруг у кого-то какие-то иллюзии возникли из-за переговорного процесса, то ничего подобного не будет. В Великую Отечественную войну, например, совершенно другие ресурсы были. Задействована была всеобщая мобилизация, промышленность ставилась на военные рельсы. Сейчас мы этого не видим.

 Большинство страны живет привычной жизнью. Да, что-то стало дороже, да, периодически пропадает мобильная связь, но в целом жизнь кардинально не изменилась, как например, на Украине. Я не хочу говорить про годы, но года два, мне кажется, еще точно это будет продолжаться.

Мобилизация

Смотря для каких целей. Если мы хотим освободить Донбасс, то новая волна мобилизации не нужна, справимся имеющимися силами. А если захотим создать буферную зону, скажем до Львова, тогда без мобилизации не обойтись – людей не хватит.

Настрой ВСУ

По словам, которые говорят их пленные, судить о настроениях в ВСУ нельзя: пленные находятся заведомо в уязвимом положении. Поэтому они будут говорить то, что, как им кажется, ты хочешь услышать. Если бы они стали слабее, мы бы не продвигались так тяжело. Вот эта картинка бусифицированных, когда работники ТЦК ловят людей на улице, избивают их, силой загоняют на фронт, не должна обманывать.

Вот его загнали на фронт, дали в зубы автомат, все – он уже солдат. Да, он будет бояться первых артиллерийских прилетов, потом он вылезет из окопчика, стрельнет один раз, и ему понравится. Потом он со своим подразделением отобьет российскую атаку, и у него уже появляется уверенность.

 А потом рядом убило его друга Мыколу, и все, будет самая сильная мотивационная часть – месть. И вот ему уже хочется мстить за Мыколу. Это уже мотивированный солдат.

В 2014 году летом, когда только начались бои за донецкий аэропорт, еще Стрелков (лидер донбасского ополчения) был тогда тем Стрелковым, а не тем, в кого он потом превратился, я у него спрашиваю: «Игорь, почему так долго возитесь с аэропортом?» А он говорит: «Потому что с той стороны такие же русские люди, просто называют себя украинцами, а внутренние установки у них точно такие же, как у нас: не отступать и не сдаваться, ни шагу назад».

​В этом главная трагедия этой войны, что мы с зеркалом воюем. Они такие же упертые как бараны, как и мы.

Обмен гражданских

Интересно, что идет обмен с нашей и их стороны граждан Украины. В последний обмен мы им отдали, например, бывшего мэра Херсона. Есть обычные гражданские люди, которые сообщают нашим спецслужбам на боты, которые публикуются в telegram-каналах, о размещении военных, перемещении колонн, взлетах-посадках самолетов на аэродромах. 

Часть из них, я думаю, мотивирована исключительно деньгами, часть - из-за идеологических соображений. При этом, что интересно, они отдают нам граждан Украины, а у них в тюрьмах до сих пор сидят граждане России, которых они на обмен не отдают.

В одном из украинских СИЗО сидит мой товарищ, который волею судьбы оказался в феврале 2022 года в Киеве по своим делам. Он два года прятался, а потом на него настучали соседи по какому-то бытовому поводу – залил их что ли. К нему пришла полиция, посмотрели, а у него паспорт российский. Открыли его телефон и увидели, что он сообщал нашим о передвижении украинских войск. 

Он сидит в СИЗО, ему грозит до 7 лет, но его не берут на обмен. Я передавал в переговорную группу все его данные, они передавали туда, но не отдают. И таких на самом деле много.

Даже людей из Курской области до сих пор не всех вернули. И этому нет объяснения. Я бы понял, если бы не возвращали, допустим, мужиков. Может, кто-то из них бы воевал на СВО, за это их могли там осудить. Но мы видим, кто оттуда возвращается – это бабушки, пожилые люди. 

​Около 20 человек там еще держат курян. Может быть, они там были свидетелями чего-то, чего бы украинская сторона не хотела афишировать. Потому что в ходе освобождения Курской области вскрылось много фактов и казней, и изнасилований, и много чего еще. Может, они были свидетелями этого. Потому что во время оккупации из Суджи была сделана такая витрина для западных СМИ, Красного Креста, который регулярно туда приезжал и, кстати, очень хорошо помогал в возвращении гражданских. 

А в тех местах, куда не доезжали журналисты и Красный Крест, там, конечно, творился ужас. До того, пока я не увидел это своими глазами, я думал, что это какие-то пропагандистские штампы по поводу сравнения с карателями фашистов.

Но на меня самое большое впечатление произвела судмедэксперт Курской судмедэкспертизы, которая рассказывала мне, как осматривала тела. Причем это такая достаточно циничная профессия, а у нее голос надломлен и слезы наворачиваются, потому что она, как специалист, понимает механику повреждений и какие мучения это доставляло человеку. У меня это вызывает эмоциональный всплеск.

Население новых территорий

В военных конфликтах я работаю последнюю четверть века. Как правило, процентов 90 местного населения – это люди аполитичные, которым важен личный комфорт. И там, где мы можем это обеспечить, там никаких проблем не возникает. А там, где идейные противники, как война закончится, включим им круглосуточно Соловьева и перекуем их.

Процент упоротых будет всегда, он и у нас есть в стране без всяких новых территорий. И какая-то партизанщина будет. Вот, пожалуйста, в Херсоне у меня ночью колеса резали на машине.

Если судить по той же Херсонщине и Запорожской области, то подавляющее число населения уже и думать забыло про Украину и просто живет своей жизнью. Конечно, какой-то процент настроенных против есть. Но в масштабах истории это ни о чем.

Надо наладить людям жизнь, и все будет спокойно. А если будут проблемы, как с водой сейчас в Донецке, – это просто ужас, тогда и протестные настроения будут. Там из-за перебитого водовода дают воду на 4 часа раз в 3 дня.

Корейцы

С корейцами на передовой не сталкивался, но в госпиталях видел их. О них очень хорошо отзываются. Во-первых, у них очень хорошая физподготовка. Это молодые люди 20-22 лет, и они физически очень развиты. Еще говорят, что они очень дисциплинированные. Не было там каких-то случаев попытки бежать или отступать. Они не сдаются в плен, подрываются. 

Те двое или трое, которых украинцы в плен взяли, были в тяжелом состоянии, раненые и не смогли себя подорвать. Корейцы изначально немного не поняли, что сейчас за война, и пытались красиво наступать поротно. Но сразу сообразили, что так они быстро закончатся, и перестроились на то, как их учили на полигонах у нас. Они сейчас все умеют: и на дронах летать, и двойками-тройками штурмовать, как их учили. Но в трубе (операция «Поток») они не участвовали, там только наши были.