Адвокаты проанализировали ответственность за поиск экстремистских материалов

Член АП Санкт-Петербурга Андрей Федорков негативно оценил предложенные изменения. Он отметил, что в предложенной редакции эта норма входит в противоречие с целым рядом статей Конституции РФ, гарантирующих права и свободы человека в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе право на поиск информации, которое гарантируется также п. 2 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах. Федорков подчеркнул, что проектируемая ст. 13.53 КоАП не соответствует принципу правовой определенности, поскольку предоставляет правоприменителю практически неограниченную свободу усмотрения при определении контента, поиск которого подпадает под действие этого состава правонарушения. Как пояснил адвокат, таковым контентом предлагается считать не только материалы, включенные в федеральный список экстремистских материалов, который постоянно растет и включает в себя на данный момент более 5000 наименований, но и материалы, указанные в п. 3 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности, то есть еще не включенные в вышеуказанный список.

«По сути, человек должен каким-то образом самостоятельно определить при формировании поискового запроса или переходе по ссылке в полученных результатах поиска, что тот или иной материал является "призывающим” к "осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающим или оправдывающим необходимость осуществления такой деятельности”, исходя из формулировок, используемых в законопроекте. Очевидно, что в большинстве случаев это будет невозможным. К числу негативных последствий следует отнести и расширение масштабов цифровой слежки за гражданами для выявления случаев поиска "экстремистских материалов” и достижения служебных показателей "эффективности работы” силовых ведомств. В конечном итоге эта статья нацелена на дальнейшее ограничение прав граждан на доступ к информации и формирование привычки к самоцензуре», – считает Федорков.

Член АП г. Москвы Матвей Цзен обратил внимание, что изначально законопроект регулировал транспортно-экспедиционную деятельность и никак не касался Интернета, экстремизма и всего того, что с этим связано. «Обсуждаемая поправка – как и другие поправки, касающиеся VPN, – возникла в законопроекте только перед вторым чтением, то есть фактически их авторы "обошли” установленный порядок принятия законов, что ставит под сомнение конституционность принятия этого законопроекта. И хотя КС РФ уже высказывался по подобному вопросу, но сейчас ситуация вопиюща», – полагает он.

Матвей Цзен отметил, что законопроектом фактически запрещен любой поиск «заведомо экстремистских материалов», включая поиск, осуществляемый самими сотрудниками правоохранительных органов, поскольку норма не содержит условия типа «в нарушение установленного порядка» или какой-либо подобной нормы. Соответственно, запрещается и поиск в научных, образовательных, публицистических и иных целях, добавил адвокат. «Строго говоря, наказуем будет даже поиск экстремистских материалов в самом перечне экстремистских материалов, ведь в предлагаемой формулировке ответственность наступает за сам поиск, а не за его результаты. Кроме того, необходимо учитывать, что в настоящий момент перечень экстремистских материалов состоит из более чем 5 тысяч позиций самого разнообразного "контента”. Так, например, по поиску "азбука” находится пять материалов, что означает, что если вы наберете в поисковой строке "азбука”, то где-то на третьей странице может оказаться ссылка на материал, признанный экстремистским, – а это основание для составления протокола об административном правонарушении», – пояснил эксперт.

Адвокат подчеркнул, что многочисленные пояснения и разъяснения, которые сейчас дают авторы законопроекта, о том, как он будет применяться, – не имеют юридической силы, поскольку депутаты – в соответствии с принципом разделения властей – не наделены полномочиями по толкованию собственноручно принятых законов. Матвей Цзен убежден, что данный законопроект – это попытка существенного ограничения конституционного права на свободный поиск и получение информации, которое в отношении совершеннолетних людей может быть ограничено только режимом государственной или иной охраняемой законом тайны, но на экстремистские материалы такие режимы не распространяются.