Познание мира. Иннокентий IV, Русь… и внезапно — несторианцы

Игорь ШУМЕЙКО

Предыдущий очерк рисовал картину разгрома Европы (и Руси) малым, третьестепенным в империи монголов войском хана Батыя...
Не фиксируясь на унижении, отметим именно крах системы евро-рейтингов, представлений об относительной силе государств, армий. Ойкумена европейских представлений включала и Ближний Восток. Крестовые походы шли с переменным успехом и собирая очередные.

Римские Папы — не только религиозные, но и абсолютные интеллектуальные лидеры, вожди Европы, в общем уже хорошо представляли силу мусульманского мира. Не будем излишне подчеркивать слабости «безРимного» папы Римского Иннокентия IV. В Вечный город он все же вернулся, политику Римских пап, претензии на политическое главенство в Европе продолжил. Вмешивался в дела императора, почти всех королей. Порой он даже назначал их, как Афонсу III — в короли Португалии.

Афонсу III, пятый король Португалии

Так что его предложения королевских титулов — русским князьям — не было какой-то уж «супер-наглостью», порой так возмущающей многих нынешних россиян. Частично это было в русле общей его политики. Но было и одно огромное различие. Чтобы вполне его представить, нужно подробнее обрисовать Картину мира 13 века, сложившуюся в Европе, в её интеллектуальном центре — голове Римского папы. (До явления ученых-гуманистов еще два века, и пока в Европе ученый = клирик.) Ту «Картину мира» можно было назвать: 

«Ойкумена покореженная»

Свидетельство этой «покореженности» — повальное распространение мифа о таинственном Царстве Пресвитера Иоанна. Строго говоря, первые стрелы это мифа полетели по Европе еще в 12 веке. Начальный его вариант: «Письмо от пресвитера Иоанна — царя Индии — императору Византии Мануилу I Комнину», — в Европе мелькнувшее в 1165 году. Есть-де далеко-далеко в Азии царство христиан. Участники первых крестовых походов надеялись на поддержку его «царя Иоанна». В его реальность поверил и Папа Александр III, 27 сентября 1177 года отправивший доверенного эмиссара Филиппа с посланием «пресвитеру Иоанну». В Европу Филип не вернулся... Но тогда сей миф был еще не очень политически значим, не более многих прочих: песьеглавые люди, единороги, гигантские осьминоги, переворачивающие корабли, циклопы, великаны… Диковинки мира. 
Всё изменил поход Батыя. Азия явила масштаб могущества, много превосходящего европейские. Плюс намекнула на какие-то непредставимые тайные мотивы поведения, иерархию авторитетов, ценностей: покорили пол-Европы и… бросили, умчались, непобежденные (непобедимые?) И тогда вполне закономерно стали расти размеры, могущество, богатства гипотетической азиатской сверхдержавы: если уж мимоходом выплеснула такую армию Батыя — евро-воображение преумножило всё made in Asia. Поразительна была и следующая «вводная»…

К.Штейбен, «Битва при Пуатье 732 г.». Схватка, спасшая Запад:
франкский правитель и полководец Мартелл одержал победу над Арабским халифатом, предотвратив его продвижение в Западную Европу.

Европа 500 лет мучительно борется с исламскими армиями, в 732 году остановили их в центре Франции (историческая битва при Пуатье). Пиренейский полуостров еще не отвоеван, крестовые походы идут с переменным успехом, задевая лишь край огромного, но разобщенного мусульманского мира. Постоянный страх того, что если силы врага вновь консолидирует какой-нибудь Саладин-2, Европе не устоять. А орда Батыя при всей суровости обнадежила тем, что — «не мусульмане». Более того, известно: в ней были и христиане! Значит… И надежды на «Желтый крестовый поход» сбылись. В 1256—1260 годах монголы ударили по Халифату Аббасидов, Султанату Айюбидов, мамлюкам, исмаилитам-ассасинам с силой и успехом, десятикратно превосходящим все попытки евро-крестоносцев. Всё это прекрасно описал Лев Гумилёв: «В поисках вымышленного царства», — одна из самых популярных его книг. Правда, ударил «Желтый крестовый поход» через два года после кончины Иннокентия IV (1254), но это все ж подтверждает: Папа не был бесплодным «Римским мечтателем», а вел реальную политику. 

Именно тот Realpolitik Папы был связан с периодом наиболее важных контактов Рима и Руси. Именно при Иннокентии IV значимость нашего Отечества для Европы резко поднялась, и то предложение королевских титулов — лишь один из знаков. Русь была практически единственной линией связи Рим—Каракорум, все прочие пути к возможному союзнику — в руках тех, против кого этот союз и замышлялся. Более того, Русь сама была частью, неким «филиалом» той великой империи, ила монгол.
Описание сложной его структуры, соперничества потомков Чингис Хана — долгая история, выделим лишь важнейший момент, близко касающийся Иннокентии IV и Александра Невского. Смерть каана (глава всех ханов монгольской империи) Угэдэ выдернула из Европы, на выборы — нового, — армию хана Батыя. Новым кааном стал Гуюк, сын Угэдэ. Во всем клубке интриг, споров в Каракоруме самым острым был конфликт Гуюка с ханом Батыем, главой улуса Джучи, ставшим основателем Золотой Орды, вассалом которой был русский князь Александр Ярославич Невский. 

Модель древнего Каракорума в Монгольском историческом музее, Улан-Батор

Сложность положения Иннокентия IV

На севере подчиненный ему Тевтонский орден уже набрал хорошую инерцию крестовых походов на Русь, а можно сказать: удобную специализацию. Ни палестинской жары, ни болезней. Прекрасная база: завоеванная Прибалтика с покорными рабами. Латыши и прочие оформятся в нацию лишь в Российской империи, а пока они просто — покорный сельхоз-персонал: привозят продукты, но ночевать в тевтонской Риге имеют право лишь те, кому посчастливилось стать домашней прислугой у немцев или… работницами публичных домов (в этом смысле Рига — эпицентр Восточной Европы). И главное: в Палестине крестоносцы как в осажденной крепости, постоянные боестолкновения. А на севере Тевтонский орден — в «свободном графике»: набирается сил и желания, идет на Неву или Чудское озеро, получает своё — и возвращается на прибалтийские угодья.
Папе, конечно, интереснее южные ханства монголов, хан Хулагу, хозяин богатой Персии — станет потенциальным «желтым крестоносцем», но… связаться с монгольской империей реально только через северные Русь и Золотую Орду (на юге Халифат, Султанат, мамелюки, асассины). Здесь, на севере, Папа надеется на стабилизацию линии соприкосновения с монголами и — канал связи. Эти тонкости важны на фоне банальных и несправедливых обвинений, будто Иннокентий IV «хотел натравить Русь на монголов», или наоборот — «грязный, циничный интриган». Не обеляя политическое лицо Папы, просто отметим, что цель интриги была немного другая. Окатоличить Русь — да, задачи Тевтонского ордена никто не отменял, но относительно монгольской империи его замыслы видны в финале его письма князю Александру Невскому:

«Просим тебя об особой услуге: как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтоб не преминул ты немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы как только это (известие) через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией, сим татарам мужественное сопротивление оказать».

Папа Иннокентий IV отправляет доминиканцев и францисканцев послами к монголам.
Миниатюра XV в.

Александр — побратим (анта) батыева сына Сартака, следовательно, приемный сын самого Батыя, и бросить его в атаку на монголов Папа и не надеялся, тут ему нужны: а) стабилизация; б) коммуникация. Через Русь в Каракорум направлены два знаменитых посланника, путешественника, писателя оставившие подробные рассказы о монгольской империи. Фламандец Гильом (Виллем) де Рубрук формально был посланником короля Франции Людовика IX, но как монах-францисканец координировал свою миссию 1253—1255 годов с Римом. 
Но ранее его там побывал Джованни Плано Карпини, тоже францисканец, но итальянский, родом из Генуи, позже архиепископ. Именно он вручил каану Гуюку письма от Папы Иннокентия IV. В 1245 году выехав из Лиона (напомню, в то время Иннокентий IV — «безримный» Римский папа), Карпини в 1246-м через Киев прибыл в столицу Батыя Сарай, имел с ним живые переговоры, от него поехал к Гуюку, нашел его в кочевой ставке возле Каракорума, передал письма, переговорил, и осенью 1247-го благополучно возвратился в Лион. Довольно стремительный вояж с учетом того, что грузный Карпини не мог ехать на лошадях, проделал путь на осле. 

Еще большую ловкость и скорость Джованни Плано Карпини выказал в Каракоруме, крестив по версии (папы Иннокентия) — отца Александра Невского, великого князя Ярослава Всеволодовича: «Отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя, принял в Каракоруме католичество от брата Плано Карпини, папского посла к народу татарскому. И вскоре бы о том проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно». — Это сообщал «Александру, герцогу Суздальскому» — Папа Иннокентий, — с целью склонить в католичество и сына. Впрочем, к этому наивному анекдоту была примешана и настоящая трагедия: князь Ярослав Всеволодович был отравлен в Каракоруме, вероятнее всего матерью Гуюка, ханшей Туракиней.

По сути, наш князь заплатил жизнью за свой выбор в борьбе Гуюка и Батыя. Ну, а Папа резонно решил: князь Ярослав уже опровергнуть не может, объявим его католиком — первый шаг в дипломатической игре с его сыном Александром. Кстати, ничего подтверждающего смену веры Ярослава не было в отчетах Карпини, якобы его «крестителя».
Но кроме той паутины интриг на посланниках Папы лежала задача: выяснить, где все-таки находится могучее и возможно спасительное «царство пресвитера Иоанна», куда еще в 1177 году Папа Александр III отправил посланника, пропавшего бесследно. Надежды на помощь от далекого единоверца переносились на многих кандидатов, особенно на хана Хулагу, внука Чингис Хана. Разгромив Халифат, он взял Багдад, казнил халифа, но ведь пощадил всех христиан — единоверцев его старшей жены и главного полководца Китбука! 
Рубрук и Карпини убедились, христиане в монгольской верхушке есть, но там много представителей и других религий, это точно не — «царство пресвитера Иоанна, каковое вероятнее всего расположено в Индии». Новая локация случайно совпала с самой начальной: Индию выдвигали еще первые крестоносцы, понятия не имевшие о монголах.

Но попробуем вообразить всю гамму чувств Рима при самом первом известии, что в могучей империи монголов, — в правящей династии, — действительно немало христиан, но это… несториа́нцы. Давным-давно забытая ересь архиепископа Константинопольского Нестория (428—431), осужденная III Вселенским Собором, еще единой тогда «православной церковью». В предыдущих очерках фиксировалось первое значение, общее для Рима и Византии: «православные» — сиречь не еретики. А в частности несторианцы считали, что: Иисус Христос не единая Личность, в которой ипостасно соединены две природы: Божеская и человеческая, а что — человек Иисус Христос связан с Сыном Божьим особой благодатной связью и т.д. И оказывается, что именно эта, тысячу лет назад осужденная, развенчанная, одна из десятков ересей… вдруг проникла и покорила всю Азию (в смысле: все христиане Азии — несторианцы) и именно от них Рим ждет помощи…
Возвращаясь в Лион, так сказать, «временный Рим» Папы Римского Иннокентия (и к теме возможной книги для издательства АСТ), нужно указать на событие, что отчасти его обнадежило, подвигло посылать к Александру Невскому новых и новых послов.

Вообще это могла быть обычная бюрократическая несуразица, помноженная на карьеризм и хвастовство. В 1248 году папский легат в Пруссии и Ливонии архиепископ Альберт фон Зуербеер донес Папе, что князь Александр Ярославич согласия на строительство католического храма в Пскове. Существенная победа. Только легат забыл сообщить Папе, что это была обычная сложившаяся на Балтике и в Ганзейских городах практика. Купцы имели право ставить свои храмы в городах, где им случалось торговать подолгу. И русские «гости» имели православные храмы в Германии, и немцы в Новгороде, и вероятно в Пскове. Но во время войны — захвата ими Пскова, затем его освобождения Невским в 1242 год — католический храм сгоряча ликвидировали. По заключении мира Александр позволил им построить новый, что на какой-то ступеньке папской бюрократической машины и было истолковано как приближение русского князя к католической вере. А может, и на самой верхней ступеньке? Вспомним злоключения «безримного» Папы, в борьбе с императором жаждавшего любых позитивных известий. Кстати, скорее всего «согласием» на строительство храма дело и ограничилось, фактически построен он не был. Что ж, и у нас есть немало бюрократических ступенек, на которых можно застопорить решение, по каким-то причинам принятое наверху.

 
Ларивьер, Битва при Монжизаре меж Иерусалимским королевством и армией айюбидов
во главе с Салах ад-Дином, где крестоносцы одержали победу.

Крестовые походы на Русь не прекратились и при папе Александре IV (1254—1261). Снова, теперь через Финляндию, пошли скандинавы и немцы. Княжил ещё Александр Невский, и результат для крестоносцев оказался, по популярному в Инете выражению, «немного предсказуем»: привычно бежали, на этот раз из Финляндии, — почти до Полярного круга. Таковы были отношения Рима Первого — со Вторым и будущим Третьим, определившие — «Выбор Александра Невского». 
Мусульманам грозила лишь потеря Палестины (Святой Земли)! Крестоносцы и не думали наступать дальше, брать, допустим, Мекку, Медину, Дамаск, обращать арабов в католиков! Но православие по их планам должно было уничтожить — тотально. Тут Рим шел не на какой-то один пункт, а фронтом — шириной от Новгорода до Константинополя. 

Тогдашняя картина мира

Г.Семирадский, «Князь Александр Невский принимает папских легатов». 1876 г.

Русь — данница Золотой Орды Батыя. Орда — в Улусе Джучиевом. Улус — в иле потомков Чингис Хана, его каан живет в каком-то Каракоруме — почти на другой планете. Еще далее, по слухам, — какой-то Китай(?) — улус хана Хубилая… Сложно и вообразить! 
Вслед за письмами Александру Невскому с «дезой» про католическое крещение его отца князя Ярослава — Иннокентий IV присылает и двух кардиналов. Предложение, говоря в современном НАТО-вском формате («нефть в обмен на продовольствие»…): королевский титул в обмен на католичество. 
Подобные проекты — давняя технология Папы Иннокентия IV. Сработало с язычником литвином Миндовгом и православным Даниилом Галицким. И когда Даниил запросил помощи против монгол, присылали лишь небольшой отряд, тех же литовцев. До театра военных действий не дошли, просто немного пограбили северные владения Даниила… 

Гордый ответ Александра Невского хранят летописи: «Сия вся съведаем добре, а от вас учения не приимаем»…

У Александра — венок военных побед, это в Орде почитают более всего. Гордый своим приемным сыном, антой (кровным братом) родного сына Сартака, хан Батый отправляет Александра к каану. Каково Александру далось это тяжкое путешествие — в два года? Из Сарая, до которого и так путь неблизкий — и вовсе на край света через всю Евразию. Оставляя свои Переславль и среди прочего — Москву, — в такие тревожные времена.
Правитель маленькой, скорчившейся на самом краю татаро-монгольского континента Руси, что едва выживает от набега до набега, Александр проезжает Поволжье, необъятные степи Южного Урала. Позади Иртыш, Обь, предгорья Алтая, пустыни Монголии… Как его встретит каан — господин его господина?
И, предположим, где-то между Обью и Енисеем, вдруг… духовным взором князь увидел — эту громадную, на два года пути, страну — своей, Россией! Увидел, что от Орды как Русь освободится — вместе с Ордой (в придачу). Увидел своих дальних потомков, назначающих из Москвы — воевод на Поволжье, Сибирь, Урал… А потом, уже из Санкт-Петербурга (близ места его первой победы) оправляющих — губернаторов, еще дальше, до Океана. Увидел и еще более далеких своих потомков, которым эта необъятная земля станет главной опорой, кормилицей, а 190 сохраненных её народов и племен — оправданием великой Миссии...

Какова основа для сей гипотетической «сцены-видения»? 

Такова, что Александр Невский был «Канонизирован в лике благоверных при митрополите Макарии на Московском Соборе 1547 года». — И если это считать не простым «награждением посмертно», «присвоением почетного звания», но признанием каких-то особых свойств (не заслуг — это, повторюсь — не награда!), свойств Святого, то значит, возможно было и подобное геополитическое «Видение князю Александру». Значит, он мог не только мысленно увидеть на Чудском льду, как на карте — стрелки сражения, за несколько часов до самого сражения, как «просто успешный полководец». Но — святой, он мог духовным взором видеть и гораздо далее… Вплоть, наверно, до… 21 века.

И вновь — к несостоявшемуся «духовному шефу князя Александра»...

Отметим железную тяжесть эпохи и для Иннокентия IV. В сущности, три четверти его усилий были направлены на внутри-европейскую борьбу. Нескончаемая вражда с императором Фридрихом II перешла и на следующее поколение. Побочный сын Фридриха — Манфред, король Сицилийский, отлучаемый, низлагаемый (виртуально, всё как у отца) — главный враг, до конца жизни Папы. Иннокентий, правда, отлучал от церкви и другого сына Фридриха II, германского короля Конрада IV, но именно победа Манфреда над с трудом собранной папской коалицией в битве при Фодже стала последним ударом. Получив это известие, Папа скончался 7 декабря 1254 года.
Интересен штрих его интеллектуального присутствия в сегодняшней жизни. Согласно справочникам, введение понятия «юридическое лицо» — его заслуга. Настолько прочны в нашем обиходе «юрлица», что надо настроить свежий взгляд, чтоб удивиться: «лицо» — принадлежность человека, так сказать, — передняя часть его головы, при чем тут фирмы, корпорации, холдинги… и прочие «юридически лица»? Это и есть вклад Папы Иннокентия в теорию права. Некоторые кардиналы, главы католических орденов предлагали отлучать от церкви целые неугодные им организации, вплоть до государств (если уж отлучали от церкви их королей).

И на Лионском соборе 1245 года Папа, рассмотрев вопрос, постановил: «Всякое отлучение распространяется на душу и совесть, и любые корпорации, сообщества отлучаемы от церкви быть не могут, ибо не имеют конкретной души, воли, сознания, совести, а являются лишь отвлеченными понятиями (nomen intellectuale), правовыми наименованиями (nomina sunt juris), фиктивными лицами (persona ficta)»… — Откуда есть пошла (выражаясь по-летописному), и сама концепция юридического лица.