«Спасибо вам скажет, вы крепко стояли!..»

Ирина ШАТЫРЁНОК (Беларусь)

Накануне 80-летия Великой Победы в Уфе прошла Межрегиональная научно-практическая конференция «Шла война народная…».
Тема обсуждения — вопросы истории партизанского и подпольного движения в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг., участия в партизанской борьбе, движении Сопротивления уроженцев Башкортостана. К открытию конференции были подготовлены экспозиции, посвященные Великой Отечественной войне и героическим её участникам из Башкирии.

Союзное государство России и Беларуси — существует уже четверть века. В рамках российско-белорусского сотрудничества формируются приоритетные проекты в сфере культуры и сохранения исторической памяти, единого культурного пространства Беларуси и России, духовной общности и культурной близости наших народов. Название моего доклада «Через правду документа к современному историческому сюжету». Предложила заявить в рамках российско-белорусского сотрудничества издание книги Григория Понявина «Ровесник ХХ века. Быль». В будущую книгу будут добавлены ранее не публиковавшиеся исторические факты из партизанского движения, редакторские комментарии и новые фотодокументы.
Несмотря на то что Беларусь и Башкирию разделяют тысячи километров, есть у нас общая тема — партизанское движение. Великая Отечественная война жестоко прошлась по белорусской земле, последние данные о геноциде белорусского народа подтверждают: каждый 3-й белорус стал жертвой фашистской оккупации. В 60-х годах белорусские писатели Алесь Адамович, Янка Брыль, Вл. Колесник записывали рассказы жителей сожженных деревень, получилась документальная книга «Я из огненной деревни…». Писатели застали живых свидетелей, кто видел своими глазами ужасы трагедий, когда детей, стариков, женщин заживо сжигали в хатах, сараях, амбарах. 

  
Фото с конференции

Живая память правды не прерывается

Более 10 лет занимаюсь исследованием белорусского партизанского движения или, как у нас говорят, — «партизанки». Тема поистине многогранная и неисчерпаемая. Архивные поиски часто заканчиваются настоящими открытиями. Автору остается только собрать в единое целое факты, разбросанные по разным источникам. Если попадаются документы, каким-то образом связанные с городом моего детства и юности Молодечно, расширяю дальше архивные поиски. От Молодечно до Минска всего 70 километров, после войны город лежал в руинах, отстраивался от железнодорожного узла. Залинейный район начинается сразу за пешеходным мостом. Дома малоэтажные, частная застройка с двориками и палисадниками, огородами и садами. Детьми мы привыкли к протяжным ночным гудкам паровозов, гулу проходящих за окнами тяжелых составов, запаху мазута и дымка, что шел от рабочей одежды наших отцов.
Так из небытия возникли новые имена партизан, воевавших в 1942—1944 годах в районе Молодечно, Радошковичей, Вилейки, Воложина, Дзержинска, Лиды — Григорий Понявин, Георгий Чернышев, Анатолий Мягких. Нелитературные герои моего очерка в военные годы были связаны с вокзалом, станцией Молодечно, разгрузкой вагонов, складами и пакгаузами, боевыми операциями. Разветвленная сеть железнодорожных путей за станцией сужается, одинокие колеи и сегодня уходят в сторону Вильнюса, Вилейки, Полоцка, Витебска, Минска.

Партизанский командир

Командир партизанской бригады «Комсомолец» Григорий Понявин

Григорий Понявин прожил достойную жизнь, оставил нам свои воспоминания «Ровесник ХХ века. Быль». Через свою нелегкую жизнь автор талантливо отразил судьбу целой страны, с ее историческими крутыми переломами, трагическими и светлыми страницами. Наш герой был не только свидетелем, но и активным участником событий прошлого века. Родился Г.П. Понявин в деревне Береговка Воскресенской волости Стерлитомакского уезда Уфимской губернии 22 декабря 1914 года (по старому стилю). До начала войны успел поработать сельским учителем:

«В ноябре 1939 года мы проходили призывную комиссию. Меня признали годным, но сказали, что как сельскому учителю мне положена отсрочка. Пришлось тут же написать (не одеваясь!) заявление об отказе от отсрочки. Так я был призван в армию. Но отправка состоялась лишь в конце января 1940 года. Приехали мы в Стерлитамак. Погрузили нас в вагоны-теплушки с нарами и чугунными печками посередине. Мы понимали, что нас повезут на финскую войну, но это никого не пугало. Настроение у всех было бодрое. В вагонах были песни и смех. Шел, конечно, разговор и о войне. Помню, как-то никто не боялся войны, а боялись морозов. Почему-то нам казалось, что на Карельском перешейке холоднее, чем у нас на Урале…»

В июне 1941 года закончил пехотную школу, получил звание лейтенанта, был направлен в 412 стрелковый полк 73 стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в Калинине (Тверь):

«Ведь мы стали красными командирами!.. Был выпускной вечер. Много было поздравлений и пожеланий; много было сказано горячих патриотических речей. Был большой концерт с участием златоустовских артистов и наших курсантов. Все было очень торжественно и запомнилось на всю жизнь. Ведь это был первый выпуск красных командиров Златоустовского военного пехотного училища».

С первых дней войны дивизию отправили на фронт. Г. Понявин принимал участие в боях за Оршу, Дубровно, Смоленск — наши отступали. В первые дни августа оборонял знаменитую Соловьёвскую переправу на Днепре (Могилёв). Там и был захвачен в плен. У вчерашнего курсанта началась длительная и мучительная эпопея, связанная с немецкими лагерями и побегами на оккупированной территории, полная драматизма, личного героизма и подвига. Всего у Григория Понявина насчитывается пять побегов! Поражает огромная территория, которую прошел поселками, деревнями, лесными тропами, болотами Понявин — Орша, Дубровно, Красный, Смоленск, Кардымово, Духовщина, Дрибин, Горки, Кричевские леса, Двинск (Даугавпилс) Латвия, Молодечно, Масюковщина, Раков… На собственном опыте видел, как многие люди ломались от голода, физических страданий, выбирали предательство, шли служить полицаями, но для Григория это было неприемлемо:

«В плену, где люди были на грани жизни и смерти, особенно хорошо были видны характеры и воля людей, их моральное и социальное лицо. Одни из них — их была большая часть — были убеждены в правоте нашего дела, верили в конечную нашу победу. Они не могли мириться со своим рабским положением и бежали из лагерей. Многие из них погибли при побегах... Мы избрали самый трудный и опасный, но честный — это путь борьбы».

Самые отчаянные месяцы плена пришлись на Двинский лагерь, за одну ночь люди гибли сотнями, от мороза, голода, болезней, издевательств, «от морального гнета и бесправия»:

«Я вырос в Башкирии. До этого я не видел в лицо ни одного еврея и понятия не имел, как можно из тысячи людей выбрать полсотни евреев!.. Но у них-то глаз был наметан… Когда еврей проходил мимо, каждый немец и полицай считали своим “долгом” ударить его или кулаком, или прикладом или полицейской дубинкой. Но это были не просто удары! Каждый изощрялся, как бы ударить “поинтересней”, и били, стараясь попасть по лицу, по голове, а прикладом — в поясницу. Чтобы жертва бежала, ее “подбадривали” штыками в спину или ниже спины. Когда же силы покидали, и жертва падала, то подходил немец, прикалывал ее штыком, останавливал проходивших мимо евреев, и труп уносили в общую кучу».

После немецкого лагеря в городке Глубокое пленных отправили в Молодечно: «Молодечненский лагерь был очень большим. Здесь в огромных бараках размещалось, видимо, тысяч до десяти военнопленных». Сегодня на территории бывшего немецкого лагеря создан Мемориальный комплекс «Шталаг 342». Больше года Григорий Понявин находился в немецком плену. Благодаря своим личным качествам, наблюдательности, выдержке, силе характера, летом 1942 года организовал удачный последний побег из Михановичского лагеря под Минском, с ним бежала группа военнопленных: «С пленом было покончено!.. И навсегда! Начался период открытой партизанской борьбы с фашистскими оккупантами в их еще глубоком тылу, начавшийся 10 июля 1942 года и закончившийся 10 июля 1944 года». Приведу убедительный отрывок из воспоминаний:

«Новый период борьбы у нас начался с марта 1943 года с приходом в Налибокскую пущу подпольного обкома партии и штаба соединения. С обкомом прибыли радистки. У них были рации. Обком организовал издание областной газеты, листовок. Мы стали получать довольно ощутимую помощь. На «аэродром» часто прибывали самолеты. Они доставляли патроны, гранаты, автоматы, пулеметы, противотанковые ружья, минометы…. К середине 1943 года в бригаде имени Чкалова имелось семь отрядов общей численностью до полутора тысяч бойцов. Основное пополнение шло из деревень Молодечненского, Радошковичского, Воложинского, Заславского, Дзержинского и других районов. Сельское население являлось постоянным резервом. Местные жители были нашими глазами и ушами. С прибытием подпольного обкома и созданием Барановичского партизанского соединения население прекратило платить денежные и натуральные налоги немецким властям. Гитлеровцы сидели в гарнизонах, как в осажденных крепостях, окруженные проволочными заграждениями и минными полями. В отрядах и бригаде значительно активизировалась диверсионная работа…».

В одной из стычек с немцами в районе Молодечно Понявин был ранен в ногу, началась гангрена, почти 2 месяца он провел на хуторе недалеко от деревни Порадовщина Молодечненского района:

«Прежде всего, была раздроблена большая берцовая кость. Осложнение давала масса осколков, наполнивших рану. Дело в том, что идя на засаду, я сунул за голенище большой кухонный нож, хорошо отточенный. Рассчитывали, что бой может дойти до рукопашной. И надо же было случиться так, что пуля угодила как раз в медную оправу рукоятки ножа, раздробила ее и забила в рану осколки меди, железа, дерева и кости. В результате этого рана была загрязнена, сильно гноилась… Последний крупный осколок был удален в... 1957 году, то есть через 15 лет после ранения. А как показывает рентгеновский снимок, мелкие осколки и сейчас находятся в ткани в большом количестве».

Семья хозяина хутора Евгения Мушинского выходила раненого. До конца жизни Понявин остался благодарен белорусской семье, поддерживал дружеские отношения. Мушинский сильно рисковал, пряча бежавшего пленного, немцы могли расстрелять всю семью Мушинского: «Мы ежедневно отправляли диверсионные группы на железные дороги: Минск-Молодечно, Минск-Столбцы, Барановичи-Лида, Лида-Молодечно и везде взлетали в воздух немецкие эшелоны. Были месяцы, когда мы взрывали по 20 эшелонов». Освобождение Беларуси пришлось на конец июня 1944 года, когда была запланирована операция под кодовым названием «Багратион». В этой операции значительное место отводилось действиям белорусских партизан или рельсовой войне под названием «Концерт»:

«Боевую операцию по подрыву рельсов мы провели 20 июня 1944 года, за три дня до начала белорусской наступательной операции “Багратион”… Наши отряды взрывали железнодорожное полотно на многих участках. Это был грандиозный “концерт”. Гитлеровцам пришлось бросить весь парк паровозов и вагонов на станциях и отступать только по шоссейным и проселочным дорогам… За одну ночь было взорвано около 70 тысяч рельсов на самых стратегически важных железнодорожных участках. В результате все железные дороги Белоруссии были выведены из строя. Тылы немцев были парализованы». 

В Минске живет родная сестра Г.М. Понявина — Татьяна Михайловна Сычева (1929 г.р.) После войны брат перевез из Башкирии в Беларусь сестру, потом младшего брата Николая и мать. Связалась по телефону с Татьяной Михайловной:
— В 1945 году я поехала к брату, добиралась из нашей Береговки до Уфы, потом поездом до Москвы, с пересадкой до белорусского города Барановичи, дальше поезд до Новогрудка не шел, после ранения брата оставили работать в Новогрудке заведующим отделом образования. Деньги у меня закончились, мама напекла мне в дорогу куличи, пришлось на вокзале один продать, так выручила деньги на билет. После войны многие люди ехали с голодной Украины в Западную Беларусь за зерном, хлебом, несмотря на страшную войну, здесь люди не голодали.

Г. Понявин еще в 70-х годах закончил рукопись книги, сестра помогла перепечатать, но она так и осталась невостребованной. Меня мучил один вопрос: большинство партизан в мирное время поднимали народное хозяйство БССР, стали руководителями республиканского уровня. Почему Григорий Понявин, личность неординарная, уважаемый боевой командир, остался жить и работать в маленьком поселке Красное Молодечненского района? Выше административных поселковых должностей не поднялся, работал директором школы, учителем истории.
— Думаю, всему причина — плен. Тогда с этим было строго, — подтвердила мои догадки сестра Понявина.

Выбор для жизни поселка Красное — неслучаен. Здесь Григорий Михайлович построил дом, рядом соседствовали надежные боевые товарищи. В поселке Красное партизанский командир нашел свое последнее земное пристанище, умер 8 марта 2009 года, здесь и захоронен. От Молодечно до Красного всего 18 километров, заведующая музеем местной школы Светлана Черняева прислала мне неизвестные фотографии Г.М. Понявина. При жизни Григорий Михайлович вел активную общественную работу, переписывался с друзьями со всего Советского Союза, встречался со школьниками. Было у Понявина одно душевное увлечение, случалось, посещало его вдохновение — в мирное время взялся писать стихи, не очень складные, бесхитростные, искренние, вспоминалось деревенское детство, юность, родные места. Хотелось мужественному человеку, прошедшему испытания, навсегда раненому войной, выразить свои чувства к далекому родному дому.

Помоги мне, край родной,
Подними меня на бой.
Дай мне силы постоять,
Коль придется воевать…

Стихи «Партизанский праздник» автор посвятил «Г.Т. Чернышеву, моему земляку, в память партизанских страдах. 13.6.1983». Воспоминания о войне засели мучительной занозой, не давали покоя, писал о минувших днях, партизанской землянке, поименно о боевых друзьях: Стрельцове, Казаке, Мисуне, Грибанове, Мягких, партизанских руководителях Сурганове, Донском. Становилось легче израненной душе. Стихотворные незатейливые строчки выражали надежду, что будущая молодежь не забудет партизанское поколение.

…За ними их дети. Не ради забавы
Пойдут по тропе боевой нашей славы,
И так будет завтра, потом и навечно
Тропа нашей славы служить человеку.

И дальний потомок, нахмурясь сурово,
О вас, обо мне скажет доброе слово,
И став на колено, поклонится дали,
Спасибо вам скажет, вы крепко стояли!

​

На фото Г.М. Понявин выступает перед школьниками Красненской школы. Партизан Григорий Сорокин — Гриша-сибиряк 30 июня 1942 г. был расстрелян с товарищами во дворе тюрьмы г. Вилейки. Захоронен в братской могиле в п. Красное. На встречу приехал младший брат партизана, певец Донецкой филармонии Василий Сорокин. Середина 70-х годов.

В Минском областном краеведческом музее (Молодечно) хранятся боевые награды боевого командира и другие документы. Дополнительную информацию о Г.М. Понявине мне прислала сотрудница музея Наталья Ивановна Полтавец, моя давняя приятельница юности. Начинал Г. Понявин с командира взвода конной разведки при штабе, закончил командиром бригады «Комсомолец» Барановичского партизанского соединения. Награжден орденами «Красного Знамени», «Красной Звезды», «Отечественной войны I степени», медалями «Партизану Отечественной войны» I-й степени, «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и другими. 

Земляк Жорж Чернышев

1944 г. Георгий Чернышев стоит слева, после ампутации: правый рукав пустой.

Георгий Тихонович Чернышев (1916—1990) родился в селе Романовка Мелеузовского района Башкирии, из семьи крестьян-бедняков, до 1934 года учился с перерывами в школе, помогал родителям, в 1936 году работал хозяйственным десятником в «Ормедьзолото» Оренбургской области.

10 июня 1941 года призван военкоматом на переподготовку в 717 стрелковый полк 170 стрелковой дивизии, командир пулеметного взвода. 

Из автобиографии:

С началом войны «170 стрелковая дивизия с ж/д станции г. Стерлитамак была погружена в вагоны, направлена на Западный фронт, Себежское направление. В июле 1941 года наш полк под Себежем вступил в первый бой с фашистами, где мы потерпели крупное поражение и начали отходить на восток. Нас окружили и раздробили. Я с группой в три человека стали пробиваться в сторону лесов Белоруссии. По мере продвижения занимались пропагандой по созданию партизанского движения в глубоком тылу. Мелкие партизанские группы объединялись в отряды… Семейное положение. Холост, имею родителей, отца, мать Александра Петровна, 4 брата, 3 сестры». 

«Продвижение» по лесам от Себежа Псковской области — июль 1941 по август 1942 гг. — до белорусских лесов заняло больше года. В августе 1941 г. Георгий Чернышев попал в плен в лагере Молодечно. Не раз бежал, последний побег совершил в апреле 1942 года, и сразу — к партизанам. 16 декабря 1942 года «…в деревне Куково, куда мы прибыли с обозом, чтобы размолоть для отряда зерно. И хотя немцы ждали нас там (кто-то донес)…» — вспоминает Г. Т. Чернышев. В бою получил тяжелое ранение правой руки. Началась газовая гангрена. Нуждался в срочной операции, в отряде не было никаких медикаментов. Из воспоминаний М. Чижикова, командира разведки партизанской бригады имени Чкалова:

«Вместе с командиром взвода я подобрал 28 человек. Решили пойти в город Воложин. Житель этого города Иван Зенко повел нас к городской аптеке. Полтора часа длилась операция. Мы забрали все лекарства, бинты, вату и хирургические инструменты… Чтобы избежать засады на той дороге, по которой пришли, из города мы выходили совсем другими улицами. По дороге бойцы разбрасывали сводки Советского информбюро. Добытые во время этого смелого рейда медикаменты помогли спасти жизнь многим партизанам, раненным в боях с немцами. По выздоровлению Жорж Чернышов приказом командования был назначен комиссаром отряда». (Барановичская областная газета «Красная звезда» за 1947 год).

Из воспоминаний Г.Т. Чернышева, в отряде был врач:

«…кстати, тоже инвалид, без ноги. Нужно срочно делать операцию… Руби, говорю, хоть топором мою руку. И вот 21 декабря вечером в землянке, при коптилке с помощью опасной бритвы начали операцию. Тело очистили, а вот что делать с костью. В том месте, где она была раздроблена, мне через колено сделали ее перелом. Затем обработали и перевязали. Боль постепенно стала утихать, я крепко заснул. Организм был молодой, и я быстро пошел на поправку». — Несмотря на инвалидность, согласился стать комиссаром отряда им. Андреева.

​

Из письма Г. П. Понявина директору Мелеузовского краеведческого музея 14.08.1982 г.:

«После операции по захвату инструментов и медикаментов в аптеке гор. Воложин. В центре лежат ком. отряда им. Кузнецова Шибин и нач. штаба бригады Понявин Г.М. Во втором ряду в центре — нач. разведки Мягких Анатолий. Правее мой адъютант Бурлаков Тимофей. Верхний ряд разведчики Мария, Фирсов…».

После войны Г. Чернышев остался жить в Беларуси, «…до января 1945 г. работал председателем Воложинского райпотребсоюза. В январе 1945 года Молодечненским обкомом партии беле переведен председателем Юратишского райпотребсоюза… С января 1948 года по направлению ЦК партии Белорусии работал начальником ОРСа Пинского леспромхоза. Затем по состоянию здоровья с семьей: жена и двое детей — приехал на родину в Мелеузовский район…». Награжден орденами «Красной Звезды», «Отечественной войны I степени», «Славы III степени», медалью «Партизану Отечественной войны» I-й степени. Фронтовые товарищи переписывались, в 1983 году Г. Понявин переслал другу фотографии партизанского времени. Они хранятся на сайте Мелеузовской библиотечной системы «Солдатская энциклопедия». До недавнего времени фотоснимки не были атрибутированы. Сегодня, благодаря консультациям руководителя Общества краеведов Мелеузовского района Республики Башкортостан Светланы Семендяевой, сотруднице Минского краеведческого музея Наталье Полтавец фотодокументы с изображением Г. М. Понявина и Г.Т. Чернышева восстановлены. 

Московский артист

Курсант Анатолий Мягких в 1940 г. 

Анатолий Мягких (18.09.1921—7.03.1985). Заинтересовалась судьбой партизана Анатолия Мягких. Из боевой характеристики:

«Член ВЛКСМ с 1936. В 1939 г. окончил среднюю школу в Москве. 2 ноября 1939 г. по приказу Коминтерновского РВК Москвы призван в РККА г. Кострома, закончил полковую школу 41 М.С.П. 84 МСД. 5 мая 1941 г. сдал экстерном на мл. лейтенанта, звание еще не присвоено. 5 мая 1941 г. штабом 84 МСД присвоено звание сержант. Прибыл на фронт 26 июня 1941 г. под Каунас. 28 июня 1941 г. был ранен у м. Ионова. 22 июля 1941 г. взят в плен, пробыл в плену до 21 декабря 1942 г. в Вильно, Ковно. 21 декабря 1942 г. бежал из плена. В партизанах с 7 февраля 1943 г. …Организовал подпольную развед. диверсионную группу на ж.д. узле Молодечно, действиями которой взорвано 120 т. бензина, спущено под откос 2 вражеских эшелона, при крушении которых убито и ранено свыше 100 гитлеровцев, и движение задержано на 18-20 часов. Холост, отец и мать. Москва, Самотечная площадь, 2-й Волконский переулок, д. 4, кв.8.».

Из автобиографии: «С 22.12.41—25.02.43. скрывался и пробирался на восток, Литва, Зап. Белоруссия». — Анатолий Мягких выпускник московской средней школы, с детства был увлечен театром, исполнял роли на школьных вечерах, занимался в театральной студии Дома пионеров, мечтал о профессии актера. Учеником старших классов играл на школьной сцене и в студии Дворца пионеров Хлестакова, Самозванца, читал монологи Незнамова, играл Владимира Дубровского, Лгуна в комедии Гольдони. Будущее определилось — театр! Но война перечеркнула все юношеские планы. Живыми с войны из его класса вернулись только три человека. 

Из рассказа дочери А.К. Мягких:

«В одном из первых боёв он был ранен и потерял много крови, прятался, рана начала гноиться, в беспамятстве оказался в плену. В начале войны немцы еще не вошли в крайнюю степень своего остервенения, и раненый Кузьмич оказался на третьем этаже городской больницы города Вильнюс. На первых двух этажах располагалось местное гражданское население, а на третьем помещали раненных военнопленных. Там сердобольная медицинская сестричка пообещала ему свою помощь и дала молодому общительному красавцу-солдатику свой адрес. Придет время, и это лирическое обстоятельство сыграет такую важную роль в жизни отца! 
В конце 80-х годов я побывала в этой больнице, и к моему изумлению из архива принесли и дали подержать своими руками папину историю болезни того времени! Подлечив, отца отправили сначала в один, потом в другой лагерь военнопленных. Чудом не расстреляли, после первого неудачного побега “отделался” отсидкой в карцере. Но перед рождеством 1942 года ему все-таки удалось бежать. С большими трудностями, пользуясь своими актерскими способностями, он добрался до Вильнюса, где нашел приют у заботливой медсестры. Эта девушка переправила его к польским партизанам, а те — к партизанам в белорусские леса».

За три ночи — днем прятался в канавах — прошел более ста километров, знал, что в районе Молодечно уже действуют партизаны: «О встрече с папой в партизанском отряде рассказывает Иван Колос в своей книге "За час до рассвета"… Помню, как в детстве меня пугал вид его раны, конусом уходящей в мягкие ткани бедра. С возрастом застрявший там осколок приносил ему все больше страданий, и он все больше и все чаше прихрамывал при ходьбе». Незаурядные актёрские способности и хорошее знание немецкого и польского языков помогали ему проявить свои лучшие качества в партизанских диверсиях. За голову этого «Сталинского бандита», как называли его немцы, была назначена премия в 200 тысяч марок. В рукописи Г. Понявина вспоминаются разведчики Василий Коротких и Анатолий Мягких.

Из рукописи «Ровесник ХХ века»:

«В нашей бригаде ее [диверсионную службу] возглавлял В. Курзанов — инженер-химик по образованию. Наиболее способным учеником Курзанова был Василий Коротких. Этот воронежский парень больше года командовал диверсионной группой. Вспоминается одна операция, в которой участвовали партизаны из групп В. Коротких и И. Сажнева. 9 марта 1943 года на железной дороге Лида — Молодечно около деревни Минютки под мост была заложена авиабомба весом в 100 килограммов. Взрывом уничтожен мост и разбит вражеский эшелон. Движение приостановилось на 22 часа. В июле 1943 года В. Коротких был назначен командиром диверсионного взвода, а затем диверсионной роты. За полгода его подчиненные подорвали еще тринадцать эшелонов противника.
С января 1944 года и до соединения с частями Красной Армии В. Коротких работал начальником штаба отряда имени Кузнецова. Но, будучи на командных должностях, он часто лично выходил с группами на подрыв эшелонов, обучая на практике молодых подрывников. А сколько было уничтожено столбов телефонно-телеграфной связи на шоссейных и железных дорогах! Возвращаясь в лагерь, каждая группа обязательно срезала пять-десять столбов».

Благодаря авторским мемуарам появилась возможность узнать многие подробности из боевой жизни командира партизанской бригады «Комсомолец» Г.М. Понявина, его окружения. Уникальную повесть хронологически можно разделить на две части: довоенная, архаичная, история жизни семьи, рода Понявиных в Башкирии, начиная с конца XVIII; и военная, подробная о белорусской партизанке в Налибокской пуще, трудной немецкой блокаде 1943 года, бытовых трудностях и буднях. Повесть написана живым образным языком, много фактов, событий, ее можно издать в Башкирии. Книга станет лучшим вкладом в дело сохранения нашей исторической памяти:

«Кроме диверсионной работы Коротких привлекался к выполнению спецзаданий. Однажды ему и начальнику разведки Мягких Анатолию было поручено вывезти из Молодечно печатную машинку с большой кареткой. Как это сделать?! В Молодечно всегда был большой гарнизон. Никто из наших связных не решался на это дело — слишком громоздкая была эта машинка. Решили сделать эту операцию сами Мягких и Коротких. Анатолий хорошо владел немецким языком. Поэтому решили переодеться в немецкую форму: Мягких — лейтенантом, а Коротких — ефрейтором, ординарцем лейтенанта. Надо было пройти почти через весь город. И когда они шли, гитлеровские солдаты только шаркали каблуками, отдавая им честь». 

Накануне войны фотокамера запечатлела юное лицо романтика, выхватила этот момент, быстрый взгляд скорее поэта, тонкую мальчишескую шею, почти налысо короткую стрижку. Одним словом, столичная штучка.

Из наградных документов:

«Тов. Мягких хорошо организовал осведомительскую и агентурную сеть в своем районе, позволявшую давать своевременные, точные и ценные сведения для штаба бригады, партизанского движения и фронта… В мест. Молодечно, Красное всегда было известно кол-во войск противника, их назначения, намерения и номер частей. С работой разведки справлялся и заслуживает выдвижения на рук. армейскую или советскую работу. Холост. Москва “51”, Самотечная площадь, 2-й Волконский пер. дом 4, кв. 2. Мать Екатерина Михайловна. 1929—1939 гг. Учился в средней школе, Москва». — Давно нет на карте Москвы этого дома, переулок есть.

Партизаны. На фото Анатолий Мягких справа

В рядах партизанских разведчиков были и немецкие патриоты. В марте 1944 года через линию фронта на территорию бригады им. Чкалова была переброшена «группа 117». Немцы-антифашисты Феликс Шеффлер, Карл Ринагель, Герберт Хенчке, Хуго Барс перешли на сторону Красной Армии. Из книги Ивана Колоса «За час до рассвета»:

«В июне 1944 года началась операция “Багратион”… В тот день, когда на очередную операцию по распространению листовок должен был отправиться Хуго Барс, в нашей землянке выступали чтецы-декламаторы. Сперва выступил Карл Ринагель, довольно хорошо читавший стихи Гейне. Потом его место занял высокий, красивый партизан с густой темной шевелюрой. Он отчетливо и выразительно декламировал: “Достаточно познал я этот свет, / А в мир другой для нас дороги нет. / Слепец, кто гордо носится с мечтами, / Кто ищет равных нам за облаками! / Стань твердо здесь — и вкруг следи за всем:/  Для мудрого и этот мир не нем. / Что пользы в вечность воспарять мечтою!”». — Это был один из монологов Фауста. Читал его партизанский разведчик Анатолий Кузьмич Мягких. Когда он умолк, Феликс подошел к Анатолию Кузьмичу и, положив на плечо ему свою огромную руку, с чувством сказал: “Великолепно! Великолепно!”».

В 1946 году Анатолий окончил Студию Камерного театра под руководством А. Таирова. Хотя все могло сложиться иначе. Общительный, он легко шел на сближение, бойкий на язык, веселый парень мог попасть на комсомольскую работу: «С работой разведки справлялся и заслуживает выдвижения на руководящую армейскую или советскую работу». Из боевой характеристики: «Работая зам. комбрига по разведке, организовал осведом. сеть, позволявшую давать точные и ценные сведения для штаба бригады, партизанского движения и фронта. 20.12.44». После войны снялся в фильмах: «Хозяйка гостиницы», фильм-спектакль (Фабрицио). «Ночной патруль» (Максимов). Дело «Пёстрых» (Гаранин). «Каждый день доктора Калинниковой» Работа в театре: «Белый лотос» с (роль — Чарудатта). «Деревья умирают стоя» (роль — Другой). «Джон — солдат мира» (роль — Джек Харлоу). «Мария Тюдор» роль — Фабиано Фабиани). «На бойком месте» (роль — Миловидов).
Из воспоминаний брата А.К. Мягких: «Тяжёлые раны и осколок, который оставался в позвоночнике, как память о войне, привели брата почти к полной неподвижности. В 1985 году его не стало. Похоронен Анатолий Кузьмич на Ваганьковском кладбище». — Многих партизан после войны настигали последствия тяжелых ранений, хронические болезни, терпели боли, не жаловались, радовались удачной судьбе или случаю, что дожили до мирных дней, не пропали в овраге, не сгинули в лагерном бараке, уходили из жизни сравнительно рано, но достойно.

Для меня, уроженки белорусского провинциального городка Молодечно, работа над очерком отмечена каким-то благословенным знаковым событием, — не совпадая во времени, мы стали земляками, и роднит нас общее прошлое. И если Г. Понявин писал, что в очередной дерзкой диверсии взорвали паровозный поворотный круг в депо Молодечно, мне живо представлялся тот тяжелый поворотный круг, знакомый с раннего детства, окутанный густым дышащим паровозным дымом. Летними днями мама отправляла меня, шестилетнюю девочку в белой панамке, в депо к отцу. Давала в руки узелок, собойку, собирала обеденный перекус — несколько отварных картофелин, зеленый лук, молоденькие огурчики, только что сорванные с грядки, кусок хлеба:
— Иди, доча, по путям, только осторожно, как услышишь за спиной свисток паровоза-«кукушки», сойди на насыпь, подожди, и дальше иди.
Полтора километра в одну сторону, полтора километра назад. Как я любила эти радостные походы к отцу! Не торопясь, шла по коричневым широким шпалам, блестящим на солнце от липкого мазута. Папа ждал меня у двери мастерской, веселый, молодой, красивый, боялся выпачкать мое ситцевое красное платье в белый горошек. Живо перекусывал, что послала ему на обед мама, доставал из кармана прожженных штанов-робы припасенный мятный пряник, мы вместе запивали подобедок-перекус прохладным лимонадом. Мимо нас проходили его товарищи по работе, здоровались со мной, хвалили меня:
— Какая у тебя, Сергей, дочка, молодец! Не боится паровозов.

Папа в ответ молчаливо улыбался, провожал меня до черного могучего поворотного круга. Фигурка маленькой девочки растворялась в паровозном теплом паре, земля дрожала под моими ногами, а над головой в синем небе светило летнее солнце. Жизнь только начиналась! …В истории моей многострадальной большой и малой Родины были не только мирные дни, но и трагические годы страшной бесчеловечной войны, хочется верить — последней.