ФЕЙК О РУСОФОБИИ ЭНГЕЛЬСА

ФЕЙК О РУСФОБИИ ЭНГЕЛЬСА

Борис Ихлов

Энгельс был интернационалистом и не мог третировать, принижать какую-либо национальность, как это делают в отношении русских израильтяне, прибалты или украинцы.

Вместе с тем и он, и Маркс неоднократно негативно высказывались насчет той или иной нации. Напр., Маркс в отношении евреев в статье «К еврейскому вопросу».

Феодальные (монархические) и буржуазные идеологи пытаются представить всех революционеров как русофобов, в том числе, Ленина. Хотя то, что Ленин, во-первых, не имеет еврейских корней, а во-вторых, никаким русофобом не являлся – доказано.

Проблема состоит в том, что во всем массиве пропаганды против Энгельса безграмотность критиков, их неспособность обрабатывать тексты Энгельса и мыслить вообще накладываются на многочисленные ошибки самого Энгельса. Здесь критики широко используют тот момент, что в СССР любая критика классиков была запрещена. И по сей день современные «коммунисты» так и не предприняли попыток проанализировать тексты классика.

Но что страшного в том, что классики ошибались? Ленин однажды высказался по адресу собственных работ и работ своих единомышленников: «Сколько чепухи мы понаписали».

От тимоса к атлантизму

Например, в конце статьи «Борьба в Венгрии» Энгельс пишет невероятную глупость:

«Дело мадьяр далеко не так плохо, как хочет нас уверить подкупленный черно-желтый163 энтузиазм. Они еще не побеждены. Но если они и падут, то падут с честью, как последние герои революции 1848 года, и поражение это будет лишь временным. Тогда на один момент славянская контрреволюция нахлынет на австрийскую монархию со всем своим варварством, и камарилья увидит, каковы ее союзники. Но при первом же победоносном, восстании французского пролетариата, которое всеми силами старается вызвать Луи-Наполеон, австрийские немцу и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским варварам. Всеобщая война, которая тогда вспыхнет, рассеет этот славянский Зондербунд и сотрет с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций. В ближайшей мировой войне с лица земли исчезнут не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы».

Энгельс, мягко говоря, ошибся – и революционной бури не случилось, и нации не сгинули.

И отомстил России не французский пролетариат, а именно враждебная позиция Австрии, монархию которой спасала Россия - привела к поражению в Крымской войне. И в 1-й мировой Австро-Венгрия выступила против России.

И революционными  то время были те же славяне, восстания охватили и славянские области, кроме Хорватии, где ненавидели венгров и остались лояльны Габсбургам.

Но русофобия ли текст Энгельса? Ничуть.

Весьма спорен и следующий фрагмент:

«Движущий класс, носительница движения, буржуазия была повсюду немецкой или мадьярской. У славян с трудом создается своя национальная буржуазия, венгерские немцы, хотя и сохранили немецкий язык, стали по духу, характеру и обычаям настоящими мадьярами. Только вновь поселившиеся крестьяне-колонисты, евреи и трансильванские саксы составляют исключение и упорствуют, сохраняя свою ненужную национальность в чужой стране... Панславизм — это союз всех малых славянских наций и национальностей Австрии и, во вторую очередь, Турции для борьбы против австрийских немцев, мадьяр и, возможно, против турок. Панславизм по своей основной тенденции направлен против революционных элементов Австрии, и потому он заведомо реакционен. Эту реакционную тенденцию панславизм немедленно обнаружил двойным предательством: он принес в жертву своей жалкой национальной ограниченности единственную славянскую нацию, доныне выступавшую на стороне революции, — поляков; он продал себя и Польшу русскому царю».

Совершенно точно: национальная буржуазия в Росси и по сей день складывается с трудом. Но.

Панславизм – это не дяденька с автоматом Калашникова или с волшебной палочкой в руках, панславизм никого никому продавать не может. Панславизм – это орудие в руках царя Александра.

«Непосредственной целью панславизма, - пишет Энгельс дальше, - является создание славянского государства под владычеством России от Рудных и Карпатских гор до Черного, Эгейского и Адриатического морей — государства, которое, помимо немецкого, итальянского, мадьярского, валашского, турецкого, греческого и албанского языков, охватывало бы приблизительно еще дюжину славянских языков и основных диалектов. Все это вместо взятое связывалось бы не теми элементами, которые до сих пор связывали Австрию и способствовали ее развитию, а абстрактными качествами славянства и так называемым славянским языком, разумеется общим для большинства населения. Но где существует это славянство, как не в голове некоторых идеологов, где существует «славянский язык», как не в фантазии гг. Палацкого, Гая и К° и отчасти в старославянском богослужении русской церкви, не понятном уже ни одному славянину? В действительности все эти народы находятся на самых различных ступенях цивилизации, начиная с довольно высоко развитой (благодаря немцам) современной промышленности и культуры Богемии и кончая почти кочевым варварством хорватов и болгар; поэтому в действительности все эти нации имеют самые противоположные интересы. В действительности славянский язык этих 10-12 состоит из такого же числа диалектов, которые большей частью непонятны друг для друга и могут быть даже сведены к различным основным группам (чешская, иллирийская, сербо-болгарская); вследствие полного пренебрежения к литературе, из-за некультурности большинства этих народов эти диалекты превратились в настоящий простонародный говор и, за немногими исключениями, всегда имели над собой в качестве литературного языка какой-нибудь чужой, неславянский язык. Таким образом, панславистское единство — это либо чистая фантазия, либо, — русский кнут».

Еще раз: панславизм – не может иметь какой-ибо цели.

Во-вторых, от турок болгар защищал именно «русский кнут», а не австрийцы с мадьярами.

В-третьих, все славянские языки имеют общий старославянский язык, как общее происхождение имеют и романо-германские диалекты.

В-третьи, ни под какой русский кнут ни болгары, ни чехи, ни сербы не собирались.

А вот самые революционные поляки не раз ходили в военный поход ради завоевания этого «русского кнута».

Словом, данная работа Энгельса – это попытка наскоро объять необъятное, но выясняется, что Энгельс – не является профессиональным историком.

Ошибочен и следующий фрагмент: «Нет ни одной страны в Европе, где в каком-нибудь уголке нельзя было бы найти один или несколько обломков народов, остатков прежнего населения, оттесненных и покоренных нацией, которая позднее стала носительницей исторического развития. Эти остатки нации, безжалостно растоптанной, по выражению Гегеля, ходом истории, эти обломки народов становятся каждый раз фанатическими носителями контрреволюции и остаются таковыми до момента полного их уничтожения или полной утраты своих национальных особенностей, как и вообще уже самое их существование является протестом против великой исторической революции. Таковы в Шотландии гэлы, опора Стюартов с 1640 до 1745 г. Таковы во Франции бретонцы, опора Бурбонов с 1792 до 1800 г. Таковы в Испании баски, опора дон Карлоса. Таковы в Австрии панславистские южные славяне; это только обломки народов, продукт в высшей степени запутанного тысячелетнего развития. Вполне естественно, что эти также находящиеся в весьма хаотическом состоянии обломки народов видят свое спасение только в регрессе всего европейского движения, которое они хотели бы направить не с запада на восток, а с востока на запад, и что орудием освобождения и объединяющей связью является для них русский кнут. Южные славяне, таким образом, еще до 1848 г. ясно обнаружили свой реакционный характер; 1848-й раскрыл его перед всем миром».

Маркс утверждает, что национальное есть проявление классового. Но ведь, как говорил Гегель, и форма содержательна.

Во-вторых, Маркс, конечно, ошибается: этническое, национальное содержание не охватывается полностью классовым. Оно имеет самостоятельное содержание. Но Энгельс забывает и Гегеля.

Энгельс сосредоточивается именно на национальном моменте – отбрасывая классовое содержание.
 Да ведущий, революционный класс – буржуазия, но это не значит, что левеллеры или санкюлоты – реакционны. А ведь именно их ждал разгром в буре буржуазной революции.

«В Австрии, - пишет Энгельс, - за исключением Польши и Италии, немцы и мадьяры в 1848 году, как и вообще в продолжение последнего тысячелетия, взяли историческую инициативу в свои руки. Они — представители революции. Южные славяне, уже тысячу лет тому назад взятые на буксир немцами и мадьярами, только для того поднялись в 1848 году на борьбу за восстановление своей национальной независимости, чтобы тем самым одновременно подавить немецко-венгерскую революцию. Они — представители контрреволюции».

Это неправда, не было у восставших славян такой цели, это даже не конспирология, это приписывание восставшим массам совершенно несвойственные им устремления. Своего рода телеология: затем дождь идет, чтобы урожай созрел.

«Габсбургская династия, - пишет Энгельс, - власть которой установилась путем объединения немцев и мадьяр в борьбе против южных славян, стремится теперь продлить остаток своего существования при помощи объединения южных славян в борьбе против немцев и мадьяр. Такова политическая сторона вопроса...  В ближайшей мировой войне с лица земли исчезнут не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы. И это тоже будет прогрессом».

Энгельс повторяет тезис о реакционных и революционных народах не один раз. Это ошибочное построение. И дело не только в том, что, напр., индусы были не революционными и десятилетиями терпели британское владычество, но потом восстание в Индии как зарядили.

И не в том дело, что любой народ состоит из революционной, контрреволюционной и пассивной частей.

И не в том дело, что в истории человечества «реакционные нарды» не исчезали ни в каких революциях.

После двух революций не исчезла владычица Нидерландов Испания, не исчез враг Британии Франция. Наконец, Энгельс не мог знать заранее: не исчезла Европа в результате революции 1917 года в России, не исчезла Германия после восстания 1968 года во Франции.

Почему марксист Энгельс так поступает? Энгельс пишет, что химия едва избавилась от теории флогистона, но была еще одна подобная теория – теплорода. Т.е. когда не знаешь, почему имеет место то или иное явление – придумываешь некую субстанцию, которую нельзя пощупать, но которая действует. И ранее существовали теории этого типа, так, Аристотель (а за ним Гегель) приписывал богатым людям некий тимос, который проявлялся как мужество рискнуть жизнью и забрать чужое в бою. Тот же самый подход обнаруживает Фрейд, приписывая человек либидо, то же – у Гумилева, который приписывал этносам и нациям пассионарность. Фашист Хаусхофер изобрел атлантические нации. Аналогично физики сегодня считают реальной темную материю и темную энергию, хотя никто никогда их не обнаруживал в эксперименте как вещество.

Письмо Маркса Энгельсу 24.6.1855

«По поводу Польши я с большим интересом прочитал сочинение Элиаса Реньо… Из этой книги видно, что догма Лапинского, будто великороссы не славяне, отстаивается г-ном Духинским самым серьезным образом с лингвистической, исторической, этнографической и т. д. точек зрения; он утверждает, что настоящие московиты... большей частью монголы или финны и т. д... Из этой книги видно, во всяком случае, что дело очень беспокоило петербургский кабинет (ибо оно решительно положило бы конец панславизму). Всех русских ученых призвали писать ответы и возражения, но последние оказались на деле бесконечно слабыми. Аргумент о чистоте великорусского диалекта и его близости к церковнославянскому в этих дебатах свидетельствовал больше как будто в пользу польской концепции, чем московитской. Во время последнего польского восстания Духинский получил от Национального правительства премию за свои «открытия»… Выводы, к которым приходит Духинский: название Русь узурпирована московитами. Они не славяне и вообще не принадлежат к индогерманской расе, они незаконно вторгшиеся, которых требуется опять прогнать за Днепр и т. д. Панславизм в русском смысле, это - измышление кабинета. Я бы хотел, чтобы Духинский оказался прав и чтобы по крайней мере этот взгляд стал господствовать среди славян» 

Националисты, буржуазные идеологи объявляют данный фрагмент доказательством русофобии Энгельса. 

Это, конечно, чепуха.

1) Версия Лапинского названа догмой. Сама концепция – «будто русские не славяне». Т.е. Маркс якобы считал их не славянами. Но версия Духинского названа открытием в кавычках!

2) Через пять лет, 17.2.1870, Маркс в письме Л. Кугельману, полностью отвергает идею о неславянском происхождении русского крестьянства.

2) Отрицание принадлежности русских к славянам никоим образом русофобией не являются. Но зачем Маркс хочет, чтобы Духинский оказался прав?

А затем, что если позиция Духинского стала бы господствовать среди остальных славян, это привело бы к краху панславизма. А панславизм есть не просто великодержавный шовинизм, но орудие феодализма:

«Из достоверных источников сообщают, что нынешний император России обратился к неким дворам с телеграммой, в которой, между прочим, говорится: „В тот момент, когда Австрия окончательно свяжет себя с Западом или предпримет какой-нибудь открыто враждебный акт против России, Александр II лично станет во главе панславистского движения и сменит нынешний свой титул императора Всероссийского на титул императора всех славян“... Панславизм из символа веры превратился теперь в политическую программу, имея 800 000 штыков в своем распоряжении…» (Энгельс, «Германия и панславизм», 1855).

Демократический панславизм

В русофобии обвиняют и Маркса: «Карл Маркс в 50-е годы XIX века писал: «В России, у этой варварской расы, имеется такая энергия и такая активность, которых тщетно искать у монархий старых государств. Славянские варвары – природные контрреволюционеры. Поэтому необходима беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть с славянством… на уничтожение и беспощадный терроризм» (Т. Грачева, "Невидимая Хазария")». Грачева не может дать ссылку - Маркс такой чепухи никогда не писал.

На самом деле это пишет не Маркс, а Энгельс, и пишет вот что: 

«И если Бакунин, в конце концов, восклицает: «Поистине, славянин не должен ничего потерять, а должен выиграть! Поистине, он должен жить! И мы будем жить. Пока будет оспариваться хотя бы малейшая часть наших прав, пока хотя бы единый член нашего общего организма останется отделенным или оторванным от нас, до тех пор мы будем бороться до конца, до тех пор мы будем беспощадно бороться не на жизнь, а на смерть, пока, наконец, славянство не станет великим, свободным и независимым», - если революционный панславизм принимает эти слова всерьез и будет отрекаться от революции всюду, где дело коснется фантастической славянской национальности, то и мы будем знать, что нам делать. Тогда борьба, «беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть» со славянством, предающим революцию, борьба на уничтожение и беспощадный терроризм - не в интересах Германии, а в интересах революции!» («Демократический панславизм»)

То есть, слова о терроризме и борьбе – не со славянами, а с предавшим революцию славянством – принадлежат не Энгельсу, а Бакунину.

Неизвестный автор уверяет, что «Энгельс бредил завоевательным походом прусской военщины на восток, против России, геноцидом русского и других славянских народов (за исключением поляков)». И приводит цитату Энгельса: «Ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью [выделено самим Энгельсом]; со времени революции к этому прибавилась ненависть к чехам и хорватам, и только при помощи самого решительного терроризма против этих славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности. Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции: в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы и указания на неопределённое демократическое будущее этих стран не помешают нам относиться к нашим врагам, как к врагам». Так написал Энгельс ещё в 1849 году в статье «Демократический панславизм».»

Разумеется, нет у Энгельса никакого бреда о походе Пруссии на Россию, о геноциде славян» - это всё больная фантазия Миши. Но что за вывих у Энгельса насчет концентрации врагов революции в России?

Беда в том, что, во-первых, Энгельс полемизировал с одним из лидеров Интернационала Бакуниным. И выбрал не самый удачный метод критики. Энгельс писал в период революции 1848-1949 годов, а в такие периоды у всех участников событий в головах - какофония. Вспомните, какие идиотские декларации и воззвания писали неформалы СССР в 1988-1991 годах. В 1949 году Энгельсу стукнуло всего-то 29 лет, в голове у него в ту пору гулял ветер.

Во-вторых, Энгельс пытался прогнозировать ход событий. Исходный пункт - в 1915 году Россией, Австрией и Пруссией был основан Священный союз, реакционное объединение европейских монархов, созданное для подавления революционных движений в отдельных странах и сохранения там феодально-монархических режимов. И лидером этого союза была Россия. Энгельс пишет:

«От нас и других революционных наций Европы требуют (Бакунин, Б. И.), чтобы мы гарантировали силам контрреволю­ции беспрепятственное существование непосредственно у наших ворот, гарантировали им свободное право устраивать заговоры и вооружаться против революции; мы должны в сердце Германии создать контрреволюционное чешское государство, мы Должны сломить силу немецкой, польской и венгерской революций при помощи вклинившихся между ними русских аванпостов на Эльбе, на Карпатах и на Дунае!»

Но Энгельс явно выдумал ненависть немцев к русским. 

Да, восстание в Венгрии был подло подавлено русской монархией. Но Энгельс ошибся насчет форпостов на Эльбе, Карпатах и на Дунае в плане Германии. И восстания бедняков в 1848-м, и восстания в Саксонии, Бадене, в Баварском Пфальце и Эльберфельде в 1949-м были подавлены исключительно прусскими войсками.

Ошибся Энгельс и насчет судьбы чехов: «… кроме поляков, русских и, самое большее, турецких славян, ни один славянский народ не имеет будущего по той простой причине, что у всех остальных славян отсутствуют необходимые исторические, географические, политические и промышленные условия самостоятельности и жизнеспособности. Народы, которые никогда не имели своей собственной истории, которые с момента достижения ими первой, самой низшей ступени цивилизации уже подпали под чужеземную власть или лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации, нежизнеспособны и никогда не смогут обрести какую-либо самостоятельность».

Ошибся. Но где ж тут русфобия?? Не надо отождествлять реакционную монархию и русский народ! 

Тот же автор представляет как русофобию и книгу Маркса «Секретная дипломатическая история Европы XVIII века», он цитирует: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства, — утверждал Маркс. — Она усилилась только благодаря тому, что стала виртуозной в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира… Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображённая Московия». 

Но здесь нет ничего особенного: история знает, как русские князья выступали на стороне татаро-монгол против других русских князей. История России – это история варварства, которое отстало от варварства Европы на тысячелетие. Татаро-монгольское иго длилось на Руси с 1242 года до конца XV века и не могло не наложить печать на всё развитие страны.

Об этом – фильм Тарковского «Андрей Рублев». Об этом пишет Александр Блок: «Наш путь – стрелой татарской древней воли пронзил нам грудь». «Страна у нас богата – порядка только нет», - пишет Алексей Толстой. «Сверху донизу – все рабы», - пишет о России Чернышевский. «Мертвые души», - пишет Гоголь.«Страна рабов, страна господ», - пишет Лермонтов, и не надо трендеть. что Лермонтов якобы этого не писал.

Хотя Маркс мог бы поболе поинтересоваться русской историей, которая опровергает тезис о тотальном рабстве русского народа: это восстания Булавина, Разина. Василия Уса, Болотникова, Пугачева, стрельцов, мог бы узнать насчет практики «красного петуха» и т.д.

Боснийский вопрос

В статье Михаила Смолина «Энгельс – марксистский генерал от русофобии» Михаил цитирует классика: «Без помощи немцев и особенно мадьяр южные славяне превратились бы в турок, как это действительно произошло с частью славян, по крайней мере в магометан, каковыми поныне еще являются славянские босняки. А это для южных славян Австрии такая большая услуга, что за неё стоит заплатить даже переменой своей национальности на немецкую или мадьярскую» (С. 180). Миша комментирует: «Он предлагал им ассимилироваться в знак «благодарности… Интересно, что роль России в том, что славяне не отуречились, наш теоретик не видел напрочь. В его глазах славянам нужно было бы совершенно правильно омадьяриться или онемечиться, а, например, вовсе не русифицироваться. Последнее ему приходило в голову только как страшный европейский панславистский сон. А ведь к тому моменту Российская Империя вела уже более ста пятидесяти лет русско-турецкие войны, в том числе и для того, чтобы славяне не отуречились».

Почему царь не хотел, чтобы боснийцы отуречились, чем были неполноценны турки – знает только Миша. Почему Мише приятно было бы, если б боснийцы русифицировались – относительно понятно. Но ни одному русскому царю даже в голову не могло бы прийти воевать с Турцией ради боснийцев! Воевали за влияние над Астраханским ханством, за выход к Черному морю.

Во-вторых, после Косовской битвы кроме боснийцев с 1389 года турками-османами были захвачены вся территория Греции, Константинополь, Сербия, часть Болгарии и Хорватии. 

В-третьих, в результате Великой турецкой войны (1699) у Турции отвоевали Венгрию, часть балканских земель, Морею (Пелопоннес), часть Молдавии, приднепровские земли и часть побережья Азовского моря. И вела эту войну против Турции не Россия, а Священная лига (Венеция, Польша и Россия).

Но Босния осталась в Турции. Боснию освободила не Россия. В результате австро-турецкой войны 1716–1718 годов боснийские земли по правобережью Савы временно отошли к Габсбургам. И в 1878—1918 годах территория Боснии и Герцеговины была под контролем Австро-Венгрии.

Отметим и ошибки Энгельса: боснийцы так и не отуречились, и уж совсем непонятно, почему немцы и мадьяры оказали австрийским славянам услугу. Чем их угнетение отличается от турецкого.

«Панславизм, - продолжает Миша, - для него изначально был реакционен. Хотя, например, для… Бакунина он был, напротив, прогрессивен, как освободительное движение. Целью панславизма является создание славянского государства под владычеством России от Рудных и Карпатских гор до Чёрного, Эгейского и Адриатического морей — государства, которое, помимо немецкого, итальянского, мадьярского, валашского, турецкого, греческого и албанского языков, охватывало бы приблизительно ещё дюжину славянских языков и основных диалектов. Всё это вместо взятое связывалось бы не теми элементами, которые до сих пор связывали Австрию и способствовали её развитию, а абстрактными качествами славянства и так называемым славянским языком, разумеется, общим для большинства населения (С.181). Почему Австрия лучше России как объединяющая сила для Энгельса? Да только потому, что она немецкая и европейская. И он грозит России, славянам, что «при первом же победоносном восстании французского пролетариата… австрийские немцы и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским варварам. Всеобщая война, которая тогда вспыхнет, рассеет этот славянский Зондербунд и сотрёт с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций» (С. 186).

Во-первых, в один и тот же термин можно вкладывать разные значения.

Во-вторых, Миша вознамерился в XIX веке устроить глобализацию по-русски. А это понравилось бы завоеванным народам?

В-третьих, не только Энгельс считал консолидацию каких-либо стран реакционной. Ленин так думал относительно Соединенных штатов Европы, так же рассуждали США по поводу евро и т.д. И уж, разумеется, реакционны пангерманизм и панамериканизм. Отчего бы не считать реакционным и панславизм?

В-четвертых, Энгельс явно переборщил: никакого победоносного восстания французского пролетариата не состоялось, а мадьяры и австрийцы и не думали мстить славянам – да и за что?!

В-пятых, Энгельс не был германофилом или поборником единой Европы, Миша это выдумывает.

Продолжение следует.