Бояре против царя

Фотография Николая Романова, сделанная после его отречения в 1917 году в Царском Селе

Критическое положение германского блока

Четверной союз (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Османская империя) был на грани развала и поражения. Кавказский фронт Турции был разгромлен в ходе блестящей кампании 1916 г. Османы не могли остановить русские войска. Россия готовила операцию по захвату Босфора и Константинополя, вторжение в Анатолию. Турецкая империя была обречена.

Австро-Венгрия также была разбита и полностью истощена, держала фронт только благодаря германским дивизиям. 21 ноября 1916 г. скончался австрийский император Франц-Иосиф. Корону получил эрцгерцог Карл. Император Карл лично принял на себя командование войсками, получил поддержку начальника Генштаба и фактического руководителя Восточного (Русского) фронта Конрада фон Хётцендорфа, который считал, что военное поражение неизбежно и надо мириться любой ценой.

Вена предлагала Берлину начать переговоры, кайзер отказался. Австро-Венгрию старались убедить продолжать войну, обещали часть Румынии, области Италии и России. Тогда австрийцы начали тайные сепаратные переговоры с французами. Однако Италия настаивала на передаче ей австрийских территорий, поэтому переговоры затянулись.

Германское руководство понимало, что ситуация тупиковая, если не критическая. Ресурсов для наступления в ходе кампании 1917 г. нет. Ни на одном фронте не планировали больших наступлений, только оборону. Выискивали резервы. В тылу развернули строительство мощной «линии Зигфрида» (или «линии Гинденбурга»), чтобы сократить Западный фронт, уплотнить его, освободить для резерва часть войск. Наступать собирались только на море – начать неограниченную подводную войну.

Немцы уже знали, что в 1917 г. в войну вступит США, поэтому подводную войну можно вести без ограничений. Также знали, что у американцев нет большой и сильной сухопутной армии. Её только начали формировать. В течение 1917 года американцев можно не бояться. США хорошо поживились в ходе мировой войны: из должника стали мировым кредитором, захватили новые позиции в мировой торговле, под шумок совершили интервенции в Гаити, в Доминиканскую республику, Никарагуа и на Кубу. Теперь собирались со свежими силами влезть в европейскую бойню и занять главное место в стане победителей.

Президент Вильсон шёл на выборы с лозунгом «Вильсон уберёг Америку от войны». Это была уловка, армию вторжения уже создавали. В ноябре он выиграл выборы, был переизбран на второй срок. После этого все ограничения сняли, подготовка к войне пошла полным ходом и открыто.

Начало кампании 1917 года

Французский главнокомандующий Жоффр планировал воевать в прежнем стиле: ряд наступлений с целью перемолоть армию противника. Но такая стратегия с горами трупов всем уже надоела. Против выступили как сами французские военные, так и власти, а также британцы. План отвергли. Жоффр обиделся и подал в отставку. Новый главнокомандующий Нивель, «герой Вердена», предложил разгромить германцев в одном генеральном сражении. Атаковать на второстепенном участке, отвлечь противника и его резервы, а затем неожиданным ударом проломить фронт и ввести в брешь сразу три армии.

Операцию наметили на февраль 1917 г. Снова подготовили мощный артиллерийский кулак, вели разведку, вели соответствующие инженерные работы. Однако в январе немцы сами начали атаки, то в одном, то в другом месте. Германцы так маскировали свой отход. Пока шли бои, отводили на «линию Зигфрида» тылы и вторые эшелоны. В начале февраля неожиданно для союзников германцы стали уводить в тыл и остальные войска. Готовившееся наступление союзников было сорвано. Приходилось занимать и оборудовать территорию, оставленную противником. Далее заново готовиться к наступлению, готовить артиллерийские позиции, подводить железнодорожные ветки (снабжение), проводить инженерную подготовку и пр.

На море германцы в феврале начали неограниченную подводную войну. США получили отличный повод, тут же разорвали дипломатические отношения. Лондон был в тяжелом положении, на дно шли десятки судов, снабжение островов срывалось.

На русском фронте положение было стабильным. Русская армия выправила положение на румынском участке, в январе 1917 г. во встречном сражении разбили врага. В январе русская армия имела частный успех на рижском направлении. Немцы всполошились, собрали резервы, контратаковали, пытаясь вернуть прежние позиции. Немецкие атаки отбили, к началу февраля бои стихли. В итоге до Митавы наши войска не дошли, но показали, что могут неожиданно прорывать оборону противника.

Турецкое командование в ужасе, после страшных поражений 1916 года, ждало нового наступления русских. На Кавказский фронт собрали всё, что смогли, более половины своей армии, ослабив другие фронты. Этим воспользовались британцы, которые начали успешное наступление в Ираке и захватили Багдад.

Начало кампании было успешным и для России. В Персии казаки Баратова разгромили противника, 25 февраля захватили Хамадан, затем Керманшах. Войска талантливого генерала развили наступление и установили связь с британцами. Турция потеряла большую часть Ирака. В Западном Иране наступал 7-й Кавказский корпус Чернозубова. А 4-й Кавказский корпус де Витта атаковал у Мусы и Битлиса.

Русский флот под началом адмирала Колчака господствовал на море. Турецкий флот был блокирован в проливах. Громил вражеские морские коммуникации, срывая поставки угля и других товаров. Без угля рухнуло железнодорожное движение, работа военной промышленности. Русские готовили десант на Босфор.

Очевидно, что для Петрограда, который имел дело с такими союзниками по Антанте, которые сами готовили революцию в Российской империи (Как «пятая колонна» валила Российскую империю), сепаратный мир с Германией и Австро-Венгрией был бы лучшим выходом. Россия не имела коренных противоречий с германским миром. Более того, русская и германская цивилизации были естественными союзниками. Все выгоды от столкновения русских и германцев получали Париж, Лондон и Вашингтон. Поэтому британские спецслужбы и устранили Распутина, который был против войны с Германией.

К сожалению, император Николай II оставался благородным даже с нечестными партнерами. Никаких шагов к сепаратному миру с Германией Россия не делала, хотя такие слухи и распускали, в частности, о «предательстве императрицы».

Бояре против царя

В Германии, чтобы добиться выгодного мира (о победе уже и не думали), нужно было выключить один из фронтов. Война на два фронта вела к поражению. Поэтому германцы всеми силами пытались организовать революцию в России. Кайзер и германские генералы думали, что используют российских революционеров в своих целях. Они очень бы удивились, что в этой игре против России есть второе и тройное дно.

Так, Германии в игре против России подыгрывали Франция, Англия и США – формальные союзники Петрограда. Координировали и регулировали процесс подготовки революции правительства США и Англии, их спецслужбы и связанные с ними банковские дома (финансовый капитал – финансовый интернационал).

Российские либерал-демократы, западники вроде Родзянко считали, что Запад помогает им ради благих целей «торжества демократии и свободы», чтобы свергнуть «проклятый царизм», чтобы обновлённая Россия «влилась в семью цивилизованных народов» и стала ещё богаче.

На самом деле в Лондоне и США уже готовили вторую революцию, социалистическую. Отряды революционеров-интернационалистов, троцкистов должны были свернуть уже «буржуазно-демократическую» власть и начать глобальный марксистско-троцкистский эксперимент. Мировую революцию. В её огне должна была сгореть не только Россия, но и Германия, Австро-Венгрия, большая часть Европы. О чём не знали германские генералы.Против Российской империи работала почти вся её социальная верхушка, элита. Благородные, образованные и имущие слои. Промышленно-финансовая, военная, административная и частично политическая элита. Многие из них состояли в масонских ложах, подчиненных старшим «братьям» из западных клубов-лож.

Против царя выступили иерархи Церкви и великие князья, генералы и министры, значительная часть Госдумы и лидеры тогдашних партий. В частности, против царского престола работал масон, министр финансов Пётр Барк (1914–1917 годы), которого почему-то не затронула министерская чехарда (он получил прозвище «непотопляемый Барк»). Он действовал рука об руку с западными финансистами, заключал сверхвыгодные для держав Антанты сделки, прикрывал российские коммерческие банки, которые хотели проверить на предмет принадлежности капиталов. Его пытались свалить министр МВД Хвостов и глава правительства Штюрмер, но без успеха.

После революции Барк спокойно перебрался в Европу, хорошо устроился, занимал руководящие посты в образованных под эгидой Банка Англии Англо-Австрийском, Англо-Чехословацком, Хорватском, Британском и Венгерском банках и в Банке стран Центральной Европы. Представлял директора Банка Англии в финансовых структурах США. Вёл финансовые и имущественные дела эмигрировавших членов российского императорского дома, был возведён в рыцарское достоинство королём Англии и получил британское подданство.

Ещё одна «мутная фигура», как ранее уже отмечалось, министр внутренних дел Протопопов. Он казался защитником самодержавия, его поливали грязью газеты и члены Госдумы, но мощный полицейский аппарат при нём «проспал» революцию. Царю откровенно врали, заносили бодрые доклады в стиле «всё хорошо, прекрасная маркиза».

Западники тоже мечтали сделать Россию Европой, в сущности, хотели завершить создание в России матрицы общества западного типа. С демократией, реальной властью парламента, рынком. Уничтожить самодержавие, которое, как они считали, тормозит развитие России.

Российские западники, либерал-демократы считали, что достаточно свергнуть царя, установить конституционную монархию или республику, и в России всё будет хорошо, как в милой и цивилизованной Западной Европе.

Поэтому в армиях Деникина и Колчака монархисты были в подполье, их преследовала белогвардейская контрразведка. Белый проект был прозападным, либерально-буржуазным проектом. Он не собирался восстанавливать монархию. Только республику западного типа, буржуазное общество, капитализм. Власть банкиров и капиталистов.

Поэтому для них стало страшным потрясением, когда Запад им не помог. Более того, когда западные власти и спецслужбы стали частично сотрудничать с большевиками. Поддерживали и белых, и красных, и националистов, чтобы бойня братоубийственной войны навсегда похоронила Россию.

Пётр Барк, последний министр финансов Российской империи

Элита против старой России

Поэтому и не стали ждать, пока царская Россия выиграет войну, когда до победы осталось полгода-год. Госдума и все командующие фронтами дружно стали требовать от царя отречения от престола. Они стремились установить в России власть западного типа и стать победителями в войне с германским блоком.

Уинстон Черчилль, будущий военный министр Британии, отмечал:«Перспективы были обнадеживающими. Союзники владели преимуществом пять к двум, фабрики всего мира производили для них вооружение, боеприпасы направлялись к ним со всех сторон, из-за морей и океанов. Россия, обладающая бездонной людской мощью, впервые с начала боевых действий была экипирована должным образом. Двойной ширины железная дорога к незамерзающему порту Мурманск была наконец завершена... Россия впервые имела надежный контакт со своими союзниками. Почти 200 новых батальонов были добавлены к ее силам, и на складах лежало огромное количество всех видов снарядов. Не было никаких военных причин, по которым 1917 год не мог бы принести конечную победу союзникам, он должен был дать России награду, ради которой она находилась в бесконечной агонии. Но вдруг наступила тишина. Великая Держава, с которой мы были в таком тесном товариществе, без которой все планы были бессмысленны, вдруг оказалась пораженной немотой».

Отлучённые от верховной политической власти разнообразные силы, включавшие промышленно-финансовый и торговый капитал, аристократию и великих князей, церковь и генералитет, ведущие политические и общественные движения, интеллигенцию, которая сплошь была прозападной и ненавидела «тюрьму народов», хотели уничтожить самодержавие, захватить всю власть и направить развитие России по западному буржуазно-капиталистическому пути. Ориентировалась элита России на Францию и Британию.

Однако вместо триумфальной победы февралисты-революционеры, тогдашние бояре, свергнув царя, открыли ящик Пандоры и вызвали проектную, цивилизационную и государственную катастрофу России.

__________________________________________________________

19 февраля 1917 года во всех церквах Российской Империи в первую неделю Великого поста совершался чин Торжества Православия. Гремела анафема царским врагам. Однако через несколько дней Святейший Синод откажется обратиться к народу с требованием прекратить беспорядки в Петрограде, останется полностью безучастным к судьбе свергнутого Государя, будет приветствовать «освобождение» русской Церкви и благословлять «благоверное», масонское, русофобское Временное правительство. По инициативе и при непосредственном участии митрополита Киевского Владимира (Богоявленского) из зала заседаний Синода было вынесено царское кресло, которое в глазах значительной части иерархов являлось символом «цезарепапизма». Весьма символично, что в августе 1918 г. митрополит Владимир был предан монастырской братией, выдавшей его революционным бандитам, которые расстреляли Владыку возле его резиденции в Киево-Печерской лавре. Братия ходила мочиться на место его расстрела. Из Святейшего Синода были насильственно - под свист, гиканье и улюлюканье клириков - удалены убеждённые монархисты митрополит Питирим (Окнов) и митрополит Макарий (Невский). Большинство хотело освободиться от старой власти, но какой будет власть новая, никто не думал. Между тем «с падением Царя пала сама идея власти и совести, в понятии русского народа исчезли все связывающее его обязательства. При этом власть и эти обязательства не могли быть ничем заменены» [Воспоминания генерала барона П. Н. Врангеля. — М.: Терра, 1992. Т. 1. С. 26].