Спор в Белом доме открыл американцам правду об украинских «бусификаторах»

Но экспрессия вице-президента в полной мере проявилась после того, как он сказал, что у Украины большие проблемы на фронте, не хватает людей, а потому нужно заканчивать войну. На это Зеленский грубо ответил, что Вэнс не был на Украине, а потому не может знать, «чего на фронте хватает, а чего нет».

«Этот инцидент закрепил статус Вэнса в администрации Трампа как атакующего пса и ярого защитника президента США», — отмечает издание The Wall Street Journal, возвращаясь к перепалке в Овальном кабинете 28 февраля.

/ Источник: Иван Шилов (с) ИА Регнум

И проблема этого знания является главной разломной точкой в политическом процессе.

Американская сторона, очевидно, прекрасно осведомлена о потребностях своего прокси — и не только потому, что на Украине годами выстраивалась агентурная сеть, работали национальные разведки и формировались целые органы власти. В последний месяц соцсети в США открыли для себя легендарные ролики об украинской «бусификации».

Например, один из недавних, где сотрудники ТЦК на Волыни мобилизовали мужчину, когда он выгуливал собаку. Видео вызвало большой резонанс из-за холодной жестокости военных: животное просто оставили на улице, и пес побежал за бусиком, куда «запаковали» его хозяина. Младший сын Трампа перепостил его у себя в соцсети с комментарием: «Посмотрите все видео в этой теме. Это абсолютное зло».

Официальная позиция власти — впечатление о массовости таких инцидентов создается Россией. Однако только за 2024 год в аппарат украинского омбудсмена поступило более четырех тысяч жалоб на действия ТЦК по «бусификации» (это слово предложено считать разработкой российского ИПСО).

А о том, что это не просто особенность дела государственной важности, а бизнес, открыто говорят народные депутаты Украины. Представитель президентской фракции «Слуга народа» Юрий Камельчук в прямом эфире заявил, что если «мобилизованный» хочет выйти из бусика ТЦК, то это стоит тысячу долларов. А если уже из здания военкомата, то от 5 до 12 тысяч долларов.

В этой связи он призвал расформировать ТЦК, поскольку случаи выявления коррупционных схем и злоупотреблений в работе являются массовыми.

Нашлись с украинской стороны и расчеты, чтобы определить, кто же прав — Зеленский или Вэнс.

Скандальный журналист-расследователь Владимир Бойко, проходящий службу в звании главного сержанта в 206-м батальоне 241-й отдельной бригады, привел цифры, работающие все же на Вэнса.

По данным New York Times, ВСУ насчитывают 880 тысяч человек личного состава, из них 250 тысяч находятся на фронте. Сайт Белого дома сообщает, что общее количество мобилизованных — 1,060 млн.

«Эта разница может быть связана с тем, что на Западе не очень различают ВСУ и Силы обороны. Но общая картина ясна — количество военнослужащих в тылу втрое превышает количество тех, кто числится на фронте», — отмечает Бойко.

По его словам, среди 250 тыс. военнослужащих, находящихся в зоне боевых действий, 60–65 тысяч — погибшие, тела которых не удалось эвакуировать. Они считаются пропавшими без вести, числятся в списках личного состава своих воинских частей, а их денежное довольствие и дополнительное вознаграждение выплачивается на карточные счета их родственников.

Минимум 50 тысяч — это дезертиры, сведения о которых еще не внесены в Единый госреестр. С начала 2022 года и до 1 февраля 2025 года было зарегистрировано 145 тысяч уголовных производств по ст. 407 и 408 УК Украины. Но это очень условная цифра, поскольку до 2024 года в Госбюро расследований вообще не рассматривали сообщения командиров воинских частей о дезертирстве.

После принятия Верховной радой «амнистии», предполагающей, что военнослужащие, впервые самовольно оставившие воинскую часть, не понесут наказания, если вернутся на службу до завершения досудебного расследования, дезертирство в рядах ВСУ приняло массовый характер. Удержать ситуацию некому: еще 2 января 2020 года была ликвидирована военная прокуратура.

При этом существует особая категория военнослужащих в зоне боевых действий — Военная служба правопорядка: краснощекие, в чистенькой амуниции ребята в возрасте 26–32 лет стоят на блокпостах в 30–50 км от фронта и проверяют у водителей военных автомобилей наличие путевых листов.

Еще несколько десятков тысяч, не менее 50 — это те, кто числится на службе фиктивно или прикомандирован к гражданским ведомствам.

«В некоторых воинских частях сложилась ситуация, когда во взводе из 30 человек по штатному расписанию в наличии всего 12–13, а остальные прикомандированы в какое-то гражданское министерство, в НАПК или в передвижной цирк, — пишет Бойко. — Остается где-то 90–100 тысяч. Из них треть — это военнослужащие штабов и тыловых служб. От остальных нужно отнять раненых, которые находятся в госпиталях или ждут заключения ВЛК о непригодности к военной службе. А также вернувшихся в части после госпиталей со справкой о так называемой ограниченной пригодности — их на боевое дежурство отправлять никто не будет (да они и не пойдут на позиции)».

И действительно Зеленский хочет, чтобы Вэнс приехал и увидел это собственными глазами?

Фактически же эти подсчеты подтверждают и объективность оценок Минобороны России. В ведомстве уверены, что набор в ВСУ разными методами уступает количеству совокупных потерь практически вдвое.

По словам Зеленского, в прошлом году удавалось мобилизовать 30 тысяч человек в месяц. Однако другие официальные лица говорят, что уже летом 2024-го эта цифра составляла 20 тыс. человек, а с сентября началась «большая просадка». И это политкорректное выражение фактически означает, что фронт с украинской стороны держится буквально на последнем издыхании.

Основной упор в обороне (и это открыто признают разнообразные спикеры) делается на технические средства: людей заменило массовое производство дронов. Буквально 20 февраля директор департамента политики закупок минобороны Украины Глеб Каневский заявил, что в 2025 году планируется направить более 44 млрд гривен на закупку FPV-дронов, в частности, на оптоволокне.

Но это решение держится всего на одном гвозде: если администрация Трампа пойдет на принцип и отключит Starlink, принадлежащий Илону Маску, «армия дронов» окажется грудой хлама. В 2024 году власти Украины заявляли, что в стране работали около 42 тысяч терминалов Starlink, причем примерно половина из них финансируется за счет бюджета Польши.

Как сообщало в конце февраля агентство Reuters, «вопрос дальнейшего доступа Украины к Starlink, принадлежащей компании SpaceX Илона Маска, поднимался во время переговоров между американскими и украинскими чиновниками после того, как президент Владимир Зеленский отклонил первоначальное предложение министра финансов США Скотта Бессента. Этот вопрос снова стал предметом обсуждения на встрече между спецпредставителем США по вопросам Украины и России Китом Келлогом и Зеленским».

Спикер Еврокомиссии Тома Ренье уже заявлял, что официальный Киев «проявил интерес» к использованию Govsatcom — объединенной сети национальных правительственных спутниковых систем ЕС, а также IRIS, новой системе связи, которая, впрочем, будет введена в эксплуатацию только в 2030-х годах.

Преимущество в связи, управлении боем с помощью спутникового интернета, получении оперативных разведданных — это то, что пока еще компенсировало все более и более жесткий дефицит живой силы в ВСУ.

Но эти преимущества и так постепенно стираются, что доказывает скорректированный в реальном времени удар ракетой «Искандер» по украинскому полигону в Новомосковске. А хамство Зеленского, отказывающегося смириться с реальностью, вполне может стать тем самым моментом истины, когда сама жизнь объяснит ему, какова ситуация на самом деле, лучше любого вице-президента СШ

Но экспрессия вице-президента в полной мере проявилась после того, как он сказал, что у Украины большие проблемы на фронте, не хватает людей, а потому нужно заканчивать войну. На это Зеленский грубо ответил, что Вэнс не был на Украине, а потому не может знать, «чего на фронте хватает, а чего нет».

И проблема этого знания является главной разломной точкой в политическом процессе.

Американская сторона, очевидно, прекрасно осведомлена о потребностях своего прокси — и не только потому, что на Украине годами выстраивалась агентурная сеть, работали национальные разведки и формировались целые органы власти. В последний месяц соцсети в США открыли для себя легендарные ролики об украинской «бусификации».

Например, один из недавних, где сотрудники ТЦК на Волыни мобилизовали мужчину, когда он выгуливал собаку. Видео вызвало большой резонанс из-за холодной жестокости военных: животное просто оставили на улице, и пес побежал за бусиком, куда «запаковали» его хозяина. Младший сын Трампа перепостил его у себя в соцсети с комментарием: «Посмотрите все видео в этой теме. Это абсолютное зло».

Официальная позиция власти — впечатление о массовости таких инцидентов создается Россией. Однако только за 2024 год в аппарат украинского омбудсмена поступило более четырех тысяч жалоб на действия ТЦК по «бусификации» (это слово предложено считать разработкой российского ИПСО).

А о том, что это не просто особенность дела государственной важности, а бизнес, открыто говорят народные депутаты Украины. Представитель президентской фракции «Слуга народа» Юрий Камельчук в прямом эфире заявил, что если «мобилизованный» хочет выйти из бусика ТЦК, то это стоит тысячу долларов. А если уже из здания военкомата, то от 5 до 12 тысяч долларов.

В этой связи он призвал расформировать ТЦК, поскольку случаи выявления коррупционных схем и злоупотреблений в работе являются массовыми.

Нашлись с украинской стороны и расчеты, чтобы определить, кто же прав — Зеленский или Вэнс.

Скандальный журналист-расследователь Владимир Бойко, проходящий службу в звании главного сержанта в 206-м батальоне 241-й отдельной бригады, привел цифры, работающие все же на Вэнса.

По данным New York Times, ВСУ насчитывают 880 тысяч человек личного состава, из них 250 тысяч находятся на фронте. Сайт Белого дома сообщает, что общее количество мобилизованных — 1,060 млн.

«Эта разница может быть связана с тем, что на Западе не очень различают ВСУ и Силы обороны. Но общая картина ясна — количество военнослужащих в тылу втрое превышает количество тех, кто числится на фронте», — отмечает Бойко.

По его словам, среди 250 тыс. военнослужащих, находящихся в зоне боевых действий, 60–65 тысяч — погибшие, тела которых не удалось эвакуировать. Они считаются пропавшими без вести, числятся в списках личного состава своих воинских частей, а их денежное довольствие и дополнительное вознаграждение выплачивается на карточные счета их родственников.

Минимум 50 тысяч — это дезертиры, сведения о которых еще не внесены в Единый госреестр. С начала 2022 года и до 1 февраля 2025 года было зарегистрировано 145 тысяч уголовных производств по ст. 407 и 408 УК Украины. Но это очень условная цифра, поскольку до 2024 года в Госбюро расследований вообще не рассматривали сообщения командиров воинских частей о дезертирстве.

После принятия Верховной радой «амнистии», предполагающей, что военнослужащие, впервые самовольно оставившие воинскую часть, не понесут наказания, если вернутся на службу до завершения досудебного расследования, дезертирство в рядах ВСУ приняло массовый характер.

Удержать ситуацию некому: еще 2 января 2020 года была ликвидирована военная прокуратура.

При этом существует особая категория военнослужащих в зоне боевых действий — Военная служба правопорядка: краснощекие, в чистенькой амуниции ребята в возрасте 26–32 лет стоят на блокпостах в 30–50 км от фронта и проверяют у водителей военных автомобилей наличие путевых листов.

Еще несколько десятков тысяч, не менее 50 — это те, кто числится на службе фиктивно или прикомандирован к гражданским ведомствам.

«В некоторых воинских частях сложилась ситуация, когда во взводе из 30 человек по штатному расписанию в наличии всего 12–13, а остальные прикомандированы в какое-то гражданское министерство, в НАПК или в передвижной цирк, — пишет Бойко. — Остается где-то 90–100 тысяч. Из них треть — это военнослужащие штабов и тыловых служб. От остальных нужно отнять раненых, которые находятся в госпиталях или ждут заключения ВЛК о непригодности к военной службе. А также вернувшихся в части после госпиталей со справкой о так называемой ограниченной пригодности — их на боевое дежурство отправлять никто не будет (да они и не пойдут на позиции)».

И действительно Зеленский хочет, чтобы Вэнс приехал и увидел это собственными глазами?

Фактически же эти подсчеты подтверждают и объективность оценок Минобороны России. В ведомстве уверены, что набор в ВСУ разными методами уступает количеству совокупных потерь практически вдвое.

По словам Зеленского, в прошлом году удавалось мобилизовать 30 тысяч человек в месяц. Однако другие официальные лица говорят, что уже летом 2024-го эта цифра составляла 20 тыс. человек, а с сентября началась «большая просадка». И это политкорректное выражение фактически означает, что фронт с украинской стороны держится буквально на последнем издыхании.

Основной упор в обороне (и это открыто признают разнообразные спикеры) делается на технические средства: людей заменило массовое производство дронов. Буквально 20 февраля директор департамента политики закупок минобороны Украины Глеб Каневский заявил, что в 2025 году планируется направить более 44 млрд гривен на закупку FPV-дронов, в частности, на оптоволокне.

Но это решение держится всего на одном гвозде: если администрация Трампа пойдет на принцип и отключит Starlink, принадлежащий Илону Маску, «армия дронов» окажется грудой хлама. В 2024 году власти Украины заявляли, что в стране работали около 42 тысяч терминалов Starlink, причем примерно половина из них финансируется за счет бюджета Польши.

Как сообщало в конце февраля агентство Reuters, «вопрос дальнейшего доступа Украины к Starlink, принадлежащей компании SpaceX Илона Маска, поднимался во время переговоров между американскими и украинскими чиновниками после того, как президент Владимир Зеленский отклонил первоначальное предложение министра финансов США Скотта Бессента. Этот вопрос снова стал предметом обсуждения на встрече между спецпредставителем США по вопросам Украины и России Китом Келлогом и Зеленским».

Спикер Еврокомиссии Тома Ренье уже заявлял, что официальный Киев «проявил интерес» к использованию Govsatcom — объединенной сети национальных правительственных спутниковых систем ЕС, а также IRIS, новой системе связи, которая, впрочем, будет введена в эксплуатацию только в 2030-х годах.

Преимущество в связи, управлении боем с помощью спутникового интернета, получении оперативных разведданных — это то, что пока еще компенсировало все более и более жесткий дефицит живой силы в ВСУ.

Но эти преимущества и так постепенно стираются, что доказывает скорректированный в реальном времени удар ракетой «Искандер» по украинскому полигону в Новомосковске. А хамство Зеленского, отказывающегося смириться с реальностью, вполне может стать тем самым моментом истины, когда сама жизнь объяснит ему, какова ситуация на самом деле, лучше любого вице-президента СШ

Но экспрессия вице-президента в полной мере проявилась после того, как он сказал, что у Украины большие проблемы на фронте, не хватает людей, а потому нужно заканчивать войну. На это Зеленский грубо ответил, что Вэнс не был на Украине, а потому не может знать, «чего на фронте хватает, а чего нет».

И проблема этого знания является главной разломной точкой в политическом процессе.

Американская сторона, очевидно, прекрасно осведомлена о потребностях своего прокси — и не только потому, что на Украине годами выстраивалась агентурная сеть, работали национальные разведки и формировались целые органы власти. В последний месяц соцсети в США открыли для себя легендарные ролики об украинской «бусификации».

Например, один из недавних, где сотрудники ТЦК на Волыни мобилизовали мужчину, когда он выгуливал собаку. Видео вызвало большой резонанс из-за холодной жестокости военных: животное просто оставили на улице, и пес побежал за бусиком, куда «запаковали» его хозяина. Младший сын Трампа перепостил его у себя в соцсети с комментарием: «Посмотрите все видео в этой теме. Это абсолютное зло».

Официальная позиция власти — впечатление о массовости таких инцидентов создается Россией. Однако только за 2024 год в аппарат украинского омбудсмена поступило более четырех тысяч жалоб на действия ТЦК по «бусификации» (это слово предложено считать разработкой российского ИПСО).

А о том, что это не просто особенность дела государственной важности, а бизнес, открыто говорят народные депутаты Украины. Представитель президентской фракции «Слуга народа» Юрий Камельчук в прямом эфире заявил, что если «мобилизованный» хочет выйти из бусика ТЦК, то это стоит тысячу долларов. А если уже из здания военкомата, то от 5 до 12 тысяч долларов.

В этой связи он призвал расформировать ТЦК, поскольку случаи выявления коррупционных схем и злоупотреблений в работе являются массовыми.

Нашлись с украинской стороны и расчеты, чтобы определить, кто же прав — Зеленский или Вэнс.

Скандальный журналист-расследователь Владимир Бойко, проходящий службу в звании главного сержанта в 206-м батальоне 241-й отдельной бригады, привел цифры, работающие все же на Вэнса.

По данным New York Times, ВСУ насчитывают 880 тысяч человек личного состава, из них 250 тысяч находятся на фронте. Сайт Белого дома сообщает, что общее количество мобилизованных — 1,060 млн.

«Эта разница может быть связана с тем, что на Западе не очень различают ВСУ и Силы обороны. Но общая картина ясна — количество военнослужащих в тылу втрое превышает количество тех, кто числится на фронте», — отмечает Бойко.

По его словам, среди 250 тыс. военнослужащих, находящихся в зоне боевых действий, 60–65 тысяч — погибшие, тела которых не удалось эвакуировать. Они считаются пропавшими без вести, числятся в списках личного состава своих воинских частей, а их денежное довольствие и дополнительное вознаграждение выплачивается на карточные счета их родственников.

Минимум 50 тысяч — это дезертиры, сведения о которых еще не внесены в Единый госреестр. С начала 2022 года и до 1 февраля 2025 года было зарегистрировано 145 тысяч уголовных производств по ст. 407 и 408 УК Украины. Но это очень условная цифра, поскольку до 2024 года в Госбюро расследований вообще не рассматривали сообщения командиров воинских частей о дезертирстве.

После принятия Верховной радой «амнистии», предполагающей, что военнослужащие, впервые самовольно оставившие воинскую часть, не понесут наказания, если вернутся на службу до завершения досудебного расследования, дезертирство в рядах ВСУ приняло массовый характер. Удержать ситуацию некому: еще 2 января 2020 года была ликвидирована военная прокуратура.

При этом существует особая категория военнослужащих в зоне боевых действий — Военная служба правопорядка: краснощекие, в чистенькой амуниции ребята в возрасте 26–32 лет стоят на блокпостах в 30–50 км от фронта и проверяют у водителей военных автомобилей наличие путевых листов.

Еще несколько десятков тысяч, не менее 50 — это те, кто числится на службе фиктивно или прикомандирован к гражданским ведомствам.

«В некоторых воинских частях сложилась ситуация, когда во взводе из 30 человек по штатному расписанию в наличии всего 12–13, а остальные прикомандированы в какое-то гражданское министерство, в НАПК или в передвижной цирк, — пишет Бойко. — Остается где-то 90–100 тысяч. Из них треть — это военнослужащие штабов и тыловых служб. От остальных нужно отнять раненых, которые находятся в госпиталях или ждут заключения ВЛК о непригодности к военной службе. А также вернувшихся в части после госпиталей со справкой о так называемой ограниченной пригодности — их на боевое дежурство отправлять никто не будет (да они и не пойдут на позиции)».

И действительно Зеленский хочет, чтобы Вэнс приехал и увидел это собственными глазами?

Фактически же эти подсчеты подтверждают и объективность оценок Минобороны России. В ведомстве уверены, что набор в ВСУ разными методами уступает количеству совокупных потерь практически вдвое.

По словам Зеленского, в прошлом году удавалось мобилизовать 30 тысяч человек в месяц. Однако другие официальные лица говорят, что уже летом 2024-го эта цифра составляла 20 тыс. человек, а с сентября началась «большая просадка». И это политкорректное выражение фактически означает, что фронт с украинской стороны держится буквально на последнем издыхании.

Основной упор в обороне (и это открыто признают разнообразные спикеры) делается на технические средства: людей заменило массовое производство дронов. Буквально 20 февраля директор департамента политики закупок минобороны Украины Глеб Каневский заявил, что в 2025 году планируется направить более 44 млрд гривен на закупку FPV-дронов, в частности, на оптоволокне.

Но это решение держится всего на одном гвозде: если администрация Трампа пойдет на принцип и отключит Starlink, принадлежащий Илону Маску, «армия дронов» окажется грудой хлама. В 2024 году власти Украины заявляли, что в стране работали около 42 тысяч терминалов Starlink, причем примерно половина из них финансируется за счет бюджета Польши.

Как сообщало в конце февраля агентство Reuters, «вопрос дальнейшего доступа Украины к Starlink, принадлежащей компании SpaceX Илона Маска, поднимался во время переговоров между американскими и украинскими чиновниками после того, как президент Владимир Зеленский отклонил первоначальное предложение министра финансов США Скотта Бессента. Этот вопрос снова стал предметом обсуждения на встрече между спецпредставителем США по вопросам Украины и России Китом Келлогом и Зеленским».

Спикер Еврокомиссии Тома Ренье уже заявлял, что официальный Киев «проявил интерес» к использованию Govsatcom — объединенной сети национальных правительственных спутниковых систем ЕС, а также IRIS, новой системе связи, которая, впрочем, будет введена в эксплуатацию только в 2030-х годах.

Преимущество в связи, управлении боем с помощью спутникового интернета, получении оперативных разведданных — это то, что пока еще компенсировало все более и более жесткий дефицит живой силы в ВСУ.

Но эти преимущества и так постепенно стираются, что доказывает скорректированный в реальном времени удар ракетой «Искандер» по украинскому полигону в Новомосковске. А хамство Зеленского, отказывающегося смириться с реальностью, вполне может стать тем самым моментом истины, когда сама жизнь объяснит ему, какова ситуация на самом деле, лучше любого вице-президента США.

ИА Регнум