«В Дубае видишь, что могло бы быть в нашей стране, если бы не воровали»

Главная проблема современной России в сравнении с СССР — мы потеряли идею

Фото: URA.RU/TASS

Герман Галкин

Серия наших публикаций о конфликте рабочих с руководством на «Уралвагонзаводе» вызвала сотни комментариев на Дзен-канале «Свободной прессы». В основном гневных. И не только по конкретно этому случаю.

Реакция людей, в общем, не удивила — рабочий человек сегодня крайне бесправен. Заводы-фабрики принадлежат «акулам бизнеса», у которых главная цель, как известно, извлечение прибыли. На интересы наемных работников владельцам предприятий, доставшимся им в основном от СССР, глубоко плевать. Парткомов давно нет, а профсоюзы никого не защищают.

Частная история на Урале нажала на общую болевую точку. Потому, видимо, наши читатели заговорили и о том, что вообще мы безвозвратно утратили, когда Советский Союз прекратил существование, что сегодня в нашей жизни идет не так.

Корреспондент «СП» опросил представителей разных поколений и разного социального статуса. Большинство опрошенных предпочло промолчать, но не все.

43-летний Олег Чернышов, руководитель челябинского движения «Наш город», ответил предельно лаконично на вопрос, что мы потеряли с уходом СССР: «Развитие инфраструктуры ЖКХ». Пенсионер, бывший сотрудник спецслужб одного из уральских регионов, выступающий за возрождение былого величия СССР, ответил витиевато: «Ничего хорошего вы в жизни не замечаете».

Участник собрания депутатов Копейска, 46-летний Максим Бабин выразился так: «Сложно сказать однозначно. Ответ „потеряли всё“ прозвучит слишком размыто. В СССР был другой экономический строй. На сегодня остались только материальные ценности. Всё остальное было отринуто/переосмыслено/заменено».

61-летний южноуральский фермер Валерий Продулов был эмоционален: «Какая там централизация. В сельском хозяйстве теперь перекупы одни. В целом в российской экономике скоро все займет Китай. У нас даже одежды российского производства нет. Знакомый предприниматель шьет спецодежду, в том числе для крупных компаний. Ткани покупает в Китае. Зашел на фабрику и своими глазами увидел, что для России шьют в одном зале, а для стран Запада — в других. Для Запада ткани намного лучше по качеству. Но и стоят они дороже».

Челябинский краевед Юрий Латышев, он на пенсии, отметил то, о чем часто говорили в 90-е годы: «Мы потеряли уверенность в завтрашнем дне. Это главное. Много было недостатков в советский период. Но была надежда, что в будущем всё будет лучше. Сейчас этого нет. Также уровень свободы в 1960-е — 1980-е годы был выше, чем сейчас. Еще в СССР было намного безопаснее. И больше внимания уделяли науке. Многое было потеряно в 90-е годы. И до сих пор не восстановили».

Наиболее развернутый ответ получился у известного уральского предпринимателя Алексея Лаврика:

— Самая главная проблема современной России в сравнении с Советским Союзом — мы потеряли идею. Раньше мы вместе что-то строили, создавали. Много всего было. СССР реально конкурировал со странами Запада.

«СП»: Давайте скажем, что именно тогда строили.

— Много было построено заводов, театров, спортивных объектов, дворцов культуры. Не перечислишь. И образование в СССР было хорошего качества. Очень много инвестировало государство в школы, институты, заводы. И на заводах был крутой станочный парк, в том числе станки импортного производства. Стадионы и дворцы культуры принадлежали заводам. И там бурлила жизнь. На Байконур недавно съездил — до сих пор то, что построено во времена СССР, работает. А нынешний «Восточный» космодром никак не могут толком запустить.

«СП»: Однако помню, что на том же челябинском заводе имени Колющенко, где я начинал работать в середине 80-х годов, импортное оборудование годами лежало под открытым небом, никому не нужное. Ржавело.

— При нормальном инвестировании была проблема с управлением, согласен.

«СП»: Плановая экономика была, а с управлением проблемы?

— При плановой экономике хватало, увы, глупостей.

«СП»: Считаете, настолько важно наличие идеи?

— Да. Как потеряли идею, так государство новую идею найти и не может. Пропала ось, на которую все нанизывалось. Бесплатные образование и медицина были частью этой идеи.

Да, мы знали, что на Западе лучше медицинское оборудование, делают сложные операции. Но базовые потребности населения в СССР были закрыты.

«СП»: Думаете, без идеи никак?

— Сегодняшняя безыдейность не позволяет создать что-то новое, это главное.

«СП»: Спрашивается, почему же все в одночасье рухнуло, если СССР был такой замечательной страной… Обанкротилось государство на гонке вооружений?

— Идеология не была поддержана профессиональным управлением. Это, наверное, главная причина краха. В Китае смогли соединить идею и эффективное управление. И мы видим бурное развитие Китая, который стремительно захватывает наши рынки, а также рынки Европы и США.

«СП»: Напрашивается сравнение и с другими странами.

— Я только что прилетел из Дубая. Летаю туда не только на отдых, а чтобы видеть, как у них идет процесс развития. Вы сами бывали в Дубае?

«СП»: Да. Но в середине 90-х.

— Очень много с тех пор изменилось. Я бы так сказал — в Дубае видишь, что могло бы быть в нашей стране, если бы не воровали и если бы это развитие было кому-то принимающему решения реально нужно. Эмираты меняются каждый год. Они ни с кем не конфликтуют, они приглашают к себе лучшие кадры, бурно развивают инфраструктуру и технологии. Очень важно, сколько вкладывают Эмираты в образование — для гражданина этой страны оплачивается государством образование в любой точке мира. И результат перед глазами. Вплоть до насыпных островов.

«СП»: Так и хочется спросить — а что у нас?

— А нашему государству ничего не надо. Дербанят страну по кусочкам. Я прилетел из Дубая в «Кольцово» (Екатеринбург — «СП») Аэропорт мощнее челябинского, но те же проблемы — очереди, загаженные туалеты, постоянный ремонт, персонал рычит на пассажиров. В Дубае же все автоматизировано, нет чрезмерного контроля, нет очередей ни на въезде в страну, ни на выезде, все тебе улыбаются.

«СП»: Неужели ничего в России, с вашей точки зрения, не делается для развития? Некоторые с вами не согласятся.

— Есть отдельные удачные примеры. Поставили, например, задачу сделать хорошие дороги — и они появились. Из Челябинска до Екатеринбурга теперь ездить по 200-километровой трассе одно удовольствие. Задумались про скверы — и тоже ситуация радикально изменилась во многих региональных центрах. Спрашивается, что раньше-то мешало?

«СП»: Наверное, кроме Эмиратов можно еще вспомнить про Сингапур. В ОАЭ нефть хотя бы нашли. А у Сингапура не было вообще ничего. А сделали «страну-конфетку».

— Согласен. Причем, в Сингапуре еще и коррупцию смогли победить за какие-то три года. Почему у нас ее никак не могут победить, не понимаю.

«СП»: Однако вы сами уже назвали как минимум два современных достижения России — дороги и парки.

— Могу назвать и третье — налоговую систему Мишустин создал очень эффективную. Государство теперь всех нас видит насквозь — кто и сколько зарабатывает. Уже не получится не платить налоги. Однако вопрос — куда потом уходят эти деньги? Производить современные вооружения важно. Но почему в поликлинику стыдно зайти?

«СП»: И что же делать?

— Надо, чтобы наши люди поверили, что государству реально важно развитие страны. Чтобы чиновник работал на гражданина. Чтобы не было этой границы между государством и человеком, которая есть сейчас.

«СП»: С чего же начать?

— Тут важно многое. Но чрезвычайно важно качественное образование. Без этого никуда. Если зайдем в любой ведущий вуз в любом региональном центре — что хорошего мы там увидим? Есть отдельные исключения. Но общая картина печальная. А во времена СССР была университетская система воспитания. Правильно сказал недавно Куклачев, что в Советском Союзе занимались человеком. Фильмы были замечательные. Вспоминаю, например, «Влюблен по собственному желанию».

«СП»: Хотите все-таки вернуть СССР?

— Не надо возвращаться в СССР. Но надо, чтобы развитие России стало для нас необходимостью. И чтобы было понимание, кто все это будет делать. Надо создать эффективную систему управления, взяв за основу как лучший опыт времен СССР, так и современные практики самых успешных стран мира. Вполне реально обеспечить зримые перемены за какие-то 3−5 лет. Для сущностных изменений потребуется больше времени — 10−15 лет.