9 февраля 1881 года умер великий писатель земли русской Фёдор Михайлович Достоевский. Вся его жизнь была так или иначе связана с преступлением. Первым столкновением Достоевского с преступлением можно считать изнасилование и убийство девочки, с которой играл юный Федя во дворе Мариинской больницы. Дело осталось нераскрытым и настолько поразило Достоевского, что преследовало всю жизнь и нашло отражение в его романах. Вторым столкновением стало убийство отца. Отец писателя Михаил Андреевич в 1839 году был будто бы растерзан собственными крестьянами за издевательства над людьми и пьяные выходки. Третьим столкновением стал «заговор», за который Достоевского признали государственным преступником и приговорили к смертной казни через расстреляние. Осудить на смерть только «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского и злоумышленного сочинения поручика Григорьева…», даже по тем суровым временам было слишком. Такая несправедливость поразила молодого Достоевского до глубины души и стала для него «идеей фикс». Исследованию этой идеи Достоевский посвятил всю свою жизнь. Можно ли сказать, что ЖИЗНЬ – ЭТО ПРЕСТУПЛЕНИЕ? Этот вопрос я задал участникам международной конференции "Достоевский и мировая культура" 10 ноября 2024 года в Петербурге.
https://vkvideo.ru/video1243120_456244021
По базовому образованию я юрист, по специальности криминолог (социология преступности). Поэтому предлагаю взглянуть на романы Достоевского с криминологической точки зрения. У меня есть необходимый научный опыт и мною создан роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» и роман-быль «Странник» (мистерия).
В романе «Преступление и наказание» основной является идея о праве сильного человека на преступление нравственного закона. Материалом для создания «теории Раскольникова» послужила работа Макса Штирнера «Единственный и его собственность».
Писарев считал, что Раскольникова подтолкнули к преступлению тяжёлые обстоятельства, а его «теория» послужила оправданием для убийства. Однако никакая теория, никакие обстоятельства не могут служить причиной преступления. Механическое сложение мотивов, арифметическое сочетание причин не имеет ничего общего с диалектикой жизни.
Раскольникова подтолкнули к преступлению не столько тяжёлые обстоятельства, сколько «теория» твари дрожащей и право имеющего. Родион говорит Соне: "... «необыкновенный» человек имеет право… то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует…"
«Право на преступление» – основная идея романа «Преступление и наказание». «Законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, Наполеонами и так далее, все до единого были преступники, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и уж, конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь», – говорит Раскольников.
Когда Моисей вернулся с горы со скрижалями Божиими, одна из заповедей которых «не убий», он приказал убить всех, кто поклонялся не его Богу, а золотому тельцу. «Убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего» (Исход 32:23). А было их три тысячи!
«Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по–моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, – смотря, впрочем, по идее и по размерам её, – это заметьте», - говорит Родион Соне.
Раскольников считал, что есть люди "право имеющие" убивать (Наполеон), и убить старуху процентщицу ради блага человечества дело достойное. В романе Л.Н.Толстого "Война и мир" Пьер Безухов задумывает убить Наполеона ради блага всего человечества. Если бы покушение удалось, вряд ли бы Пьер испытывал раскаяние и угрызения совести; скорее гордился бы своим геройским поступком, который назвали бы подвигом. А вот убийство старухи процентщицы трудно назвать подвигом. То есть, убить Наполеона (тирана) дело достойное, а убить старуху процентщицу... В чём разница?!..
В середине 1860-х годов газеты сообщали о суде над молодым человеком двадцати семи лет, убившем топором при ограблении квартиры двух проживавших в ней старух. . Достоевскому, вероятно, была известна история француза Ласенера. Его путь к преступлению показал французский криминолог, генеральный инспектор тюрем Л.-М. Моро-Кристоф (Moreau-Christophe; 1799–1881) в книге, вышедшей как раз в пору повышенного интереса к таким личностям. Ласенер «холодно, некоторым образом философски доходит до того, что становится вором, фальшивомонетчиком, убийцей».
«Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг, — учил Достоевский. — Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь. Уважайте жизнь!»
Сестра писателя Варвара Михайловна Карепина была убита почти так же, как описал Достоевский в романе «Преступление и наказание». В.М. Карепина жила в Москве в одном из своих пяти доходных домов, была очень скаредна и подозрительна. По разным углам в комнате она спрятала ценные бумаги на 12 тысяч рублей. По городу ходили слухи о неслыханном богатстве Карепиной. Обворовал и убил старуху Карепину человек ей знакомый – молодой дворник Иван Архипов, который жил у неё на кухне. Когда преступника арестовали, то нашли у него украденные вещи старухи Карепиной.
Станислав Спиридонович Гончаров, ещё когда я учился в школе, написал книгу «Развитие идеи преступления (по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»). Гончаров считает, что «Преступление – необходимость в развитии человеческой воли, в развитии личности человека, но отсюда совсем не выводится неизбежность, обязательность для каждого совершать преступления».
Есть мнение, что Раскольников совершил преступление из сострадания ко всему человечеству. Он преступник-философ, он пытается Мысль разрешить, разрешить преступление как философскую проблему, как против несправедливости мира, как акт богоборчества, как вызов обществу, как сигнал миру.
Очень убедительно описав «теорию Раскольникова», Достоевский не столь же убедительно её опроверг. Нравственное «перерождение» Раскольникова не так убедительно, как его «теория». Отбывая наказание на каторге, Родион не отказывается от своей идеи. В эпилоге читаем: "Но он не раскаивался в своём преступлении". Раскольников лишь обвинял себя в том, что сознался, что оказался не способен быть «право имеющим».
Сегодня теория о «твари дрожащей и право имеющем» живёт и торжествует. На одной из конференций «Достоевский и мировая культура» было зачитано сочинение воровского авторитета. «В каждом из нас сидит Раскольников. Вот ты не можешь убить, а я могу. Потому что я не тварь дрожащая, а право имеющий. Потому у меня есть всё, а у тебя ничего. Всегда есть люди, которые имеют право убивать. Я бы таких людей ставил управлять государством. Одного такого лично знаю: отсидел своё, а теперь крупный бизнесмен, миллионер, всеми уважаемый гражданин. Так вот бывает по жизни. А Раскольников твой — дурак. Надо было и топор заранее припасти, и подельника найти, и квартиру заранее отследить. Логика Раскольникова безупречна: одни убивают миллионы — и им ставят памятники, а другие ломаются на одном убийстве».
В 2020 году доктор филологических наук Владимир Алексеевич Котельников (Пушкинский дом) опубликовал статью "Преступление у Достоевского". "Следует признать необходимость преступления, что выясняется только при рассмотрении его в полном антропологическом и историческом освещении. Говоря о всеобщей необходимости преступления – деяния, нарушающего религиозные, моральные, юридические установления, мы имеем в виду тот очевидный факт, что оно не исключительное и тем более не случайное явление в человеческом мире, хотя и занимает в нём особое место. ... Противоправное, преступное побуждение и намерение убить возникают с определённой необходимостью в каждом индивидууме, хотя не всегда обнаруживаются (даже им самим) и не всегда осуществляются, что зависит уже от психофизических свойств индивидуума (впрочем, изменчивых) и от факторов внешних, нередко случайных, но ни то, ни другое не отменяет наличия и действия преступной потенции. ... В архаических обществах, где убийство подлежащего смене властителя-отца или убийство угрожающих его власти сыновей-преемников не являлось преступлением, а было лишь действием, ускоряющим или замедляющим развитие таких обществ. Преступление Раскольникова должно квалифицироваться и как юридическое, и как внеюридическое – во всех названных видах последнего. При этом в убийстве именно старухи ... допустимо усматривать и архаический мотив вытеснения из жизни злоупотребляющего своим положением и властью предка". ... Во времена баронов повесить на воротах вассала ничего не значило. Убить своего брата – тоже. Следственно, натура подчиняется тоже разным эпохам», - записывает Достоевский в подготовительных материалах к третьей редакции «Преступления и наказания»".
«Сломать, что надо, раз навсегда, да и только... - говорит Раскольников. - Свободу и власть, а главное власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником!.. Вот цель!». "Такое стремление, как было сказано, изначально и потенциально присутствует в природе человека, в его отношениях к людям, в его биосоциальной генетике", - считает В.А. Котельников.
Литературовед Михаил Бахтин утверждал, что герой Достоевского – это всегда человек какой-либо определённой идеи, она формирует его мироощущение, мысли и поступки. М.М. Бахтин ввёл понятие «надъюридическое преступление», каким можно называть преступление в отношении религиозного и нравственного закона.
В подготовительных материалах ко второй редакции в записи «Начало романа» Достоевский пометит: «NB. С самого этого преступления начинается его нравственное развитие, возможность таких вопросов, которых прежде бы не было. В последней главе, в каторге, он говорит, что без этого преступления он бы не обрёл в себе таких вопросов, желаний, чувств, потребностей, стремлений и развития». «Вошь ли я, как все, или человек? <…> Тварь ли я дрожащая или право имею…».
«Свойства палача, – утверждал Достоевский в "Записках из Мёртвого дома", – в зародыше находятся почти в каждом современном человеке». Определяя жажду «крови и власти» как тиранство, писатель полагал, что дойти до него может и «самый лучший человек», а вот «возврат к человеческому достоинству, к раскаянию, к возрождению становится для него уже почти невозможен». «Я не видал между этими людьми ни малейшего признака раскаяния, ни малейшей тягостной думы о своем преступлении <…> большая часть из них внутренно считает себя совершенно правыми»; не было заметно никакой черты, «которая бы свидетельствовала о внутренней тоске, о страдании».
Преступление, по Достоевскому, это не проступок против человека, это нарушение Божьей заповеди «не убий»! Убийство, совершённое Родионом Раскольниковым, это по сути своей вызов атеиста существованию Божию! «Я хочу не такого общества научного, где бы я не мог делать зла, – говорил Достоевский – а такое именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел делать его сам…»
«Если Бога нет, то всё дозволено!» – примерно так звучит мысль писателя в романе "Братья Карамазовы". «Представьте себе, — пишет Достоевский в феврале 1878 г. Н.Л. Озмидову, — что нет Бога и бессмертия души (бессмертие души и Бог - это всё одно, одна и та же идея). Скажите, для чего мне тогда жить хорошо, делать добро, если я умру на земле совсем? Без бессмертия-то ведь всё дело в том, чтоб только достигнуть мой срок, а там хоть всё гори. А если так, то почему мне (если я только надеюсь на свою ловкость и ум, чтоб не попасться закону) и не зарезать другого, не ограбить или почему мне если уж не резать, так прямо не жить на счёт других, в одну свою утробу? Ведь я умру, и всё умрёт, ничего не будет».
Ф.М. Достоевский не был социологом и криминологом, но его наблюдения, касающиеся природы преступления и личности преступника, до сих пор привлекают пристальное внимание юристов, психологов и социологов.
Доктор социологических наук Владислав Аркадьевич Бачинин в 2001 году издал книгу "Достоевский: метафизика преступления". В ней он пишет: "Для социолога преступление выступает как следствие неспособности социальных субъектов найти цивилизованные формы разрешения жизненных противоречий". "Оказалось, что ограниченность социологического метода исследования жизненных реалий обусловлена самой природой социологического познания". "Как человеку непозволительно жить, забыв о высших первоначалах мирового бытия, так и социологии непозволительно существовать, открестившись от метафизического мира".
"Возможности сугубо социологического осмысления фактов нравственно-этического и уголовно-правового характера имеют, по-видимому, свои пределы. Существует, очевидно, такие рубежи в их понимании, на которые позитивистская социология никогда не сможет выдвинуться в силу своей отгороженности от сферы метафизических нормативно-ценностных абсолютов. Не случайно Ф. Ницше называл социологов «приспешниками фактов».
"Достоевский "видел бессилие социологии и её «логарифмов» там, где требовалось проникнуть в глубинную суть сложнейших форм социального бытия, связанных с жизнью религиозного и нравственного духа, с трагическими коллизиями самоубийств, уголовных и политических преступлений".
"Суть преступления не может быть выявлена на пути одних лишь теоретических исследований, без привлечения философско-метафизических средств познания". "И Шекспир, и Достоевский убеждают читателя в том, что закон и преступление представляют собой срединные звенья, связывающие человека с метафизической реальностью, со светлыми и тёмными первоначалами бытия".
"Достоевский был глубоко убежден в том, что в преступлении как таковом, всегда присутствует нечто загадочное и таинственное, непроницаемое для рассудочных усилий научно-теоретического анализа. Именно это обстоятельство делает совершенно необходимым не просто философский подход к преступлению (который может быть при этом и позитивистским), а именно метафизический взгляд".
"Метафизика стремится убедить разум в существовании вечного и абсолютного. Применительно к социологии это выглядит доказательством того, что в социальных фактах всегда есть нечто, выходящее за их пределы и вообще за пределы сугубо рассудочного понимания".
"Для Раскольникова это не просто социальное действие, а метафизический акт испытания всего, что составляло суть и смысл его существования. ... То, что Раскольников называл необходимостью «убить для себя», способом почувствовать себя «не тварью дрожащей», а человеком высшего разряда".
"Экзистенциальная функция преступления как раз заключается в том, чтобы позволить человеку узнать, кем он становится в запредельной ситуации пребывания по ту сторону добра, справедливости, человечности".
"Для человеческого рассудка во многом непостижимы и практически непредсказуемы последствия преступления как метафизического акта". "Иррациональность множества преступлений, не вписывающаяся в логические схемы рассудочных объяснений, и заставляет обращаться к метафизике в надежде через неё прояснить что-либо. "Для Достоевского экзистенциально-метафизическая природа преступления заключается в его способности быть средством заглядывания в бездну небытия". (В.А. Бачинин "Достоевский: метафизика преступления (Художественная феноменология русского протомодерна)" СПбГУ, 2001 год).
Человек безусловно подчиняется не только известным законам природы и общества, но и ещё не изученным, лежащим в сфере метафизического предзнания, хотя оно и является в большой степени предположением. По мнению философов, должна существовать Конечная Инстанция, должен существовать Конечный Разум, который всё определяет, своеобразный эталон, универсальный принцип. Нужно выходить за пределы логики. Бог – это набор всего возможного. Творение это не отрицание, а восхождение Бога в себя. Мир как моральная конструкция, как обращение к Богу. Мир – это способ бытия Сущего. Космология как моральный императив к Богу. Этическая интерсубъективность суть любовь творить необходимость!
https://vkvideo.ru/video1243120_456243985
В среде высших социальных животных нет понятия преступности, но есть нарушители, которые так же подвергаются остракизму, как и в обществе людей (например, обезьяны). В человеческом сообществе действуют те же законы джунглей, что и среди диких зверей; господствует право силы, а не сила права, выживает сильнейший, и сильнейший всегда прав. На мораль и право плюют, если всего можно добиться силой. Насилие, лживость, зависть, жадность в инстинктивной природе человека.
Ради самосохранения и продолжения жизни допустимо пойти на любое преступление. Собственная жизнь, очевидно, дороже, чем жизнь другого. Можно даже убить нападающего в ситуации необходимой обороны. Уголовный закон оправдывает убийство другого человека ради личного выживания в ситуации необходимой обороны и не считает такое убийство преступлением.
ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?
Преступлением считаются действия (или бездействия), которые перечислены и описаны в Уголовном Законе. Однако, хотя убийство считается преступлением, но на войне убийство врага преступлением не считается. За одно и то же действие в одном случае карают, а в другом случае — награждают!
Доктор юридических наук профессор Я.И. Гилинский пишет, что нет вида поведения, являющегося по своей природе преступным. «Преступление и преступность – понятия релятивные (относительные) «как договорятся» законодатели».
«То, что в одной стране – преступление, в другой – не признаётся таковым. То, что преступным было вчера, не преступно сегодня, и наоборот».
Я согласен с Яковом Ильичём, что понятие «преступление», безусловно, выдумка государства («социальный конструкт»). Однако это не значит, что особо опасные виды социального поведения возникают и исчезают по воле законодателя. Исчезают одни – появляются другие. Воля законодателя лишь определять некоторые виды социально-опасного поведения как «преступление» и назначать за него наказание. При этом новые виды социально-опасного поведения часто не сразу попадают под понятие «преступление», а лишь когда начинают представлять угрозу общественному благополучию. Произвольное назначение того или иного поступка преступлением ещё не делает его общественно-опасным явлением (например, «оскорбление чувств верующих»).
https://vkvideo.ru/video1243120_456244020
Убийство существовало всегда, начиная с Каина и Авеля. Но «преступлением» оно стало считаться после того, как было внесено в Уголовный Кодекс. Однако, исключение из Уголовного Кодекса статьи 105 не устраняет деяния убийства как такого. Если исключить из Уголовного Кодекса отдельные статьи (виды преступлений) это ещё не означает избавиться от ряда общественно опасных деяний. Формально, нет закона – нет преступления, поскольку преступление описано в УК. Но реально – отсутствие закона не означает отсутствие деяния, которое все считают преступным. Если вдруг по какой-то причине исчезнет Уголовный Кодекс, исчезнут ли вместе с ним и преступления?
Когда царь Одиссей вернулся наконец на родную Итаку, он расправился со всеми женихами, сватавшимися к царице Пенелопе. Он жестоко убил всех! Было ли это убийство преступлением? А расстрел парламента из пушек? Если всё решает суд, а суда не было, значит и не было преступления?
Яков Гилинский полагает: «Все мы преступники не потому, что есть пьянство, наркотизм, проституция. А потому, что такой уголовный закон!» В США 95% опрошенных признали, что в своей жизни совершали деяния, которые считаются преступлением.
– Может ли человек совершить преступление, на зная этого? – спрашивает герой фильма. – Нет, он всегда знает. Но он не всегда виноват. Чтобы быть виноватым, надо осознавать что ты делаешь. Но всегда ли человек сознаёт что он делает? Бывают случаи, когда человеку кажется, что он словно не контролирует себя, а им управляют какие-то мистические силы, и человек не может объяснить, почему он поступил совершенно нелогично, иррационально (например, в состоянии аффекта). "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам..." (Гамлет)
Одни криминологи считают, что преступление – понятие условное. Другие полагают, что преступление – это то, что имманентно присуще природе человека. Вся история учений о природе преступного поведения по сути борьба двух направлений: биологического и социологического.
Доктор юридических наук, профессор Д.А. Шестаков считает, что преступность существует и на микроуровне как свойство человека. «Причины преступности вплетены в само существо мироустройства, в его сердцевину. ... Зло и, в частности, крайние («преступные») его проявления есть непременная (необходимая?) составляющая воспроизводящегося миропорядка». «Видение преступности должно быть увязано с общими закономерностями бытия».
Доктор юридических наук профессор Ханлар Джафарович Аликперов считает: 1) в человеческой популяции не существует людей, обладающих иммунитетом от совершения противоправных деяний, так как преступность является свойством человека. 2) Многие виды индивидуального преступного поведения не являются продуктом социального конструкта. Они – исторически обусловленная объективная закономерность, утвердившаяся на Земле задолго до возникновения государства и права. 3) Существует универсальная причина преступности. Она заключена не в окружающих человека реальностях, а таится в самом Homo sapiens.
Если существуют так называемые «естественные права» человека, то существуют и «естественные преступления». Например, убийства из чувства ревности и мести существовали и будут существовать всегда.
Основоположники идеи естественного права английские учёные Джордж Бьюкенен (1505-1582) и Роджер Хукер (1554-1600) писали, что первобытное состояние человека было полно «зависти, борьбы, ссор и насилия, которые не закончились бы, если бы люди не пришли к общему согласию подчиняться одному человеку». Побуждение к жизни в обществе и подчинению законам этого общества происходило из естественной потребности выживания.
Однако никакой закон не останавливает людей от проявлений своей сущности. Всегда убивали и будут убивать, и даже страх смертной казни не останавливает. Закон имеет целью оградить общество от проявлений человеком своего подлинного Я, если это Я вступает в противоречие с Я других людей.
Известный теоретик права Чезаре Беккариа в 1764 году в трактате «О преступлениях и наказаниях» писал: «Нельзя надеяться на существенное улучшение морали, если политика не опирается на вечные чувства, присущие человеческой природе. Любой закон, идущий вразрез с этими чувствами, неизбежно столкнётся с противодействием, которое в конце концов окажется сильнее».
Писатель Михаил Михайлович Пришвин много размышлял о законах природы и общества. "Маленького преступника судят за то, что он переступил через черту закона, ограждающего право другого человека, имея ввиду свой личный интерес. Если же преступник не для себя перешёл черту, а чтобы создать новый, лучший закон, отменяющий старый, и победил, то победителя не судят: победитель несёт новый закон. Маленький человек старого закона или несправедливо погибает при этой победе (Евгений из "Медного всадника"), или широко открыв глаза (Апостол Павел), прозревает будущее и становится на сторону Победителя". Пришвин почти полвека вёл тайный дневник, за каждую строчку которого (по признанию самого писателя) можно было получить десять лет лагерей. "Всякий закон вплоть до законов природы есть сила зла, потому что в существе мира никаких законов нет. Всякий закон при свете родственного внимания исчезает и на место его появляются скрытые им личности, творящие незаконно-священную жизнь".
Всякое творчество, художественное и социальное, очень часто является преступлением по отношению к существующим или отжившим нормам и представлениям. «Гений не следует нормам, он нарушает и создаёт их», – писал Иммануил Кант.
Криминологи до сих пор спорят, что оказывает решающее воздействие на преступное поведение человека: его психофизическая природа или социальная среда? «Среда виновата или подлая натура человеческая?» – вопрошал ещё Достоевский.
Раньше считалось, что корни преступности следует искать в социальных условиях жизни. Другая точка зрения предполагает, что корни преступности заключены в генетике человека. Сегодня установили, что проявления преступного поведения связаны не только с неблагополучным состоянием общества, но и со вспышками на солнце.
Что же сильнее влияет на поведение человека: его генетика или социальная среда?
На мой взгляд, гены в большей степени определяют поведение человека, нежели социальные условия. Клептоманы и педофилы – просто больные люди, которых надо лечить, поскольку лишение свободы не избавит их от пагубного пристрастия.
Некоторые криминологи отказываются признавать "генетический след" в личности преступника. Но полагаю, системы искусственного интеллекта учитывают этот фактор в вычислении потенциальных преступников.
Человек от природы не добрый и не злой. Многочисленные психологические эксперименты доказывают, что при определённых условиях каждый человек может стать злодеем и преступником.
Так преступниками рождаются или становятся?
Знаменитый итальянский тюремный врач Чезаре Ломброзо утверждал, что «преступниками рождаются», люди наследуют генетическую предрасположенность к преступному поведению.
Основоположник социологического направления А.Кетле полагал, что «преступниками не рождаются, ими становятся… Общество заключает в себе зародыш всех имеющихся совершиться преступлений, потому что в нём заключаются условия, способствующие их развитию; оно… подготовляет преступление, а преступник есть только орудие».
Эмиль Дюркгейм называл преступность реакцией на социальные изменения и платой за них. Дюркгейм утверждал: «Преступность – нормальное явление потому, что общество без преступности совершенно невозможно».
На поведение человека влияют и социальное окружение, и конкретная ситуация, и нормы общества, и генетическая предрасположенность. Но по моему мнению, «контрольный пакет» в определении реакции человека на ситуацию находится в его характере и в генах. Не каждый способен совершить изнасилование или убийство с особой жестокостью. Специалисты обнаружили, что мозг преступников, совершивших убийства, имел значительные отличия от мозга невиновных людей: у преступников имелся дефицит серого вещества в областях мозга.
На мой вопрос о генетической склонности к совершению преступлений доктор юридических наук профессор С.М. Иншаков дал категоричный ответ: склонность к преступлению заложена в генах конкретного человека изначально.
Так предопределён человек к совершению преступления или нет?
Профессор Д.А. Шестаков в книге «Теория преступности и основы отраслевой криминологии» на стр.13 пишет: «…преступность — внутренняя предрасположенность индивида к совершению преступлений, сформировавшееся у него свойство поступать в определённых ситуациях преступно». «Человек в мире – марионетка для выполнения предписанной свыше программы, которая даёт стимулы: радости, любви… навязанные свыше представления о хорошем и плохом».
Начальник кафедры криминологии Московского университета МВД России, заслуженный юрист России, доктор юридических наук, профессор С.Я. Лебедев считает: «... по закону природы любое насилие есть способ выживания вида. Значит, любое насилие одного человека в отношении другого человека в реализации своего интереса (даже если руководствоваться целями социальной справедливости) с точки зрения сегодняшнего уголовного права это преступление, а с точки зрения ориентации на законы природы, это не преступление…»
Практически каждый из нас совершал то или иное преступление (даже не зная того), т.е. все мы "преступники". При расплывчатости некоторых терминов (например, "экстремизм"), практически любой поступок может быть квалифицирован как преступление. Практикой стало обращение в следственные органы с просьбой инициировать проверку на наличие в действиях человека или юрлица преступлений. "Был бы человек, а статья найдётся..." Как фальсифицируют уголовные дела против нежелательных элементов и преследуют политических оппонентов хорошо показали последние выборы в США. Одна власть осуждает штурмующих Капитолий как преступников, а новая власть их оправдывает и амнистирует.
Вся деятельность личности по сути есть переступание через запреты, преграды и нормы – то есть «преступление» (переступание), если понимать его расширительно, а не только как норму Уголовного Закона.
Почему же люди сознательно нарушают закон, проявляя присущую им свободу воли?
Читая новости, удивляешься огромному каждодневному количеству совершаемых преступлений. Бытовые убийства стали нормой жизни. Люди словно просто не могут не преступать закон. Вернулись времена Талиона: "око за око, зуб за зуб". Торжествует не сила права, а право силы : кто сильнее, тот и прав.
Напрашивается вывод, что преступление, как впрочем и всё, есть нормальное явление нашей общественной жизни, проявление жизненной необходимости и природы человека; это отклонение, без которого невозможно развитие общества. Личность обосновывает своё право переступать через моральные, социальные и юридические установления в преследовании собственных целей.
Наш Мир существует на основе Законов мироздания, и люди должны жить с соответствии с этими законами. Если же люди их нарушают, тем самым они вредят себе и миру.
Является ли преступление нарушением законов мироздания или их органичной частью?
Есть люди, которые не могут ни дня прожить без преступления. Я имею ввиду любителей детективов. Вся жизнь для них сплошной криминал. Если день прошёл без убийства, им скучно. Они не могут заснуть, не посмотрев несколько серий криминального сериала.
Я не любитель детективов, но ради любопытства посмотрел таки сериал про Эркюля Пуаро и был разочарован. В отличие от выдуманного Агатой Кристи частного детектива, роман А.Дюма "Граф Монте-Кристо" основан на реальной истории, взятой из полицейской хроники. Одним из прототипов героя романа — Эдмона Дантеса — стал сапожник из Нима по имени Франсуа Пико, который был помолвлен с состоятельной женщиной. В 1807 году, по доносу троих своих завистливых «друзей», ложно обвинивших его в шпионаже в пользу Англии, Пико был арестован и брошен в крепость, где провёл около 7 лет. После падения императорской власти в 1814 году Франсуа Пико вышел на свободу, овладел завещанными ему сокровищами и под другим именем объявился в Париже, где посвятил 10 лет возмездию за подлость и предательство. Вся его жизнь превратилась в нескончаемое преступление.
Для уголовников-рецидивистов жизнь это преступление. У "вора в закона" своя жизненная философия. По старым «законам» вором мог стать человек, по-настоящему отсидевший в тюрьме, карманник, который мог «обрить» фраера, когда тот был трезв и не спал. Ворами становились за верность «правильной» жизни. А сейчас? Идею опозорили, не брезгуют и похищением детей, лишь бы получить грязные «хрусты». Боже, что твориться с людьми! Иметь жену, машину, хорошую хазу никому в сегодняшней жизни не запретишь. Не могу осуждать тех, кто имеет всё это, но и не приветствую. Некоторые построили себе не дома, а санатории, забыв о том, что санаторий для истинного «законника» — тюрьма. Когда мне нужна машина, меня возят. Прописка есть, но постоянно нигде не живу. Имею ребёнка, но жены со штампом в паспорте у меня нет. Я люблю, и любим, и долю свою в любви принимаю, как подарок Бога мне, грешному. Таких как я, мало осталось. Вор в законе — это не чин, не звание, это состояние души — души бродяги". (из моего романа-быль «Странник (мистерия) на сайте Новая Русская Литература
В результате произошедшей со мной в 1992 году автокатастрофы я столкнулся с преступлением. Вначале сбивший меня мотоциклист признался, что ехал с неисправными тормозами, но позже отказался от своего признания. Я добился экспертизы, которая подтвердила виновность водителя. Но дело в итоге закрыли. Выходит, если подкупить следователя, то можно избежать наказания? Где же тогда справедливость?! Все мои обращения в прокуратуру и даже к Президенту не дали никаких результатов. Тогда я впервые задумался: если нет Высшей Справедливости, то как же тогда жить?
Оказавшись после автокатастрофы инвалидом, я решил вместо кандидатской диссертации изложить собранный социологический материал в виде романа-исследования "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак". Практически всё в моём романе-быль "Странник"(мистерия) не выдумано, а взято из реальной жизни, в том числе история моего преступления.
— Если тебя заказали, то дело «сошьют» так, что не отмажешся. У него же приказ! Ментовка это тебе не Мосторг, здесь «шьют» на заказ. — Но я же не совершал никакого преступления! — Начальство прикажет — будет преступление. А совесть — она здесь лишняя. Следователь должен или не выполнить незаконный приказ, или подать в отставку. А кто же при нынешней безработице от работы откажется, особенно если семья и дети. Я как-то прочитал в газете, что из семи человек шесть будет подчиняться приказам начальника, даже если их исполнение будет приносить страдания другим людям. — А как же закон?! — У нас профессиональная подлость, а не закон! Я два года пытался доказать, что меня ограбили, а в результате сам оказался под судом за клевету. Предложили, смешно сказать, сделку с правосудием: либо деньги, либо справедливость. Так что не связывайся с властью! Плетью обуха не перешибёшь. А высунулся — получи по физиономии, будет тебе наука: или не высовывайся, или не ной. Сиди тихо, как мышь под веником, и всё будет. А честность свою лучше попридержать. У нас по закону, если честно признаешься, тебя же и посадят; так что приходится врать. Я тоже боролся за справедливость, но понял, что напрасно. Ну и хрен с ними со всеми, пусть загнивают. Таких как я нужно благодарить за то, что борются со злом. Если бы не мы, государство давно бы погибло от коррупции. Хотя, если по большому счёту, бороться с преступностью бессмысленно. Преступность была и будет всегда, пока будут существовать запреты, зависть, неравенство и прочие пороки человека и общества. — Не понимаю, не понимаю! — воскликнул Дмитрий. — Суд продажен, милиция – бандиты в погонах, прокуратура покрывает беззаконие, преступников выпускают и назначают на высокие должности, а невиновных сажают в тюрьму. Абсурд какой-то! — Абсурд только кажущийся. Всему есть объяснение. Они законом прикрывают свой произвол. Делают, что хотят! Писаный закон лишь прикрывает закон неписаный. — А как же совесть, мораль? — Нет никакой морали! Люди всегда поступают, как им выгодно. Воровать нечестно? А государству можно своих граждан обворовывать? Когда правительство грабит народ, заставляя втридорога платить, это можно? Нас поставили на грань выживания, и в таких условиях призывать к моральности аморально. — Так можно найти оправдание и предательству, и подлости, и убийству. — Да, я украл, но я действовал в ситуации крайней необходимости. Мне есть было нечего. И денег ни копейки. Но никогда не оправдают укравшего буханку хлеба, даже если он украл, чтобы не умереть с голода. Это не воровство, когда я беру то, что заработал, но чего мне не хотят отдавать. Это компенсация! Почему государству можно воровать у граждан, а нам нельзя? — Выходит, в ситуации крайней необходимости нет морали, и чтобы выжить, допустимо всё? — Поставьте человека в нечеловеческие условия, и он нарушит любые запреты. Бывают ситуации, когда воровство единственный способ выжить. Когда речь идёт о жизни и смерти, благородству нет места! Нравственность существует лишь в границах жизни, а не за её пределами!" (из моего романа-быль «Странник (мистерия) на сайте Новая Русская Литература
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё что я хочу сказать людям, заключено в основных идеях: 1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что 2\ Смысл – он везде 3\ Любовь творить необходимость 4\ Всё есть любовь
Комментарии