«Семь бед — один ответ». Ответ России — Сталин

Игорь ШУМЕЙКО

Авторский коллектив во главе с Владимиром Мясниковым, работающий над новой книгой, понимал неизбежные сложности, стоящие перед любым обращением к теме «Сталин». Бездна опубликованного ранее и глубоко утвердившиеся противоречивые, даже взаимоисключающие оценки его личности, исторического наследия. Принимая эти неизбежности и ведя сквозь них линию максимально возможного объективного исследования, мы уделили особое внимание эпохе, обстоятельствам, окружавшим героя этой книги.

Как известно, «Принцип историзма требует рассмотрения всех событий с учётом условий, в которых они происходили, их связи с другими событиями, предшествовавшими изучаемым». Эпоху становления политика Сталина обычно называют «Смута». Один из важных деятелей того периода — А. И. Деникин, — опубликовав «Очерки русской смуты» в числе первых, говоря по-современному, «позиционировал» события, сравнив их с известной «Смутой», «Смутным временем» начала 17 века, едва не погубившим Россию. В том удачном сравнении плохо лишь то, что для многих соотечественников оно «закрыло тему»: Смуты — они и есть Смуты, два испытания, обрушившихся на Отечество. Однако новый подход к исследованию роли Сталина требует детально сопоставить факты, обычно покрытые одной общей траурной вуалью...

О времена, о нравы!

«Смута» 1600-х… В России тяжело и кроваво сменилась династия. НО… сам принцип Самодержавия, монархии — устоял. В 1600-х все российские сословия понесли количественные потери, подобно потерям Европы, Азии от чумы, НО… сама сословная структура устояла. Пусть в Эпидемию Чумы или Смутное Время дворянство, купечество, посадские, мещанство, крестьянство, духовенство… потеряли половину или даже три четверти своего количественного состава, — но никому и в голову не приходило добить их, «ликвидировать как класс». 
А в Смуту ХХ века количественные потери сопровождались качественными: уничтожением сословий. Начиная с дворянства, закончилось и самым «непривилегированным классом»: крестьянство тоже ведь «ликвидировано как класс», превращено в сельхозрабочих. И наконец, при всем польском геноциде православного священства, громадных количественных потерях в 1600-е авторитет Церкви оставался незыблем: от духовного спасителя Гермогена — до монахов, разносивших его послания по Руси. А — авторитет Церкви в Смуту ХХ века, мера её влияния на народ? — Тут и слов можно не тратить.
Далее будут подробно рассмотрены эти «семь бед», обрушившихся на Россию. «Ответом» назван — Сталин, но тут не попытка выписки «индульгенции» конкретному политику (было бы и смешно). Это шире — осмысление всего Советского периода нашей истории, не просто следующего за «Смутой», а рожденного из обстоятельств гораздо более фатальных, чем в начале 1600-х (краткие тезисы см. выше)… Далее эти обстоятельства будут рассмотрены почти без упоминаний имени Сталина, что и соответствует общей задаче.

Беда № 1. Чем историки маркируют «Начало Гражданской войны»? Весна 1918-го, «Мятеж чехословацкого корпуса». Это одна их мельчайших щепок, «микро-осколок битвы гигантов». Численность «белочехов»: 50 997 — минус 14 000 (успели эвакуироваться через Владивосток) = 37 000. Безоружные. Точнее, отправляя по Транссибу, чехам оставили по 168 винтовок на эшелон для несения караульной службы. Против 150 миллионов россиян, «освобожденных… победителей царизма». Вместе постояли на тысячах митингов, прошли на сотнях демонстраций: «сплотились, объединились»... Оружие (арсеналы) тоже в их руках. Пример показателен еще потому, что: чехи же! — Самый «миролюбивый» народ Европы (доказано с 1938 года, боясь пикнуть, клепали немцам танки, орудия, самолеты до 5 мая 1945). И 37 000 бывшепленных чехов во главе с бывшим чиновником Сыровы 26-летним лавочником Гайда, учителем Швец (чуть-чуть не Швейк!)… проявляют инициативу, захватывают у «свободного российского народа» — арсеналы, золотой запас и заодно… 2/3 России, от Волги до Владивостока, громят «дивизии» Вацетиса, Троцкого. 
Большая часть чехов сражалась на Волге, а подчинить Сибирь от Урала до Иркутска хватило (есть подсчет) 4 000 бывшего бакалейщика Гайды! (Кстати, из тех 37 000 — забывают вычесть многих перешедших, как Ярослав Гашек, на противоположную сторону). Но… Кто брал их в плен два года тому назад?! Бог Вотан с волшебным копьём? Те же россияне провели в том числе Луцкую операцию (Брусиловский прорыв), выведя из строя германской, австро-венгерской армий 1 325 000 человек, взяв более 500 000 пленных (в т.ч. тех же чехов)! 

80 000 русских военнопленных поляки просто уморили голодом.  
Чешским военнопленным это не грозило… мягко говоря. На снимке —
жирные трупные мухи в России 1918 г., будущие лучшие оружейники Гитлера!

Итак, пятимиллионная русская армия бьется, берет полмиллиона пленных в одной битве, и… 30 000 бравых солдат Швейков ставит на колени половину «России», половину 150-миллионного «народа». Это было бы несмываемой навек обидой, если б не одно возражение: ни страны России, ни российского народа в тот момент просто не было. А сколько именно лет их не было? Когда? и Как? они вдруг появились вновь — это как раз и есть тема — «Сталин». Книга расскажет о его работе, «воскрешении», а пока нужно избавиться от вредной, искажающей понимание истории ХХ века — и роли Сталина: — иллюзии. Да, в монархиях работал принцип преемственности: «Король умер — да здравствует король!» Обман демократов 1917 года — бессмысленное, автоматическое вне-историческое перенесение на территорию бывшей Российской империи признаков «страны». На одно мгновение они внушили народу: 

«Николай Романов умер (политически) — да здравствует Львов! Львов умер — да здравствует Керенский! Керенский умер — да здравствует Ленин! А вы, слушатели этой бессмыслицы, по-прежнему — народ, у вас по-прежнему есть страна, хоть и с другим названием!»

Убогий самообман. 150 миллионов людей не были «народом, страной», частицами живого организма, Тела (способного к элементарному движению: стряхнуть с себя «мух, червей»). Но были молекулами — Трупа. Чехи и многие прочие доказали это убедительней зеркальца, подносимого к устам для проверки наличия/отсутствия дыхания, жизни. Неприятно, люди: молекулы не Тела, а Трупа? Но… сие сравнение не принижает персональных качеств тех молекул, людей, наших предков. Даже наоборот: их высочайшая личная энергетика позволила им, приняв на себя потоки Мертвой, потом Живой воды, позже составить новое национальное Целое. СССР. Т.е. явить миру в некотором смысле: Чудо, сродни воскрешению Лазаря. Вот куда клонит сюжет жизни бывшего грузинского семинариста. А сконфуженное отрицание трупных реалий 1917—1918 годов сродни дамскому закатыванию глаз, платочка к носу. Лишает понимания Эпохи и Миссии героя этой книги. 

Две жизни в одном теле

«Дамский», а точнее лицемерно-лживый взгляд на Историю, превращает трагичную тему Репрессий в инструмент демагогов, манипуляторов. Далее отдельный фрагмент будет посвящен сугубо политическим предпосылкам Репрессий, но здесь, пропустив уже в текст слова Тело, Труп, уместно будет завершить тему в соответствующей терминологии, с элементами метафизики и даже фольклора. От студентов своего Университета до оппонентов на многих конференциях, круглых столах, ток-шоу мне довелось слышать десятки вопросов, сводимых примерно к следующему: «Зачем столько людей Сталин расстрелял? Жестоко, даже как-то… нерационально! Абсурд!.. Кровавый абсурд!»  — И поскольку гневные речи доходили до «иррациональности репрессий» — я после краткого «Свидетельства о смерти» народа, страны, вышеприведенного «червиво-чешского доказательства» (одного из!), этого зеркальца, поднесенного к губам, задавал встречный и весьма неожиданный вопрос: «А как воскрешают убитого богатыря? Например, у Пушкина в "Руслан и Людмиле"?»
 
И стал над рыцарем старик,
И вспрыснул мертвою водою,
И раны засияли вмиг,
И труп чудесной красотою
Процвел; тогда водой живою
Героя старец окропил,
И бодрый, полный новых сил,
Трепеща жизнью молодою,
Встает Руслан...

Здесь Пушкин обобщил «механику воскрешения», известную по десяткам былин и сказок. Вот «Иван-царевич и серый волк»: 

«Лежит Иван-царевич мертвый, над ним уж вороны летают. Прибежал серый волк, спрыснул мертвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой. Иван-царевич ожил»…

Главный собиратель русского фольклора А.Н.

Афанасьев: 

«Мертвая вода сращивает рассеченные части мертвого тела, но еще не воскрешает его; только живая водой возвращает жизнь. Мертвая вода — это первый весенний дождь, сгоняющий с полей льды и снега, как бы стягивая рассеченные члены матери-земли, а следующие за ним дожди дают ей зелень и цветы». 

Известный филолог Владимир Пропп:

— Почему героя сперва опрыскивают мертвой водой, а потом живой? Мертвая вода его как бы добивает, превращает его в окончательного мертвеца. Это своего рода погребальный обряд, соответствующий обсыпанию землей. Только теперь он — настоящий умерший, а не существо, витающее между двумя мирами, могущее возвратиться вампиром. Только теперь, после окропления мертвой водой, живая вода будет действовать…

Об ответах дотошным оппонентам скажу далее, а своим студентам я отвечал в духе их жалоб: «Жалеете убитого богатыря? Торопите воскрешение? Так почему б не сразу — “живой водой”?» — Нет. Самое глубинное, от древности идущее понимание признает круговращение Жизни и Смерти, и даже допускает (глядя на весеннюю природу) идею Воскрешения… Но если сразу «живой водичкой» — это будет не Воскрешение, а водевиль, цирковой фокус (неудавшийся!) Репрессии — и были той Мёртвой водой! «Мертвая вода» необходима перед «живой»: доубить, доуничтожить прошлую жизнь, как бы красива, возвышенна она ни была. Ибо не бывает двух жизней в одном теле! Это ведь не «шизофрения», раздвоение сознания и прочие недуги одного, живого человека… Две жизни в одном теле — это просто невозможная бессмыслица. Россия не выдержала испытаний, погибла в 1917-м. Все примитивные «социальные лекари» оказались шарлатанами типа Керенского. Или просто детьми, не понимавшими — с чем имеют дело. «Мертвая вода» — не карболка, йод, чтоб слегка смазать, продезинфицировать. Контактировавшие с той «мертвой водой» тоже уничтожались (см. статистику репрессий в ЧК-ГПУ-НКВД). 

Воскрешение

И главное… Воскрешение — не лечение, когда хирурга можно спросить: «Может, ты вырезал лишку?»  — Популярная мудрость «Лес рубят — щепки летят!» — сыграла свою роль: временное объяснение, хорошая зрительная иллюстрация, но она не касалась глубинной иррациональной сути процесса. С почти нулевой избирательностью, пролившейся как упомянутый фольклористами дождь Мертвой воды — на всю страну. ДО-уничтожались омертвевшие (ставшие бесполезными) классы, социальные структуры. Люди, увы! — тоже репрессировались, но преимущественно те, кто намертво связал себя с мертвой или обреченной на смерть социальной группой. 
Популярные сравнения Сталина с Петром Великим можно продолжить и в регистре «Репрессии». Петру тоже пришлось столкнуться с «мертвым сословием». В том же смысле: живые, даже очень живые энергичные люди, но как социальная группа для России — умерли. Стрельцы. Во времена Ивана Грозного — достойная боевая единица, — к концу 17 века превратилась именно в Труп. В смысле их военная функция умерла: абсолютно беспомощные против поляков, крымских татар, на приказы двинуться к границе отвечали «Стрелецкими бунтами», захватив Кремль, вырвали у Софьи двухгодовой военный бюджет России и «право продажи имущества убитых ими в дни Бунта». 

Для автора этих страниц схожесть ситуации в том, что Петра мне тоже приходилось в книгах, публикациях оправдывать и на знаменитую «жалистную картину» придумывать свой ответ: «До “Утра стрелецкой казни” была — “Ночь Стрелецкого бунта”». Причем ночь — кромешная, в смысле покрывшая мраком бессмыслицы саму суть того сословия, созданного для обороны, и к концу 17 века умевшего атаковать только Кремль и безоружных москвичей. Но эта констатация — ничто без фиксации Главного факта. 
Те же самые люди, вытряхнутые из красивых старомосковских мундиров, по настоящему обученные, стали победителями лучшей в мире армии, которую раньше случалось нанимать для защиты страны: шведской. И «Те же самые» — не только в смысле: «те же русские». Физически те же люди, кто помоложе, бывшие стрельцы после кровавой кремлевской оргии — успели выучиться на настоящих солдат, стать героями Полтавы, Гангута… Вот что означает: Мертвая структура, социальная группа — с Живыми людьми внутри оной! Только пред Петром лежала мертвая социальная группа «стрельцы», а перед Сталиным… страна. 
И критиковать тот процесс «Репрессции 1930-х» можно лишь в сравнении с примерами других «более успешных воскрешений». Коих в истории — НЕТ. Об иррациональных мотивах в восприятии окружающего мира, проявляющихся у нас, россиян, написаны десятки томов. Проглядывает там и зависть к сочетанию метафизического, мифологического мышления с успехами в точных, естественных науках. Но вот в сложнейшем, опаснейшем вопросе нашей Истории — нам подсовывают именно «сухую арифметику» репрессий, да еще вдобавок арифметику, обработанную по принципу яковлевской Перестройки: «Ради победы Перестройки, торжества демократии, необратимости реформ мы просто обязаны цифры репрессированных умножить на 100, 200 — или возвести в квадрат!». Народ на тот фокус отреагировал мемом «110миллионов расстрелянных лично Сталиным» или «110 миллионов, как подсчитал Солженицын». Уже публикуются и либеральные опровержения того мема… Да, дословно в «Архипелаге Гулаг» написано: 

«По подсчётам эмигрировавшего профессора статистики И.А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и, включая дефицит от пониженной рождаемости, оно обошлось нам в 66,7 миллиона человек». 

Почему в народ улетела насмешливая цифра «110 миллионов» — неизвестно. Однако и «66,7 миллиона» Курганова-Солженицына  — чушь, но более изощренная: эти «7», семь десятых, намекающие на большую точность счетовода, даже с логарифмической линейкой в руках и блуждающим взором из Парижа — по далекому «Архипелагу». Так, перейдя от психологии, фольклора, иррационального — к «сухим цифрам», заметим: Цифры «подмочены»! И не только фокусами с 66,7 миллионами жертв Репрессий. Ведь цифры служат не только в обозначениях количеств, но и… хронологических дат. В самом первом, упрощенном приближении этот фокус известен. «В каком году расстреляли нашего (допустим, Зиновьева)? В 1936-м? Значит, Репрессии начались в 1936-м!» — «Нет, нашего Бухарина расстреляли в 1938-м, значит, Репрессии начались в 1938-м!» (А то ведь… если Репрессии с 1936-го — он и сам мог быть причастен, из «репрессируемого» перейти в «репрессирующие»!)
Переходя от этих хронологических игр к настоящему рассмотрению вопроса, необходимо не просто передвигать стеклышко с риской на более удобную дату, а глянуть на сам генезис понятия. Политика репрессий, как известно, признано, выросла из политики террора. В популярных обвинениях скороговоркой они идут через запятую «Сталин проводил политику террора, репрессий», но это сродни тоже скороговорному перечислению: «…и наши дети, юноши…». То есть перечислениям никак не мешает помещение в один ряд одного выросшего из другого, граница между террором и репрессиями более условна, чем меж детьми и юношами. В принципе, Террор и Репрессии — это одно и тоже, и разница меж ними лишь — традиции словоупотребления. Те же жертвы Гражданской войны помечают порой так и так. 
В Гражданской войне террор был важнейшим средством борьбы, применявшимся обеими сторонами. Свидетель с «белой стороны» историк С.П. Мельгунов: 

«Красный террор имел официальное теоретическое обоснование, носил системный, правительственный характер, а белый террор характеризовался как эксцессы на почве разнузданности власти и мести». 

Да, по масштабам красный террор превосходил белый, но это было вызвано еще и тем, что победители над Колчаком, Деникиным, Юденичем, Врангелем, белоказаками, хозяева большей части страны имели и гораздо больше возможностей его применения. Исследование глубинных причин террора, меры его влияния на политику и жизнь страны требует непредвзятого, более широкого взгляда, чем обычные споры по его деталям и хронологическим рамкам. 

Одна сторона наиболее знаковой точкой Начала Большого террора называет 17 июля 1918 г., расстрел в Екатеринбурге бывшего императора с семьей и слугами, а в Алапаевске великих князей. Другая: 30 августа того же года — покушение на Ленина; и ближайшие календарно убийства вождей большевиков Урицкого, Володарского. 5 сентября 1918 г. был подписан декрет «О красном терроре», сделавший террор государственной политикой… ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

 
Таблички в городе Париже как бы намекают...