Закономерный финал чреды предательств

Автор: Елена Мачульская

15 января 1920 года в результате предательства «союзников» был арестован Верховный Правитель России адмирал Александр Колчак. Его предали точно так же, как три года назад предали последнего российского Императора Николая II.

В этот день эшелон вождя Белого движения прибыл в Иркутск под конвоем чехословацкого корпуса. По приказу осуществлявшего командование иностранным контингентом на территории России французского генерала Мориса Жанена Александр Колчак был выдан эсеро-меньшевистскому Политцентру. Это событие стало закономерным финалом чреды предательств.

13 января член Реввоенсовета 5-й советской армии Иван Смирнов докладывал председателю Совнаркома Владимиру Ленину в секретной телеграмме: «27 декабря в 10 часов утра ударный батальон чехов арестовал поезд адмирала Колчака, одновременно в Нижнеудинске совершился переворот. Поезд Колчака находится под охраной чехов, и в нем находится груз золота, председатель Совета министров Виктор Пепеляев и генерал Александр Мартьянов». Большевик от имени Сибревкома предлагал гарантировать «чехам жизнь, свободу и проезд на родину, как только позволит транспорт» в обмен на выдачу Колчака и его министров для суда, а также передачу советской власти золотого запаса. Впрочем, чехи сами были готовы сделать большевикам аналогичное предложение.

Когда поезд прибыл на станцию Иннокентьевская, чехи объявили, что эшелон пойдет в Иркутск только на следующий день, поскольку станция забита поездами.

Михаил Занкевич, бывший тогда начальником штаба Ставки Верховного главнокомандующего, описывает дальнейшие события в деталях: «Адмирал был очень обижен тем обстоятельством, что Жанен прекратил всякую связь с нами. Написав письмо, я просил чехов тотчас же отправить его Жанену. Поздно вечером чехи вернули мне это письмо обратно, сказав, что оно не могло быть передано Жанену, так как он еще на рассвете уехал из Иркутска на Восток.

Но уже к ночи начальник эшелона прислал ко мне офицера, который сказал, что в данное время происходят какие-то переговоры по прямому проводу между генералом Сыровым (командиром корпуса чехов), находящимся на ст. Иркутск, и Жаненом; переговоры идут об адмирале, но их суть пока неизвестна.

Я отнесся спокойно к этому заявлению, полагая, что переговоры эти связаны с вопросом о передаче вагона адмирала японцам, и спросил чеха, неизвестно ли им, куда будет направлен вагон с адмиралом — в Харбин или во Владивосток. Чех ответил, что, по слухам, во Владивосток, и прибавил: «Но мы вообще не знаем, пойдет ли вагон с адмиралом дальше Иркутска».

Томительное ожидание затянулось.

«Прошел час, два; я задремал. Когда я проснулся, было уже совсем светло; передо мной стоял начальник эшелона, который сказал мне, что Сыровой только что вызывал его к прямому проводу и сообщил ему, что вопрос об адмирале решен, но в каком смысле, он сообщит по прибытии поезда в Иркутск. Сейчас же вслед за сим поезд медленно двинулся вперед, задерживаемый по пути загруженностью линии. Было уже почти темно (вероятно, часов около 4—4,5 дня), когда поезд пришел на ст. Иркутск».

А далее произошло то, чего и следовало ожидать: «Начальник эшелона почти бегом направился к Сыровому. Спустя короткое время он вернулся и с видимым волнением сообщил мне, что адмирала решено передать Иркутскому революционному правительству; сдача назначена на 7 часов вечера».

16 января иркутская газета «Дело» со ссылкой на представителя Чехословацкой республики писала: «15-го сего месяца, по сведениям из местных дипломатических сфер, состоялась выдача адмирала Колчака чехословацким командованием Политическому центру. О форме, в которой будет произведено интернирование бывшего диктатора, до вчерашнего вечера известно не было».

Член политцентра Моисей Фельдман, помощник командующего Народно-освободительной армией штабс-капитан Александр Нестеров и уполномоченный политцентра эсер Владимир Мерхалев вместе с солдатами сопроводили Колчака и премьер-министра Виктора Пепеляева до иркутской тюрьмы. Процессия прошла по льду Ангары, дальше арестованных ожидала машина, доставившая их в тюрьму. Колчака поместили на первом этаже, Пепеляева — на втором.

Иркутская газета «Народная мысль» передавала с места событий: «По узкой, едва установившейся дорожке, неровному льду Ангары, гуськом двинулось редкостное шествие. Оставленный всеми, потерпевший полнейший крах в своей государственной деятельности, тот, кто еще вчера горделиво именовал себя «Верховным правителем России», и рядом с ним представители революционной демократии, со своими верными народно-революционными войсками. В безмолвном морозном воздухе тихой зимней ночи, на белом покрове реки, отчетливо выделялись, как живые символы рухнувшей реакционной власти, затерянные одинокие фигуры Колчака и Пепеляева…».

Выдача Колчака позволила чехам беспрепятственно вывести на родину не только «российские трофеи», но и часть захваченного золотого запаса России. Остальное золото по договоренности досталось большевикам.