Простой авиатехник слал с фронта Сталину статьи о делении урана

Навязший в зубах миф, что недоучившийся семинарист Сталин не понимал ядерную проблему. Потому пока не грохнули Хиросима с Нагасаки никакой ядерной физики в СССР и не было. А как грянуло, сразу поручил Берия что-нибудь такое у американцев украсть. Ну и украли.

Миф этот любят на разные лады пересказывать либеральные «историки». Остаётся непонятным только одно, как за четыре года с нуля Союзу удалось Америку догнать. А вскоре и перегнать с первой в мире мирной АЭС и термоядерной бомбой. Чудеса, да и только.

Сегодня секрет атомной бомбы в школьных учебниках изложен. И как, много стран мира владеют ядерным оружием? То-то же, для этого солидная научная школа нужна и промышленность.

Вон, сегодня любой телефон вскрывай и копируй, какие уж там секреты. И как, способна отечественная промышленность сделать новый Айфон или Самсунг? А что так?

Ровно та же история была в Союзе. Серьезная работа по зарождающейся ядерной физике началась ещё в конце двадцатых. К 1937 года Союз – один из мировых лидеров таких исследований.

Да-да, именно мировых. Именно тогда в Ленинграде открывается один из крупнейших в мире ускорителей частиц. Тогда же заработал в полную силу институт Капицы с гигантскими промышленными магнитами и сверхнизкими температурами.

На лекциях Нильса Бора в СССР в том же 1937 году один из наших учёных произнёс пламенную речь. Что совсем скоро атомные корабли будут бороздить океан, а в небо поднимутся атомные самолёты.

Тогда казалось фантастикой. Но советские атомные ледоколы пошли в походы совсем скоро. Самолётов, жаль, не дождались.

Другое дело, что во время Великой Отечественной таких вложений в ядерную проблему, как США, мы просто не могли себе позволить. Стоял вопрос выживания страны, средств и ресурсов не хватало острейшим образом.

Опять же, среди учёных был некоторый консенсус, что контролируемое деление атома – дело не ближайшее. Может быть найдутся способы обуздать энергию урана, но произойдет это лет через двадцать, а то и через полвека. Именно поэтому форсированных исследований и не было.

Все силы на атомный проект бросят как раз в сорок шестом, когда отзвучат победные салюты и перед страной станет новый вызов. Но это вовсе не значит, что до 1946 года страна не занималась ядерной физикой. Ровно наоборот.

Яркий пример – талантливый физик Георгий Флёров. Это именно он бомбардировал Сталина письмами с фронта. И как ни странно, вполне вождём был услышан.

Кстати, как и вождь, из духовной среды, сын священника. Работал смазчиком на паровозном заводе. Уже при советской власти пробился в институт, стал крепко учиться физике.

И уже в 1940 предвоенном году первое мирового уровня открытие. С Петржаком они открывают спонтанное деление урана. Парню всего 27 лет!

Когда началась Великая Отечественная Георгий добровольцем идёт на фронт. Как человек технически грамотный, оказывается авиационным техником. И что удивительно, даже во фронтовых условиях не бросает теоретическую физику!

В 1942 году во втором томе «Докладов Академии наук СССР» выходит любопытнейшая статья «К работам: спонтанное деление урана и спонтанное деление тория». Автор – авиатехник Флёров, действующая армия!

И всё это время молодой физик бомбардирует Курчатова и Сталина письмами о важности ядерной проблемы. Вот характерное письмо:

«Дорогой Иосиф Виссарионович!

Вот уже 10 месяцев прошло с начала войны, и всё это время я чувствую себя в положении человека, пытающегося головой прошибить каменную стену.

В чём я ошибаюсь? Переоцениваю ли значение проблемы урана? Нет, это неверно. Единственное, что делает урановые проекты фантастическими - это слишком большая перспективность в случае удачного решения задачи.

Но отпугивать эта удачная перспектива может лишь людей, либо боящихся всего необычного, из ряда вон выходящего, либо людей, имеющих печальный опыт по предложению дутых проектов. В научной работе всегда есть элемент риска, а в случае урана вероятность удачного решения 10-20 процентов.

Однако представим, что с ураном «вышло». В военной технике произойдёт настоящая революция. Знаете ли Вы, какой главный довод выставляется против урана? - Слишком здорово было бы, если бы задачу удалось решить...»

Ровно о чём и говорили!

Даже учёный-физик с мировым именем даёт успеху шанс процентов 10-20! Ставка крайне рискованная, можно впустую потратить ресурсы и не получить ничего. Но какие фантастические перспективы, если выйдет!

Примерно того же мнения придерживались и более маститые учёные. Так что колебания Сталина вполне понятны. Знаете, кто был руководителем диплома у Флёрова? Да-да, правильно, сам Курчатов! И тоже не ждал ближайшего решения ядерной проблемы.

Флёров обратил внимание на два обстоятельства. Первое – в часть привезли сбитого немецкого лётчика. Тот вёл себя крайне высокомерно и всё грозил скорым появлением вундер-ваффе, чудо-оружия. Наши бойцы посмеялись, а вот Георгий задумался.

И второе, гораздо более говорящее обстоятельство. Даже из фронтовой части на обороне Ленинграда Флёров умудрялся выбираться в научные библиотеки.

Бросалось в глаза, что с определённого момента статьи немецких учёных по проблеме просто исчезли. Очевидно, Германия работы засекретила. Почему вдруг? Неужели учёные близки к разгадке?

Ровно об этом техник Флёров пишет в ГКО по научной линии товарищу Кафтанову:

«Это молчание не есть результат отсутствия работы; не печатаются даже статьи, которые являются логическим развитием ранее напечатанных, нет обещанных статей. Словом, на этот вопрос наложена печать молчания, и это-то является наилучшим показателем того, какая кипучая работа идет сейчас за границей»

Флёров обращается к академику Иоффе. И даже добивается, чтобы собрали на семинар ведущих физиков-ядерщиков. Но и там большого энтузиазма не встречает, ядерная бомба маячит как вполне призрачный результат, резона хвататься за вопрос прямо сейчас нет.

Понятно, у Сталина были данные разведки и более широкое видение. Но как раз «недоучившийся семинарист» увидел дальше заслуженных академиков. Именно Сталин даёт поручение вплотную заняться ядерной проблемой. И сделано это ещё в 1942 году.

28 сентября 1942 выходит постановление ГКО «Об организации работ по урану». В Казани на базе эвакуированного Ленинградского физтеха создаётся лаборатория атомного ядра.

Курчатов с Иоффе собирают туда ведущих учёных по проблеме. Отзывают с фронта и молодого учёного Флёрова. Работа над советской бомбой началась именно тогда.

Потом будет работа Флёрова в Арзамасе-16, рискованные эксперименты с плутонием и новые научные прорывы. И вот 1949 год – итог трудов, американский самолёт-разведчик ловит в воздухе радиоактивный след. У Союза появилось собственное ядерное оружие.

Флёров за работу получает Героя Соцтруда. А потом обычный рабочий-смазчик станет академиком. Он же создавал уникальную в мире лабораторию в ядерном институте в Дубне.

Там же Флёров получает ряд новых элементов таблицы Менделеева. И как признание заслуг, уже после ухода академика 114-й элемент получает имя Флёровий.

«Отсталый» Советский Союз, «недоучившийся семинарист» Сталин. О чём это они? Передовая научная держава, совершающая открытия мирового уровня.

Уж насколько не любил нас Нобелевский комитет в советские годы, но не одному Солженицыну премии давали. Вспомните нобелевских лауреатов Черенкова и Тамма, Франка, Ландау, Басова с Прохоровым, да хоть Капицу!

А в годы нынешней свободной России? Ну-ка: Алферов с Абрикосовым, Гинзбург и Новосёлов и всё? Так это советские учёные, того ещё задела. Новые-то где?

Сколько премий получили наши учёные за последние 14 лет? Одну? Простите, с учёными погорячился, премия-то была мира и выдана газетчику-антисоветчику Муратову. Собственно и всё.

А так да, легко и приятно рассказывать байки про недалёких вождей большевиков. И про, якобы, украденную у Штатов бомбу.

Как там писал умница Флёров Сталину:

«Слишком здорово было бы, если бы задачу удалось решить».

Наши учёные эту задачу решили блестяще.