В лабиринтах миграционной политики

На суд общественности только что представлен совместный труд Федеральной миграционной службы и Высшей школы экономики - «Новая концепция миграционной политики». Она резко отличается от консервативного «манифеста» Андерса Брейвика своим либеральным подходом. На фоне демографического спада в России новая концепция предлагает «расширить возможности (мигрантов) для переселения в Россию на постоянное жительство». Эксперты поспешили назвать её революционной. Но в специфических условиях российского капитализма в успех либеральных рецептов верится с трудом…

Длительное время ни население, ни политики не отдавали себе отчёта в том, что советская модель интернациональной дружбы могла существовать лишь в определённых политических и экономических условиях. Советская власть жёстко подавляла любые проявления национализма. А мобильность населения (а следовательно, и точки пересечения граждан разной национальности) была очень ограниченна. Конечно, в крупных русских городах издавна существовали национальные диаспоры. Но это были национальные вкрапления, а не бурные потоки.

Представители национальных диаспор охотно позиционировали себя как «московские грузины», «московские армяне» или «московские бакинцы». Они десятилетиями жили в русской среде, получали образование в русских школах и институтах, легко создавали смешанные семьи. Они не хуже русских говорили на русском языке, читали одни и те же с русскими книги и, сохраняя некоторые «пряные» черты национальной самобытности, гармонично (и по одежде, и по поведению, и по культурным запросам) вписывались в интернациональную городскую культуру.

Как это ни парадоксально, но на советский интернационализм заметно влиял насаждаемый коммунистами атеизм.

Власть подавляла религию и в школе, и в институте, и на работе. В условиях атеистического прессинга православные не слишком демонстрировали свои христианские крестики, а мусульмане - свои исламские обычаи и одежды.

С распадом СССР ситуация изменилась. Россия столкнулась не с точечной «национальной застройкой», а с массовой миграцией. В советские времена популярно было утверждение, что союзные республики «кормят Москву». Жизнь отделившихся государств за свой счёт всё расставила по местам. Стало ясно, кто кого кормил. Из ряда отколовшихся республик в Россию хлынули массы прежде всего безработного, малообразованного и малообеспеченного населения.

Драматизм ситуации в том, что из России на Запад уезжают учёные и спецы. Причём самых востребованных и перспективных профессий. А приезжают к нам люди без образования, без профессии, часто без языка. Из России уезжают люди города, а приезжают, как правило, люди села. Россияне легко вписываются в европейский бытовой, культурный и политический контекст, поскольку они принадлежат к цивилизации, в основе которой лежат общие христианские корни. Приезжающие к нам адаптируются с трудом. Часто не адаптируются вовсе.

Пытаясь нащупать пути преодоления взаимного отчуждения, авторы концепции говорят о необходимости «качественного отбора приезжих». Но из политкорректности умалчивают о том, что к нам прибывают не просто люди без образования, но люди с другими цивилизационными корнями. Им трудно вписаться в русский культурный, нравственный и бытовой контекст. Этот контекст часто представляется им не просто чуждым, но и враждебным.