Литва при Антанасе Сметоне

Политическая обстановка в Литве в период с 1918 по 1926-й год

В межвоенный период территория Литвы включала только этнически литовские земли, за исключением сильно германизированного Мемеля (ныне Клайпеда) — единственный порт республики, который был отторгнут от Германии по Версальскому договору и оккупирован в 1923 г. 
Более того, Литва лишилась своей исторической столицы — города Вильнюса. 

Вопрос о Вильнюсе сильно повлиял на внешнюю и внутреннюю политику страны: он окончательно отдалил Литву от Польши и способствовал подъему националистических настроений. Однако такое положение вещей имело свои стратегические плюсы — это ускорило процесс консолидации нации: отсутствие значительного польского меньшинства было преимуществом с этой точки зрения. 16 февраля 1918 государственный Литовский Совет (позднее переименован в просто Государственный Совет) провозгласил независимость республики. 4 апреля 1919 г. им был учрежден институт президентства и избран первый Президент Литвы Антанас Сметона. 10 июня 1920 г. временная конституция закрепила положение об избрании президента сеймом (парламентом).
В выборах в парламент в апреле 1920 г. участвовало шесть политических партий. К правым себя относили: христианские демократы и националистическая Партия национального прогресса, преобразованная Антанасом Сметоной и Аугустинасом Вольдемарасом в 1924 г. в Национальный литовский совет (ЛТС). Аграрии (Миколас Слежявичюс, Казис Гринюс) и Союз крестьян Литвы находились в центре, а социал-демократы (Стяпонас Кайрис) и маленькая коммунистическая партия в подполье, как и в Польше, занимали левый фланг. Поражение националистов на выборах и незначительное большинство христианских демократов принесло победу на президентских выборах крестьянским партиям.
Правительство возглавил аграрий Казис Гринюс, а обязанности президента до 7 июня 1926 г. исполнял Аляксандрас Стульгинскис. На очередных выборах в парламент в 1923 г. положение христианских демократов существенно улучшилось, но спустя три года они потерпели сокрушительное поражение. В 1926 г. сейм избрал президентом Гринюса, а Слежявичюс с согласия социал-демократов получил пост премьер-министра. Надежда развивать и укреплять демократию растаяла из-за соперничества партий и растущего недовольства в стране. Некоторые историки считают, что пример государственного переворота, устроенного Пилсудским6 в Польше, способствовал военному путчу, который правые организовали через полгода после выборов — в декабре 1926 г. Президент и правительство были низложены, а «почищенный» сейм избрал Сметону президентом; кресло премьер-министра досталось Вольдемарасу.

  
Augustinas Voldemaras (1883—1942). Mykolas Sleževičius (1882—1939). Kazys Grinius (1866—1950)

  
Steponas Kairys (1879—1964). Aleksandras Stulginskis (1885—1969). Józef Klemens Piłsudski (1867—1935)

Повторный приход к власти Антанаса Сметоны

Периоды эволюции политического режима в Литве во многом напоминали соответствующие этапы польской истории. Сметона, отвергавший гитлеризм, был провозглашен своими сторонниками националистами «верховным главой нации». По конституции 1928 г. он получил большие властные полномочия, а сейм, распущенный в 1927 г., не собирался семь следующих лет. Христианские демократы, изначально благожелательно относившиеся к Сметоне, затем вступили с ним в конфликт по причине разногласий между правительством и церковью, которые достигли серьезного накала. Режим Сметоны также следует отнести к военно-бюрократическим: «диктатор» опирался на Национальный литовский совет, патриотические и экономические организации, на литовских вольных стрелков (Заулюс) националистической ориентации. Антипольские настроения сыграли мобилизующую роль, тогда как антисемитские акценты были слабыми.
Придя к власти благодаря перевороту 1926 г., Сметона очень быстро стал «вождем нации» (Tautos vadas), в течение 14 лет единолично и вплоть до конца 1930-х годов почти без осложнений правил Литвой, хотя расположенной в отдаленном уголке Европы стране в период между двумя мировыми войнами постоянно угрожала опасность быть разделенной между Германским Рейхом, Польшей и Советским Союзом. После переворота Антанаса Сметоны в декабре 1926 были арестованы и расстреляны четверо руководителей Коммунистической Партии Литвы (Каролис Пожела, Юозас Грейфенбергерис, Раполас Чарнас и Казис Гедрис). Всего в годы авторитарного режима было осуждено около 3 000 коммунистов, до 7 000 заключены в тюрьмы и концлагеря. Партия перешла на нелегальное положение.

   
Karolis Požėla (1896—1926). Juozas Greifenbergeris (1898—1926). Rapolas Čarnas (1900—1926). Kazys Giedrys (1891—1926)

Культ личности Антанаса Сметоны

Как и полагается любому диктатору маленького и ничего не решающего государства, у Антанаса Сметоны был свой культ личности. Его именем был назван единственный корабль, стоявший на вооружении ВМФ Литвы — минный тральщик «Прязидя́нтас Смято́на», который, кстати, после вхождения Литвы в состав СССР перейдёт в состав пограничной охраны НКВД и будет называться «Коралл». Погибнет корабль 11 января 1945 года у острова Аэгна в Финском заливе. Во всех административных учреждениях висели официальные портреты, на которых президент был изображен со строгим видом, без тени эмоций, с идеально ухоженными усами и бородкой в cтаромодном стиле XIX века. Его лик взирал на народ с почтовых марок, монет и банкнот. 10 сентября — день рождения Сметоны, — отмечали как государственный праздник. Его именем называли улицы, школы, ставили памятники. Ловкий литератор Казис Бинкис написал для детей книжку о детстве вождя и о том, как его закалили трудности и привели к победам. Эта книжка была издана тиражом в 300 тысяч экземпляров, что стало до сих пор непреодоленным рекордом для книги на литовском языке. 

Слева: официальный портрет Антанаса Сметоны. Справа — профиль Сметоны на монете 10 литов

 
Президентский зонт с монограммой Сметоны, медальон с женой Софией Сметонене,
тарелка с его изображением, швейцарские часы. Kazys Binkis (1893—1942)

Полицейское государство Литва

От потенциальных военных заговоров Сметона избавился весьма простым способом — жалование офицерам было резко увеличено, их служебный оклад был значительно выше оклада гражданских чиновников. По случаю различных праздников и юбилеев военным предоставлялись различные дополнительные выплаты и надбавки. При этом кадровые военные могли рассчитывать на бесплатное медобслуживание, служебные квартиры и различные льготы. В 1940 году в литовской армии служило 17 генералов, 1 800 офицеров, 30 078 унтер-офицеров и солдат. Военные расходы были самой большой расходной частью государственного бюджета. Литва на военные нужды тратила около 7 % годичного национального дохода, причем доля служебных окладов офицеров и генералов составляли в этих расходах немаленькую часть. Помимо этого существовали еще шаулисы (военизированные подразделения охраны — аналог латышских айзсаргов), которых было вдвое больше, чем солдат регулярной армии.

Антанас Сметона инспектирует армию

Политическая жизнь Литвы весь период диктатуры была весьма бурной. После окончания непродолжительных тучных лет Литва окунулась в экономический кризис, вызванный мировой великой депрессией. В 1934 году в немецком Мемеле, переименованном в Клайпеду, местные активисты нацистской партии Германии готовились поднять восстание против литовских оккупантов. Их заговор раскрыли, 126 нацистов предстали перед судом. Сразу 76 из них были приговорены к смертной казни, которую, естественно, Сметона заменил на тюремные сроки, а в дальнейшем амнистировал — ссорится с Гитлером он не хотел. Но все же мемельский заговор оказал влияние на дальнейшее развитие страны. В 1934 году литовское правительство издало закон о чрезвычайной охране государства. Закон наделил государственные органы широкими полномочиями для борьбы с антигосударственными элементами. Это все окончательно упразднило всякую роль еще формально выборных органов власти.
Страна снова стала полем социальных битв. Города сотрясались массовыми забастовками. Затем начались выступления в деревне. В 1935 году «Пеноцентрас» («Молокоцентр»), который монопольно осуществлял закупку молочной продукции в деревнях, одним махом в три раза(!) снизил закупочные цены. Это вызвало стихийные крестьянские выступления. При усмирении забастовок в Сувалкии полиция расстреляла трех человек, нескольких тяжело ранили (два из них умерли в больнице). Потом еще шестерых организаторов забастовки казнили. В тюрьмах оказались сотни участников восстания. Вскоре от забастовок крестьяне перешли к бунтам. Поджигались административные здания и полицейские участки. В местечке Гражишкяй даже был атакован полицейский участок, освобождены задержанные. За этим последовала карательная акция полицейских подразделений, в результате которых были убитые и раненые, но у властей все же хватило ума не устраивать массовые казни и экзекуции. В следующем 1936 году в Сувалкии продолжались крестьянские бунты. Но режим устоял, хотя жестоко и преследовал бунтарей. За участие в «Сувалкийских событиях» пред судом предстали 938 человек. 5 лидеров восстания были расстреляны, были вынесены 13 пожизненных приговоров, 456 человек бросили в тюрьму. Одновременно правительство пыталось соединить кнут с пряником, пойдя навстречу ряда требований крестьян. Была предоставлена отсрочка по оплате налогов, на 10% снижен земельный налог, повышены цены на закупку сельхозпродукции.

Мемориальный камень в городе Вейверяй, установлен в 1977 г.

Но если село несколько успокоилось, то теперь ожесточенная борьба развернулась в городах.

Летом 1936 года всеобщая забастовка охватила Каунас. И в дальнейшем забастовки и манифестации не прекращались. Антиправительственные митинги нередко кончались столкновениями с полицией, были убитые и раненые. Власти отвечали репрессиями. Поскольку мест в тюрьмах не хватало, был создан новый концлагерь в местечке Димитравас, где когда-то находилась усадьба графа Дмитрия Зубова. Тем не менее забастовки действительно привели к повышению зарплаты рабочих на 10-15 %. Впрочем, рост цен буквально сразу же «съел» все прибавки.

Забастовки в Каунасе, 1936-й г.

За всё время существования Первой Литовской республики по политическим статьям осудили 3 096 человек. Жизнь в Каунасской Литве была довольно тяжелой и бедной. Экономика страны была отсталой. В годы независимости Литва стала страной мелкой промышленности. Как признает официальная история, «росло количество предприятий, однако уменьшалось число работающих на них рабочих». Из крупных предприятий в Литве действовала табачная фабрика «Континенталь», чулочная «Котон» и спичечная Крейгера. Основными промышленными предприятиями в столичном Каунасе (а на этот город приходилось половина промышленного потенциала республики) были заводы «Металас» (то есть «Метал», бывший проволочно-гвоздильный), «Нямунас» (бывший завод земледельческих орудий и машин), изготавливавшие для внутреннего рынка гвозди, проволоку, болты, шурупы, детали несложных сельскохозяйственных машин и орудий. В Шяуляе действовали три кожевенные фабрики. Было несколько предприятий деревообрабатывающей промышленности, предприятия по переработке мяса и молока, мукомольная, плодоовощная, табачная фабрики. 
В 1924 году в Литве было 5 402 промышленных предприятия. Более 500 рабочих было занято лишь на одном, от 200 до 5 тыс. — на 11 предприятиях, от 50 до 200 — на 72, от 15 до 50 — на 263, от 10 до 15 — на 665, от 2 до 10 — на 3 390. Всего в промышленности, по данным на 1 января 1939 года, были заняты 24 636 рабочих. Кроме того, работало около 22 тыс. ремесленных мастерских, использовавших труд одного рабочего или существовавших за счет труда хозяина и членов его семьи. За два десятилетия существования Каунасской Литвы были построены некоторые новые, весьма крупные по литовским масштабам, предприятия. Так, появились мясокомбинаты, молокозаводы, сахарные предприятия, ликеро-водочные и табачные фабрики, наконец, шведами была построена бумажная фабрика.
По производству и потреблению электроэнергии Литва занимала одно из последних мест в Европе (всего 80 млн кВтч в 1940 году). Лишь 19 % литовцев знали, что такое электричество. Керосиновые лампы считались показателем среднего достатка. Урожайность зерновых составляла немногим более 9 ц/га. В лучший период 1938/39 гг. Литва произвела мяса (в убойной массе) 180 тыс. т, молока — 1 240 тыс. т на 4 430 тыс. га сельхозугодий. От одной коровы в среднем в год надаивалось 1 400 кг молока. На мировом рынке Литва была поставщиком сельскохозяйственной продукции. Так, страна была третьим по величине производителем и экспортером льна на мировом рынке (экспорт льна составлял около 30 процентов от всей доли экспорта). В целом в 1930 году (перед экономическим крушением Великой депрессии) экспорт скота и продуктов животноводства составил 54 % по отношению ко всей экспортной продукции Литвы. Экспорт Литвы был в основном ориентирован на две страны: Германию и Англию. Еще в 1930 году Германия забирала 60 % литовского экспорта. После прихода к власти Гитлера Германия перестала быть основным покупателем литовской сельхозпродукции. При этом Литва так и не смогла найти замену Германии. В результате экономика рухнула еще более, превзойдя даже уровень падения времен Великой депрессии.

Как видим, страна не отличалась промышленным развитием, а сельское хозяйство имело лишь внутреннее значение. Если Латвия поставляла на внешний рынок свой бекон, то Литва и это не могла предложить миру. Таким образом, Литва вроде бы была европейской страной, но с другой стороны ее вообще мало кто знал за пределами Балтийского региона. Правительство Сметоны пыталось привлечь к развитию страны иностранный капитал. Некоторые успехи в этом деле имелись. Однако все портило то, что вопрос допуска или недопуска той или иной кампании определял сам президент и (точнее) его окружение. Например, шведский капитал в этой балтийской стране был представлен в основном спичечной фабрикой Ивара Крейгера, о котором уже говорилось в предыдущих главах. В 1930 году правительство Сметоны продало монопольное право на производство спичек Шведскому спичечному тресту Крейгера. Но его предприятия не давали литовцам никаких доходов, зато заставляли их переплачивать за свою продукцию. Этот Крейгер, прозванный литовцами «Краугерис» («кровопийцей»), пользуясь приближённостью к властным кругам, стал монополистом в производстве спичек во всей стране. 
«Краугерис» довёл стоимость коробка до цены, равной стоимости одного литра молока. Крестьяне уже не могли покупать его продукцию, и вернулись к старым кресалам с трутом. Вскоре литовцы нашли еще один выход из положения — контрабандисты стали массово завозить в страну дешевые, стоимостью в коробок спичек, зажигалки из Восточной Пруссии. Это вызвало недовольство кампании Крейгера, понесшей убытки. Правительство стало на сторону Крейгера, издав запрет на использование зажигалок. Таможенники изымали зажигалки у возвращающихся из-за границы как будто это было оружие. Прилюдно пользоваться зажигалкой стало просто опасно. В результате литовцы вновь стали использовать литовские спички шведской кампании, обогащая Швецию и «кровопийцу» Крейгера. Кстати, очень дорого в Литве стоили табак и алкоголь, при этом правительство всячески боролось с выращивание самосада и самогоноварением, сажая за это в тюрьму.
А в целом, в Литве почти 100 % мощностей по производству электроэнергии принадлежали Бельгии, бумажная промышленность и полиграфия на 80-90 % принадлежали Швеции (оставшаяся часть приходилась на долю Англии и Голландии), текстильную промышленность и банковское дело монополизировала Америка. Как и у своих соседей по Прибалтийскому региону, экономика Литвы управлялась государством, точнее, небольшой группой лиц, связанной знакомством со столпами республики, а чуть позже, с декабря 1926 года, с вождем Антанасом Сметоной и его приближенными. Разумеется, никаких свободных рыночных отношений в Литве не существовало. Но надо отдать должное литовскому вождю — в основном он предпочитал не вмешиваться в хозяйственные дела.
Попытка бороться с экономическими трудностями не имела ничего общего с законами свободного рынка. Так, например, когда Германия запретила импорт литовских товаров на немецкую территорию, в том числе продажу гусей из Литвы, то вождь Сметона и его правительство постановили, что все госслужащие и бюджетники должны раскупить этих гусей. Количество приобретённой птицы должно было определяться в соответствии с месячной зарплатой согласно определенной разнарядке. Человек мог получить следующую выплату жалования лишь при условии предоставления специальной квитанции о покупке гусей. Такими совсем не рыночными мерами удалось избежать уничтожения этой партии гусей.
Остановить кризис сельского хуторского хозяйства такие меры не помогли. Всего за годы стагнации разорилось более 4 тыс. хозяйств. За 1935—1939 гг. прекратили существование ещё 6 956 мелких хозяйств. Численность сельских безработных достигла поразительной цифры — 200 тыс. человек. Жизнь села была нелегкой. В Литве насчитывалось 877 врачей, но из них 355 работали в Каунасе. Деревня медицинскую помощь почти не знала. Туберкулез и трахома (заболевание глаз, вызывающее слепоту), были бичом литовской глубинки. Едва ли не каждая крестьянская семья имела родственников, больных туберкулезом или слепых от трахомы. Бывший президент Литвы Гринюс, врач по образованию, сообщил результаты своего обследования 150 крестьянских хозяйств. По его данным, 76 % обследованных крестьян носят деревянные башмаки, 2 % — кожаные ботинки. Только 1 % женщин носит ночные рубашки, 19 % женщин не употребляет мыла. Паразиты имеются в 95 семьях из 150. Мясо ежедневно едят 2 % обследованных, четыре раза в неделю — 22 %, реже — 37 %, остальные совершенно его не едят. 19 % детей умирают, не достигнув года. Тот же Гринюс в статье, опубликованной в газете «Lietuvos zinios» (Литовские вести) за 25 января 1940 года, сообщал, что в Литве 150 тысяч больны туберкулезом. Около 80 % детей больны рахитом. Соответственно, смертность в Литве превышала рождаемость и, если так продолжалось бы, то через 150 лет литовский народ должен был вымереть.

В целом, по подсчетам крупного экономиста Колина Кларка, создателя экономической концепции валового национального продукта (ВНП), Литва за период с 1925 по 1934 гг. — по показателю среднего реального подушного дохода на одного занятого жителя — уступала Египту, Южной Африке, французской колонии Алжир, а также Румынии и Болгарии. Но при этом все статистические показатели страны значительно улучшало наличие захваченного в 1923 году Клайпедского края, части немецкой Восточной Пруссии. Такое положение экономике напрямую отражалось на социальном развитии страны. Хотя формально в Литве существовал 8-часовой рабочий день, но хозяева находили массу возможностей его удлинить. Даже в официальных изданиях публиковались сведения о 12-часовом рабочем дне, притом что рабочие получали зарплату как за 8 часов работы.
Бремя налогов в довоенной Литве было тяжелым — государство перераспределяло около трети годичного совокупного национального дохода. По сравнению с другими европейскими странами, тогдашняя Литва относилась к числу тех, в которых налоговое бремя было особенно большое. В среднем каждый житель платил 135 литов налогов в год (почти втрое больше, чем при царе). И это — без учета «Вильнюсского займа» и подобных добровольно-принудительных выплат. В довоенной Литве социальное страхование находилось в зачаточном состоянии. Не существовало ни оплачиваемого отпуска, ни отпуска по беременности и родам. А пенсионеров не было и 10 тысяч. Это были отставные чиновники и военные. Острейшим был жилищный вопрос. Ставший столицей (пусть официально считавшейся «временной») Каунас пережил бурный рост населения. По сравнению с довоенным временем оно удвоилось, достигнув 150 тысяч человек. При этом особого строительства жилья не происходило. 

Итог правления Антанаса Сметоны

Едва ли можно говорить о политических успехах Сметоны. В период его правления Вильнюс окончательно отошел к Польше, Мемельский край был захвачен нацистской Германией, была проведена не слишком успешная аграрная реформа, а также произошло кровопролитное крестьянское восстание. Не удивительно, что спустя более чем 10 лет жизни под властью Сметоны, литовский народ с цветами встречал Красную Армию, входившую на территорию Литвы. Так ненавидимый в современной Литве Советский Союз, кстати, вернул все утраченные литовские территории — Клайпеду и Вильнюсский край. 
Единственная прослойка общества, которой хорошо жилось при Антанасе Сметоне, это армия. Именно бывшие литовские военные, ставшие в 1940-м году солдатами территориальных корпусов РККА, дезертировали из своих частей в 1941-м году и подняли восстание 22-го июня, за которым последовали еврейские погромы и геноцид местного населения. После предъявления 14 июня 1940 года Советским Союзом ультиматума Литве Антанас Сметона передал полномочия президента Антанасу Меркису и бежал с семьёй в Германию, позднее переехал в Швейцарию. Последние месяцы провёл в США, где и погиб во время пожара в Кливленде, штат Огайо.

Литовские войска входят в Вильнюс, возвращённый Литве Советским Союзом, 1939-й г. 
Красноармейцы в Литве, 1940-й

Дезертиры 29-го территориального стрелкового корпуса и повстанцы во время
июньского восстания 1941-го. Еврейский погром в Каунасе