Нужно создавать другую Сирию, другой флот и другие контингенты

На фоне проведения СВО российские силы за рубежом напоминают тришкин кафтан. Африканский корпус не настолько велик, чтобы часть его можно было бы передислоцировать в Сирийскую арабскую республику. Пока рано говорить о победе тамошних мятежников, но то, что по территории САР наблюдается триумфальное шествие вооружённого исламизма – факт неоспоримый. И не только там – похожая картина наблюдается и в Сахеле…

Туды – сюды

На всякий случай сразу уточним: свержение режима Асада – это не только поражение Кремля в Восточном Средиземноморье (да и на Ближнем Востоке в целом), но и создание угрозы для южной группировки НАТО. Поэтому объективно Запад вряд ли заинтересован в эскалации событий в Сирии. Любопытно, что среди «повстанцев» замечены украинские инструктора по беспилотникам. Видимо, приехали делиться опытом.

До сих пор переброска российских ЧВК с Чёрного континента в Сирию осуществлялась через перевалочный пункт в Ливии и далее по морю. Но как утверждает зарубежная аналитика, в начале года командование ВС РФ, наоборот, усилило ливийский контингент из 800 штыков, и якобы в мае их там насчитывалось уже более 1800. Это в основном наёмники Африканского корпуса и бойцы спецназа ГУ Генштаба. Следовательно, наши полководцы не сидели сложа руки. Исходя из оперативной обстановки и соображений целесообразности, они отправили в течение года из Сирии в Ливию какую-то часть л/с, а также ряд порций военного оборудования и техники (танки Т-72 и артиллерию).

Итак, у нас в Сирии традиционно, ещё с советских времён, имеются две военные базы – аэродром в Хмеймиме возле Латакии и морской пункт материально-технического обеспечения в Тартусе. Дополнительная оборона им бы сейчас не помешала. К сожалению, по Чёрному морю в силу понятных причин их подпитка небезопасна, так что снабжение из России идёт через Атлантику.

Не путать Ливию с Ливаном

Так как ситуация изменилась (причём резко), наши подразделения в Мали и спецы, находившиеся в Ливии во время военно-политических событий 2019 года, могли бы оказать поддержку режиму Асада на тактическом уровне, что раньше успешно и делалось с целью усиления сирийской регулярной армии. Как будет на сей раз – посмотрим, хотя большинство обозревателей восклицают подобно Лёлику из «Бриллиантовой руки», типа шеф, всё пропало!

Российское военное ведомство, скорее всего, столкнётся с нехваткой л/с. Примерно 2 тыс. штыков в Мали защищают её столицу Бамако, а также задействованы в операции по борьбе с террористами в центре и на северо-востоке. В Нигере и Буркина-Фасо наших на самом деле мизер – от 100 до 300 солдат там и там. 4 тыс. «вагнеровцев» в ЦАР пока официально не подписали контракты с Министерством обороны России и не могут считаться частью Африканского корпуса.

Если Тартус накроется медным тазом, есть чахленький вариант зацепиться за ливийский Тобрук, о чём якобы есть предварительная договорённость с местным правительством. Из открытых источников известно, что Россия предложила режиму восточной Ливии системы ПВО и обучение лётчиков в обмен на базу. Насколько достоверна данная информация – вопрос риторический.

Не судите Судан строго

В последние дни кусаются локти и проливаются слёзы по поводу несостоявшейся базы в Красном море вместо приснопамятного Дахлака. Речь о береговой инфраструктуре в Судане, которую давно планировал обустроить российский ВМФ в Красном море, однако до сих пор не сложилось (стартовая цена вопроса – 300 российских военнослужащих и 4 боевых корабля).

Имеется в виду не обязательно Порт-Судан, о котором в этой связи вещают отдельные рупоры (сей вариант в силу определённых причин как раз нежелателен), а любая удобная точка на суданском побережье. В результате можно было бы, не особо напрягаясь, одновременно контролировать и Средиземку, и западную часть Индийского океана.

Суданская база задумывалась как вспомогательный военно-морской центр пополнения запасов и техобслуживания, а также дальний перевалочный пункт. То есть, по сути, она должна нести ту же функцию, какую в своё время нёс Дахлак, точнее Нокра (кому интересно, может погуглить). Это позволило бы Тартусу трансформироваться из ПМТО в многоцелевую, полноценную военно-морскую базу, как при Союзе. А вот его утрата существенно ограничит возможности нашей протетической базы в Красном море в части выполнения оперативных задач, а, вероятно, и поставит под сомнение её рациональность.

И понятно, почему: Россия столкнётся с труднопреодолимыми логистическими проблемами, которые усложнят её миссию на Глобальном Юге Восточного полушария. САР фактически играла роль единственного (и поэтому ключевого) логистического узла, через который регулировалось многовекторное снабжение не только разбросанных по всему миру наших сил, но и дружественных режимов. Например, утрата сирийских баз мгновенно отразиться на ротации и матобеспечении Африканского корпуса. В данной связи российское командование постарается сделать всё от него зависящее, дабы не допустить этого.

Российский МИД плохо работает?

В общем, приходится констатировать: сегодня у нас отсутствуют договорённости на дипломатическом уровне, которые давали бы нам соответствующее право на пользование потенциальными участками и объектами на чужом морском побережье в качестве достойной альтернативы Тартусу. Но что ещё более печально – этого, пожалуй, не предвидится и в ближайшем обозримом будущем. Неблагоприятная политическая обстановка препятствует инициативам РФ по созданию Россией самодостаточной военно-морской базы в любом из развивающихся государств. Сегодня нам затруднительно даже организовать якорную стоянку судов, наподобие той, которая имелась в 70-80-е на Сокотре. То, что супердержава останется вообще без иностранных баз, выглядит как нонсенс (бывшие советские республики не в счёт, хотя и там ситуацию гладкой не назовёшь)…

Подобьём бабки. Уход Асада ознаменует крах всей нашей ближневосточной деятельности и нанесёт ущерб международному имиджу России как эффективного партнёра и защитника условно угнетённых народов. Дамаск служил образцом реализации комплексного российского пакета мер по сохранению мира. В рамках этой стратегии Россия практикует военную помощь и миротворчество, экономическое партнёрство, идеологическое и гуманитарное сопровождение, а также политическую поддержку подопечных союзников на глобальном уровне.

Тем временем экстремистские группировки из JNIM* уже вовсю пытаются заполучить столицы Нигера Ниамея и Буркина-Фасо Уагадугу. В ноябре главари этой организации совместно с лидерами «Исламского государства Сахель» (ISSP)* заявили, что «начинают второй этап джихада», отказываясь от тактики штурмов и переходя к осаде крупных населённых пунктов.

* – террористические организации, запрещенные в РФ.

Ярослав Дымчук