Полгода на передовой: откровения тюменского добровольца

Полгода на передовой: откровения тюменского добровольца

Боец рассказал о своем опыте выживания, фронтовых буднях и вере в Бога.

Тюменский доброволец полгода провел на передовой в Луганской народной республике, участвовал в штурме населенных пунктов. Был ранен, приехал повидаться с родными. С участником боевых действий пообщался корреспондент «Вслух.ру». Наша встреча проходила в фонде «Путевка в Жизнь», где бойцу выдали вещи, которые могут ему пригодиться на фронте. Собеседник просил не называть его имени и фамилии, а также точного расположения воинской части. Бойцу около 30 лет. Ранее он проходил службу по контракту в десантных войсках — после срочной службы. Когда началась спецоперация, ему позвонили из военкомата. Раздумывал недолго, записался добровольцем в мотострелковое подразделение. Далее рассказ самого бойца.

Беру в бой 12 снаряженных магазинов к автомату

До СВО в боевых действиях я не участвовал, но подготовка в ВДВ была хорошая, многое пригодилось. На Донбассе с апреля прошлого года. Участвовал в освобождении 16 населенных пунктов. Крупные села и деревни нам помогает брать спецназ. В бой беру 12 снаряженных магазинов от АК-74, еще пару пачек с патронами, так чтобы наверняка хватило. Надеваю разгрузку, закрываю грудь магазинами, выше — подсумки с гранатами. Бронежилетом не пользуюсь. Обычные пули от «Калашникова» их не пробивают, а вот усиленные «ПП» — да. Такая пуля калибра 5,45 мм входит в бетонный столб на 3-4 см. Бронежилет так-то нужен в бою. После взрыва товарищу большой осколок в спину прилетел. Его бронежилет спас — пластину раскололо, а на теле только синяк.

Коллиматорным прицелом не пользовался. Я ходил на штурмы с подствольным гранатометом, от его выстрелов коллиматорный прицел сбивается, поэтому нет смысла его ставить. Хотя вещь полезная.

Тепловизоров у нас мало. С этим проблемы, их тяжело достать.

Активными наушниками не пользуюсь, можно товарища в бою не услышать. Гранатометчики их сами покупают. А если раз выстрелить из РПГ, то можно и без наушников. Есть еще беруши для гранатомета, но в реальном бою ими никто не пользуется. Рот открыл, еще и крикнул погромче перед выстрелом, чтобы уши не закладывало, и нормально.

Наколенники и налокотники неудобны — постоянно за что-то цепляются, сползают, из бронетехники неудобно вылазить. По этой же причине неудобна экипировка «Ратник». Из БТР в ней не вылезешь. У меня были полиуретановые наколенники вшиты в штаны. Такие удобные, не мешают. Тактические очки нужны только когда на броне — защищают от пыли. Тактические перчатки нужны, но для меня удобнее перчатки с открытыми пальцами.

На передовой пользуемся китайскими рациями «Баофенг». У них сигнал шифруется. А наши армейские рации «Азарт» легко прослушиваются противником.

Действуешь на адреналине

В бою действуешь очень быстро, адреналин дает прилив сил. Говорят, что на адреналине человек становится сильнее в три раза. Ту же чеку от гранаты вырываешь и бросаешь мгновенно. Не сразу осознаешь, что и как происходит. Зачастую, когда уже закрепились, начинаешь думать: там в сторону отпрыгнул, от пули ушел, кого-то вовремя отдернул, выстрелил по противнику, даже не думая, действия доходят до автоматизма. Каждое наступление — это как лотерея, повезет — уцелеешь. Помню, в метре от меня мина взорвалась. Думаю, что 80-ка от польского миномета, потому что выход не слышал. Меня даже не задело — ни царапины. Слышал, что у ребят точно также 120-я мина взрывалась, лишь слегка задело.

Во время штурмов постоянно приходится смотреть под ноги, чтобы не наступить на мины-лепестки. Наступишь — ногу оторвет. Украинские войска засеивают все «лепестками» с воздуха. На БТР если едешь по дороге, давление в шинах спускаешь до минимума. Так покрышки не рвутся, когда на «лепестки» наезжаешь.

С каждым боем тебе все легче и легче становится воевать, отрабатывается тактика действий подразделения. С полуслова друг друга уже понимаем, с полувзгляда. В подразделениях в основном все на позывных, порой даже не знаешь ни имени, ни фамилии, кто с тобой рядом воюет.

Новички приезжают, засыпают вопросами о том, как уцелеть в бою. Убежать от взрывов точно не получится, лучше где-то лечь или чуть ниже пригнуться, за чем-то укрыться. Пока на себе не испытал, не поймешь. Все это понимание приходит само по себе. Если я слышу, как летит мина, с места не сойду, потому что если побежишь — попадешь прямо под взрыв. Лучше на месте укрыться.

Страх приходит после боя

Есть, кто трусит, боится идти в бой. Такие были даже среди добровольцев. Говорит, мол, не пойду. Их стыдим: «Ты думал тут другое? Здесь война идет. Думал, что тебе просто так деньги на карточку будут переводить. Потом еще медали и удостоверение ветерана боевых действий вручат?» Думаю, что дело не в психологической подготовке, а в характере человека и его стрессоустойчивости. Кошмары по ночам меня не мучают, хотя кто-то может и жалуется. Страх, конечно, есть, но он приходит после боя. Плохо, когда страх пропадает.

Юрий Шестак

О ракетных обстрелах нас по рации разведчики или связисты предупреждают.

А так, если услышал, что летит, уже не спрятаться. Предупреждают и о появлении коптеров противника. Сбить коптер из автомата не получится, а вот из ружья — можно. Разведчики наши решили дрон запустить за 700 тысяч рублей, только что его получили. Подняли в небо, чтобы проверить, а ополченцы сразу открыли по нему огонь из автоматов. Хотя по рации всех предупредили, что наш дрон полетит. В итоге один из местных выстрелил из ружья зарядом дроби и сбил нашу «птичку».

Стреляем, а они не падают

Сходиться в рукопашную ни разу не приходилось. Было не по себе, когда противник шел на нас в атаку под воздействием каких-то психотропных веществ. Я стреляю из автомата, вижу, что попадаю, кровь летит, а он продолжает бежать на тебя. Одному руку прострелили, он все равно стреляет, держа автомат одной рукой.

Уже все знают, что на стороне ВСУ воюют и наемники из стран НАТО. Против нас выступало много турков и поляков. Удивились, когда в тылу увидели африканца в военной форме. С удивлением подходим к нему. «Да свой я», — уверяет темнокожий боец. Оказалось, воюет за ДНР с 2014 года.

Кстати, о деньгах. СВО — это не место для заработка. Кто едет за деньгами, чаще всего погибает среди первых. Там мы защищаем нашу страну.

Про веру в Бога

Я думал, что не верю в высшие силы. Когда уезжал, мама дала мне деревянный крестик. Повесил его на шею. У меня как-то нитка лопнула, крестик потерял, и в этот же день мина рядом прилетела. Получил осколочное ранение. Ранило не сильно, но все же я очень серьезно задумался. Тот мамин крестик я так и не нашел, взял в госпитале другой — такой же деревянный.

Большинство ранений — от осколков мин и снарядов. Еще и контузии. Во время одной из таких контузий у меня глаза в разные стороны смотрели, пока не отошел. Ребята сказали.

Кровь останавливает медицинский клей

Быстро останавливает кровь медицинский клей БФ-6. Им многие пользуются, очень удобно. Сам так рваную рану на ноге заклеивал. Жгуты рвутся, если туго затягивать. Лучше турникеты. Бывает, что и турникет не помогает. Товарищу осколок пробил бедренную артерию. Ногу затягиваю, а кровь не останавливается. Сообразил зажать артерию в паху, быстро довезли до госпиталя.

Про быт

С банями проблемы. Их там не строят. На деревню может быть одна баня. У большинства местных жителей даже в частных домах ванны стоят, благоустроено, газ подведен. У нас в части была своя баня на базе КамАЗа, но на передовую она не поедет. Находим, у кого из местных есть баня, договариваемся с владельцем, дрова сами натаскиваем.

Письма от детей греют души

Там, на фронте, приятно получать гумпомощь, которую привозят со всей страны. Благодаря таким организациям как фонд «Путевка в Жизнь» и другим мы чувствуем поддержку от населения. Ценятся не сами вещи, а внимание. Особенно греют душу письма от незнакомых нам детей. Видно, что часто пишут сами дети. Один из наших отчаянных бойцов не смог сдержать слез, читая письмо от ребенка. Задело за живое.

На гражданке для фронта массово делают блиндажные свечи. Да, они удобны. Главное, не делать сплошной навес над окопом, чтобы воздух не нагревался, иначе с тепловизора сразу увидят и накроют. Мы такие свечи делаем из обычного растительного масла. Наливаем в банку, пропитываем в масле бинт и поджигаем. Горит ничуть не хуже.

Спать лучше всего на вспененном полиэтилене (теплоизоляция) с фольгой. В отличие от туристического коврика он не намокает и не рвется. Без теплого спальника, конечно, тоже не обойтись.

Дети встречали с цветами

Население к нашим войскам относится по-разному. Где рады видеть, а где — нет. В Кировске хотели в магазин заехать. Доехали на технике до центральной площади. Только вышли, и дети нам рисунки и полевые цветы несут. Приятно было! Покатали еще детишек по площади. Наш товарищ, Юра, сходил в магазин, купил там целую коробку мороженого, детям раздал.

На время штурмов местные прячутся в подвалах, они у них капитальные. Могут даже выстрел от «Града» выдержать.

Своих не бросаем

Своих мы не бросаем — ни раненых, ни убитых. Даже под обстрелом стараемся выносить павших товарищей. Если сразу не удается, укры не подпускают, можем позднее подъехать. Даже через месяц приедем и все равно заберем, был уже такой случай. Приходилось и сгоревших из подбитой техники доставать. Противник же своих вообще не забирает. Мы им не раз предлагали: «Заберите ваших. Стрелять не будем». В ответ — молчание. Прикапываем тогда сами убитых, так, чтобы потом их можно было найти. Мы же люди.

Наши пайки сытнее!

Кормят хорошо. Отбили как-то грузовую машину с пайками у ВСУ. Они их еще отдавать не хотели, сопротивлялись. Да, упакованы натовские пайки красиво, но наш паек намного сытнее. Из консервов больше всего понравилась калининградская тушенка — очень вкусная!

Мы себя уважаем

Трофеи после боя, конечно же, берут. Тот же бронежилет может пригодиться. Друзья подарили мне трофейный армейский нож, которыми награждали «морских котиков» за участие в операции «Буря в пустыне». К сожалению, я его потом потерял. Оружие, естественно, становится трофеем. Но чтобы кто-то личные вещи у уничтоженного противника брал, я такого не слышал. Наши ребята себя уважают.

В одном из сел проводили зачистку, зашли в дом, а там иконы в золотых окладах. Никто их даже не тронул. А пишут в украинском интернете, что русские из домов унитазы забирают и к себе домой отправляют. Они бы еще рассказали как, ведь на границе жесткий контроль, всех военнослужащих проверяют. Я привез домой только осколки от мин. Их сложно извлечь, но ходить и бегать не мешают. Проблемы только с обследованием, МРТ пройти не смог. Скоро обратно в часть.