«Живые вышли хрен знает как»

Александр Коц

«Живые вышли хрен знает как»: История не киношного подвига и человеческого раскаяния .  Сбежавший из России айтишник исповедался перед русским солдатом, узнав о его подвиге

ДНР. Военнослужащий сухопутных войск России на Угледарском направлении на линии обороны.

 Фото: Валентин Спринчак/ТАСС

Помните рассказ Путина о младшем лейтенанте Юрии Жуланове, который, будучи раненым, вытаскивал своих бойцов с поля боя. Так случилось, что сутки спустя мне пришло аудио-письмо с очень похожей историей. И это настоящая, жестокая, страшная история, на которую надо учиться смотреть без розовых очков. Вот расшифровка этого письма с минимальными купюрами

.ПИСЬМО ОФИЦЕРА

«5 числа (июня 2023 года. - Ред.) начался накат хохлов, на нас, вообще прям жесткий. К нам в посадки залетели танки, бэхи (Боевая Машина Пехоты - Ред.). Офицер был со мной, и танк его самого первого переехал прям и развернулся на нем.

У нас там были тяжелые бои с 5 по 9 число. Нас выбивали, потом мы опять туда заходили, потом нас опять выбивали. Со мной вот психолог до сих пор работает, у меня «кукуха»… вообще прям «фляга свистит» жестко.

9 числа мы посадку заняли, опять зашли в нее, в нас начали долбить ствольная артиллерия, танки. Там лунки оставались в диаметре метра два, наверное, глубиной в человеческий рост, я не знаю чем хреначили, прям тяжелым.
Начали по посадке отступать, на окраину. Крайний блиндаж, у него два выхода было. Его посередине заваливает, пацанов оттуда выковыриваем, и я понимаю, что нас слишком до фига там - человек 20 на 10 квадратных метрах. Нам сейчас просто крышка будет. И я даю команду: «Отход!».

Меня контузило несколько раз, я просто орал как не в себя, не знаю, зачем - просто, как чокнутый кричал. Мне говорили: «Давай, уходи первый!» Я сказал: «Нет, давайте я последний пойду, сначала вы все уходите». Короче, все успели отступить, метров 500 по чистому полю отойти, и нас три человека последних оставалось, их прикрывали, я и еще два пацана.

И слышу голоса хохлов уже на той стороне блиндажа. И я понимаю, что все, мы уже на открытке на окраине лесополосы, они нас выдавливают к полю. И мы начали отстреливаться, ползком фигачить, на животе спиной назад ползти. Хрен знает, как ни разу в нас не попали, пули просто мимо свистели. Я там порой просто к земле прижимаюсь и «пиу-пиу!» мимо меня.
Метров 150-200 отползли, у нас боекомплект закончился. 200 метров дистанция приличная, если быстрыми рывками, перебежками, может и не попадут. Только подскочил, и тут вот этот характерный выстрел танка. Я даже не знаю, как его описать. Выхода не слышно, только приход с таким визгом, как будто реактивная какая-то хрень.
Взрывается просто метрах в 15 от меня. И все. И дальше, че я помню, подлетел вверх ногами, мне перебило осколком ногу, и нога повисла левая, выше колена просто повисла на бок. Я лежу, кровью истекаю. Эти двое меня прикрывают. Хрен знает, как я еще не «отъехал» сразу. Я сам себе первую медпомощь оказал, жгут наложил, обезболивающее вколол, броник скинул, и меня пацаны вытащили с поля. Живые вышли хрен знает как. И «бэха» приехала на эвакуацию и по дороге блин «разулась» (осталась без колес. - Ред.). Ее раза с четвертого только «обуть» смогли.

Я реально думал, уже все, я 200-й (погибший. - Ред.) буду, меня не довезут. Меня прям довезли еле-еле, прям вот минута в минуту».
Военнослужащий сухопутных войск России на линии обороны в Волновахском районе, ДНР. Фото: Валентин Спринчак/ТАСС

ЧТО С ОФИЦЕРОМ СЕЙЧАС

Люди, поддержите героя
Автор письма — старлей-десантник Виктор. В госпитале ему ампутировали левую ногу под колено. Я состыковал офицера с кураторами проекта «Народного фронта» по сопровождению тяжело раненых бойцов — от протезирования до социализации. А подписчиков попросил поддержать героя добрым словом. Среди вала добрых и светлых сообщений, каждое из которых я пересылал Виктору, явно выделялось письмо от айтишника, которое было больше похоже на исповедь. На которую его сподвиг подвиг офицера-десантника.

ИСПОВЕДЬ УЕХАВШЕГО АЙТИШНИКА

Больше родину не подведу. И сыну передам
«Привет, Витя, спасибо тебе за то, что ты сделал для нас всех и конкретно для меня, я никогда тебя не забуду. Твоя история тронула меня до глубины души, я обязательно расскажу ее сыну.
Я айтишник, мне 35 лет, с началом СВО я, как и многие мои коллеги, уехал, испугался. Что уж там теперь скрывать: придерживался «либеральных» взглядов, не понял, да не нашелся тот человек, который бы просветил, а я всю жизнь кнопки на клавиатуре давлю, и ютубы смотрю. И как-то вот жил до этого всего, особо не задумываясь, что в мой мозг много лет с ютубов и из «документальных» передач внедряли мысль о том, что все у тебя на Родине плохо, да и сам ты неполноценный. А тут еще и СВО.
Ну вот в страхе я и мотнулся в эту самую «просвещенную» Европу. Это, Витя, скажу я тебе, очень похоже на «Незнайку на Луне» - намылился - заплати, смыл мыло - заплати, а нет денег - всем плевать на тебя, хоть в канаве сдохни.
А я с рождения привык:
- образование бесплатно;
- медицина бесплатно;

- пособия, льготы;
- да еще и поругать за это все можно.
Да и русофобия страшная. Все, просто все поголовно давай мне загонять: «Ты же русский - значит во всем виноват», а я прям чувствую, что что-то не то, не чувствую я себя виноватым, да и за что? А т.к. базы знаний нет про это никакой, то ответить себе не могу.
И тут встретился мне серб Любомир, который сказал: «Вы, Женя, не имеете права проиграть эту битву, ни за что, иначе вас разорвут как Югославию, а мы ведь всем Белградом Слободана хоронили!».
И тут у меня в голове как щелкнуло! Как Слободана Милошевича? Он же страшный военный преступник (почти как Гитлер), я же на ютубе смотрел. За что его так хоронить?
И открыл я фото похорон Милошевича и офигел, Витя, там реально весь Белград на улицах его провожает. И тогда я стал читать как Югославию развалили, и как бомбили, и вообще немного в геополитике стал стараться разобраться.
Вот тут у меня «кукуха» на место и встала. Вернулся в Россию, чему очень рад, и никуда уже с Родины не собираюсь, буду растить сына (или нескольких, если Бог даст), да все это ему передам. И Родину не подведу теперь, поверь.

За то, что ты, Витя, сделал - низкий поклон тебе. Очень, конечно, серьезная у тебя травма, но с ней можно и нужно жить, впереди у тебя еще полжизни! Главное, что ты хороший человек, остального - ты добьешься, я уверен