Вспоминаю об Арусе в Армении

В Ленинградском ВНИИ Мощного Радиостроения очень украшали мою жизнь служебные командировки. Они были, в основном, связаны с пусконаладкой оборудования в различных филиалах АН. Там видел частенько умнейших интеллектуалов, перед которыми   инстинктивно преклонялся. Хотя, правда, особенно и не страдал, «как они от меня далеки-далеки: никогда не дадут руки».

В Ереванском филиале АН я участвовал в настройке оборудования крупнейшего в стране уникального ускорителя АРУС. Сам ускоритель - это громаднейший прибор для научных исследований, раскинувшийся на многих гектарах роскошного фруктового сада. 

Этот прибор был уникальным в мировой науке, и его, можно сказать, изготавливала вся страна, не считаясь с материальными затратами, в том числе, на электроэнергию и металл.

 Реальными хозяевами АРУСа 70х годов были талантливые армянские физики, переполненные идеями исследования микромира, но имевшие весьма смутное представление о том, как поддерживать жизнь  килотонн   этого изысканного «железа». Отсутствие хозяйского глаза, помноженное на советскую безответственность, приводило к громадным потерям рабочего времени ускорителя. Вопреки  установленным эксплуатационным нормам ускоритель почти непрерывно ремонтировался.   Сейчас в это трудно поверить, но на ускорителе не было полного пакета монтажных схем, например, при ремонте обычно приходилось интуитивно догадываться, где расположена та или иная силовая коммуникация.

Например, однажды  в нагрузке моей установки  где-то при достижении 15 кВ начал аварийно пробивать на корпус силовой кабель. Слышались периодические удары пробоев, но, где все это происходит конкретно подсказать никто не мог. Обычно в таких случаях надо было обращаться к местному   толковому монтажнику  К. Только в его личных записях на ученических тетрадках могла сохраниться информация о том, в какой из бесчисленных траншей мог проходить поврежденный кабель. Он мне и подсказал это, причем исключительно из личной симпатии. Хотя могло бы быть и иначе. Рассказывают, что много позже К ушел с работы на ускорителе, прихватив с собой черновички монтажных схем для дальнейшей успешной подковерной торговли информацией (тут я, безусловно, на его стороне:   во всех случаях специалист имеет моральное право  заставить бюрократов оплачивать его квалификацию). 

Так вот я узнал, в какой именно траншее следует искать пробой. Теперь надо бы было поставить туда специально предназначенную для подобных дел портативную следящую телевизионную установку.

Но она по уважительной причине оказалась не исправна. Не оказалось и простого «матюгальника» (дистанционного переговорного устройства). Пришлось наблюдения осуществлять «органолептическим способом». Уселся в траншее на деревянный ящик из-под винных бутылок. Голова в полуметре от кабеля 30 кВ, правда, к счастью, экранированного. Договорились о шифрах сигнализации по проводкам, подсоединенным к тестеру, пока жив и не оглох. К счастью, место пробоя оказалось метрах в двадцати от меня. Но страха от первого удара пробоя поднатерпелся. А пробитый кабель заменили в течение недели.

О теплом.

 Самым тяжелым было испытание температурой в августе. Конечно же, на ускорителе был предусмотрен кондиционер. Но он не работал. По уважительной причине. Рассказывали, что когда стали проверять его воздушный фильтр, обнаружили в нем массу насекомых, включая ужасных пауков и скорпионов. Тут же в благородном порыве сыпанули туда пачку отравы. И уж после этого сообщили службе саннадзора, которая и запретила на несколько месяцев включать вентиляцию. Так что пришлось настраивать силовое высоковольтное оборудование по пояс голым.

 Да еще однажды на соседней установке взорвался высоковольтный  конденсатор. Он и объемом–то всего (тьфу!) не более литра. Но почему-то электроизоляция превратилась в легчайшие хлопья черной взвеси, которая полностью осела на оборудовании лишь через несколько дней. К счастью, эта взвесь оказалась не электропроводной и таким образом не инициировала аварийные пробои работающих установок, но наши красные голые потные тела быстро облагородились дымчатым налетом, подобным пуху только что вылупившихся из яйца гусят.

Экспериментально обнаружил, что  в жару  не хочется, да и нельзя ничего мясного. В обед  систематически потреблял только хлеб, сметану, брынзу и сухое вино. Мяса захотелось лишь сразу же по прилете домой. 

В процессе всех этих командировочных перепетий познакомился с уникальной  талантливой личностью Барышевым Александром Ивановичем. Именно он руководил «железом» и  умно разгребал непрерывный поток всяческих технических неувязок. Поражала его необычная для такого дела добродушная бесхитростность и нежелание, а, скорее всего, полное неумение лицемерить. И вечно руководство вызывало его «для битья», а он никогда не юлил,  благородно говорил только правду, премного приправляя ее своим неизменно дерзким юмором. Своим примером он заставлял быть честными всех вокруг, включая и меня. Стыдно было при нем хитрить! 

А что сегодня с этим ускорителем АРУС? Кто в курсе?

Петр Новыш

 Санкт-Петербург