«Локотская альтернатива» и ее крах. Часть 1

Николай ВОЗНЕСЕНСКИЙ (Молдова)

15 ноября 1941 г. на территории 6 районов Курской, Орловской и Брянской областей была создана так называемая «Локотская республика». Полностью коллаборационистское образование, — но тем не менее доселе превозносимое отдельными силами в качестве едва ли не «утерянного шанса для России». Краткая историческая «выжимка» о «республике» в стиле вышеобозначенных сил звучит следующим образом: создана якобы инициативой местных жителей после «бегства советских органов власти», была признана немецкими оккупационными властями.

Ее руководители: Константин Воскобойник (учитель физики в Локте) и, после ликвидации Воскобойника партизанами, Бронислав Каминский (главный инженер местного спиртзавода) — пользовались огромным доверием немцев, — так что автономия их самоуправления была очень серьезной. Вплоть до возможности судить и приговаривать к расстрелу даже немецких солдат за совершенные ими преступления. Проведенные «локтевцами» реформы — роспуск ненавидимых крестьянами колхозов, разрешение свободы торговли, привело к небывалому экономическому расцвету края. В благодарность жители вовсю вступали в организованную там Российскую освободительную народную армию (РОНА) — численность которой достигала 20 тысяч человек. А когда под ударами «большевиков» этому «раю на земле» пришел конец — с непобежденной РОНА на запад ушли и тысячи местных жителей. Но немало и осталось, — продолжая «партизанить» в лесах против Советской власти долгие годы. При этом называются и 50-е — и даже 80-е! В подтверждение можно привести, например, пространную цитату авторства некоего Александра Владиславовича Камински — как минимум однофамильца последнего «обербургомистра» Локтя — Бронислава Каминского:

• «На всех уровнях, от сельских старост до бургомистров районов, назначались исключительно бывшие граждане СССР различных национальностей, включая евреев. В руководстве не было ни немцев, ни даже эмигрантов.
• Власть отдана народу. Решения по разным аспектам жизни принимались на народных сходах. На сходах выбирались Уполномоченные представители (депутаты).
• Флагом русского самоуправления стал Российский триколор с изображением Георгия Победоносца, вышитым в верхнем левом углу стяга.
• На всей территории РГО «ЛОС» запрещалась коммунистическая идеология.
• создано Правительство, состоявшее из 19 окружных отделов, выполняющих роль министерств. Надзорные функции выполнял Отдел Государственного Контроля.
• Действовал свой «Свод законов», под юрисдикцию которого попадали и военнослужащие вермахта, совершившие преступления на территории РГО «ЛОС». <…> 
• Создана Русская Освободительная Народная Армия (РОНА), насчитывающая до 20 тысяч бойцов, набранная в основном из местного населения. В её состав входили стрелковые, артиллерийские, зенитные, миномётные, сапёрные и танковые части. На вооружении стояло оружие только советского производства. Работала офицерская школа, имелись собственные ремонтные мастерские.
• Боевой состав подразделений и звания военнослужащих РОНА соответствовали званиям в РККА. На всех командных должностях РОНА были только бывшие граждане СССР. Создатель РОНА Бронислав Каминский до сентября 1944 г. носил звание комбрига. Этого звания не было ни в вермахте, ни в ваффен СС. РОНА не была интегрирована в вермахт, не подчинялась его приказам, не стояла на его довольствии.
• Ни командиры, ни бойцы РОНА не присягали на верность Гитлеру и Германии, что было обязательным во всех коллаборационистских формированиях на всех оккупированных территориях СССР». 

***

Вообще многое из перечисленного — не просто подтасовки и выдача желаемого за действительное, но еще и откровенный логический нонсенс. Как, например, упорное именование автором Каминского «комбригом». Сорри — комбригом какой армии? Или даже «бывшим комбригом»? Вот, к примеру, куда более известный предатель Власов по крайней мере был бывшим генерал-лейтенантом РККА. Но отнюдь не «комкором» — это звание, как и «командарма», «комдива» и «комбрига» — было ликвидировано Указом Президиума ВС СССР от 07.05.1940 г. «Об установлении воинских званий высшего командного состава Красной Армии». НКВД, кстати, это касалось тоже, — а то можно встретить сведения о том, что «локотский фюрер» объявил себя «комбригом» якобы только «милиции». Причем если первые три звания были преобразованы в их современные аналоги, — то «комбриги» просто «растворились» среди смежных чинов. Более толковые по результатам аттестации были произведены сразу в генерал-майоры, на одну ступеньку выше, — а менее удачливые — наоборот снижены до полковников. Так что возвести себя в «комбриги» даже в 1941 году — все равно что в какие-нибудь «бригадиры» екатерининских времен. Или вообще в «легаты» легиона — уже из времен древнеримских. Право, сие попахивает больше каким-то нездоровым «реконструкторством», — а не серьезной заявкой на командование. Или вообще — на мем из «Кавказской пленницы»: «Где у нас прокурор? В шестой палате — там где раньше Наполеон был».
Самое смешное, что чуть дальше Александр Владиславович Камински все-таки называет Каминского Бронислава Владиславовича «бригаденфюрером СС». Но конечно же, фюрер Германского Рейха без всяких приставок Адольф Гитлер раздавал высшие воинские звания в своей личной «гвардии» СС просто так, направо и налево. Без всяких обязательств со стороны их получателей верно служить ему, тем более без принесения какой-то там нудной присяги. И столь «широкие» взгляды фюрера всех арийцев простирались и на соратников (то бишь — подельников) Каминского по РОНА — из которой 1 августа 1944 года была создана 29-я добровольческая пехотная дивизия СС «РОНА» (она ж — 1-я русская).

***

А тезис о том, что «РОНА (в свою бытность вроде бы как армией «независимой республики») использовала только советское оружие и технику и не находилась на содержании немецких властей» — это ж вообще «перл»! И чего только даже действительно закаленные в боях немецкие части, оказавшись в «котлах», рано или поздно либо сдавались — либо были уничтожаемы? Да в первую очередь потому, что любой армии для ведения сколь-нибудь длительных боев нужно снабжение боеприпасами, горючим, запчастями для военной техники, продовольствием, медикаментами. И если даже допустить, что едой подельники Каминского еще как-то могли себя обеспечить путем грабежа местного населения, — то вот предположить, что у них там был полуторагодовой запас всего остального…
Нефтяных месторождений и перегонных заводов в том районе, кажись, и ныне не выявлено. Советские склады с оружием и боеприпасами, конечно, нередко доставались наступающим немцам в первые дни войны, особенно в Белоруссии — на фоне царящей неразберихи в советских войсках и деятельности вражеских диверсантов. Но вот чтобы к концу осени представить такую же ситуацию на Брянщине, Курщине, Орловщине? Да с Украины и то — большинство даже крупных оборонных заводов удалось вывезти за Урал едва ли не до последнего винтика! А тут специально для доморощенных локотских фашистов оставили бы патронов и снарядов на добрый корпус — чтобы на год с лишним хватило?!
А ведь в составе РОНА были даже и танки! Допустим, даже действительно советские, брошенные из-за поломок или подбитые. Но даже новенькая бронетанковая техника в то время зачастую отказывала на протяжении всего лишь 100-клометрового марша. Не только у нас, кстати, когда во время грандиозного танкового сражения в первые дни войны на Западной Украине в некоторых мехкорпусах РККА до собственно поля боя из района выдвижения смогло дойти не больше половины машин. У немцев ситуация была немногим лучше — при аншлюсе Австрии, например, в идеальных условиях (то есть вообще без боя) в Вену из Германии путь чуть больше 100 километров смогло дойти не больше половины гитлеровской бронетехники. 
Другое дело, что в Берлине тогда сумели сделать нужные выводы — и насытить танковые войска должным количеством ремонтных мастерских, «летучек», эвакуаторов и соответствующих специалистов. В отличии, увы, от таких же войск РККА… Но все равно, где армия Каминского брала запасные части к своей бронетехнике? Нижнетагильский завод им точно их не поставлял, — а немецкие двигатели были «не того калибра» (вспоминая шутку из «Белого солнца пустыни»).
Кстати, ведь даже калибр самого ходового оружия немецкой пехоты, винтовка «Маузер-98» (да-да, созданная в 1898 году, всего на 7 лет позже знаменитой «мосинки», наличием которой принято попрекать «отсталую» Красную Армию) от «мосинского» тоже отличается! Там используются патроны 7,92 Х 57 мм — против 7,62 Х 54 для «Мосинки». Так что если наши в патронник «немки» еще можно вставить (хоть они будут там болтаться, как на корове седло — с риском для стрелка), — то немецкие в нашу винтовку можно забить разве что молотком. Для одного-единственного выстрела — после чего гильзу, опять же, придется выколачивать тоже молотком, с помощью шомпола, вставленного в дуло. Ибо обычным путем, передергиванием затвора, стреляную гильзу уже не вытащишь. 
Хотя, конечно, на форумах оружейников можно встретить и способы решения этой проблемы — с «обжимкой», «обрезанием» «некондиционных» гильз, самих пуль.

Просто такие методы — штучные и очень трудозатратные. Так что в реальной боевой обстановке те же советские партизаны быстро переходили на преимущественно трофейное оружие — в первую очередь из-за большей доступности патронов к нему. В силу чего поверить в многолетнее использования Каминским сотоварищи «только советского оружия» и таких же боеприпасов невозможно от слова совсем. 

***

Собственно, даже без приведенных выше тезисов можно было бы сослаться на информацию хотя бы от «иноагента» Википедии, которую сложно заподозрить что в просоветских, что в пророссийских симпатиях:

«Эти силы были дислоцированы на территории округа поротно. В крупных населённых пунктах стояли батальоны. Оружие и военную униформу РОНА получала от немцев, а снабжение продовольствием обеспечивалось за счёт населения округа. После убийства Воскобойника Каминский занялся расширением своей армии, для чего развернул принудительную мобилизацию всех мужчин, способных носить оружие, от 18 до 50 лет, в том числе бывших военнопленных и окруженцев; за уклонение от приказа в условиях военного времени полагался расстрел, при мобилизации 1943 года перебежчики из бригады Каминского показывали, что за уклонение у семей уклонистов происходило изъятие скота, а родители уклонистов объявлялись заложниками».

Там же, кстати, сообщается и о реальном примере «неподчинения» банды Каминского приказам Вермахта:

«В 1942 году в Брянском районе, в составе боевой группы «Гильза II», бригада Каминского приняла участие в антипартизанской операции «Фогельзанг»… В составе боевой группы находились танковый полк 5-й дивизии, части 216-й пехотной дивизии, милиционеры Каминского, части 102-й и 108-й венгерских лёгких дивизий — всего около 6,5 тыс. человек. В ходе операции убито 1 193 партизана, 1 400 ранено, 498 захвачено в плен, эвакуировано более 12 тыс. жителей; каратели потеряли 58 человек убитыми и 130 ранеными».

Кстати, операции РОНА, подобной вышеописанной, даже у того же «иноагента» упоминаются неоднократно… Конечно, во времена Киевской Руси дружины отдельных князей в составе вроде бы единой армии действительно зачастую вели себя в духе пословицы «кто в лес — кто по дрова». Что, в частности, привело к катастрофическому разгрому древнерусской армии в битве при Калке в 1223 году — против даже уступающих ей в численности, но куда более дисциплинированных двух монгольских «туменов». Но уже во Вторую Мировую армии даже самых независимых стран-союзников всегда выступали под полноценным единым командованием! Например, в Европе британские и французские части подчинялись американскому генералу Эйзенхауэру. Не менее строгим было оперативное подчинение Верховному командованию Вермахта и со стороны румынских, словацких, венгерских дивизий. 
Но конечно, с точки зрения апологетов «Локотской республики» воинству Каминского был выдан «карт-бланш» на полную свободу своих действий. Не иначе — как лично Гитлером, ведь ни один его генерал в здравом рассудке на такое бы не пошел. Тем более — генерал Гудериан, знаменитый «быстроходный Гейнц», командующий танковой армией, которая осенью 41-го рвалась к Туле — да так туда и не дошла, удовлетворившись частью западных областей РСФСР, включая территорию пресловутой «республики». 

*** 

К слову сказать, именовать сие образование «республикой» — мягко говоря, преувеличение. Исходя уже хотя бы из описанных выше репрессий ее якобы «народной армии» против вроде бы собственных граждан, «электората»! За такое в действительно демократических республиках положен «импичмент» лидеру — с последующим судом над ним. То, что в период «междувластия», с уходом советских войск и накануне прихода войск немецких, жители отдельных сел на сходах действительно могли выбрать себе старосту — это одно. Однако наличие «кворума» и соответственно легитимность таких «сходов» вызывают большие сомнения.
А вот то, что этих «старост» гитлеровские оккупанты утвердили, повысив до «бургомистров» (а Воскобойник, позже Каминский, проходили по их «табели о рангах» в качестве уже и «обербургомистров») — это уже результатом «сходов» объяснить трудно. Разве что жителей на них сгоняли силой — или угрозой ее применения. Хотя, в общем, фактор попытки «выбора меньшего из двух зол» тоже не стоит сбрасывать со счетов. Когда обычным людям, «некомбатантам», выбирать приходилось не между желанием восстановления Советской Власти или гитлеровской оккупацией, — а всего лишь между тем, кто будет эту оккупацию осуществлять. Иноземцы — или вроде бы «свои».
Почему на «Локотское окружное самоуправление» согласились немцы, тот же Гудериан? Особенно если вспомнить, что на подобное (хоть и более масштабное) предложение того же Бандеры в июне 41 года признать «Украинскую республику — союзником Третьего Рейха» Берлин ответил отказом. И даже временным помещением своего слишком много возомнившего о себе холуя под домашний арест — из-под которого его, живехонького и здоровенького, выпустили лишь в 1944-м.
Так ведь военная ситуация поменялась! Летом Вермахт пер как паровой каток — постепенно сминая все большее число оборонительных рубежей Красной Армии. А вот ближе к ноябрю этот «каток» уже откровенно застопорился. Кстати, одним из первых этот понял как раз генерал Гудериан — один из самых талантливых немецких военачальников. Так что даже приказал отойти своим танкистам из-под Тулы — когда в первых числах декабря, еще до начала общего советского контрнаутпления под Москвой, возник риск окружения части его передовых частей.

Да, это отступление случилось на полмесяца позже официального «признания» Локотского самоуправления. Ну, так любимцу фюрера в это время и так посылали многочисленные подкрепления, — чтобы обеспечить двукратное, а по главным линиям атак — и семикратное превосходство над частями РККА. Но в тылу Вермахта-то разгоралось партизанское движение! И для борьбы с ним требовалось отвлекать драгоценные резервы. А тут местные коллаборационисты сами предлагают свою помощь. Прося за это лишь их «республику» признать, — ничуть не посягая на «священные права» Великой Германии выкачивать оттуда все необходимые ей ресурсы. Еще и собирая их самостоятельно, — что опять же освобождало от выполнения этих обязанностей пусть даже «тыловиков», но тоже немецких солдат. 
Ну и потом — отчего не поэкспериментировать? В той же Франции — целое «правительство» с центром в курортном городке Виши в 1940 году разрешили создать. Захотели — разрешили, захотели — обратно заберем… Вот только после контрнаступления под Москвой ситуация для гитлеровцев сильно ухудшилась — пусть пока и не критично. А локотские «обербургомистры» вели себя очень даже лояльно — с партизанами воевали, все нужные поставки для Германии собирали, даже под 30 тысяч своих соотечественников на работу туда отправили. Молодежь, конечно, — тех, кого в свою «армию» не поверстали под угрозой расправы. 

*** 

Так что рассуждения не тему «местные жители едва ли не поголовно ненавидели Советскую Власть» — откровенная спекуляция. Хотя в Локотской округе действительно была относительной большая доля бывших осужденных по антисоветским, да и просто уголовным статьям. Которым по традиции, отразившейся даже в фольклоре («Отправить за 101-й километр»), было запрещено жить в крупных городах СССР — дабы не ухудшать там криминогенную обстановку. Но понятно, что самые беззаветные советские патриоты еще в первые месяцы войны ушли если не в Красную Армию или ополчение, — то хотя бы в эвакуацию в более безопасные места. А те, кто остался — ну, скажем так, предпочел не терять налаженный быт, хозяйство: ради сохранения верности социалистическим и советским идеалам. 
Тем не менее на основе этого делать далеко идущие выводы о «массовом неприятии населением Локотского округа (да и чего мелочиться — всех оккупированных немцами территорий!) большевиков и навязанного им строя» тоже выглядит откровенной натяжкой. Да, не «против» были оставшиеся под оккупацией жители. Как и раньше, в Гражданскую войну, когда число активных ее участников (со всех сторон — и за все время!) не превышало 4-6 % от общей численности населения. 
Остальные представляли собой максимум «сочувствующих» той или другой стороне. По образцу современных «диванных» или «фейсбук-патриотов», с пеной у рта требующих немедленной и безоговорочной «перемоги», — при этом прячась от патрулей «могилизаторов» с «незалежной». А лучше — вообще всеми правдами и неправдами удрав с оной за бугор — и находясь в уютной «неметчине» или «британщине» «выполнять свой долг по защите “неньки”», зверски насилуя клавиатуру. «За» такая публика выступает лишь в отношении собственных интересов, как минимум — в виде наименьшего им ущерба. Как там у Маяковского: «Мы обыватели — нас обувайте вы, и мы — за вас!»

Так что не всем дано в период кризиса или банальной отдаленности сильной центральной власти своей страны стать новыми «Миниными и Пожарскими». Намного больше выбирают опцию «перетерпеть». Хоть Лжедмитриев (под всеми их порядковыми номерами), хоть «Семибоярщину» (да и «Семибанкирщину», увы, тоже). Хоть даже молчаливое согласие с избранием якобы «легитимным Земским собором» в русские цари польского принца-католика. ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ