12 ноября 1920 – постановление «О принудительном сборе кожаного обмундирования у населения»

12 ноября 1920 – Совет Труда и Обороны РСФСР принял постановление «О принудительном сборе кожаного обмундирования у населения».
Теперь у граждан будут отбирать кожаные куртки, пальто и сапоги. Теперь это одежда не для обывателя, а для комиссара. Число комиссаров росло с каждым днем, а кожаной одежды страна не выпускала, она теперь вообще ничего не выпускала кроме комиссаров и чекистов.



Красные комиссары носили кожанки. Чекисты носили кожанки, да и чекистки тоже. Кожанка стала своеобразным модным трендом революции, как бы неуместно на первый взгляд здесь и не звучало это слово. Пик популярности кожанки приходится на 1917 – первую половину 1920-ых годов. В 30-е годы кожанка уже не была столь популярна. Кожанка стала символом антибуржуазности, символом новой власти. «Кожанка-это вторая, «дубленая» кожа революционера». Кожанка элитарна, и молодёжь того времени также стремится приобрести кожанку. Кожанка атрибут и символ «пролетарской культуры». И надеть кожанку это будто получить новый статус, стать частью нового мира и не просто его самого, но его верхушки, тех, кто создаёт этот новый мир.

Кожанка не просто одежда, она пропуск и допуск. Так в романе Н.Островского «Как закалялась сталь» только облачившись в кожанку, главный герой смог сесть в поезд. Да, конечно, он ещё угрожал пистолетом, но и кожанка сыграла свою роль, она уже накрепко стала ассоциироваться с «комиссарским статусом» её владельца.

Кожанки носили и чекистки. Вспомните Ксанку из фильма «Неуловимые мстители. Корона Российской Империи», на ней была кожанка и красная косынка (косынка, которую завязывали на затылке, а не под подбородком, как раньше), а также короткая стрижка. Резкий образ. Девушка-борец. Аналогично выглядит и девушка на картине «Декрет о мире», автор М.М.Божий. Красная косынка, кожанка, солдатские ботинки, чёрная прямая юбка чуть ниже колена, винтовка. Впрочем, такой женский образ может дополнять и маузер в кожаной кобуре. Революционерка, она выглядит именно так. Но при этом не подходи, убьёт. «Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела?» фраза из известного фильма «Оптимистическая трагедия», фильма 60-ых годов. Не смей видеть в ней женщину, не смей считать её слабой, она играет наравне.



Среди икон стиля того времени, примеров для подражания, иногда называют Ларису Рейснер, журналистку, писателя, участницу гражданской войны: она была комиссаром отряда разведки Волжской военной флотилии и комиссаром Морского Генерального штаба. А также упоминают и про Александру Коллонтай. Она коммунистка, феминистка, публицист, дипломат, первая в мире женщина министр (в первом большевистском правительстве была народным комиссаром общественного призрения). «Новая женщина — самостоятельная личность, её интересы не сводятся к дому, семье и любви» - писала Коллонтай.

Но когда же появились кожанки, не пришли же они из неоткуда в годы революции и гражданской войны? Нет, они существовали и до этого. Они появляются в начале ХХ века. Кожанки это бывшее армейское обмундирование. В основе их кроя лежала французская двубортная куртка. Их носили военные инженеры, механики, авиаторы. В начале ХХ века кожанка будет одеждой шофёров и лётчиков.

Кожанки, которые носили красные комиссары были пошиты ещё в годы Первой мировой войны для авиационного батальона, но их так и не успели поносить, в революцию эти кожанки были обнаружены на каком-то складе и выданы чекистам в качестве униформы. С тех пор и начинается история кожанки, как символа революции и не меньшего символа, ассоциации с чекистами. Ассоциации прочной и устойчивой. Ведь на вопрос, что же носили чекисты в первые годы советской власти ответ будет однозначен – кожанки. Те самые кожанки.



Любили щеголять в коже Бронштейн-Троцкий и Свердлов. возможно они и привили моду на кожаную одежду для советской "элиты" на долгие годы.

Мода эта пережила лихие 20-е. Выжившие в сталинских чистках комиссары донесли любовь к кожанкам до военных лет. И опять не заморачивались изготовлением полюбившейся одежды. Зачем шить, если можно отнять или присвоить?

Весна 1943-го года. На один из аэропортов Советского Союза прибывает представительская делегация Госдепа США. Поздравить со стратегически важной победой, обговорить дальнейшие поставки продовольствия и вооружения.
- Хай! — навстречу высокопоставленным американцам бежит десяток наших генералов и офицеров в кожаных пальто с хлястиками. Улыбки, рукопожатия, попытки обняться… но почему на лицах гостей такое недоуменное выражение? Они старательно уклоняются от прикосновений русских военных и постоянно тормошат своего переводчика.
- Что-то не так? — беспокойство союзников передается и принимающей стороне.
- Они спрашивают: «Почему нас встречают одни шоферы?! Где официальные лица?!»

Комизм ситуации легко понять, если знать, что длинные двубортные кожанки, в которых встречали американцев советские генералы, были… спецовками заокеанских водителей (кабины большинства автомобилей в ту пору были открытыми, поэтому верхняя одежда должна была быть теплой, непродуваемой и непромокаемой).

Но как же тогда «рабочая» одежда простых янки попала на плечи наших высоких чинов? Ведь если верить летописцам тех лет, это пальто накидывал поверх кителя и маршал Жуков, и фронтовой аристократ Рокоссовский. Тут существует три версии:
Версия №1 — кожаными пальто с грязно-зеленой суконной подкладкой были укомплектованы военные грузовики «Студебеккеры», которые в годы Второй мировой войны по ленд-лизу поставлялись из Америки в Советский Союз. Естественно новые теплые вещи до простых шоферов не доходили, а оседали на плечах расторопных тыловиков и офицеров. Это наиболее правдоподобная и популярная версия, против которой говорит лишь то, что на заводе в Саут-Бенде, где производились «Студебеккеры» отрицают факт комплектования грузовиков униформой.

Версия №2 — «кожанки» изначально предназначались для высшего комсостава, а в грузовики попадали просто потому, что большую часть «гуманитарной помощи» в СССР везли морем (через Архангельск) и для экономии места мелкие вещи засовывали в крупные. Возможно. Но тогда историю про офицеров принятых американцами за шоферов нужно считать байкой, а она, как утверждают знатоки советской дипломатии, произошла на самом деле.

Версия №3 — добротные тренчи из тюленьей кожи в автомашины для русских клали не американцы, а англичане. Это был так называемый вторичный ленд-лиз: британцы, радуясь, что основной гитлеровский удар пришелся не на них, а на Советский Союз, с энтузиазмом пересылали в нашу страну все, что получали в помощь от США, докладывая в военную технику еще и «подарочки» для будущих экипажей: теплые пальто, бутылки виски, кожаные рукавицы. Простые же горожане засовывали в дула отправляемых танков шерстяные носки и коробки печенья.



Кроме техники и одежд, в СССР по ленд-лизу поставлялись и консервы, среди которых была такая питательная экзотика как сало в шоколаде

Как бы там ни было, факт остается фактом: кожаные тренчи за границей были рабочей одеждой и вид советских «наркоматчиков» в них вводил в заблуждение и удивление союзников. Доказательство тому, не только история с прилетом делегации Госдепа, но и воспоминания русско-американского писателя Григория Климова.

Вот что он пишет в автобиографической книге «Песнь победителя» (вышла в 1951 году и стала бестселлером):
«В 1943 году американцы вместе с сотнями тысяч автомашин отправляли эти кожанки. Автомашины пошли по назначению на фронт, а пальто застряли в Москве в качестве спецодежды для ведущих работников Наркоматов. Для фронтовых шоферов это излишняя роскошь, а у советских ответработников еще со времен революции детская слабость ко всякого рода кожанкам…»

И страсть отбирать их у простых работяг.

Интересно, что даже после окончания боевых действий, трофейные и полученные по ленд-лизу кожаные тренчкоты не пропали из СССР. Наоборот, приземлившись на барахолки страны, они пошли по рукам тыловиков, модных молодых парней и… жуликов. Да, да, уголовный мир очень полюбил эти пальто из кожи и вкупе с кепкой малокозыркой на целое десятилетие сделал их своим отличительным знаком.