7 ноября — «октябрьский переворот» или главное событие ХХ века?

Картина «Штурм Зимнего дворца» 

Я не любитель фэнтези, но без них часто трудно понять суть событий. Предположим, 25 октября 1917 года у Керенского оказалось два морально устойчивых пехотных полка и мортирный дивизион из восемнадцати 152-мм гаубиц образца 1909 или 1910 годов. И, разумеется, толковый генерал. С восставшими в Петрограде было бы покончено за несколько часов. Но не оказалось.

14 вандемьера 4-го года, в переводе на русский — 5 октября 1795 года, генерал Бонапарт подавил октябрьскую революцию роялистов всего за 15 минут с помощью дюжины пушек, открывших огонь картечью на паперти св. Роха. За это его до Итальянского похода звали не иначе, как «генерал Вандемьер».

14 декабря 1825 года генерал И.О. Сухозанет тоже за 15 минут подавил декабрьскую революцию, открыв огонь картечью из 14 полевых пушек на Сенатской площади.

Не хочется и вспоминать о стрельбе четырёх танков из 125-мм пушек 4 октября 1993 года.

На казённиках пушек всех французских королей с XV века было выбито: «Ultima ratio regum» («Последний довод королей»). Эту аксиому хорошо знал Лев Троцкий, руководивший Октябрьским переворотом, и не знал Александр Керенский.

По приказу Троцкого крейсер «Аврора» (14 152-мм пушек), эсминцы «Забияка» и «Самсон» (по 4 100-мм пушек), и минный заградитель «Амур» (5 122-мм пушек) вошли в Неву и стали ниже Николаевского (сейчас Благовещенского) моста.

Их орудия могли за 5 минут в щепки разнести Зимний дворец, но Николаевский мост высотой 50 метров закрывал им сектор обстрела. Никакого залпа «Авроры» не было — «Аврора» дала один холостой сигнальный выстрел.

Кстати, первый холостой сигнальный выстрел был произведён вестовой 24-фунтовой пушкой образца 1867 года с Нарышкинского бастиона Петропавловской крепости. Вестовая пушка стреляла один раз в полдень. Сейчас это делает 122-мм гаубица Д-30.

Уже в ходе штурма Зимнего с Нарышкинского бастиона дали залп четыре другие 24-фунтовые пушки. И всё! Кстати, стреляли моряки из незнакомых им орудий, и три снаряда ушли «в белый свет, как в копеечку».

Так, один снаряд рванул на Сенной площади и убил четырёх прохожих. Зато четвёртый снаряд угодил в окно 3-го этажа Зимнего дворца и разорвался, никого не убив и не ранив. Однако министры Временного правительства пришли в ужас и приказали господам офицерам сдаваться.

Рабочие Ижорского завода отправили большевикам 17 грузовиков, на которых были установлены 37-мм автоматы Максима. Кстати, о них наши историки напрочь забыли. По два грузовика с 37-мм автоматами были установлены у стратегически важных мостов — Певческого и Полицейского. Кроме того, у восставших было до двадцати 76-мм полевых пушек образца 1902 года.

А что было у Временного правительства? Керенский вызвал с фронта двухорудийную батарею 203-мм гаубиц Виккерса на тракторной тяге. Но их прислуга перешла на сторону большевиков, и они весь переворот тихо и мирно простояли у Казанского собора.

25 октября к Зимнему дворцу подъехала шестиорудийная батарея 76-мм пушек Михайловского артиллерийского училища.

Однако юнкера быстро оценили обстановку, впрягли лошадей на передки и в походном порядке двинулись к Невскому. Восставшие их пропустили, но пушки отобрали. Одну трёхдюймовку они установили под аркой Генерального штаба. Вроде бы она даже стреляла по Зимнему. Больше артиллерии у «временных» не было.

Так что, Широкорад противоречит сам себе? Нет. На самом деле 152-мм гаубицы, стреляя на 4-м заряде, то есть почти вертикально, укрывшись за трёх-четырёхэтажными домами, могли за 10 минут безнаказанно расстрелять всю большевистскую эскадру, включая «Аврору», а потом перенести огонь по скоплению восставших в районе Зимнего дворца.

А что бы было дальше? Генерал Вандемьер и генерал Сухозанет двумя залпами картечи изменили ход мировой истории. А вот в случае неудачи Октябрьского переворота гражданская война всё равно началась бы, причем в те же сроки.

Большевики ни у кого не отнимали власть. Они подняли её из грязи, отмыли и стали пользоваться по своему разумению. Керенского и Ко ненавидела и презирала вся страна: солдаты и генералы на фронте, крестьяне и рабочие. А моряки Кронштадта и население Финляндии, Закавказья, Средней Азии и других регионов ни дня не были подданными Сашки Керенского.

К 25 октября 1917 года большинство помещичьих усадеб были сожжены и разграблены, а земля поделена. Ленинский «Декрет о земле» лишь узаконил свершившийся передел.

К 25 октября 1917 года националисты всех мастей поставили под ружьё не менее полутора миллионов комбатантов. Представим на секунду неудачу Октябрьского переворота. И что, эти полтора миллиона националистов и сотни тысяч восставших крестьян тихо и мирно разошлись бы по домам?

Николай II за 23 года царствования наготовил в империи слишком много горючего материала. «Цепные псы самодержавия» — самые лучшие спецслужбы мира — до 1917 года с трудом сдерживали всеобщее негодование. Но потом таки рвануло!

Историки лукавят или в крайнем случае упрощают события 1917−1922 годов, говоря об одной (!) гражданской войне.

На самом деле их было четыре. Первая — гражданская война белых с красными, вторая — гражданская война крестьянства против всех, третья — гражданская война сепаратистов против всех, четвёртая — гражданская война четырнадцати стран Антанты: великий поход за «зипунами» и для создания как можно большего числа «незалежных» государств на территории бывшей Российской империи. Кстати, и сейчас это — основная цель стран Запада.

Между прочим, масштабы войны с сепаратистами в разы превосходят войну с белогвардейцами. Во всех белых армиях одновременно никогда не было свыше 300 тысяч человек. А у националистов имелось не менее трёх миллионов солдат. В Красной Армии в начале 1920 года состояло пять миллионов штыков и сабель.

Моя заветная мечта взять за шкирку холёного профессора, вещающего: «Россия исчерпала лимиты на революцию!», и заставить его ответить, чем отличалась Франция между 1768 и 1788 годами и между 1789 и 1809 годами.

За первое двадцатилетия во Франции практически ничего не изменилось. А за второе — изменилось всё! Появилась другая форма правления, новые флаг и гимн.

Вместо конгломерата больших провинций, в которых были свои парламенты, законы, меры веса и длины, а главное — свой язык (бретонский, провансальский, гасконский и др.) были созданы маленькие департаменты, управляемые префектами, назначаемыми Парижем.

В 1809 году подавляющее большинство населения империи говорило только по-французски. Революция и Наполеон создали французскую нацию. Франция за 20 лет изменилась больше, чем за тысячу лет правления королей.

Тоже самое произошло в России с 1917 по 1937 год. Феодальная сословная империя канула в небытие. Изменилось всё. Приведу лишь один пример. В 1917 году в России не было ни одного танка, а в 1937 году танков было больше, чем во всех армиях мира, вместе взятых.

Взятие Бастилии и штурм Зимнего были тривиальными и даже в чём-то опереточными эпизодами. А вот Великая Французская и Великая Октябрьская революции определили дальнейший ход истории на весь XIX и, соответственно, ХХ век.

Во Франции 14 июля — День взятия Бастилии — государственный праздник. А в России с 1991 года антисоветчики всеми силами пытаются заставить население забыть о празднике 7 ноября (25 октября по старому стилю).

А я плюю на антисоветчиков — и ежегодно 14 июля и 7 ноября с удовольствием пью коньяк под звуки, соответственно, «Марсельезы» и «Союз нерушимый…»

Александр Широкорад