Избирательная скорбь

На модерации Отложенный

Сегодня в России отмечается так называемый день памяти жертв политических репрессий. Тема покаяния за «преступления советского тоталитаризма» для российского буржуазного класса не потеряет актуальности, пока существует сам этот класс. Это его столп, «скрепа», одно из важнейших оправданий разрушения СССР и приватизации.
Нельзя, чтобы мы забывали об «ужасах коммунистического режима». Для этого и строятся «стены скорби», открываются музеи «истории ГУЛАГа». Но не будем сегодня обсуждать уже многократно разобранные мифы и ложь о «сталинских репрессиях» и «Большом терроре».
Поговорим о другом. Кто-нибудь из нынешнего российского правящего класса, из буржуев, хоть раз заикнулся о необходимости взять на себя вину и ответственность за жертвы «рыночных реформ» и реставрации капитализма в бывших республиках СССР? 

Все эти сверхсовестливые и сострадательные люди, переживающие за тех, кто был «невинно репрессирован» больше 70 лет назад, не торопятся каяться за разрушенные фабрики и заводы, за разорённые колхозы и совхозы, за деградацию и депопуляцию страны, за миллионы сломанных жизней.

Дело прошлое, чего уж теперь! Такая вот избирательная скорбь.
11 лет назад президент Путин во время «прямой линии» оправдал Чубайса и других реформаторов той поры: «…кто-то должен был сделать то, что они сделали. Они изменили всю структуру российской экономики и по сути изменили тренд развития. На мой взгляд, можно было бы сделать и по-другому, с меньшими социальными потерями и затратами. Не так жёстко, но задним числом всегда легко рассуждать на эту тему».
Один Ельцин, уходя в отставку, выдавил из себя некое подобие извинения «за то, что многие наши с вами мечты не сбылись». Поскромничал старик. Почему же не сбылись? Некоторые из его отпрысков живут в Австрии на нажитые «непосильным трудом» миллионы. У вдовы хорошая пенсия от буржуазного российского государства. Мадам Ельцина, кстати, несколько лет назад попросила не ругать девяностые:
«Выросло поколение, которое ничего не знает о том времени, рассказывать ужасы о котором стало модным сегодня. А девяностые годы нужно называть не лихими, а святыми!»

Вот и весь сказ о какой-то якобы единой для всех «общечеловеческой» внеклассовой морали.