Ко Дню автомобилиста. Как приобретались автомобили в личное пользование в сталинском СССР

       Процесс приобретения личного автомобиля в Советском Союзе, помимо нищеты большинства граждан, всегда сопровождался трудностями: отсутствием достойного выбора, ожиданием (иногда многолетним) своей очереди, сбором бессмысленных справок. Но тридцатые годы отличались особой суровостью: разрешение на приобретение машины в личную собственность требовалось получить у большевицкой номенклатуры, написав соответствующее прошение.
       В совдепии распределением автомобилей ведал экономический совет при совете народных комиссаров – именно туда стекались все заявления, не только от творческих личностей, но и от шахтеров, комбайнеров, инженеров, военных и всех, кто хотел приобрести машину. Председателем «совнаркома» в тридцатые годы был Скрябин (по партийной кличке Молотов), и большинство прошений адресовано ему, а также зампреду СНК и одновременно наркому внешней торговли Микояну: они вдвоем и решали, кому дать разрешение, а кому нет. Нередко простаки писали самому Джугашвили, сопровождая просьбы клятвами в любви к «отцу народов», а художник-иллюстратор Константин Ротов, например, не придумал ничего лучше, как попросить разрешение на машину у генерального прокурора Вышинского. Работники наркоматов просили у своих начальников. Но всё равно все эти прошения попадали в экономсовет к Скрябину (Молотову) и в совнарком к Микояну.
       Подобных прошений в архивных делах – десятки. Кроме машин, у «вождей» просили запчасти и резину – все это относилось к дефициту и распределялось директивно.
       Ответы чаще всего положительные, а отказы не поддаются логическому объяснению, причём отказывал чаще Скрябин (Молотов), а Микоян разрешал почти всегда. Но даже официальное разрешение от экономсовета не означало получение автомобиля – их банально не хватало на всех, по советской пословице: «кто не успел – тот опоздал».

Как Леонид Утесов покупал Ford.
       Прошение Утесова датировано 9 мая 1939 года, но за два месяца до этого Леонид Осипович обращался в Главное таможенное управление НКВТ с просьбой разрешить покупку машины, непременно импортной и желательно Ford 8-го выпуска 1934-1937-х годов. Аргументировал это Утесов тем, что "по роду своей деятельности нуждается в средствах передвижения", но, судя по отсутствию сопроводительных документов, его заявление относительно "Форда" осталось без ответа.



       "Как быть?" – "Надо дать за плату". Обмен репликами между Микояном и Скрябиным (Молотовым) разрешился для Леонида Осиповича Утесова благополучно: ему разрешили приобрести автомобиль ГАЗ-М1 за наличный расчет. Отпускная цена на "Эмку" в 1939 году была 9500 руб. Для сравнения: среднемесячная заработная плата рабочих и служащих во второй половине тридцатых годов составляла 300-350 руб.

Получил ли Никита Богословский личный автомобиль.
       О своей жизни в то время Никита Богословский рассказывал в одном из интервью: "Благодаря кино и эстраде получал большие по сравнению с общей массой населения деньги. В молодые годы был абсолютным пижоном. Шиковал. Если заказывал номер в гостинице, то не ниже трехкомнатного люкса. Когда я жил еще в Ленинграде и приезжал в Москву на съемки, то останавливался в гостинице "Националь". Чтобы ехать обедать в "Метрополь", вызывал интуристовскую машину "Линкольн"".



       Ответ "абсолютно счастливому" Никите Богословскому из Экономсовета Совнаркома пришел 27 июля в Ленинград и был отрицательным: "В связи с тем, что легковые автомашины в настоящее время для индивидуальной продажи не выделяются, – Вашу просьбу о продаже Вам одной легковой автомашины удовлетворить не представляется возможным".

Как Сергей Эйзенштейн просил «эмку».
       Кинорежиссер Сергей Эйзенштейн всегда писал прошения на имя Скрябина (Молотова) и никогда не получал отказа, даже когда попросил просто обновить свою "Эмку", которая "пришла в состояние достаточной непригодности". Скрябин (Молотов) начертал резолюцию "За", добавив в скобках "за плату", а 13 июня Эйзенштейну отправили извещение с положительным решением. Но машину он не получил по своей же вине – уехал на съемки фильма "Ферганский канал", а когда вернулся, то "Эмки" закончились.



Как Любовь Орлова и Григорий Александров хотели «Бьюик».
       Обращаться за разрешением в высшие инстанции требовалось даже при покупке подержанного автомобиля, как это сделали Григорий Александров и Любовь Орлова. Самая звездная пара Советского Союза в 1939 году решила приобрести старенький "Бьюик" у находящегося в СССР американца Брауна, описав в письме всю сложность ситуации с подобными сделками. Резолюции Микояна на этом прошении нет, но, судя по тому, что в дальнейшем "Бьюик" еще раз упоминался Александровым и Орловой в другом прошении, машину они купили.



       Не прошло и года, как Александров и Орлова снова обратились к Микояну с просьбой о разрешении продать им автомобиль, на этот раз уже советский. Видимо, "хорошо действующая авто-машина" из прошлого письма не оправдала себя, превратившись в "старую машину марки "Бьюик"", которая требует замены спустя "много лет".
       Просьба рассматривалась очень долго. Вначале Экономсовет предполагал выделить "Эмку" в июле из резерва третьего квартала 1940 года, но что-то поменялось в планах, и 4 октября 1940 года Александров с Орловой получили отрицательный ответ: "Ваше ходатайство о выделении Вам в личное пользование легковой машины удовлетворить не представляется возможным".



Удалось ли Сергею Михалкову купить собственную «эмку».
       В 1939 году Сергей Владимирович Михалков еще не был соавтором гимна СССР, но уже прославился поэтической тетралогией про дядю Степу и опубликованным в "Правде" стихотворением "Светлана", которое очень понравилось Иосифу Сталину. В том же 1939 году Михалков получил и свой первый орден Ленина, упоминаемый им в прошении о приобретении автомобиля ГАЗ-М1.



       Прошение поддержал и ЦК ВЛКСМ – руководящий орган комсомола, сообщавший в Экономсовет, что "писатель Михалков хочет осуществить на машине поездку по Союзу". Резолюция зампреда Совнаркома Микояна на служебной записке: "Не возражаю".



       Несмотря на положительное решение, автомобиль ГАЗ-М1 детскому писателю так и не выделили. 30 сентября 1940 года Сергей Михалков вновь обратился в Экономсовет, объясняя свое новое прошение тем, что "завод в 1939 году выполнял спецзадания, мне машину не выдали, а в настоящее время фонды аннулированы и машина мне выдана быть не может". На этот раз Михалков просил "дать разрешение на получение за наличный расчет малолитражки", под которой подразумевался двухдверный КИМ-10, стоивший 8000 руб., но в этой просьбе экономсовет ему отказал.