Гинзбург о люциферовых тройках Сталина. Разные издания Крутого маршрута

На Евгению Гинзбург либеральные историки чуть ли не молятся. Вот же страшная правда о «Сталинских репрессиях». Вот же рассказы о расстрельных тройках. И да-да, том самом Людоеде с грузинскими усами. Мол, это Вам не Солженицын, это истина от лагерной страдалицы. Ну что Вам сказать, в реальной истории всё было сильно не так. Кстати и с тройками в её мемуарах ещё хуже.

Слово самой Евгении Соломоновне:

«В камере мертвая тишина. Здесь это первый случай. Отсюда ещё никто не шёл на военную коллегию. Всем - тройка, особое, в крайнем случае - трибунал. И никому еще не предъявляли такого обвинительного заключения. Чтобы с оговоркой, что в 24 часа. Сомнений в моей завтрашней судьбе нет ни у кого».

Судя по мемуарам, не меньше как расстреляли Евгению Соломоновну. Обратите внимание, Гинзбург пишет о тройках. Вот же - неоспоримое свидетельство очевидца! Были, были тройки! Но не всё так просто.

Обратим внимание, что саму Евгению Соломоновну судила никакая не тройка, а нормальная Военная коллегия Верхсуда. И ещё бросается в глаза какая-то чепуха. Почему из одной камеры подследственные идут на совершенно разные суды? Кто в трибунал, кто на Особое совещание, кто, якобы, на «тройки»? Как такое вообще возможно?

Приговор Военной коллегии оказался довольно суровым. Не расстрел, конечно, десять лет лагерей. Эти лагеря в мемуарах Гинзбург и описала. Кстати, кандидат исторических наук, не будет же настоящая историк врать?

«Всем известно», что Евгению Соломоновну ни за что арестовали во время «Большого террора». Судили по статьям 58-8 и 58-11. Стоп, уже крайне странно. Это не привычная «политическая» 58-10. Это не про разговоры о плохом Сталине!

Нет, статьи крайне серьёзные. Восьмая часть - теракты, одиннадцатая - организационная деятельность по их подготовке. Крайне любопытно, что же такого лежало в деле Гинзбург, что дало основания предъявить обвинение в подготовке теракта? Тут доказательства нужны, одной бумажки про рассказанный антисоветский анекдот не хватит.

Слово самой Евгении Соломоновне из ее «Крутого маршрута»:

«Скольжу глазами по преамбуле обвинительного заключения. Тут не во что вчитываться. Все та же газетная жвачка. Троцкистская террористическая контрреволюционная группа… ставившая целью реставрацию капитализма и физическое уничтожение руководителей партии и правительства».

А я бы вчитался. Да-да, про номера статей нам не врут. Обвинение крайне серьёзное. Как же простая историчка умудрилась вляпаться в антигосударственный заговор? Есть ответ и на это.

Во-первых, в деле главный фигурант вовсе не Евгения Соломоновна, а её муж. Есть известная шутка, что девушки известной национальности выходят не за человека, а за должность. Мол, потому у юношей известной национальности такие проблемы с поиском жены той же веры.

Шутка нехорошая и мы её решительно осуждаем. Но закономерность любопытная. У многих партийных деятелей русского, грузинского, армянского или латышского происхождения почему-то в тридцатые жены разнообразием национальностей не баловали. Как такое совпадение вышло сказать трудно.

Мужем Гинзбург перед арестом был Павел Васильевич Аксёнов. Это не просто большой партийный деятель, это ещё и почти «царёк» в татарском царстве. Казань с округой всегда была в России слегка наособицу и жила как маленькое государство в государстве.

Аксёнов - председатель Казанского исполкома, председатель горсовета, член бюро татарского обкома, являлся членом ЦИК татарской автономной республики, а также союзного ЦИКа и ВЦИКа! Вполне верю, что граждане такого уровня могли и побороться за власть со Сталиным. Тем более, если была подпитка деньгами и связями, например, от Троцкого. Собственно, в 1936-37 мы таких вполне достоверных заговоров видим достаточно.

И вот сначала снятие с должностей с убойной формулировкой про антигосударственную деятельность:

«За притупление большевистской бдительности, невыполнение постановления ВЦИК от 04.05.1937 о перестройке работы Совета, за антигосударственную практику работы».

Потом арест, два года следствия. Да-да, опять не расстрельной тройкой в три дня приговорили и расстреляли. Приговор сначала к высшей мере, потом заменён на пятнадцать лет лагерей. При Хрущёве реабилитирован, как и многие другие открытые троцкисты.

В лагерях не погиб, больше того даже по выходу на свободу книжки писал. Непростую жизнь в лагерях описал в мемуарах «Последняя вера». Печатался ещё при советской власти в журнале «Казань».

Что характерно, Евгения Соломоновна про арестованного мужа быстро забыла. Потом оправдывалась, что ей показалось - его расстреляли. Потому в лагере нашла местного доктора и выскочила замуж. Оно и в практическом смысле полезно - лучше в больничке, чем на лесоповале. А может, правда, любовь такая.

Сама Гинзбург тоже вращалась в высших сферах. Опять придумывать ничего не нужно, она сама это описала. Например, в лучших подружках у нее дочка генпрокурора Вышинского:

«Подпись Вышинского. Санкционировано им. Я вспоминаю его... на курорте. Хилая, костлявая жена и дочка Зина, с которой я ходила каждый день на пляж. Вспомнил ли он меня, подписывая эту бумагу? Или в затуманенном кровавой пеленой взоре все имена и фамилии слились в одно? Так чем же могла остановить его руку фамилия курортной приятельницы его дочки?»

А вот после хрущёвских разоблачений Сталина в 1956 году у недавней сиделицы Гинзбург вдруг открывается другая жизнь. Оказывается - всё правильно делала и надо её не только к детям допустить (врага народа, так-то), но и по партийной линии двигать. Она же эту партию, если решению суда верить, свергать пыталась?

Странно, правда? К концу 1956 года бывшая заключённая и якобы, «организатор терактов»Гинзбург уже секретарь партийной организации в своей школе. Её активно печатают в «Учительской газете». Выступает с лекциями на радио, её учебные брошюрки по истории делают обязательными для институтов усовершенствования учителей.

Что ж, Хрущёву очень нужны были верные люди. Которые всем расскажут каким же плохим был товарищ Сталин. Такое ощущение (доказать-то невозможно), что и свою знаменитую книжонку Гинзбург пишет по заказу. Как бы название намекает, особенно, вторая часть: «Крутой маршрут. Хроника времён культа личности».

Это называется не «правдивая история жизни», а вполне явная антисоветская пропаганда. Рассказывают, что первый вариант книги назывался вовсе «Под сенью Люциферова крыла». Но почему-то в печать это не взяли, перегнула девушка палочку антисоветчины. При том, что всех этих солженицынских «Иванов Денисовичей» в журнале «Новый мир» вполне печатали.

Рассказывают драматично, мол, страшно боялась ареста Евгения Соломоновна. Потому, подобно Гоголю, спалила в печке эту самую люциферовскую сень. Но верится в это с трудом.

Потому что объёмистый текст «Крутого маршрута» никуда не делся. Может быть, знающие товарищи порекомендовали убрать откровенную дичь, «причесать текст». Но и более мягкая версия «Крутого маршрута» для советской печати оказалась малость слишком. Вот Солженицын в рамках удержался, а Гинзбург чувства меры не хватило.

Ничего страшного, нельзя издать у нас - издадим за рубежом. Если Вы хорошо себе представляете шестидесятые... ну я даже не знаю. Вы как в миланское издательство звонить собрались? Или может бандеролью рукопись туда отправите? А ведь издавалась Гинзбург и в США, и в Германии.

По-моему, без помощи спецслужб переправить рукописи на Запад просто невозможно. А без прямой работы ЦРУ никто эти мутные записки в публикацию не взял бы. Тем более, по всему миру. Западные издатели работают за деньги, зачем им книжка, которая не будет продаваться?

На бестселлер, извините, никак не тянет. Кому в западном мире интересны записки о лагерных страданиях какой-то дамы из красной России. Кучке вымирающих белых эмигрантов? Не смешно. Вы сегодня в России попробуйте издаться без денег, хотя бы тиражом в тысячу экземпляров, угу, та ещё задача.

А вот книжку Гинзбург, неведомо как переправленную за рубеж тут же хватают и издают в Милане в 1967 году. И тут же переиздают в Нью-Йорке. И любопытный факт, можно облазить всю книгу и мы с Вами не найдём там ни одного упоминания о расстрельных тройках! Как же так?

Ответ-то простой, не вышла ещё тогда книга ЦРУшника Конквеста к моменту написания «Крутого маршрута». Неоткуда было Гинзбург узнать о страшных расстрельных тройках. Хотя за десяток лет в лагерях она просто не могла не встретиться с кем-то из пары миллионов осуждённых тройками. Но факт! Никаких троек!

В 1975 году новое издание её книги выходит в Нью-Йорке. Название завлекательное, хоть как-то продать местному читателю - «Путешествие в вихре». Толстый намёк на Элли (она же Дороти) из «Волшебника страны Оз». Это она там на урагане летала в волшебную страну зелёных долларов из бутылочного стекла.

И опять неутешительная публикация. Текст слизан целиком со старого издания 1967 года. Потому и тут никаких троек не обнаруживается. недоработали товарищи из Нью-Йорка. Недоглядело ЦРУ.

Когда впервые в тексте появляются упоминания (вернее одно-единственное) о тройках? Правильно, в 1988 году. Через одиннадцать лет после того, как самой Евгении Соломоновны не стало. Что характерно, на этот раз книжка издана в Союзе.

Ну как в Союзе, по линии, что называется, антисоветского отрыва. Как на туалетной бумаге. Роман Гинзбург публикуется почти год с 1988 по 1989 в рижском журнале «Даугава». Есть в этом какая-то историческая ирония. Во время Великой Отечественной школьные учебники про доброго Гитлера фашистские оккупанты тоже печатали в Риге.

А теперь самое смешное. В 1989 году в Риге публикуют и полноценный двухтомник. Кто эту чепуху собирался читать и покупать для меня загадка. Тиражи впечатляющие, кто-то щедро их оплатил. Не удивлюсь, если окажется, что из-за рубежа.

Знаете, кто публикует этот антисоветский двухтомник? Рижское издательство «Курсив». И мелким шрифтом на первом листе «издательство Центрального комитета Коммунистической партии Латвии». Приехали.

Откуда же в рижской версии текста вдруг появилось упоминание расстрельной тройки? Почему даже в Нью-Йорке никаких троек ещё не было, а в Риге 1988 вдруг появилась? Да ещё и при давно почившей Гинзбург. В ящике стола нашли черновики рукописей? Ну да, свежо предание.

И ещё характерный штрих. Вам не показалась знакомой фамилия гражданина Аксёнова, арестованного мужа Гинзбург? Совершенно правильно, писатель Василий Аксёнов - сын Гинзбург. Совершенно антисоветский, но крайне издаваемый писатель.

Кто не помнит, Василий Аксенов бегал на демонстрации на Красную площадь против реабилитации Сталина ещё в 1966 году. И подписал пачку писем про хороших диссидентов. При этом состоит в отделении Союза писателей, его ещё и активно издают в СССР.

А вот с 1977 года в США издаются уже не только книжки его мамы, но и книги самого Аксёнова. Интересно, как это происходит? В «тоталитарной» и закрытой стране СССР? Тогда же он в США издаёт регулярный антисоветский альманах «Метрополь». Тоже под стельками ботинок через границу возили?

А в 1980 году сынок Гинзбург просто-напросто бежал в штаты жить. И сразу становится почётным профессором нескольких университетов. И антисоветского Института имени Джорджа Кеннана в американской столице (сугубо политическое, а не научное учреждение).

И совершенно логично сынок Гинзбург отправляется работать на радио. Названия радиостанций (экстремистских иностранных агентов) нам хорошо известны. Это прямая вражеская пропаганда - «Голос Америки» и «Радио Свобода». Оно же «Радио Освобождение» американского комитета по освобождению от большевизма.

Вы всё ёще считаете, что Евгения Соломоновна, дочка богатого хозяина фармацевтических лавок была искренней коммунисткой? Неправедно осуждённой Военной коллегией? Сама в США публикует антисоветские вирши, муж публикует, сын публикует. Семейный подряд. Некоторые чуть ли не в Сталинистки её записывают. Занятно, да?

Зато теперь считается либеральным борцом за свободу. И очередной неполживой писательницей о «Большом терроре». В «Современнике» до сих пор пьеса по «Крутому маршруту» крутится. Да и для телевидения жалостливый спектакль сделали.

А вот на западе кино про «Крутой маршрут» ожидаемо провалилось. Но кто-то денежки польско-бельгийской компании на съёмки дал! А вот смотреть это никто даже в Восточной Европе не стал. Снимали, кстати, по американской версии книжки, той самой про вихрь.

Несколько лет назад на Каирском фестивале о планах снять целый сериал по «Крутому маршруту» заявил режиссёр Павел Лунгин. И даже сообщил, что выкупил авторские права на съёмки за кругленькую сумму. Любопытно, кто же спонсировал его на эту антисоветчину?

Впрочем, пока о съёмках ничего не слышно. Видимо, доступ к денежкам западных меценатов сегодня малость ограничен. И денежки на съёмки очередной антисоветчины задерживаются. Ничего, думаю всё дадут и будем знакомиться с новым шедевром про «усатого Людоеда».

Я даже подскажу. Снимать надо не по опубликованной книге Гинзбург, маловат там накал антисоветчины. Надо замахнуться на то самое люциферово крыло. Ну как водится - долго искали в архивах, в страшно секретной тумбочке наши чудом не сгоревший текст львовской рукописи...

И там, не сомневайтесь, всё будет гораздо более выпукло. И расстрельные тройки там непременно будут. Те самые тройки, о которых почему-то даже не ведала Евгения Соломоновна в своей миланской книжке 1967 года.