Переворот Салаши: как Венгрия потеряла шанс уподобиться Австрии и Финляндии

Николай ВОЗНЕСЕНСКИЙ (Молдова)

80 лет назад, 17 октября 1944 года было сформировано новое правительство Венгрии во главе с накануне пришедшим к власти в результате переворота лидером местных фашистов Ференцом Салаши. Тем самым страна потеряла шанс выйти из войны с минимальными потерями.

Собственно, данный эпизод стал, что называется, лишь «вишенкой на торте» ползучей экспансии Третьего Рейха в отношении его важного союзника — Венгрии.

Так, достаточно крупные силы Вермахта были введены на территорию этой страны еще 19 марта 1944 г. — тогда же по требованию Гитлера новым венгерским премьером был назначен прогерманский политик Дёме Стояи. Но даже тогда Гитлер проявлял некую не особо свойственную ему мягкость в подобных делах. Не просто приказав своим генералам занять территорию страны-союзника, — но предварительно позвав регента Хорти якобы на совещание к себе, чтобы лишь венгерскую армию главнокомандующего на своем посту в столице. Без которого его военные сами не рискнули принимать важного решения о сопротивлении чужой армии. А когда регент возвратился домой — он оказался поставленным перед фактом. 
Как это контрастирует с поведением Берлина всего лишь годом раньше, — когда в 1943 г., после свержения Муссолини и официальном объявлении перехода Италии на сторону антигитлеровской коалиции, реакция была предельно жесткой. Почти мгновенная оккупация большей части страны — вплоть до массовых расстрелов на месте итальянских военных, вчера еще бывшими союзниками немцев, при отказе сложить оружие.
Думается, такая осторожность «фюрера германской нации» была продиктована не только нежеланием отвлекать даже всего лишь часть своих армий для одномоментной полноценной оккупации Венгрии. Скорее всего, Гитлер просто опасался, что цена такого решения может оказаться для него неоправданно высокой. В самом деле, в ряде даже отечественных источников можно встретить оценки образца «венгерская армия воевать не умела — потому на советском фронте понесла огромные потери, а потому ее использовали потом лишь для карательных операций в тылу». Спору нет, на совести венгерских «гонведов» действительно немало крови и массы мирных жителей на оккупированных территориях, и пленных красноармейцев. Так что командующий Воронежским фронтом и будущий освободитель Киева генерал Ватутин даже распорядился противостоящих его бойцам венгров в плен не брать.
Но, с другой стороны, если от их 200-тысячной армии в строю остается не больше четверти личного состава, причем, пленные составляют далеко не самую весомую часть потерь (тем более что иногда их просто в плен и не брали) — это кое о чем да говорит. Хотя бы о мужестве до конца выполнять приказ и быть верными присяге, — а не при первой же опасности драпать в тыл, бросая боевые позиции. Победить таких бойцов, конечно, тоже можно. Но лишь ценой очень больших усилий — и таких же больших потерь.

***

Гитлер об этом однозначно знал. А потому до последнего делал все, чтобы свергнуть ставшую неугодной ему власть Хорти руками прежде всего самих венгров, только более радикально-профашистки настроенных. Собственно, участие группы Отто Скорцени, немецкого супердиверсанта, в аресте и похищении сына Хорти 15 октября 1944 г. с последующим вывозом в Австрию для шантажа его отца — это и осталось лишь блестящей и «точечной» спецоперацией этого любимца фюрера. Кстати, в то время не слишком и афишируемой. 
А вот захват «почты, телефона, телеграфа», радиостанций, правительственных зданий к вечеру 15 октября делался руками прежде всего членами венгерской фашисткой партии «Скрещенные стрелы» во главе с Ференцом Салаши. Пусть и при участии не так уж и значительного числа симпатизирующих им местных военных. При этом части Вермахта старались в развитие событий не вмешиваться — пусть, конечно, и находясь в готовности к такому сценарию, если у Салаши бы что-то сорвалось. 
Ведь потерять вслед за Румынией и Болгарией, уже почти оставленной Грецией, еще и Венгрию Гитлеру абсолютно не улыбалось. А Хорти как раз днем 15-го октября уже объявил по радио о перемирии на фронте противостояния с советскими частями. Просто не успел отправить конкретные приказы в свои войска. Почему сам жаждавший власти местный глав-фашист и получил срочную отмашку из Берлина начинать — после успешной акции Скорцени. Не будь которой — события могли повернуться и совсем другим образом. Как в той же Румынии — и Финляндии, где прежде союзные немцам войска обратили против них оружие по приказу законных лидеров своих государств. Да, в общем, и в Румынии и Болгарии — тоже…
Но благодаря шантажу Миклоша Хорти судьбой его сына, похищенного Скорцени, от регента удалось добиться официального согласия на передачу власти в руки Салаши. Что случилось уже на следующий день после похищения, 16 октября, — а 17-го новоиспеченный венгерский диктатор уже сформировал собственное правительство, фактически — уже полностью подконтрольное Берлину, в отличие от предыдущей администрации. Но, поскольку формальная передача власти со стороны Хорти действительно имела место, о ее истинной подоплеке знали отнюдь не все венгры, — то в глазах большинства, и гражданских, и военных венгров, «салашисты» также выглядели вполне законной властью. Которой нужно подчиняться, — что население подконтрольной Салаши части страны и делало.

***

Да, в общем, и неподконтрольной, то есть уже освобожденной советскими войсками (которые вступили на венгерскую территорию уже в сентября) тоже. Несмотря на переход на советскую сторону даже одного из самых авторитетных венгерских генералов Белы Миклоша — и образованное к концу осени с советской помощью «альтернативное» правительство Венгрии. Которое и официально объявило о выходе страны из войны — и взяло на себя обязательство помочь советским союзникам свежесформированными 6-8 дивизиями полного состава. 
Жаль, все же обещания, в целом, так и остались на уровне лишь благих пожеланий. И пресловутые «6-8 дивизий» представляли собой в 44 году всего около 5 тысяч человек. Которых советское командование предпочло использовать больше в качестве «квази-стройбата» — ремонтно-железнодорожных бригад для восстановления поврежденных железных дорог и подвижного состава в своём тылу. И лишь на исходе зимы 1945 это, гм, венгерское правительство, смогло, наконец, наскрести около 2,5 тысяч бойцов для уже действительно боевого подразделения. Увы, уровня чуть больше полка (на худой конец — бригады), — но никак не нескольких корпусов из обещанных «6-8 дивизий».
Зато в остальной Венгрии под руководством уже Салаши ситуация с мобилизацией граждан в армию проходила вполне себе успешно. Несмотря даже на подражание венгерского «фюрера» своему немецкому «кумиру», — объявившему, как и Гитлер, «тотальную мобилизацию». Даже «переплюнув» последнего в ее запредельном размахе — если в Третьем Рейхе под конец его агонии мобилизации подлежали подростки от 16 лет, то в «салашисткой» Венгрии — от 12-ти! 
При всем при этом сложно найти в тех же источниках упоминание о «ловле пушечного мяса на улицах» — в духе проходящей ныне в другой «великой европейской державе» пресловутой «бусификации». Наоборот, когда советские войска к концу 1944 г. подступили к Будапешту — немало учившихся там студентов, учеников старших классов гимназий выразило желание добровольно вступить в аналог местного «фолькстштурма». 
Да, в общем, и обороняться гарнизону Будапешта аж до 13 февраля 1945 г. удавалось отнюдь не только входившим в его состав немецким частям. Костяк его составляли как раз венгры. Которые не только даже не помышляли обратить оружие против армии Германии, фактически превративших их страну руками клики Салаши в свою марионетку, — но и свои позиции продолжали удерживать также добросовестно, как и находясь под командование Хорти. И это несмотря на то, что новоиспеченный «лидер нации» почему-то не захотел подражать тому же Гитлеру — который, несмотря ни на что, все же до самого конца остался в столице своего Рейха. А покинул Будапешт с большинством своих подельников еще 11 декабря — когда угроза его окружения стала уже вполне реальной.

*** 

Вообще в большинстве источников практически обязательным тезисом является упоминание о начавшемся после прихода к власти «салашистов» массовом геноциде венгерских евреев. Безусловно — он действительно имел место. Хотя, к слову сказать, пусть и в меньшем масштабе, депортация евреев в немецкие концлагеря уничтожения началась уже после 19 марта 44 года — начала «полу-оккупации» немецкими войсками. 
Правда, спустя некоторое время пойдя на спад «явочным порядком», — Хорти, как верховный главнокомандующий, отдал военной полиции приказ максимально препятствовать продвижению таких «эшелонов смерти». Но, конечно, после того как в Будапеште укрепился его фашиствующий преемник — поток жертв на «фабрику смерти» Холокоста вновь пошел полным ходом. Так что точные цифры их количества до сих пор вызывают затруднения — обычно оценки стартуют от 80 тысяч и выше.
Но, даже признавая просто иррациональный гитлеровский антисемитизм, считать, что немцы санкционировали переворот в Венгрии исключительно для возможности еще большей реализации «окончательного решения еврейского вопроса» все же довольно наивно. Гитлер вообще до поры до времени мирился со скепсисом в отношении его «юдофобии» со стороны многих союзников: Румынии, Болгарии, Финляндии, той же Венгрии при Хорти. 
Так что, не отказывая себе в удовольствии потешить свой антисемитский садизм, лидер Третьего Рейха главной целью смены венгерской власти видел все же другое — сохранение за Германией еще одного верного союзника. В чем, как ни грустно это признавать — не ошибся. И в плане отсутствия реального сопротивления населения упоминавшейся выше мобилизации в «фольксштурм» — даже не по немецким, а скорее «парагвайским» образцам середины 19 века, — где тамошний безумный диктатор тоже призвал в армию даже мальчишек от 12-ти лет. 
И особенно в плане готовности всех мобилизованных, не говоря уже о «кадровых» военных — воевать до конца. Ведь после взятия (именно взятия, — а не освобождения, как в отношении городов оккупированных Гитлером государств!) Будапешта венгерская армия достаточно успешно помогала немцам и в боях на озере Балатон в марте 45-го. И даже после вытеснения гитлеровцев и их союзников с венгерской территории — в Австрии. Массовая сдача в плен венгров началась лишь в конце апреля—начале мая, — когда всем уже было понятно, что все потеряно. И даже закаленные в боях немецкие солдаты и офицеры, прежде неплохо «чехвостившие» англо-американские войска на западном фронте, в это время уже целыми армиями сдавались в плен союзникам. 

***

На первый взгляд причинам такого поведения даже сложно найти какое-то рациональное объяснение. Пресловутый «орднунг», порядок, беспрекословное подчинение приказам начальников? Так это больше о немцах — в духе иронического описания карьеры шефа Гестапо Мюллера в «17 мгновениях весны»: «Сначала он помогал Веймарской республике ловить нацистов — затем стал ловить сторонников Веймарской республики по приказу Гитлера». Для венгров все же «порядок ради порядка» неким идолом обычно не являлся.
«Зверская расправа русских войск под командованием фельдмаршала Паскевича над участниками венгерской революции 1848—49 годов», — о которой чаще всего «смакуют» напоминать западные критики России и их доморощенные эпигоны?

Которая якобы и вызвала «вековую ненависть к России и русским» — под каким бы флагом они не выступали, не исключая и красного знамени в годы Великой Отечественной?
Так ведь даже после победы в честном бою бойцов Паскевича над восставшими венграми победители ограничились лишь передачей пленных в руки австрийских властей. Которые их в большинстве и расстреляли по обвинению в мятеже. И даже еще в начале 60-х годов 19 века выжившие борцы за свободу Венгрии в качестве главных врагов этой цели называли не только Россию, — но и ту же Австрию.
Однако уже в 1867 г. австрийский император Франц-Иосиф провел масштабнейшую реформу своей империи. По результатам которой она превратилась в фактическую федерацию Австрии — и Венгрии. Последняя ведь и так, несмотря на свой фактически подчиненный статус, считалась «королевством». Такое — наличие нескольких королевств в рамках еще более высокой структуры, империи, в Европе встречалось нередко. Например, нынешний король Великобритании одновременно является королем и Англии, и Уэльса, и Шотландии — и даже Ирландии, правда, лишь в виде ее северной части.
Реформа же Франца-Иосифа немало напоминала Унию Польши и Литвы. Один король, занимающий престолы обоих государств — при наличии у обоих собственных «сеймов», вооруженных сил с такими же собственными гетманами и остальной высокой степенью автономии.
Так и Венгрия после 1867 г. получила широчайшее самоуправление — и право решения большинства вопросов назначаемым собственным парламентом правительства. Вена оставила за собой лишь иностранные дела, финансы и военную сферу. Соответственно, венгры из то больше, то меньше дискриминируемой австрийцами нации превратились в нацию «со-имперскую». Да так, что территория королевства Венгрии оказалась по территории побольше, чем даже у ее формального «сюзерена» — Австрии. Что можно увидеть на карте ниже.

Однако на той же карте можно увидеть не только старые — но и новые границы Венгрии, после поражения в Первой мировой войне. Когда по Трианонскому договору от нее было отторгнуто две трети ее прежних территорий, на которых проживало свыше 3 миллионов венгров. Закарпатье и Словакия вошли в состав Чехословакии, Трансильвания — Румынии, Босния и Герцеговина с Хорватией — стали частью Югославского королевства. Кстати, настолько «стабильного», что геноцид хорватами сербов в годы Второй мировой до сих пор ужасает своими масштабами и поныне. И заставляет совсем не удивляться и нарастающему распаду уже послевоенной Югославии — со смертью Тито и разгара «перестройки» в СССР.
Неудивительно, что венграми такой раздел их государства победившей Антантой был воспринят как национальная трагедия. Так что вплоть до 1938 года в стране был объявлен фактический траур — с приспущенными флагами на госучреждениях. Но, кстати говоря, если немецкий реваншизм по причине «похабного» Версальского мира и вызвал из небытия чудовищное зло национал-социализма — в Венгрии ничего такого не наблюдалось. Таких масштабов, во всяком случае, — партия местного нациста Салаши «Скрещенные стрелы» набирала на выборах максимум 15 % голосов. Правда, максимальную часть из них — в рабочих кварталах столицы. Что во многом объясняет и легкость прихода к власти Салаши в октябре 1944 — и первоначальный успех фашистского путча в 1956 г., тоже преимущественно лишь в венгерской столице.
А вот правящая партия самого Хорти стабильно имела около половины голосов на выборах — почему и могла вместе с союзниками формировать правительство, нужное регенту. Без необходимости и его, и стоявших за ним бизнес-элит вручать власть нацистам как в Германии в 1933. Тем более что и влиятельных групп коммунистов после разгрома Венгерской социалистической республики тем же Хорти в 1919 г. в стране уже не было. Между тем нацисты для крупного капитала — это все-таки «палка о двух концах». Соратник Гитлера Штрассер, например, в начале 30-х открыто ратовал за национализацию всех крупных предприятий и капиталов — с репрессиями против их прежних владельцев. А то, что Гитлер его не поддержал (а позже и самого убрал от власти и из жизни) — это был лишь один из возможных сценариев. А мог, в принципе, быть и другой… 
Так что Хорти и стоявшие за ним элиты к откровенному фашизму относились тоже с опаской. Больше ставя именно на венгерский патриотизм — пусть и с неизбежным оттенком национализма и даже шовинизма. Венгры вообще к наследию своих предков, достижениям, традициям, культуре, относятся с очень большим пиететом. Потому и после окончательного выхода Венгрии из советского блока после распада СССР не ринулись, как поляки, чехи, румыны и те же болгарские «братушки» в объятия Запада, соревнуясь в степени накала своей зоологической русофобии. Да, в ЕС и НАТО вошли — но постоянно имеют там «особое мнение». Защищая, конечно, не «российские», — но исключительно собственные интересы. Часто и включающие в себя как раз выгодное сотрудничество с Россией и Китаем — вопреки осуждению Брюссельского и Вашингтонского «обкомов».
Не зря ж венгры себя считают «потомками гуннов» (хоть это и не совсем так) — и почитают их вождя Аттилу, перед которым трепетала вся Римская империя под конец своего существования. Характерная деталь — после поражения Австро-Венгрии в Первой мировой ее последний император Карл IV по требованию Антанты был без излишних угрызений совести низложен австрийским парламентом. И там вскоре, под эгидой сменявших друга друга канцлеров, стали упражняться в местных модификациях фашизма — под названием «корпоративизм». Так что аншлюс Австрии Гитлером в марте 1938 г. прошел практически без сопротивления, — а только австрийские генералы в годы Второй мировой составляли около 6 части командования Вермахта в целом.

***

А вот в Венгрии от Карла IV, даже после его поражения в войне, отрекаться не стали. И по-прежнему признавали законным венгерским королем — как это и следовало из соглашений 1867 г. Да так, что когда король-изгнанник в 1922 г. надумал было возвратиться на трон из Швейцарии, куда уехал после капитуляции и распада своей империи, — ему чуть было не возвратили власть. Большинство военачальников колебалось (включая и самого регента Хорти) — решило ситуацию лишь выражение недовольства Лондоном и Парижем — и угроза соседей Венгрии (Югославии, Чехословакии и Румынии) начать немедленную интервенцию. Королю пришлось уехать обратно — и он вскоре умер. Но фактический глава страны Миклош Хорти так до конца своего правления и не объявил себя каким-нибудь «президентом» — но так и оставался лишь регентом, «исполняющим обязанности» монарха в связи с малолетством последнего (принцу в 1922 г. действительно было всего 10 лет).
Так что венгры после урезания их страны на две трети имели в качестве «национальной идеи» не только восстановление прежней площади, — но еще и древнего Венгерского королевства. И готовы были жертвовать за это свои жизни.
Собственно, еще до нападения на СССР Германия во многом помогла Венгрии восстановить свою территорию. За счет возвращения Закарпатья, Трансильвании, части теперь уже югославских провинций — в ходе так называемых «Венских арбитражей». В благодарность за что Хорти и помог Гитлеру своей армией на советском фронте.
Просто уже с 1942 г. в его окружении росло понимание того, что война Германией проиграна. Если уже министр вооружений Рейха Фриц Тодт откровенно сказал об этом фюреру еще в декабре 1941 г. («Советы восстановили работу своей оборонной промышленности, эвакуировав заводы из европейской части, надо начинать переговоры о мире»), — то в Будапеште ведь тоже были не менее плохие аналитики. 
Другое дело, что первоначально поиски мира Хорти вел с Лондоном и Вашингтоном. Те, в общем, не отказывались, — но, в конце концов, в Тегеране согласились с предложением Сталина о том, что Восточная Европа будет освобождаться Красной Армией. Лишь тогда начались неофициальные переговоры уже и с Москвой. И судя по тому, что Хорти в первой половине дня 15 октября 44 года объявил по радио о перемирии — они увенчались как минимум предварительным успехом. Что могло ждать Венгрию в случае провала акции Отто Скорцени и переворота Салаши? Многие утверждают, что Венгрия в итоге все равно бы вошла в сферу советского влияния — подобно своим соседям по Восточной Европе.

***

Однако встречаются и другие мнения. В частности — о требовании Хорти сохранить его личную власть и хотя бы минимальный суверенитет своей страны без оккупации ее советскими войсками. Насколько вероятным было выполнение таких условий — или же «Сталин бы все равно бы венгров обманул?»
Думается, ничего невероятного в таком сценарии как раз и не было! Советский лидер, вопреки либеральным легендам о «сталинских маршалах-мясниках и «глав-мяснике» в Кремле, бросающих несчастных красноармейцев без числа на убой в бессмысленные штурмы», как раз бессмысленных потерь старался избегать. И таких же малообоснованных трат — тоже. А подобные обвинения не зря поразительно напоминают «дежурный» тезис «незалежной пропаганды» о «мясных штурмах» с потерями 1:10 (а то и 1:16 — если судить по официально признанным потерям Киева в 31 тысячу и приписываемым России полумиллионом). 
Потому Сталин и договорился с финскими элитами о сохранении там и рыночной экономики, и вполне реального суверенитета. Хоть и с обязательным условием дружить с могучим соседом, а не переходить в стан его врагов подобно нынешним «прибалтийским карликам». Австрии тоже были оставлены и независимость, и прежний экономический и политический уклад — в обмен на строгое соблюдение Веной нейтралитета. Да, в общем, и Германию Сталин тоже видел нейтральным и внеблоковым государством не обязательно социалистического толка — лишь бы оно не являлось плацдармом Запада против СССР. Увы, у союзников на этот счет были другие планы — так что на карте мира появились на долгие десятилетия ГДР и ФРГ…
Так что возможность превращения Венгрии из союзника Германии в некую аналогию Финляндии после сентября 1944 или Австрии после 1954, даты ухода оттуда последних оккупационных войск, думается, была достаточно вероятной. Если бы не одно «но» — свержение регента Хорти и его замена на откровенную гитлеровскую марионетку Салаши. Поставившего свою страну на грань гибели, — не считая сотен тысяч дополнительных жертв к моменту окончания война. За что его 12 марта 1946 г. вместе с рядом подельников повесили по приговору венгерского же суда в Будапеште. Собственно, не удайся путч полутора годами раньше — та же судьба его ждала и при гипотетическом сохранении правления Хорти. 
Увы, история не знает сослагательного наклонения — «что было бы — если бы». Но радует уже хотя бы то, что ее уроки неплохо учитываются нынешними венгерскими элитами, — старающимися проводить политику в интересах прежде всего собственной страны. А не зарубежных центров власти, видящих в ней лишь «фигуру на шахматной доске», — которой не грех и пожертвовать. Как это случилось с Венгрией всего за чуть больше полугода до завершения войны в мае 45-го. И как это продолжает происходить уже на наших глазах — с другой пока еще страной на юго-западных рубежах России. Что тоже стало результатом подобного же «салашисткому» путча — только на киевском Майдане…