Красная чума. Социализм — религия сатаны

А вот какие «ценности» зафиксированы таким средневековым социалистическим движением, как анабаптизм:

«Высшим авторитетом считалась Библия, но без книг Нового Завета. Царство Божие мыслилось чисто материалистически, непременное же условие осуществления этого царства состояло в общности имущества и жен.

Бокельзон, назвавшийся “Иоганном из Лейдена”, был провозглашен пророком. Очевидцы рассказывали о многочисленных случаях насилия и самоубийств, вызванных социалистическим обобществлением женщин… Бокельзон брал все новых и новых жен. В гареме пророка первенствовала некая Девора (ветхозаветные имена были очень популярны в среде “новых христиан”, — так устроители “земного царствия Божия” подчеркивали свой отказ от Христианства как такового).

Эмблемой Бокельзона стал изготовленный из золота земной шар с двумя скрещивающимися мечами — знак власти над всем миром. Бокельзон окружил себя множеством слуг и роскошью. Для жителей устраивались особые театральные представления, темой которых служили либо кощунства по отношению к Церкви, либо социалистические интерпретации религиозных сюжетов. Все улицы города были переименованы. Младенцам давали новоизобретенные имена. Почти ежедневно происходили казни. Женщине, отказавшейся стать очередной женой Бокельзона, он лично отрубил голову, при этом хор его жен пел: “Слава Богу Всевышнему”. Нормальный человек увидит в этом патологию, какое-то массовое безумие. Однако в анабаптизме мы видим те же черты, которые характерны для всех социалистических революций» (Ставров Н. Вторая мировая. Великая Отечественная. Том III. «Август-Принт». М., 2006. С. 340–341).

Вся эта эпопея должна была чем-то окончиться. Она и окончилась:

«В конце концов 25 июля 1535 года Мюнстер был взят, город вернулся под власть католического епископа, но это отнюдь не означало, что анабаптисты как очередные устроители, так сказать, Царства Божия на земле исчезли.

Европа, утеряв драгоценнейшее сокровище Христовой веры, по сути дела, именно в средние века создавала новое учение, которое должно было изменить общественную жизнь человечества и личную жизнь человека. Не случайно Мюнцер писал, что его учение в равной степени доступно христианам, иудеям, туркам, язычникам. Какое учение выковывалось в добропорядочной старой Европе? Какое учение ввергло в кровавую смуту целые страны и народы? Если ответить предельно кратко, это — Социализм. Поразительно, однако исторические факты неоспоримы: как бы ни отличались ереси друг от друга, они всегда имели принципиальное сходство в отрицании брака, семьи, собственности и яростно боролись против Христа и Его Церкви. Это провозглашали своей главной целью и вальденсы, и катары, и альбигойцы, и анабаптисты, и моравские братья, и наконец в XX веке — коммунисты, создатели Страны Советов…

Социалистическая идеология Новейшего времени несет представление о неумолимо приближающемся коренном переломе, конце и разрушении старого мира, начале новой мировой эпохи. Эта идея прослеживается и на всем протяжении существования сект и тайных обществ. Сначала катары проповедовали о пленении души материей и освобождении души в потустороннем мире. Затем амальрикиане говорили о духовном освобождении путем достижения “божественности” здесь, на земле. Наконец, табариты и анабаптисты учили о материальном освобождении от власти государства и Церкви, установлении господства “избранных” над человечеством. В XX веке коммунисты провозгласили: “кто был ничем, тот станет всем”.

Все социалистические движения прошлого использовали идею равенства людей перед Богом. Это не случайно. Таким образом достигались несколько целей. Во-первых, религиозная идея высшей справедливости служила личиной, под которой скрывались разрушители порядка и власти; во-вторых, в ряды социалистов вовлекались многочисленные сторонники, не подозревавшие об истинных целях “борцов за счастье всего человечества”. И, наконец, самое главное: так велась борьба с Церковью исключительно коварным способом — изнутри» (Там же, с. 342–343).

Такова основа деятельности всех этих на первый взгляд странных движений и экзотических сект: все они вели к коммунизму. А вот об идеологах этих доктрин:

«Развитие идей, предложенных Томасом Мором, спустя столетие продолжил Томмазо Кампанелла, автор знаменитого сочинения — “Город Солнца”» (Там же).

Однако же никак не менее значительным являлось и куда как менее известное его сочинение:

«Через несколько лет Кампанелла написал еще одно сочинение — “О наилучшем государстве” (“Questiones sull optima republika”), в котором он утверждает возможность построения общества по социалистическим принципам. Он говорит: “И это показали теперь анабаптисты…”» (Там же).

То есть это вовсе не шуточки — об обобществлении женщин: теоретики указывают, что лишь в этом случае будет достигнута ими преследуемая цель, к которой столь настойчиво двигали массы революционные вожди.

«В идиллическом, совершенном Городе Солнца все будут равны, — утверждает Кампанелла. Равенство простирается вплоть до полного однообразия одежд, более того: одежда и мужчин и женщин должна быть одинаковой. Регламентировалось буквально все — даже то, как часто стирать белье. Преступлений в Городе Солнца не могло быть. Но это и не удивительно: закон карал смертной казнью даже за то, если бы женщина нарумянила лицо, надела бы обувь на каблуках или платье более длинное, чем положено.

Несмотря на исключительную суровость законов, в Городе Солнца нет палачей — дабы “не осквернить государство”. Но смертная казнь есть: она исполняется руками народа, который умерщвляет, “побивая камнями”. Закон Города Солнца человеколюбив; осужденным на смерть оказывается милосердие: они могут сами уйти из жизни; они могут сами обложить себя мешочками с порохом и поджечь порох. — Какая идиллия! Закон безконечно гуманен: осужденный не может быть казнен без его же согласия. Приговоренного убеждают до тех пор, пока он сам не пожелает себе смерти…» (Там же, с. 343–344).

Тут, думается, эти «убеждения» представляли собой тот род убеждений, которыми пользовались в 20-х, 30-х годах заплечных дел мастера в Стране Советов. Люди после нескольких дней пребывания в пыточных подвалах Лубянки начинали обвинять и себя и свое окружение не только в том, чего никогда не было, но и в том, что не могло быть никогда и чисто теоретически.

Далее:

«Отношение полов будет полностью под контролем государства. Рождение детей сравнивается с заботливым выведением скота. “Поэтому, — говорит Кампанелла, — производители… детей подбираются наилучшие…”» (Там же).

То есть из элиты намечаемой партноменклатуры. Если же партаппаратчики оказываются в этом вопросе чрезмерно хлипки, то женщина предназначается для удовлетворения телесных нужд всего подготавливаемого марксистами «производственного коллектива». То есть:

«…переходит в общее пользование» (Там же).

И далее все так, как и случилось в обезкровленной революцией России. Вот для каких нужд большевикам потребовалось лишить родителей и их ближайших родственников 7 млн. детей:

«Детей воспитывает государство. Дети не будут знать своих родителей: в “идеальном” обществе семья полностью упразднена.

Буквально исполнял планы социалиста Кампанеллы Женевский Конгресс I Интернационала. Это объединение коммунистов приняло составленную Марксом резолюцию, которая гласила: “В рационально устроенном обществе всякий ребенок, начиная с девяти лет, должен быть производительным работником”» (Там же, с.

345).

А в СССР, о чем свидетельствуют опросы старожилов, детей загоняли на колхозные плантации уже начиная с семи лет. То есть пожелания идеалиста Маркса его последователями большевиками были еще и переплюнуты.

А теоретиков социализма и до Маркса было более чем предостаточно:

«Европа, как по мановению невидимого повелителя, вовлекалась в социалистическое строительство общественной жизни. Одно за другим появлялись теоретические обоснования светлого социалистического будущего, уготованного всему человечеству. “Утопия” Мора, “Город Солнца” Кампанеллы, “Закон Свободы” Джерарда Уинстенли — эти трактаты свидетельствовали о решительном намерении некоторых людей изменить мир по совершенно определенному плану.

Сочинение Уинстенли было напечатано в 1652 году. “Закон Свободы” начинается с обращения к Оливеру Кромвелю, генералу республиканской армии в Англии. Уинстенли сетует, что, несмотря на победу революции и казнь короля, “обещания уничтожить вместе с королем все священство, епископство и тиранию — не выполнены”. “За что мы боролись?” — патетически восклицает автор “Закона Свободы”.

В дальнейшем появлялись произведения, подтверждавшие, что работа по распространению социалистических учений не прекращалась. В 1675 году Дени Верас написал социалистический роман — “Историю севарамбов”. Через год вышло еще одно произведение того же направления: “Южная земля” — роман, принадлежавший перу Габриэля Фойньи. В самом конце XVII века Фенелон опубликовал “Приключения Телемаха” — сочинение, в котором он рисовал планы перехода человечества к Социализму. В следующем столетии, в 1768 году, Европа познакомилась с еще одним социалистическим романом: “Республикой философов” Фонтенеля. Через несколько лет Ретиф из Бретани подарил миру “Южное открытие, сделанное летающим человеком…” — продолжение проповеди социалистических идей: общность имуществ, рабское равенство и, конечно, борьба с Богом» (Ставров Н. Вторая мировая. Великая Отечественная. Том III. «Август-Принт». М., 2006. С. 348).

А вот и еще один очередной социалист — католический священник Жан Мелье. В своем «Завещании»:

«Мелье утверждает, что семья должна быть уничтожена: “Надо, чтобы предоставили свободу мужчинам и женщинам — беспрепятственно сходиться и расходиться… — так падет великое зло, привнесенное Церковью, — нерасторжимость брака”. Мелье учил: “Нельзя руководствоваться в жизни правилами христианской морали, которые так противоречат естественному праву… естественной справедливости…”

…в возрасте пятидесяти пяти лет Мелье покончил с собой.

Любопытна история его “Завещания”. Оно попало в руки Вольтера, на которого произвело очень сильное впечатление. 16 февраля 1762 года он писал своему ревностному поклоннику и единомышленнику — поэту графу д’Аржаналю: “Вы ничего не сказали мне о дьявольской книге этого кюре Жана Мелье: это произведение крайне необходимо демонам, превосходный катехизис Веельзевула! Знайте: это — сокровище!.. Жан Мелье должен убедить весь мир. Почему его евангелие так мало распространено? Вы слишком вялы в Париже! Вы прячете свой светильник!” В другом письме Вольтер сообщал: “Знайте, что благословение Божие над нашей зарождающейся церковью: в одной из провинций были розданы 300 экз. Мелье, которые дали много новообращенных”. — Итак, Вольтер откровенно свидетельствовал, что идеологи социализма исповедуют религию сатаны.

Позже, в 1793 году, когда республиканский Конвент Франции проводил дехристианизацию государства и вводил религиозный культ Разума, было предложено воздвигнуть в храме Разума статую священника, который отрекся от Христа, — статую Жана Мелье» (Там же, с. 349–350).

А вот и еще очередной поводырь вскрывает суть надвигающейся волны революций:

«Дешан так описывает быт граждан идеального будущего: “Свежая солома, переходящая от них на подстилку для скота, составляла бы общее и здоровое ложе, на котором они предавались бы отдыху. Они располагались бы для этого без разбора, женщины вперемежку с мужчинами…”

По мысли автора “Голоса Разума”, такое устройство жизни должно привести к изменению психики людей. Отпадет необходимость рассуждать, и язык станет гораздо более простым; все люди в конце концов станут говорить на одном наречии, уже не подверженном переменам. — Так будет воссоздано единение народов, возводивших Вавилонскую башню. По Дешану, все книги должны погибнуть. Дешан говорит: “Слово «Бог» подлежит устранению. Должны исчезнуть индивидуальность личности, и все люди станут на одно лицо. Они не плакали бы и не смеялись. На всех лицах написан был бы ясный вид довольства. Похороны бы их не отличались от погребения скота. Их мертвые собратья не должны для них значить больше мертвой скотины. Они умирали бы смертью тихой, смертью, похожей на их жизнь…”

Может быть, зловещие мечты социалиста XVIII века лишь патологические фантазии человека, бывшего не совсем нормальным психически? Но эти идеи в той или иной форме, с той или иной степенью откровенности, как мы видим, звучали на протяжении тысячелетий. И более того, предпринимались деятельные попытки превратить человека в животное, а человечество — в стадо» (Там же, с. 378).

И идеологи французской революции в этом вопросе исключением не являются:

«Вольтер говорил о Руссо, что главная идея его сочинений: “встать на четвереньки и убежать в лес”. В XVIII веке член ордена бенедиктинцев Жюльен Офле Ламетри написал два трактата на ту же тему: “Человек-растение” и “Человек-машина”, в которых излагались атеистические представления о человеке. Ламетри пропагандировал теорию о единстве животных и человека, утверждая, что существовали и, возможно, существуют переходные формы и что при известных условиях обезьяна может превратиться в человека. Но самая главная идея Ламетри заключалась в том, что всеобщее счастье наступит лишь тогда, когда все люди станут атеистами. Наконец в XIX столетии эта идея, так сказать, “научно” сконструированная Дарвином, стала знаменем материализма, и богоборцы новейших времен торжественно провозгласили: “человек произошел от обезьяны!”» (Там же, с. 380).

Вот в этом и заключается главная идея социализма: превратить человека в животное. Собственно, этим и занимались на нашей земле большевики все 76 лет своего правления. Потому-то теперь, превратив абсолютное большинство когда-то самой умной и человечной нации на земле в тупую ораву баранов, уже засылаются сюда и миллионные армии волков, которые этих уже потерявших чувство опасности интернационалистов скоро готовы будут начинать резать. Ведь кроме как бе-бе-бе им ответить на такое уже больше не чем. Потому Душанбе и Баку, Грозный и Тбилиси будут продолжать повторяться безчисленное количество раз, пока эти общечеловеки не будут истреблены с лица земли. Тогда уничтоженная социалистами Русская земля будет перезаселена теми людьми, которые так и по сей день не растеряли, в отличие от русских, своей национальной идентичности.