Традиционные ценности? Начните с себя

Последние – уже в прямом смысле – боевые действия между мужем и женой, создавшими Wildberries, это апофеоз пропаганды всего того, что противоположно традиционным ценностям. На глазах всей страны, которая ведет настоящую национально-освободительную войну, в московских офисах сражаются и убивают друг друга граждане России.

Борис Акимов

Иногда бывает жутко неловко не за себя, а за кого-то другого. Как писали раньше в интернете, испытываешь «испанский стыд». Вроде и не ты все это затеял, а стыдно. Вот такой испанский стыд испытываешь от публичной семейной и бизнес-войны создателей Wildberries.

Страна наша сейчас воюет. Истинные причины этой войны, и это уже манифестируется с самой высокой трибуны, лежат в цивилизационном расколе. Мы сражаемся за право быть самими собой, быть не такими, как они. Сражаемся за истинную цветущую сложность мира, за человека, за возможность жить завтра в человечном мире, где у людей есть какие-то еще идентичности, кроме потребительской.

Во главе нашей риторики стоят традиционные ценности и, в первую очередь, семья. «Атомизации» западного общества мы должны противопоставить русскую «молекуляризацию». Где молекула (единица) здорового общественного организма – это семья, а не отдельный человек. Философ Павел Флоренский писал об «общинной молекуле» – как возможности проявления любви и обретения экзистенциальной Истины.

В этом смысле семья – это наивысшая точка творческой реализации человека. А если человек – творец и созидатель, и в этом открывается сама сущность человеческого – то без семьи человек встает на путь той самой атомизации, то есть путь расчеловечивания.

Знаменитый русский мыслитель и почти наш современник митрополит Антоний Сурожский очень мощно рисует эту самую «общинную» или семейную молекулу: «Адам, увидев перед собой Еву, не стал рассматривать ее как новое существо, как бы спрашивая: «Кто она? Она не похожа на меня», а сказал: «Я – это я, она – это она, она – женское выражение моего мужского начала» – «иш» и «иша» на иврите. Он увидел в ней как бы отраженного себя. Но отражение – это не личность, а он увидел личность, которая одновременно была им и его исполнением».

Митрополит Антоний рисует по нынешним временам что-то утопическое, но утопия это не значит небывалое: «Их ничто не разделяло, между ними не было противопоставления, было только видение полноты, совершенства – полноты, которая не могла вместиться в одного из них, потому что все заложенное богатство возможностей не могло бы найти свое выражение в одном существе. Это было чудо. Каждый увидел в другом себя, облеченного в дивную красоту. Они увидели в другом свое исполнение, увидели, что вместе они – одна личность. Замечательно то, что Адам и Ева видели в другом себя, иное существо не в противопоставлении, а во взаимном исполнении. И только после падения они посмотрели и обнаружили другого».

Другими словами, он видели в друг друге alter ego – мое второе я, когда же грех вошел в их взаимоотношения, они взглянули и увидели еgо, себя, и alter – другого.

Традиционные ценности в России провозглашают, среди прочих, семью важнейшей среди остальных. Между тем, рождаемость у нас ниже, чем в некоторых западных странах, разводов больше, чем крепких браков. Русская семья в крепком кризисе. Нам крайне далеко до семейной полноты.
В позднее советское время от всех коммунистических идей и образов веяло чем-то мертвецки удручающим и лицемерным. Невозможно было серьезно наблюдать истинную жизнь и читать лозунги о планах, КПСС и борьбе с империализмом.

Последние – уже в прямом смысле – боевые действия между мужем и женой, создавшими Wildberries, это апофеоз пропаганды всего того, что чуждо традиционным ценностям. Даже если забыть все те новости, которые сопровождали работу этой компании по поводу обращения с поставщиками и сотрудниками, а смотреть исключительно на войну за контроль над бизнесом, вырисовывается какая-то фантасмагорическая картина. На глазах всей страны, которая ведет настоящую национально-освободительную войну, в московских офисах сражаются и убивают друг друга граждане России.

Убивают не на фронте – а в центре столицы, таким дичайшим образом выражая интересы воюющих мужа и жены, которые делят миллиарды на виду у всего честного народа.

Мы же не хотим, чтобы все верные и обнадеживающие слова о ценностях, которые должны нам помочь остаться людьми, разбились об нашу действительность? А они разобьются, обесценятся и станут такими же лицемерными, как и позднесоветские. Если мы только немедленно не возьмемся за эту самую действительность и перестроим ее не на словах, а на деле.

Нам нужно срочно заняться самими собой, а не только и не столько осуждением мракобесия «у них». Муж и жена, готовые перегрызть друг друга из-за денег – вот наше собственное мракобесие. Испанский стыд.

Как-то раз Александр Андреевич Проханов мне в личном разговоре сказал про одного олигарха. Этот совет и в нашем случае пригодился бы: «Народ простит его. Только нужно все свои миллиарды отдать и пойти по Руси». Вдвоем.