Жил-был Запад

Едва не произошедшая катастрофа долговой политики США показывает, что в Америке царит политическое безумие. США являются политическим и социальным недееспособном государством. Европа должна, наконец, научиться заботиться о себе.

 
Слово «Запад» имело когда-то определённый смысл. Оно описывало общие цели и ценности, достоинства демократии и справедливости в противовес тирании и деспотизму. Но это — прошлое. Запад уже не существует. Кто хочет назвать Европу и США едиными по духу, тому должно перехватить дыхание. В соответствии со всем, что мы понимаем под этим термином, Америка больше не западная страна. 

Система правления, которая находится в твёрдой хватке элит; разливающийся агрессивный милитаризм, который в течении последних десяти лет развязал две дорогостоящие войны; и социально и политически глубоко разделённое общество, которое в своём идеологическом ослеплении отходит всё дальше от ядра демократия. Америка изменилась. Она удалилась от Запада. 

Общественное разрушение этой богатой страны захватывает дух. Лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц так это недавно описал: «Один процент богатейших американцев обладает четвертью общего дохода — 25 лет назад было-то двенадцать процентов. Они владеют 40 процентами от общего объёма имущества — 25 лет назад это было 33 процента». Стиглиц говорит, что во многих странах так называемого «третьего мира», разрыв в доходах между богатыми и бедными сократился. В США он увеличился. 

«Путь Америки ведёт к статусу "банановой республики"», — написал экономист Пол Кругман, также лауреат Нобелевской премии. Социальный цинизм и общественная безучастность третьего мира стали отличительной чертой Америки. Это ускоряет распад общества. Потому что, чем больше растёт неравенство, тем меньше богатые хотят участвовать в общем благе. Если компания, такая как «Apple», с 76 миллиардами долларов, имеет больше резервов, чем правительство в Вашингтоне, то мы, европейцы, покачивая головой, воспринимаем сопротивления республиканцев против увеличения налогов, как нечто само собой разрушительное. 

То же самое касается расстроенной политической культуры Америки, которая имеет всё меньше и меньше прав, чтобы носить имя Соединённые Штаты.

В американских политических дебатах стало чем-то повседневном ненависть, чего мы в Германии не знаем со времён дебатов о восточной политике Брандта. В то же время ослепление занимает место разума. Сокращение налога стало культом, а отсутствие государства — идеологией. В этой новой американской гражданской войне также уже давно было принесено в жертву уважение к высшей должности. Тот факт, что Барак Обама стал первым чернокожим президентом страны, сыграло тоже некую роль. 

Мы разные

Спасения в поле зрения нет. На политику в Америке уже нельзя делать ставки. Зависимость депутатов и сенаторов от пожертвований богатых слишком велика. Не будет также революционного штурма какой-нибудь Бастилии. Ярость людей велика, но элиты давно преуспели в её контролировании и направляют в определённые русла. При основании «Движения чаепития» крёстными отцами были братья Дэвид и Чарльз Кох, промышленники-миллиардеры, а его рупором является Fox News, подстрекательский телеканал Руперта Мердока.

С европейской точки зрения всё это кажется очень странным: различная политическая культура. Не наша. Другие правила, разные стандарты. Мы присматриваемся к Америке со всё более и более отчётливым чувством — мы разные.

Американская судьба является предупреждением: мы должны защищать нашу политическую культуру, наши институции, наше государство. Успех Тило Саррацина показал, что Германия также не застрахована против культурного холода, в котором, в конце концов, жизнедеятельная система закоченеет. И наше общество прошло по дурному пути к неравенству и прогрессирующей потери демократии уже некую дистанцию.

Но американская судьба — это также шанс: по мере того, как Америка становится нам чужда, мы должны учиться, думать как европейцы. Запад — это мы.