Америка не готова к войнам будущего. А они уже идут

На полях сражений на Украине будущее вооруженного конфликта быстро становится его настоящим. Тысячи беспилотников заполняют небо. Эти дроны и их операторы используют системы ИИ, чтобы избегать препятствий и определять потенциальные цели. Модели ИИ также помогают Украине предсказать, куда нанести удар.

Российские части находятся под постоянным наблюдением, а их линии связи, как и украинские, могут быть нарушены противником. Оба государства стремятся разработать еще более совершенные технологии, способные противостоять непрерывным атакам и преодолеть оборону противника.

Конфликт на Украине — не единственное столкновение, в котором новые технологии меняют характер военных действий. В Мьянме и Судане и повстанцы, и правительство используют беспилотные автомобили и алгоритмы для ведения боев. В 2020 году автономный беспилотник турецкого производства, использованный ливийскими войсками, поддерживаемыми правительством, нанес удар по отступающим боевикам — возможно, это первая атака беспилотников, проведенная без участия человека.

В том же году азербайджанские военные использовали беспилотники турецкого и израильского производства, а также системы для наведения высокоточных боеприпасов (взрывчатка, предназначенная для наведения ракет на цель) для захвата спорной территории Нагорного Карабаха. А в Газе Израиль задействовал тысячи беспилотников, подключенных к алгоритмам искусственного интеллекта, которые помогали израильским войскам ориентироваться в городских кварталах страны.

В некотором смысле в темпах таких разработок нет ничего удивительного. Вооруженные конфликты всегда подстегивали инновации. Но сегодняшние сдвиги необычайно стремительны, и они будут иметь гораздо больший эффект. Будущие войны уже не станут сводиться к тому, кто сможет уничтожить больше людей или поставить на вооружение лучшие самолеты, корабли и танки. Вместо этого в них будут доминировать все более автономные системы вооружений и мощные алгоритмы.

К сожалению, это будущее, к которому США по-прежнему не готовы. Их войска не способны эффективно вести боевые действия в условиях, в которых не могут воспользоваться элементом неожиданности. Самолеты, корабли и танки не приспособлены для защиты от натиска дронов. Военные еще не освоили искусственный интеллект. У Пентагона почти нет инициатив, направленных на исправление этих недостатков, и его текущие усилия реализуются слишком медленно. Тем временем российские военные задействовали на Украине множество беспилотников, оснащенных ИИ. В апреле Китай объявил о крупнейшей за почти десятилетие военной реструктуризации с акцентом на наращивание сил, управляемых технологиями.

Если США хотят остаться ведущей мировой державой, им придется быстро сменить курс. Необходимо трансформировать американские вооруженные силы, чтобы сохранить решающее военное преимущество и обеспечить этичное использование роботов и искусственного интеллекта. Американским военным необходимо изменить тактику и подготовку руководящих кадров. Нужны новые способы закупки оборудования. Необходимо приобретать новые виды вооружений. Следует лучше обучать солдат управлению беспилотниками и использованию искусственного интеллекта.

Американским политикам, привыкшим управлять самым мощным в мире оборонным аппаратом, может не понравиться идея такой системной перестройки. Тем не менее, роботы и искусственный интеллект не заставят себя ждать. Если Соединенные Штаты не смогут возглавить эту революцию, противники, обладающие новыми технологиями, будут охотнее предпринимать попытки нападения на Америку.

Когда они совершат этот переход, то смогут добиться успеха. Однако даже если Вашингтон одержит верх в этой гонке, окажется, что страну все больше окружают военные системы, созданные для поддержки автократий и развернутые с недостаточным уважением к либеральным ценностям. Поэтому Соединенные Штаты должны трансформировать свои вооруженные силы, чтобы сохранить решающее военное преимущество и обеспечить этичное использование роботов и искусственного интеллекта.

Измениться или погибнуть

Природа войны, пожалуй, неизменна. Практически в любом вооруженном конфликте одна сторона стремится навязать свою политическую волю другой с помощью вооруженного насилия. Сражения ведутся в условиях неполной информации. Военные должны преодолевать постоянно меняющуюся динамику, в том числе внутри своих подразделений, между ними и их правительствами, а также между ними и обычными людьми. Это страх, кровопролитие и смерть. Такие реалии вряд ли изменятся даже с появлением роботов.

Однако характер войны — как воюют армии, где и когда они воюют, с помощью какого оружия и методов руководства — может меняться в зависимости от политики, демографии и экономики. Однако немногие факторы приносят больше изменений, чем технологическое развитие. Например, изобретение седла и подков помогло создать кавалерию в IX веке до нашей эры, что позволило вывести поле боя за пределы равнинных пространств, необходимых для колесниц, и перейти к освоению новых типов местности. Появление длинного лука, из которого можно было пускать стрелы на большие расстояния, позволило защитникам пробивать тяжелые доспехи и уничтожать наступающие армии издалека. Изобретение пороха в IX веке нашей эры привело к использованию взрывчатых веществ и огнестрельного оружия. В ответ на это обороняющиеся стали строить более мощные укрепления и уделять больше внимания производству оружия. Влияние технологий усилилось с началом промышленной революции, которая привела к созданию пулеметов, пароходов и радиоприемников. В конечном итоге она также привела к появлению моторизованных и бронированных транспортных средств, самолетов и ракет.

Эффективность армии часто зависит от того, насколько хорошо она адаптируется к технологическим инновациям и перенимает их. Например, во время Американской революции Континентальная армия стреляла из мушкетов по британцам массовыми залпами, а затем устремлялась вперед с примкнутыми штыками. Эта тактика была успешной, поскольку войска Континентальной армии могли преодолевать расстояния между враждующими частями до того, как британцы перезаряжались. Но к Гражданской войне мушкеты были заменены нарезными стволами, которые требовали гораздо меньше времени на перезарядку и были более точными. В результате обороняющиеся армии могли уничтожать наступающую пехоту. Генералы обеих сторон изменили тактику — например, стали использовать снайперов и оборонительные укрепления, такие как траншеи. Их решения проложили путь к окопной войне — Первой мировой.

Технологическая адаптация также сыграла важную роль во Второй мировой войне. В ходе подготовки к этому конфликту все развитые страны имели возможность пользоваться новыми на тот момент технологиями — моторизованными автомобилями, бронированными танками, самолетами и радио. Однако немецкая армия стала первопроходцем, когда дело дошло до объединения этих компонентов. Их новая боевая доктрина, получившая название блицкриг ("молниеносная война"), включала в себя воздушные бомбардировки, нарушавшие коммуникации и линии снабжения. За ними следовали атаки бронетехники и пехоты, которые прорывали линии фронта войск, а затем уходили далеко за их пределы. В результате немцам удалось за 18 месяцев захватить почти всю Европу. Их остановили в Сталинграде, но только благодаря советским войскам, которые были готовы нести огромные потери.

Союзникам пришлось разработать аналогичную тактику и подготовить подразделения. Они были вынуждены продемонстрировать то, что один из нас (Шмидт) назвал "инновационной мощью": способность изобретать, адаптировать и внедрять новые технологии быстрее, чем это делают противники. В итоге им удалось механизировать свои войска, разработать более эффективные способы связи, использовать огромное количество воздушной силы, а в случае с американцами — создать и применить первые в мире ядерные бомбы. После этого они смогли нанести поражение странам Оси сразу на нескольких театрах военных действий.

Усилия союзников были невероятными. И все же они были близки к поражению. Если бы Германия эффективнее распорядилась своим промышленным потенциалом, сделала более удачный выбор в стратегическом плане или опередила Соединенные Штаты в создании атомного оружия, первоначальное преимущество Берлина в инновациях вполне могло бы оказаться решающим.

Все системы работают

Военным планировщикам часто было трудно предсказать, какие инновации определят ход будущих сражений. Но сегодня прогнозы делать легче. Беспилотники вездесущи, а роботы используются все чаще. Конфликты в Газе и на Украине показали, что ИИ уже меняет методы ведения боевых действий.

В следующем крупном конфликте, вероятно, произойдет массовая интеграция искусственного интеллекта во все аспекты военного планирования и ведения боевых действий. Например, системы ИИ смогут моделировать различные тактические и оперативные подходы, резко сокращая время между подготовкой и исполнением.

Китайские военные уже создали ИИ-командующего, который обладает верховной властью в крупномасштабных виртуальных военных играх. Хотя Пекин запрещает системам искусственного интеллекта принимать решения в реальных ситуациях, он может использовать уроки, извлеченные из многочисленных виртуальных симуляций, и передавать их людям, принимающим решения.

В конечном итоге Китай, как и другие государства, может наделить модели ИИ правом принимать решения. Военные смогут потягивать кофе в своих офисах, наблюдая за экранами вдали от поля боя, пока система ИИ управляет всеми видами роботизированных военных машин. Украина уже стремится передать роботам как можно больше опасных фронтовых задач, чтобы сохранить дефицитный личный состав.

Пока автоматизация сосредоточена на военно-морских и воздушных силах в виде морских и воздушных беспилотников. Но вскоре она перейдет к наземным боевым действиям.

В будущем первую фазу войны, скорее всего, будут вести наземные роботы, способные выполнять любые задачи — от разведки до прямых атак. Россия уже развернула беспилотные наземные машины, способные запускать противотанковые ракеты, гранаты и беспилотники. Украина использует роботов для эвакуации раненых и обезвреживания взрывчатки.

Следующее поколение машин будет управляться системами ИИ, которые будут использовать роботов для составления карты поля боя и прогнозирования точек атаки. Даже когда в бой вступят люди, ими будут руководить дроны, которые помогут идентифицировать врага (как это уже происходит на Украине). Солдаты будут использовать машины, чтобы разминировать минные поля, принимать первые залпы неприятеля и выявлять скрытых противников.

Если российско-украинский конфликт распространится на другие части Европы, первая волна наземных роботов и воздушных дронов может позволить как НАТО, так и России контролировать более широкую линию фронта, чем могут атаковать или защищать одни только люди.

Автоматизация войны может оказаться крайне важной для спасения жизней мирных жителей. Исторически войны велись на открытой местности, где живет мало людей. Но по мере того, как глобальная урбанизация приводит к тому, что все больше людей покидают деревни, а представители негосударственных группировок переходят к тактике ведения партизанских действий в городах, решающими полями сражений будущего, скорее всего, станут густонаселенные районы.

Такие бои гораздо более смертоносны и требуют гораздо больше ресурсов. Поэтому для них потребуется еще больше роботизированного оружия. Военным придется размещать на улицах небольших маневренных роботов (например, собак-роботов) и запускать в небо беспилотные летательные аппараты, чтобы взять под контроль городские позиции. Управлять ими будут алгоритмы, способные обрабатывать визуальные данные и принимать решения за доли секунды.

Израиль стал первопроходцем в этой области, применив первый настоящий рой беспилотников в Газе в 2021 году. Эти беспилотники обходили оборону ХАМАС и взаимодействовали с системой вооружений на основе искусственного интеллекта, принимая коллективные решения о том, куда им следует направиться.

Применение неуправляемого оружия необходимо еще по одной причине: оно дешево. Беспилотники — гораздо более доступный класс оружия, чем традиционные военные самолеты. Например, беспилотник MQ-9 Reaper стоит примерно вчетверо меньше, чем истребитель F-35. При этом MQ-9 — один из самых дорогих видов такого оружия. Простой беспилотник с видом от первого лица может стоить всего 500 долларов. Группа из десяти таких дронов может обездвижить танк стоимостью 10 миллионов долларов на Украине.

Такая доступность может позволить государствам посылать целые рои беспилотников — одни для наблюдения, другие для атаки — не беспокоясь об их уничтожении. Эти рои могут одержать верх над старыми системами ПВО, которые не рассчитаны на одновременное уничтожение сотен объектов. Даже если системы обороны одержат верх, стоимость защиты от роя дронов значительно превысит стоимость атаки для противника. Массовый удар иранских беспилотников и ракет по Израилю в апреле обошелся максимум в 100 миллионов долларов, однако усилия США и Израиля по перехвату обошлись более чем в два миллиарда долларов.

Доступность этого оружия, разумеется, значительно облегчит нападение, что, в свою очередь, расширит возможности небогатых негосударственных субъектов. В 2016 году террористы ИГИЛ* использовали дешевые беспилотники для противодействия поддерживаемому США наступлению на сирийский город Ракка и иракский город Мосул, сбрасывая с неба боеприпасы размером с гранату. Сегодня повстанцы, поддерживаемые Ираном, используют беспилотники для нанесения ударов по американским авиабазам в Ираке. Хуситы, военная группировка, контролирующая большую часть Йемена, посылает беспилотники для нанесения ударов по кораблям в Красном море. Их атаки в три раза увеличили стоимость морских перевозок из Азии в Европу. Другие группировки вскоре могут подключиться к этому процессу. Например, "Хезболла" и "Аль-Каида"* на Ближнем Востоке могут совершать более масштабные региональные атаки, как и "Боко Харам"* в Нигерии и "Аль-Шабаб" в других странах Африки.

Беспилотники помогают группировкам и за пределами Ближнего Востока и Африки. Разрозненная коалиция демократических и этнических ополченцев в Мьянме использует переоборудованные коммерческие беспилотники, чтобы отбиваться от некогда внушавших страх военно-воздушных сил правительственной армии хунты. Теперь они контролируют более половины территории страны. Украина также с успехом использовала беспилотники, особенно в первый год конфликта.

В случае китайской десантной операции беспилотники могут помочь и Тайваню. Хотя Пекин вряд ли начнет полномасштабное наступление на остров в ближайшие несколько лет, председатель КНР Си Цзиньпин приказал, чтобы к 2027 году вооруженные силы были способны вторгнуться на Тайвань. Чтобы остановить такое нападение, Тайвань и его союзники должны будут поразить огромное количество вражеских десантных кораблей в течение очень короткого промежутка времени. Беспилотные системы на суше, море и в воздухе — возможно, единственный способ сделать это эффективно. В результате союзникам Тайваня придется адаптировать оружие, используемое на Украине, к другому типу поля боя. В отличие от украинцев, которые в основном воюют на суше и в воздухе, тайваньцы будут полагаться на подводные дроны и автономные морские мины, которые могут быстро перемещаться в ходе боя. А их воздушные беспилотники должны быть способны совершать длительные полеты над большими участками океана. Западные правительства разрабатывают такие беспилотники, и как только эти новые модели будут готовы, Тайвань и его союзники должны начать их массовое производство.

Пора встряхнуться

Ни одно государство не готово к будущим войнам. Ни одна страна не начала масштабное производство оборудования, необходимого для роботизированного оружия, и ни одно государство не создало программного обеспечения, необходимого для полноценной работы автоматизированного оружия. Но некоторые страны продвинулись дальше других. И, к сожалению, противники США во многом опережают их. Россия, получив опыт на Украине, резко увеличила производство дронов и теперь эффективно использует их на поле боя. Китай доминирует на мировом рынке коммерческих беспилотников: китайская компания DJI контролирует около 70% мирового производства коммерческих БПЛА.

В силу своего авторитарного устройства китайские военные оказались особенно искусны в осуществлении изменений и принятии новых концепций. Одна из них, получившая название "многодоменная высокоточная война", подразумевает использование Народно-освободительной армией передовой разведки, рекогносцировки и других новых технологий для координации огневой мощи.

Если говорить об искусственном интеллекте, то США по-прежнему обладают самыми качественными системами и тратят на них больше всего средств. Однако Китай и Россия стремительно набирают обороты. У Вашингтона есть ресурсы, чтобы и дальше опережать их, но даже если он сохранит это преимущество, ему будет трудно преодолеть бюрократические и промышленные препятствия на пути внедрения изобретений на поле боя.

В результате американские военные рискуют вести войну, в которой их первоклассная подготовка и превосходное обычное вооружение окажутся менее эффективными. Например, американские войска не будут полностью подготовлены к действиям на поле боя, где каждый их шаг может быть замечен, и где они могут быть быстро обнаружены дронами, парящими над головой. Такая неопытность особенно опасна на открытых полях сражений, таких как на Украине, а также в других странах Восточной Европы или на широких просторах Арктики. Американские войска также будут особенно уязвимы в городских условиях, где противнику легче прервать американские линии связи, и где многие виды американского оружия менее полезны.

Даже на море Соединенные Штаты будут уязвимы перед натиском своих противников. Китайские гиперзвуковые ракеты могут потопить американские авианосцы еще до того, как те выйдут из Перл-Харбора. Пекин уже разворачивает системы наблюдения и радиоэлектронной борьбы, оснащенные искусственным интеллектом, которые могут дать ему преимущество над США во всем Индо-Тихоокеанском регионе. В воздухе эффективный, но дорогостоящий F-35 может столкнуться со стаями дешевых беспилотников. Как и танки Abrams и Bradley на земле. Учитывая эти печальные факты, американские военные планировщики вправе сделать вывод, что эпоха кампаний "шока и трепета", в ходе которых Вашингтон мог уничтожать своих противников с помощью подавляющей огневой мощи, закончилась.

Чтобы избежать устаревания, американским военным необходимо провести серьезные реформы. Начать можно с изменения процессов приобретения программного обеспечения и оружия. Нынешний процесс закупок слишком бюрократизирован, не склонен к риску и медленно адаптируется к быстро развивающимся угрозам будущего. Например, он опирается на десятилетние циклы закупок, что может привязать его к определенным системам и контрактам на долгое время после того, как базовая технология изменится. Вместо этого, по возможности, следует заключать более короткие сделки.

Аналогичным образом США должны стремиться к закупкам у более широкого круга компаний, чем они обычно используют. В 2022 году Lockheed Martin, RTX, General Dynamics, Boeing и Northrop Grumman получили более 30% всех средств, выделенных по контрактам министерством обороны. Новые производители вооружений, напротив, почти ничего не получили. В прошлом году менее 1% всех контрактов министерства обороны досталось венчурным компаниям, которые, как правило, более инновационны, чем их крупные коллеги. Эти пропорции должны быть гораздо более равномерными. Следующее поколение небольших и дешевых беспилотников вряд ли будет разработано классическими оборонными компаниями, которые заинтересованы в производстве сложного, но дорогого оборудования. Скорее всего, они будут созданы так, как это произошло на Украине: в рамках правительственной инициативы, поддерживающей десятки небольших стартапов.

(Один из нас, Шмидт, является давним инвестором в компании, занимающейся оборонными технологиями).

Однако, чтобы адаптироваться к будущему, США придется не просто реформировать систему закупок оружия. Они также должны изменить организационные структуры и системы подготовки вооруженных сил. Необходимо обеспечить гибкость сложной иерархической системы командования и предоставить большую автономию небольшим, высокомобильным подразделениям. В этих подразделениях должны быть командиры, обученные и наделенные полномочиями принимать важнейшие боевые решения. Такие подразделения будут более оперативными — критически важное преимущество, учитывая быстрый темп войны, управляемой ИИ. Кроме того, они с меньшей вероятностью будут парализованы, если противник нарушит их связь со штабом. Эти подразделения должны быть связаны с новыми системами, такими как беспилотники, чтобы они могли быть максимально эффективными (автономные системы также могут помочь улучшить обучение). Американские силы специального назначения являются возможным образцом того, как могут действовать эти подразделения.

Риски и преимущества

Новая эра войн будет иметь и положительные стороны с нормативной точки зрения. Достижения в области высокоточных технологий могут привести к уменьшению количества неизбирательных воздушных бомбардировок и артиллерийских атак, а беспилотники могут сохранить жизни солдат в бою.

Однако количество жертв среди гражданского населения в Газе и на Украине заставляет усомниться в том, что конфликты становятся менее смертоносными — особенно по мере того, как они распространяются на городские районы. А появление ИИ в военных действиях открывает ящик Пандоры с этическими и юридическими проблемами. Например, авторитарное государство может легко взять системы ИИ, предназначенные для сбора разведданных в бою, и развернуть их против несогласных или политических оппонентов. Китайская компания DJI, например, была замечена в нарушении прав человека по отношению к китайским уйгурам, а связанная с Россией ЧВК "Вагнер" помогала малийским военным наносить удары беспилотниками по мирным жителям. Эти опасения касаются не только врагов США. Израильские военные используют программу искусственного интеллекта Lavender для выявления потенциальных боевиков и нанесения авиаударов по их домам в густонаселенном секторе Газа. Программа практически не контролируется человеком. По некоторым данным, военные тратят всего 20 секунд на подтверждение каждой атаки.

В худшем случае война с участием ИИ может даже поставить под угрозу человечество. Военные игры, проведенные с использованием моделей ИИ от OpenAI, Meta и Anthropic, показали, что модели ИИ склонны к внезапной эскалации кинетической войны, включая ядерную, по сравнению с учениями, проводимыми людьми. Не нужно обладать большим воображением, чтобы понять, как все может пойти не так, если эти системы ИИ будут использоваться на практике. В 1983 году советская система обнаружения ракет ошибочно классифицировала свет, отраженный от облаков, как приближающуюся ядерную ракету. К счастью, в советской армии за обработку сигнала тревоги отвечал человек, который определил, что предупреждение было ложным. Но в век искусственного интеллекта человека, который бы перепроверил работу системы, может не оказаться. К счастью, Китай и США, похоже, признают, что им необходимо сотрудничать в области ИИ.

После саммита в ноябре 2023 года президент США Джо Байден и Си пообещали совместно обсудить вопросы риска и безопасности ИИ, и в мае в Женеве состоялся первый раунд переговоров. Этот диалог крайне важен. Даже если сотрудничество между двумя сверхдержавами начнется с малого, возможно, не достигнув ничего большего, чем создание общего языка в отношении использования ИИ в войне, оно может заложить основу для чего-то большего. Во время холодной войны — эпохи соперничества великих держав, значительно более интенсивного, чем нынешнее американо-китайское противостояние, — Советский Союз и Соединенные Штаты смогли создать прочный режим мер ядерной безопасности. Как и Советы, китайские чиновники имеют стимулы для сотрудничества с Вашингтоном в области контроля над новыми вооружениями. У Соединенных Штатов и Китая разное видение глобального развития, но ни один из них не хочет, чтобы террористы завладели опасными роботами. Они также желают не допустить, чтобы другие государства приобрели такие технологии. Великие державы, обладающие грозными военными технологиями, почти всегда заинтересованы в том, чтобы держать их при себе.

Даже если Китай откажется сотрудничать, Соединенные Штаты должны обеспечить строгий контроль над собственным военным ИИ. Они должны убедиться, что системы ИИ могут различать военные и гражданские цели. Они должны находиться под управлением человека. Руководство должно постоянно тестировать и оценивать системы, чтобы убедиться, что они работают так, как задумано, в реальных условиях. Соединенные Штаты должны добиваться от других стран — как союзников, так и противников — внедрения подобных процедур. Если другие государства откажутся, Вашингтон и его партнеры должны использовать экономические санкции, чтобы ограничить их доступ к военному ИИ. Следующее поколение автономного оружия должно быть создано в соответствии с либеральными ценностями и всеобщим уважением прав человека, а это требует агрессивного лидерства США.

Война — это мерзкое, жестокое и зачастую слишком долгое дело. Это иллюзия — думать, что технологии изменят основную человеческую природу конфликта. Но характер войны меняется быстро и фундаментально. Соединенные Штаты тоже должны меняться и адаптироваться, причем американские чиновники должны делать это быстрее, чем их противники. Вашингтон не сможет сделать все абсолютно правильно — но он должен ошибаться меньше, чем его враги.

*террористическая организация, запрещенная в России

Марк Милли (Mark A. Milley), Эрик Шмидт (Eric Schmidt)

Марк Милли — председатель Объединенного комитета начальников штабов ВС США с 2019 по 2023 год, приглашенный профессор Принстонского университета.

Эрик Шмидт —председатель специального проекта по изучению конкуренции, бывший генеральный директор и председатель совета директоров компании Google.