О дорогах, которые мы выбираем, дорогах, которые нас выбирают, и стоимости проезда

Две недели назад стоимость проезда в минском маршрутном такси составляла 1870 рублей. Сейчас – 2700 рублей.

Все понятно: бензин в Белоруссии подорожал.

Он подорожал уже не в первый раз. Около двух месяцев назад такое подорожание вызвало резкий всплеск недовольства населения. Центральная часть главной улицы белорусской столицы – Проспекта Независимости – была перекрыта застрявшими в пробке автомобилями. Всем разом вдруг приспичило застрять. И хотя песни Виктора Цоя из раскрытых окон не вырывались, президент лично выступил на каком-то очередном совещании и приказал вернуть цены на какой-то вменяемый уровень.

Сейчас цены опять взвились, но президент не выступил. А центр Проспекта Независимости был так тщательно охраняем, что кроме общественного транспорта – включая маршрутки – по нему никто, собственно говоря, проехать не мог.

Возможно, нынешние цены показались Александру Григорьевичу несколько более вменяемыми. Или просто – слова закончились. В последнее, впрочем, верится с трудом. Чем-чем, а уж словами мы богаты.

2700 белорусских рублей – много или мало?

Переведите в доллары.

Получится – менее 50 центов (если по реальному курсу – 6000 белорусских рублей за доллар). Мало.

Посмотрим среднюю заработную плату. В декабре 2010 года, за сутки до выборов нового (старого) президента она составляла 500 долларов США. Сейчас эту сумму получает всего около 6 % населения.

Так 50 центов за проезд в маршрутке в столице страны, где свыше 90 % жителей получают зарплату менее 500 долларов США – это много или мало? Подсказывают: много!

Те, кто голосовал за Александра Лукашенко (а их все еще много), голосовали, в том числе, и за среднюю зарплату в 500 долларов США. Причем многие именно поэтому за него и голосовали: мол, этот жулик обернется да вывернется, а оппозиция и вовсе кукиш с маслом покажет! Оказалось – нет, не вывернулся. И доходы не только не выросли, но и упали. Выросли только цены.

Так кто и за что голосовал? За Лукашенко или за цены?

Народ чертыхается. Не весь. Но все больше.

– Мы его не для того выбирали…

А для чего?

Что, собственно говоря, мы выбираем?

Когда садимся в маршрутку – выбираем маршрут, по которому двигаться. А на участках для голосования?

Судя по всему, выбираем водку. В процентном отношении дешевые виды спиртного растут в Белоруссии в цене значительно медленнее бензина.

Проще напиться, чем заправить машину. Напиться – и никуда не ехать.

Однако на улицах все еще пробки. И это один из парадоксов белорусской жизни. Такое ощущение, что белорусы в своей массе выбор маршрута осуществили, а дальше уже этот самый маршрут формирует граждан Белоруссии. Кто не нужен – подите в эмиграцию!

Знающий человек предрек: к зиме в стране останется чуть более 3,8 миллионов трудоспособного населения. Остальные съедут.

Куда? Да хоть в Москву! Москва строиться решила! Вот, проголосовав за стабильность в собственной стране, трудоспособные белорусы отправятся строить столицу братской России. Ее, так сказать, новый административный центр.

Строительство означает развитие. Москва, нравится это или не нравится, развивается. Пусть Москва – не вся Россия, но и Минск живет лучше остальной Белоруссии. То есть в белорусской провинции соотнесение стоимости проезда в маршрутке к средней заработной плате будет еще менее в пользу заработной платы.

Впрочем, льготы на транспорт в Белоруссии иногда сохраняются. Не на маршрутках, но в общественном транспорте. Пенсионерам – на дачу. И всем – в поминальные дни – на кладбища.

Последнее – просто какой-то символ стабильности. Ибо наивысший процент стабильности – как раз на кладбище: там никто никуда в принципе уже не спешит.

А в целом цены на транспорт в Белоруссии еще расти будут. Как же: плохая Россия подняла цены на нефть! Будут расти, будут…

Собственно, это мы тоже выбирали.

Дороговато получается – если даже с учетом цены на кладбище.