Цифровой рубль: за семью печатями

Тимур Аитов, председатель комиссии по финансовой безопасности Совета ТПП РФ

«И снова «меня терзают смутные сомнения»… Известная фраза из произведения Булгакова отражает отношение многих экспертов ко всему, происходящему с цифровым рублём. Что такое новая цифровая валюта и зачем она нужна? В СМИ на эти темы много пересказов источников, преимущественно из числа недружественных стран.

Конечно, выступает и наш ЦБ на подобные темы. Активны и различного рода ассоциации, которые повышают грамотность населения, упомяну в этом ряду многочисленных копирайтерайтеров и копипастеров на маркетплейсах по финансовой тематике и так далее. Однако, что же такое наш цифровой рубль, зачем он и каким он будет в будущем – мы точно до сих пор не знаем.

Закон есть закон

Даже если взять недавний закон, который приняли народные избранники о цифровом рубле, то увидим, что там нет определения, что такое цифровой рубль и даже нет хотя бы качественного описания – что он должен делать, чего не должен? Можно ли следить за транзакциями граждан? Кто будет контролировать происходящее и как использовать полученную информацию? Какой уровень конфиденциальности должен быть обеспечен и какими средствами? Ну, и так далее. Конечно, вопросы эти во многом технологические, но они важны, поскольку в них сущность нового инструмента платежей. Вопросы эти всплывают на практике, но в законе вы не найдёте на них ответа.

Периодически появляется и что-то новое в повестке создания цифровых валют от наших бывших коллег из Евросоюза. Конечно, у них это не цифровой рубль, а Central Bank Digital Currency, cbdc. Недавно появилось сообщение о том, что оффлайн версия цифрового евро должна сохранять конфиденциальность. Имеется в виду новый законопроект о цифровой валюте ЕС. Говоря простыми словами, если вы обмениваетесь цифровыми евро без подключения к центральному хранилищу, а передаете их на телефон соседу в режиме p2p, то эта операция обмена должна быть обязательно конфиденциальной. Как это всё организовать в сообщении – не сказано. При этом сразу возникают известные риски – о них я подробнее дальше скажу. Что же касается собственно анонимности, то даже у людей, далеких от цифровизации, есть понимание того, что если цифровые тугрики находятся на смартфонах в мобильных кошельках, то они вынужденно становятся прозрачными – просто потому, что смартфоны контролируются владельцами мобильных операционных систем – таких, как iOS и Android. Американских владельцев мы хорошо знаем – это Google и Apple. Поэтому говорить о конфиденциальности европейцев, конечно, можно, но только умозрительно, а гарантированную конфиденциальность надо понимать исключительно в отношении самих участников транзакций.

О чем молчат банкиры

Наверное, многое знают о цифровом рубле два десятка крупных российских банков, которые успешно экспериментируют с ним и работают под контролем ЦБ.

Но, увы, они тоже не рассказывают – у них соглашение о неразглашении – NDA, поэтому про ЦР от них слышим только общие слова. Ассоциация Финтех, АФТ, которая по замыслу и должна заниматься высокими финансовыми технологиями, к цифровому рублю вообще не допущена – тоже неясно, почему. Хотя вопросов по их теме и много – опять повторюсь. Будет ли токен и если да, то какого размера? В каком формате будет цифровой рубль – что это? Цифровые счета или же цифровые монеты? Сам же и отвечу. Наверно, начать лучше со счетов, потому, что фактически они уже есть – счета это резервы ЦБ, просто теперь мы дадим доступ к ним всем желающим. Монеты можно реализовать позже, пока не горит. Волнующий многих вопрос – нужен ли блокчейн – тоже не закрыт. Ведь сам cbdc бывает и без блокчейна, и такие примеры уже есть. Все потому, что «всё, что можно сделать на блокчейне, можно сделать и без него». Особенно при наличии централизованной эмиссии.

Геополитика правит бал

Если оглядеться и почитать СМИ, легко заметить два противоположных мнения о перспективах и роли цифрового рубля, и вообще – о месте цифровых валют в денежном обращении.

Первое мнение – это мнение тех, кто против глобализации, против происков мировой закулисы и т.п. Сторонники, как правило, против новых цифровых инструментов, которые, по их мнению, предназначены исключительно для слежки за гражданами и нужны для того, чтобы собирать о них негатив. Как пример, часто приводят ситуацию в Китае, где новый платёжный цифровой юань позволяет наполнять конкретной фактурой цифровой социальный рейтинг – который ограничивает права граждан.

Церковь РПЦ молчит в отношении цифрового рубля и прав верующих. Но раньше, при прежнем руководстве РПЦ, она выступала против прозрачной и единой идентификации верующих – это мы наблюдали при обсуждении проекта карты УЭК, как универсальной электронной карты, призванной всех идентифицировать. Проект, напомню, уже 10 лет назад как свернули и обсуждения стихли. Свежего мнения в отношении цифрового рубля от РПЦ я не слышал, хотя, наверно, им тоже придется высказаться.

Второе противоположное мнение – оно от сторонников использования ЦР в цифровой экономике. Дескать, без него и жить-то нельзя, обязательно нужно следить за каждой копеечкой, каждому рублю вести счёт и прочее. Объясняют, что воровать меньше будут, и быстрее всё пойдёт в части платежей, ну, и дешевле станет обслуживание всей денежной массы страны, напоминают о совершенствовании системы налично-денежного обращения в целом, и так далее. Наверное, это во многом, правильно, и здесь сомневаться не будем.

Очевидно, что в недружественных странах процесс осмысления инициатив cbdc идёт по второму сценарию – по всеобщему одобрению цифровых валют стран ЕС и некоторых других стран. Большинство развитых стран мира активно ведут разговоры о создании собственных «цифровых тугриков», в них идут уже конкретные проекты.

Трамп против цифрового доллара

Что касается нашего главного оппонента, то ФРС (Федеральная резервная система) в отношении цифровизации доллара не очень-то и торопится. Внятного мнения пока от неё не слышно, оно не сформулировано. Хотя кандидат в президенты Дональд Трамп уже высказался по теме и недавно заявил в том смысле, что если я стану президентом, никакого цифрового доллара в Америке не будет. Это, конечно, он не просто так – это мнение многих рядовых избирателей.

Наверное, цифровой доллар все же появится – но не для американцев, а для тех, кто «на стороне», для тех, кто им пользуется в других странах. Конечно, это для того, чтобы лучше следить, опять-таки, за происходящим в финансовых расчётах. Хотя, как я подозреваю, американцы и со своими бумажными эмиссиями, при необходимости, тоже хорошо разбираются: откуда доллары взялись в конкретной стране, могут проследить весь путь движения купюр. Конечно, следить за цифровым долларом проще, и весь хвост транзакций будет автоматически за ним тянуться. Но, опять-таки, не всем это может понравиться. Вот ФРС и взвешивает все ЗА и ПРОТИВ цифрового доллара. До сих пор американский доллар был очевидным инструментом влияния, средством подкупа правящих элит. Если он станет прозрачным и цифровым, те же самые коррупционеры, которые его брали, могут от него отказаться и перейти на что-то более анонимное, скажем, на золото или на те же биткоины.

Отмечу попутно, что сама причина или одна из возможных причин появления всех этих cbdc в мировом масштабе – тоже намерение ФРС создать инструмент противодействия традиционной анонимной крипте. Ясно, что cbdc как валюта устраивает многих других регуляторов, поскольку не анонимна.

Back in USSR?

Теоретики экономики и известные академики в нашей стране уверены – цифровой рубль необходим для предотвращения коррупции и призван заменить тот самый безналичный переводной рубль, который был ещё в СССР и который с успехом использовался для взаиморасчетов стран СЭВ – Совета экономической взаимопомощи. Для академиков цифровой рубль – это старый переводной рубль, но на новый лад. ПР продемонстрировал, что его удобно использовать для трансграничных расчётов между дружественными странами, я подчеркну, именно дружественными странами. Недружественные страны, конечно, использовать его не будут, предлагать им его тоже не имеет смысла

А что такое переводной рубль? Напомню, ПР успешно выполнял функции коллективного платёжного средства без особой цифровизации и каких-то блокчейнов. Коллективная валюта стран СЭВ действовала по соглашению, подписанному между Болгарией, Венгрией, Германией, Монголией, Польшей, Румынией, СССР и Чехословакией. После вступления в СЭВ, к этому соглашению присоединились Куба и Вьетнам. В какой-то материальной форме – в виде банкнот или казначейских билетов переводной рубль не существовал, при платежах соответствующие суммы просто переводились со счетов покупателей-импортёров и зачислялись на счета продавца-экспортёра или его подрядчиков. По сути, ПР был кредитной валютой, источником получения переводного рубля выступало кредитование импорта странами– участницами системы многосторонних расчётов. Это был первый успешный и масштабный проект создания межнациональной денежной единицы. Позже появилась наднациональная единица и в Европе – сначала это был экю, а в 1992 году в рамках ЕС была создана единая валюта евро. Важное отличие евро от ПР было в том, что ПР не исключал и не ограничивал использование национальных валют стран СЭВ – никакого «посягательства» на суверенитеты стран не было.

Страшно далеко от народа

Если говорить о рядовых гражданах России – в их отношении к цифровому рублю – я бы сказал, что они в целом нейтрально к нему относятся. Просто для них он пока далёк, а разобраться со всеми безналичными платежами, qr-кодами и прочими новинками для них тоже непросто. Хотя многие, уверен, понимают, что контролировать государственные дотации будет значительно легче – и если они получили, скажем, пособия на детей в цифровых рублях, то тратить на алкоголь их будет нельзя. Уверен, что все эти разговоры о конфиденциальности расчётов ЦР, в том числе, в части оффлайн взаимодействия p2p, конечно, и у наших граждан тоже вызовут улыбку – они знают, что смартфоны давно не под их контролем. И если они начнут обмениваться рублями во дворе дома с соседом, те, кому надо, а точнее, всем тем, у кого в руках средства доступа к операционной системе iPhone и другим подобным системам, всё будет видно.

Выгодный обмен

Есть еще важный и непростой вопрос в отношении курса ЦР – к чему его привязать?

Вроде бы, ответ понятен – депутаты привязали цифровой рубль к бумажному, по курсу «один к одному». Однако сегодня уже звучат и другие предложения от экономистов. Давайте, дескать, привяжем цифровой рубль к доллару, сделаем его стейблкоином. Тогда его легко будет продавать как суррогат доллара – тем же нашим гражданам. При этом, продавать, не имея ни единого цента в казне, надо только гарантировать, что свой стейблкоин ЦБ обязательно выкупит в любой момент, но уже по текущему курсу обмена доллара на рубль. Цифровой рубль – через чёрточку доллар, можно использовать как средство сбережения, возможно, даже и для взаиморасчетов за рубежом – это уже если в дружественных странах тоже пойдут по этому пути. Скажем, страны БРИКС привяжут свои суверенные цифровые валюты к курсу доллара. Тогда это тоже упростит взаиморасчеты при трансграничных взаимодействиях и никаких разночтений не возникнет. Появится какой-то новый аналог переводного рубля CCCР.

С другой стороны появляется весомый минус – он идеологический.

Как же так? Мы стремились к дедолларизации, а опять к доллару вернулись и даже, больше того – укрепили позиции доллара в части использования гражданами, ведь они начнут активно следить за ним, покупать и откладывать, ну и так далее.

Вопрос о стейблкоине непростой, напомню, он уже возникал пару лет назад, когда шёл разговор о купировании ажиотажного спроса на доллары в феврале 2022 года, и мы в ТПП РФ предлагали использовать стейблкоины в этих целях. Правда, не говорили о привязке к доллару, а говорили о привязке к биржевым товарам – нефти, газу и тому подобное. Примеры подобных государственных стейблкоинов существуют, упомяну в этой части Венесуэлу. Эль-Петро просуществовал весьма успешно – до тех пор, пока не попал под санкции тех же американцев.

Уголок хакера

Возвращаясь к важной теме анонимности переводов, в том числе, в оффлайн.

Конечно, технология анонимных платежей в оффлайн, да ещё с моментальной завершенностью, она эффектная, это ясно. Пригодится в отдаленных районах нашей страны, где нет интернета. Еще раз подчеркнём, что она условно будет анонимной – поскольку смартфоны и операционные системы у нас пока импортные.

Что плохо еще – появляется неприятный ракурс в процедуре обмена уже с точки зрения информационной безопасности: полная анонимность опасна для платёжной системы, поскольку это затрудняет отслеживание злоумышленников.

Что имею в виду?

Технологически сделать полностью анонимную процедуру можно, но это автоматически создаёт проблему несанкционированной эмиссии через известную процедуру Double spending – что означает повторную продажу одного и того же товара, повторный платеж за покупку недвижимости и так далее, вариантов много.

В отношении цифровых товаров проблема Double spending стоит ещё более остро – цифровой товар легко скопировать, при этом копии идентичны оригиналу. У этой проблемы много ракурсов, появились даже новые в контексте развития искусственного интеллекта – что именно он копирует. Double spending в отношении цифрового рубля как раз будет способствовать работе злоумышленников – появляется пресловутый «неразменный пятак» или, по крайней мере, может появиться. Поэтому ожидать полной анонимности в офлайн-платежах с ЦР не следует – это уже мой прогноз.

Несет меня течение

Всё, что я перечислил выше, это вопросы, на которые пока нет четких ответов, просто потому, что они дискуссионные. Наш ЦБ пока больше «плывёт по течению» – оперативно реагирует на изменения, даёт комментарии, выступает в СМИ и проч. Но было бы лучше, если бы ЦБ действовал еще и проактивно – анонсировал бы в стране трансформацию всей денежной системы в целом. И не только в части вопросов введения цифрового рубля, но и в части всей темы перевода денежной системы страны в двухуровневый формат, перевода платежей в подлинный «real time», создания единого трансфертного пространства платежей. Я уверен, что обязательно придет и эта пора – пора создания единого трансфертного платежного пространства, в котором каждый плательщик будет иметь возможность в реальном времени расплачиваться с любым контрагентом в независимости от того, где тот находится и какой именно у него счёт. Отмечу, что созданный в ЦБ сервис быстрых платежей (СБП), отчасти, уже решает задачи realtime, и в этом смысле перед нами очевидный компонент будущей инфраструктуры.

Регулятору надо смело обсуждать все имеющиеся вопросы, давать ответы на них, а вопросы брать и поострее, чем про цифровой рубль – скажем, о месте и роли банков в будущей денежной системе страны, о их месте в цифровой экономике. Будем надеяться, что такая самая общая постановка темы у российского регулятора появится. Пожелаем ему успеха в этом.