Эффект отсутствия: о чем говорит уход российских миротворцев из Карабаха

Вся история с миротворцами в Карабахе показывает, что политика — искусство возможного. На фоне конфликта на Украине Москве стало сложно удерживать под контролем все направления постсоветского пространства. Однако, считает ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Сергей Маркедонов, говорить о радикальном сокращении влияния России на Кавказе пока не стоит

Мы уходим…

Вывод российских миротворцев из Карабаха начался, это подтвердил пресс-секретарь президента России Владимира Путина Дмитрий Песков. Назвать это событие сенсацией невозможно. После того как на Южном Кавказе в сентябре 2023 года радикально изменился военно-политический статус-кво, уход российского контингента был предсказуем. После самой быстротечной, продолжавшейся всего полтора дня, армяно-азербайджанской войны Нагорный Карабах перешел под контроль Баку, и проживавшие там армяне покинули этот регион. Инфраструктура непризнанной Нагорно-Карабахской Республики была полностью демонтирована. И уже в январе 2024-го впервые в истории постсоветского Азербайджана президентские выборы состоялись на всей территории страны, де-юре признаваемой международным сообществом.

Однако, несмотря на все эти события, миротворческий контингент продолжал оставаться в Карабахе. В ноябре 2023 года Кремль заявил, что его судьба будет предметом обсуждения между Москвой и Баку, однако диалог также предполагался и с Ереваном. Формально, следуя совместным заявлениям, подписанным президентами Владимиром Путиным и Ильхамом Алиевым, а также премьер-министром Николом Пашиняном, российские миротворцы могли оставаться в Нагорном Карабахе до 2025 года. Но заключенные договоренности и военно-политическая динамика «на земле» далеко не всегда и не во всем совпадают. Уже с конца 2022 года, когда азербайджанские власти закрыли Лачинский коридор, связывающий Степанакерт с Ереваном, стало ясно: Баку будет форсировать процесс восстановления территориальной целостности. И если так, то и вопрос о миротворцах может возникнуть до наступления календарного 2025 года.

В поисках миротворцев

Завершение российской миротворческой миссии в Карабахе, без сомнения, станет важным пунктом дискуссии о геополитических изменениях в Кавказском регионе. В последние годы в российских медиа по поводу и без приводилось высказывание императора Николая I, зафиксированное в воспоминаниях выдающегося путешественника и флотоводца Геннадия Невельского: «Где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен». Но действительно ли спуск флага Российской Федерации в горах Карабаха означает для Москвы отступление? Или речь идет о перегруппировке сил и формировании нового статус-кво, который, как и любой прежний, представляет собой набор определенных плюсов, минусов, вызовов и возможностей?

Особой остроты дискуссии о миссии России в Карабахе добавляют несколько факторов. Во-первых, эта «остуженная» в 1994 году горячая точка была уникальным местом на пространстве бывшего СССР по многим причинам, но прежде всего потому, что там, в отличие от Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и Таджикистана, не было развернуто миротворческих миссий. Никаких — ни российских, ни объединенных контингентов СНГ, ни международных. Статус-кво, в целом устраивающий Ереван и категорически не устраивающий Баку, 26 лет держался на балансе сил конфликтующих сторон. Москва играла роль ключевого модератора в конфликтном урегулировании, и с этим соглашались и Армения, и Азербайджан, и страны Запада, и Турция с Ираном. Хотя, конечно, у каждого из этих игроков были свои интересы и устремления, далеко не во всем идентичные российским подходам.

Но жизнь не стояла на месте. Военно-политический баланс постепенно менялся в пользу Баку, а количество инцидентов на линии соприкосновения увеличивалось, что даже вылилось в «четырехдневную войну» в апреле 2016 года. Тема миротворцев была предметом практически всех обсуждавшихся версий мирных планов. Однако на практике она была реализована только в ноябре 2020 года после «осенней войны», закончившейся поражением Армении и радикальным сломом прежнего баланса сил.

Правда, на этот раз изменение статус-кво на Кавказе происходило не при эксклюзивном участии России, а с активным турецким вмешательством. Впервые после распада СССР страна, не входившая в число постсоветских, стала архитектором геополитического ландшафта в одном из ключевых регионов Евразии. 

В новых реалиях возник интересный парадокс. Если в России шла активная дискуссия о том, победила или проиграла Москва в ноябре 2020 года, то в американских экспертных комментариях акцент делался прежде всего на двух базовых фактах — российском дипломатическом лидерстве в достижении прекращения огня и восстановлении переговорного процесса и на размещении миротворцев из России. Подчеркивалось особо, что ранее российских военных в Карабахе не было, а теперь они там появились. То есть тот самый фактор флага! Более того, французские военные эксперты подчеркивали, что операция России в регионе носит не только военный, но и гуманитарный характер. 

Не спешить с вердиктами

И вот здесь крайне важно подчеркнуть, что оценку российских миротворцев нельзя сводить к одному знаменателю. В их миссии следует выделить два этапа: ноябрь 2020-го — март 2022 года и март 2022-го — сентябрь 2023 года. Заметим, что в 2020-м российским миротворцам удалось остановить военное противостояние и дать шанс всем сторонам, вовлеченным в конфликт, выйти на компромиссное мирное решение. Да, не все получилось, и многое в 2023–2024 годах реализовалось не так, как выглядело тремя годами ранее.

Если для первого этапа было характерно стремление Москвы сохранить свою эксклюзивную роль, отодвинув решение статусных проблем Нагорного Карабаха до лучших дней, то для второго если не решающим, то очень важным фоновым фактором стало начало российской «спецоперации»* на Украине. Конфронтация с Западом распространилась и на процесс карабахского урегулирования, формат Минской группы ОБСЕ был заблокирован. Зависимость России от Турции и Азербайджана значительно выросла, а армянское руководство, почувствовав определенные изменения, сделало два, мягко говоря, неоднозначных вывода. Первый — о необходимости дистанцироваться от России, и второй — о форсированном отказе от карабахского «бремени» с помощью гарантий США, Франции и ЕС в целом. И все это на фоне все более тесного взаимодействия Анкары и Баку. Кумулятивный эффект этих сложившихся потенциалов случился в сентябре 2023-го. В результате Кавказ радикально изменился, а необходимость пребывания миротворцев России на карабахской земле была поставлена под сомнение.

Пытаясь поставить точку в этой истории, не стоит спешить с окончательными выводами и приговорами. Да, для многих уход россиян будет восприниматься как поражение. Мы живем в мире конструктов и представлений, которые многими воспринимаются как реальность. И остановить поток такого конструирования невозможно. Необходимо его осознать и попытаться противопоставить такому нарративу качественную, а не упрощенную, объяснительную модель. Вся история с миротворцами в Карабахе показывает, что политика — искусство возможного. Сложно удерживать под контролем все «поля», когда требуется четкое определение приоритетов. Также необходимо понимать, что история российского присутствия на Кавказе не заканчивается, даже если вслед за миротворцами произойдет вывод каких-то других подразделений. История и в 1918–1921 годах, и в начале 1990-х знала и снижение влияния России, и его возврат. Прежде всего потому, что без российского присутствия другие варианты оказывались еще менее эффективными, как это было с попытками Турции, Германии или стран Антанты замирить регион после распада Российской империи или с попытками новых независимых постсоветских государств решить все своими силами.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора