Жить по-европейски

 У них уже есть приличный минимум условий для жизненного старта. Когда же они будут жить — мы будем жить — как в странах Евросоюза?

Многие удивляются: как же так, мы — самая богатая природными ресурсами страна мира, а живем довольно-таки средне, а то и бедно. Но, если вдуматься, противоречия тут нет. Природные богатства сами по себе лишь в небольшой степени создают богатство нации. Население Саудовской Аравии — 28,7 млн человек, это всего в полтора раза больше населения Большого Нью-Йорка. По запасам нефти эта страна первая в мире — казалось бы, все должны быть весьма обеспеченными. Но по ВВП на душу населения аравийцы в мире не первые, не десятые и не двадцатые, а в четвертом десятке.

По добыче нефти мы не отстаем от Саудовской Аравии, по душевому ВВП — несколько беднее. Но, в общем, мы в одной группе, хотя население у нас впятеро больше. Его кормят отрасли современного капитализма — индустрия и сектор услуг.

Не то чтобы природные запасы ничего не значили. Но если ты цепляешься только за них, то и живешь примерно так, как жили, когда главным источником богатства считалась земля. А ведь это XVII век. Доиндустриальная эра. Монархии, кстати.

И не на эти факторы напирал Адам Смит в своем знаменитом исследовании о причинах богатства народов. Производительность труда, предложение и спрос, капитал, экономическая политика — вот что волновало великого экономиста, который, кстати, никогда не утверждал, что все экономические проблемы решаются сами собой, лишь бы никто не мешал рынку (так зачастую упрощенно воспринимается его «невидимая рука»).

Вернемся к героям нашего репортажа. У них уже есть приличный минимум условий для жизненного старта. Когда же они будут жить — мы будем жить — как в странах Евросоюза?

Надо честно сказать, что никто, и в том числе редакция «РР», не знает вполне ответа на этот вопрос. Он — вместе с более общим вопросом о путях развития не очень богатых стран — является предметом острой общемировой дискуссии. А уверенные лица, с которыми восходят на свои трибуны наши политики, не должны вводить в заблуждение. Они тоже не знают. Возможно, у того, кто первым решится об этом сказать, получится сделать больше, чем у других. Посмотрим, когда таковой найдется.

Если определенного ответа нет, то должен начаться процесс его поиска. И вот чего нам точно не хватает для лучшей жизни, так это интенсивного поиска ответа на вопросы.

Мы можем сказать Володе, Насте и сотням тысяч таких же семей по всей России, что их правительство по-прежнему крайне неохотно прислушивается к каким-то иным рецептам регулирования экономики, кроме неолиберальных. По этим рецептам ТЭМЗ должен был в результате кризиса закрыться навсегда. Этого, к счастью, не случилось — в правительстве есть и реалисты. Но сразу после кризиса комиссию по экономической стратегии возглавили авторы тех же рецептов. И открыли дискуссию словами, что дискутировать не о чем: им все и так ясно.

Существует еще немало достойных обсуждения вопросов: как достичь экономического роста, чтобы у заводов были долгосрочные заказы? Действительно ли рост автоматически начнется после снижения инфляции до 2–3%, как говорят в Минфине, или это неправда? Как вернуть обществу контроль над муниципальной землей? Сложностью доступа к ней и объясняется непомерная стоимость квартир. Путин не раз обвинял чиновников в том, что перспективная земля скупается с их ведома и наверняка не без их участия, но об изменениях не слышно.

Возможно, ответ может быть таким: если мы хотим жить как в Европе, то давайте жить как в Европе. OK, как говорят американцы. Нет, это не глупая шутка. Жизнь как в Европе — это вот что такое: например, в Европе рабочие и служащие — лица наемного труда — объединяются в профсоюзы и активно защищают свои права. Профсоюзные активисты ведут переговоры с работодателями и участвуют в общенациональной дискуссии об экономической политике. Сама эта дискуссия, а не только пустые обещания лучшей жизни, составляет львиную долю деятельности политических партий.

Процесс движения к европейской модели жизни и называется, собственно говоря, модернизацией. Она не ограничивается установкой новых станков, хотя и неотделима от нее. Если кто-то будет вам рассказывать о постиндустриальной эре как об эпохе без промышленности — не верьте. Развитые европейские страны — самые индустриализованные в мире, вслед за Японией. На втором после нее месте Швейцария, затем Скандинавия, Ирландия, Германия, Франция.

Такой «европеизм» можно упрекнуть в подражательстве, но мы ведь не настаиваем, это — повод для разговора. Те, кто упреков не боится, может попробовать понять, с чего конкретно начать «жить по-европейски». Владимир и Настя спрос на модернизацию предъявляют — а будет ли реальное предложение?