"Добровольцы на войну"

Давно не получал такого удовольствия! Новый фильм «Добровольцы» о корейских событиях вышел настолько бодрым, что лет пять, а то и десять сравнимого не упомнить. Кино о подвиге народа, о героях, о надранной пятой точке генерала Макартура. А какой там Сталин, закачаешься!

А сюжеты? Где же привычная канва про пьяницу-особиста, невинно репрессированного главного героя и истеричную барышню, не знающую кого выбрать? Какое военное кино может без такого обойтись?

Ничего этого в фильме нет. Зато есть героическая переправа через почти тронутую льдом речку – атаковать будем без штанов, первым штаны снимает штурмовой взвод! Есть пение десятки раз Интернационала вместо расстрела. Есть моменты крайне трогательные, наворачивающие искреннюю слезу. Давненько того не упомню.

И самое главное – в картине добрый десяток драматических линий, судьбы простых людей. Каждая из них пройдёт до самого пика и обернётся новым качеством. Очень крепкая ремесленная работа, даже Голливуд лет двадцать, а то и тридцать такое снимать разучился.

Картина, кстати, имеет крепкую историческую основу. При всём желании поспорить с создателями – во всех основных точках сюжета изложено вполне достоверно. Штука для кино нынешнего ещё более удивительная.

И ещё одно бросается в глаза. В конце тридцатых Эйзенштейн снял совершенно могучего «Александра Невского». И с первых кадров было понятно, это не про псов-рыцарей. Перед нами картина о борьбе Советского народа с фашистскими захватчиками.

Ровно так же, смотрю на новую картину. Пусть сколько угодно светится на экране 1950 год. Но перед глазами вполне современные новости.

Американские базы на Тайване, американский военный флот коршуном кружит у берегов Китая. В фильме янки ещё и пиратят вполне мирные суда. Ну и да, сегодня до прямых бомбёжек Китая ещё не дошло.

А в кино бомбят, яростно и не считаясь с международным правом. Еще и в Корее Гражданская не грянула, а американские бомбовозы уже вываливают тонны груза на самые промышленные, северо-восточные районы Китая.

Совершенно замечательно сыграны политические деятели. Мао Цзедун – живое воплощение исторических фото. Умный и осторожный лидер.

Нам показывают, как болезненно переживает Мао начавшиеся в Корее события. Как здорово это сделано, праздную год, всего год образования нового коммунистического Китая. Празднуют долгожданную свободу от гнета капиталистов, от японских интервентов, от их британских, французских, американских друзей.

Да-да, пусть Англия и Штаты только что воевали против Японии. Но до этого полвека Азия была, натурально, поделена между великими державами на разграбление.

Там одна история Шанхая чего стоит. Когда город в тридцатые порезали страшнее чем Берлин в сорок пятом на оккупационные зоны. В которых действовала своя французская, японская и так далее полиция и тайные службы!

Очень не хочется втягивать Китай в новую мясорубку против американской армии. А ведь у них техника, оружие, ресурсов на голову больше.

Как отчаянно китайский инженер, изучавший боевую технику на Западе, стучит по чертежам. Не одолеть, никак не одолеть нам в лоб американцев. Но и не втянуться нельзя.

Совершенно замечательно сыграны Сталин и генерал Макартур. Судя по всему, мудрить не стали, взяли не своих артистов, а вполне национальных.

Потому и генерал выглядит стопроцентным янки. Надменным, хитрым и деловитым. Потому и товарищ Сталин по-русски говорит без акцента. Пожалуй, так смог бы сыграть вождя Алексей Дикий. Очень напомнило советские послевоенные картины. Самого начала, сороковых годов, по горячим следам.

Крайне могуче сыгран революционный генерал Пэн. Не поддерживают товарища Мао заслуженные генералы. Даже добровольцев не решаются послать против американских оккупантов Кореи.

А генерал Пэн в это время сурово сидит в приёмной, уперев руки в колени. Немолодой, усталый человек без армейского лоска, в простом кителе без вереницы наград. Человек с лицом китайского крестьянина и мрачной решимостью сражаться до последнего, даже если нет никаких шансов.

Именно генерал Пэн в настоящей истории переломит ход того совещания. Не зря товарищ Мао звал старого друга на историческую встречу.

Генерал Пэн, вообще, один из столпов, на которых держится фильм. С одной стороны подлинный бог полей сражений, ничуть не уступающий маршалу Жукову. С другой неожиданно показывающий себя человеком.

Вот генерал со штабом добровольцев выдвигаются к корейской границе. Да нет уже почти никакой Северной Кореи. Вооружённые силы разбиты, столица пала. Ещё чуть-чуть и американская армия перевалит через речку и пойдёт на Китай.

На границе непрестанные бомбардировки и обстрелы. Управление корейцев полностью разрушено, страшная неразбериха. Пэн терпеливо спрашивает у связного корейцев – где войска противника, где Ваш штаб, где соседние части. На каждый вопрос следует покаянное «я не знаю».

Генерала пытаются удержать, но он бросается к машине. Нужно самому прорваться за линю фронта, понять ситуацию, прежде чем бросать войска в бессмысленную мясорубку.

Ночной рейд генерала под видом простых южно-корейских союзников в американских касках снят очень и очень круто, иначе не скажешь. Всё висит на волоске, но вот водитель умело отвечает патрулю на южно-корейском диалекте и машину отпускают. Родня за ленточкой, с детства южнокорейский говорок знаю.

А вот простой и тоже успевший повидать многое солдат Ли. Эдакий китайский Василий Тёркин. Унывать не привык, к тяготам армейской жизни привык, дело своё знает туго, хоть в чинах и не великих.

Как здорово он пробирается в передовые ряды затаившихся для атаки бойцов. Его пытаются отослать в тыл – многовато годков тебе, отец, зачем сюда пришёл.

Товарищ Ли на это отвечает с хитринкой – с какого же года ты командир воюешь? С тридцать девятого? Ну да, а я с двадцать девятого и пуля не берёт. Так где же мне быть, как не на передовой.

А вот разбор полётов у генерала Пэна. Отчего одна и вторая дивизия показали себя героями? Одна лишь тридцать восьмая замешкалась, боевая задача не выполнена. Может стоит расстрелять комдива за то, что отсиживались пока товарищи шли в бой?

Нечего сказать командиру дивизии. Только прикрыть телом собственных бойцов. Командир говорит, что вся вина на нём, не нужно наказывать простых бойцов. Просит расстрелять его за дело.

И генерал Пэн в бешенстве. Дорого обошлась китайским добровольцам медлительность тридцать восьмой. Того гляди, расстреляет.

Комдив говорит, что знал – в городе расквартированы американские части. С налёту не вышибить. А каждый солдат – как родной, только что закончили тяжелейшие сражения за свободу родного Китая.

Добрый десяток лет непрестанных боёв. Люди только жить начали, хотел подготовить атаку получше, да упустил время.

И вдруг в коридоре у комнаты с картами кто-то плачет. Генерал раздражённо выглядывает – да что творится в этом штабе! А там старый знакомец, красноармеец Ли аж лицо закрыл приготовленной для раны повязкой.

Позор для бывалого бойца от чужих слов плакать. Вдвойне позор по китайским традициях. Потому и прикрывает тканью лицо от стыда товарищ Ли.

Но ведь хитрец, знает – не выдержит генерал. Правду, ведь, сказал боевой комдив. Так и вышло, смягчился генерал.

Сказал сурово, что нет у него права ругать комдива. И чтобы шёл он во двор. Да пропел десяток раз «Интернационал» пока сердце его не переполнится радостью и отвагой. И ведь идёт и поёт с товарищами революционный гимн. Наш с Вами, кстати, в том числе, Советский гимн.

А позднее, перед следующей большой битвой тот же комдив с товарищами принесут генералу Пэну свиток с подписями бойцов. Торжественное обещание сражаться до последнего и просьбу расстрелять каждого из них, кто эту клятву преступит. Не шутейная бумага, почти «не вернусь, считайте коммунистом». И принимает её генерал без улыбки, с изрядным уважением.

Картина-то военная, да в ней часа два чистых боёв. И сняты очень сильно. Только не в стрелялках, не в танках и гудящих бомбами штурмовиках дело. Картина эта про людей и трогает она, в первую голову, именно человеческим.

Казалось бы – Корея, Китай, как далеко этот от нас. Культура древняя и, чего уж душой кривить, чуждая. Очень непохожи иные выверты мысли на наши.

Но, что поразительно, веришь. Да, как живой товарищ Ли, нет в нём фальши. А вот история молодого радиста, единственного выжившего после американских бомбёжек. И тоже никакой театральности.

Вот история трёх молодых красноармейцев. Давние товарищи, пообещали сражаться храбро и не потерять друг друга н а фронте.

И уже через пять минут забываешь про непривычный разрез глаз. Наши они, настоящие, родные. Через весь фильм проляжет история их дружбы.

И даже последняя цигарка в губах у погибшего товарища на самой верхушке выжженной напалмом высотки к месту. Собрались, наконец, втроём, все вместе. Жаль, поздно.

И сын Мао Цзэдуна, которого никто не заставлял ехать добровольцем в Корею, сыгран прекрасно. Да-да, капитан нашей Красной Армии, большевик Серёга Маев, выросший в детдоме для детей коммунистов под Москвой.

Как помогает он потерявшему почву под ногами радисту вернуться в жизнь. Как завязывается дружба, как паренёк обещает починить Сергею отцовские туфли, отец сапожником был, умею немножко.

И как трогательно принесёт уже готовые туфли к безымянному холмику. Не стало товарища Маева, подло выжжен американским напалмом со всем штабом. Есть в этом жесте радиста какая-то высшая правда. Слезу не удержать, хотя глупость же, кино, а пронимает.

Там и посмеяться местами можно изрядно. Та самая переправа без штанов, хотя бы. Конечно, корейский ноябрь не чета нашему. Но снежок в воздухе кружится и речка ледяная.

Как быть, обсуждают в засаде командиры. Ударим с ходу – поморозятся бойцы, заболеют массово. Так и рождается решение идти в бой без штанов, чтобы, сбросив врага с плацдарма, уже одеться в сухое.

Вторая половина фильма сделана ещё любопытнее. Китай ждёт большое событие – первый раз молодая коммунистическая страна будет говорить от себя в ООН.

Товарищ Мао рассуждает – можно ли убедить империалистов? Да нет, конечно. Никаких шансов. Никуда не отступит американский сапог с корейской земли.

Но и молчать нельзя. Китай обязан донести всему миру правду. Показать кто настоящий агрессор в Азии, какими бы мандатами ООН ни прикрывался генерал Макартур.

Мао отправляет главой делегации не опытного политика, не умудрённого генерала. Нет, простого бойца Революции. Именно такой человек должен говорить от всего народа Китая.

В тебе ещё сидят осколки шрапнели, - говорит Мао. Они сделают тебя стойким и несгибаемым перед лицом наших врагов в Америке.

Дальше судьбы, истории людей и сражения на фронтах всё теснее переплетаются вокруг этой поездки и речи китайской делегации в ООН. Чем дальше, тем плотнее становится полотно истории.

Вот молодая девушка переводчица. Она никак не может отыскать родных после сражений в Китае. На шее последним напоминанием – ключ от дома, как талисман. Да сохранился ли тот дом?

А вот, казалось бы, успешная и всем довольная китайская переводчица из штатов. Ей предстоит работать с китайской делегацией.

Тяжело пробить броню её холодности и надменности «настоящей американки». Но после бесед с молодой китаянкой что-то надламывается и в переводчице ООН.

Да, её семье пришлось бежать из Китая от зверств японских оккупантов. Как бы она хотела иметь такой же ключ от далёкого дома в Китае. Но увы, корни вырваны.

Вот на китайских и корейских бойцов идут американские танки. А ООН делегация готовится к своему бою.

Вот китайский представитель горячо обличает Америку, напавшую на мирную Корею. Но американский дипломат только смеётся в лицо. Кончено Ваше дело, вот-вот американцы со своими южно-корейскими марионетками добьют остатки революционной армии. Да и китайских добровольцев заодно.

Что Вы делаете здесь, - гремит китайский докладчик. От штатов до Кореи пять тысяч миль. А между Китаем и Кореей одна узкая речка. Как смели Вы подойти к нашим границам?

Фильм стремительно несётся к высочайшей точке. И опять – азиатский характер. Ей вдруг становится неприметная высотка. Кому она нужна? Но всё сошлось вокруг неё.

Нет шансов у третьей роты удержать эту высоту. Сотрут американцы любую оборону танками и бомбёжками. Но китайцы и корейцы принимают решение держаться до конца.

Гремит обличительной речью китайский делегат в ООН. Гремят оглушительно на безымянной высотке разрывы снарядов.

Кажется, дело проиграно. Выжжена дотла вся высота, ничто живое не шевелится в чёрном пепле. Победно улыбается в ООН холёный американский дипломат.

И вдруг из пепла поднимается обожжённый боец – кто ещё может сражаться? Тут и там на разбомбленной высоте взметаются вверх руки выживших бойцов. И перебивкой, едва ли не среди них взлетает рука требующего слова китайского делегата. Снято поразительно!

И сходится фильм на словах Советского представителя в ООН. Что ни американцы, ни китайцы не знают ещё главного. Хвалёное рождественское наступление янки на Корею провалилось. Ничего не вышло. Коммунисты Кореи, Китая и да, Советского Союза не дали капиталу впиться зубами в казавшийся таким лёгким кусок.

Истерит в далёком вашингтонском кабинете генерал Макартур. Казалось, только руку протяни и вся Корея в потной американской ладошке. А приходится позорно праздновать труса. Как же это вышло?!

Отличное получилось военное кино. Вполне в духе советского «Третьего удара», снятого в конце сороковых. Жаль только одно - эту замечательную картину в 2023 году сняли вовсе не наши киноделы. Снимал её, увы, коммунистический Китай.