Дантист-садист. Или как лечили зубы в Петербурге 19 века

Вы, наверняка, слышали или много читали про бродячих артистов, странствующих юродивых и паломниках, преодолевающих тысячи километров на своих двоих, чтобы поклониться святыням. А слышали ли вы про странствующего дантиста, который был популярен в Петербурге XIX столетия?

Что ни говори, а в истинности слов Гая Юлия Цезаря о том, что «легче находятся такие люди, которые добровольно идут на смерть, чем такие, которые терпеливо переносят боль», убеждаешься каждый раз, когда встречаются подобные истории. Денталгия не зря входит в пятерку сильнейших видов боли – терпеть ее порой нет никакой мочи даже самым выносливым.

Это сейчас – собрался и пошел в стоматологию, где к твоим услугам будет и наркоз, и депульпирование, и прочие «прелести» стоматологического прогресса. Да и современные анальгетические препараты позволяют в домашних условиях на время справиться с болью и «оттянуть» визит в зубоврачебный кабинет.

Бродячие стоматологи

Раньше о такой роскоши невозможно было даже мечтать. Да и денег на приличного стоматолога хватало не всем – вот и обращались к кому ни попадя, в том числе и к таким вот бродячим стоматологам-затейникам.

Звали его Иван Семенович Добричев. Вида он, правда, был весьма и весьма сомнительного: наполовину трубочист, наполовину кузнец – в вечно нестиранной одежде и кожаном переднике не первой свежести.

Через плечо болтался неизменный аксессуар – торба, в которой дантист носил все необходимые инструменты, типа «клещей на 16» или «на 8», соответствующие проводимым манипуляциям.

Вот когда боль была невмоготу, посылали за Иваном Семеновичем, который за дешево «расправлялся» с источником боли. Территориально «бизнес» его охватывал Васильевский остров. Вот в один из ничем не примечательных дней он был приглашен к пациенту, проживавшему в одной из густонаселенных питерских «коммуналок» того времени.

Сидел сердечный посреди комнаты, раскачивался на и без того шатком табурете и стонал что было сил. А вокруг «кудахтали» соседи, тщетно пытаясь облегчить страдания бедолаги. Приход Ивана Семеновича был расценен им как явление Христа народу. Не придав ни малейшего значения внешнему виду «спасителя», страждущий уже отдался на волю видений о скором избавлении.

Пломба и колоша

И точно – не прошло и 10 минут, как «мучитель» с огромным дуплом был побежден, и оживший прежний больной вновь ощутил радость жизни. Кстати сказать, удалять зуб вовсе не пришлось – обошлись постановкой пломбы. Можете себе представить! В домашних-то условиях! Но методы лечения смутили бы, скорее всего, только нас, но никак не пациента и окружавщих его сочувствующих.

Для них процесс был вполне естественным – ««стоматолух» свое дело разумеет»!

Стоматолог достал из бездонной сумки кусок того, что раньше было, по-видимому, резиновой колошей, отмахнул от нее кусочек поменьше и, предусмотрительно вставив в рот пациента пробку (чтобы тот не захлопнул от боли рот и не отхватил «доктору» пальцы), зажег свечу и начал оплавлять резину. После чего вставил расплавленный кусочек прямо в дупло больного зуба.

Для самого Ивана Семеновича этот день был, явно, удачным. Как посетовали соседи, за стенкой, в соседней комнате, от сильнейшей боли вот уже несколько дней мучилась еще одна пациентка (своим мычанием она мучила заодно и самих соседей).

Усадив «опламбированного» перед окном сушить пломбу, Иван Семенович переключился на следующую «жертву», потирая руки от радости в предвкушении двойной прибыли, кстати, даже не задумываясь о том, чтобы эти самые руки помыть.

На этот раз взору предстала дородная, пышногрудая дама. Окинув наметанным глазом поле деятельности, Иван Семенович безапелляционно заявил, что лечение ни к чему не приведет, поэтому – только радикальный способ устранения боли!

Серьезная задача

С «девушкой» пришлось повозиться немало. Одна смена клещей только чего стоила! Из всех перепробованных подошли только те, что «на 18» - и то не с первого раза. Зуб так крепко сидел, что в первый заход стоматолог вырвал со стула обладательницу пышных форм. С невероятным грохотом она упала на пол, напрочь разломав стул, на котором сидела, и спугнув всех голубей из двора-колодца.

Пациентку было решено усадить на пол. Сделав еще несколько подходов, Иван Семенович стал задыхаться и покрылся испариной. Изрядно намучившись и слегка озверев, он пошел на крайнюю меру. Зажав клещами зуб одной рукой, свободной он вдруг выхватил опасную бритву, поднял ее над головой и злобно зашипел: «Сейчас тебе будет крышка!»

Эффект неожиданности сработал! Дамочка от испуга дернулась в сторону, и зуб, порядком измотавший лекаря, остался у него в руках. Радости не было предела! Казалось, еще чуть-чуть – и соседи вместе со счастливой беззубой пациенткой стали бы подбрасывать избавителя в воздух с криками «Ура!».

Правда, радость была недолгой. Состояние радостного аффекта сменилось недоумением – дикая боль вернулась так же неожиданно, как и ушла. Как выяснилось, выдранный зуб оказался совершенно здоровым, а тот, что причинял мучение, стоял, как непоколебимая скала…

Эх, «на дворе – кол, на колу висело мочало, начинай сначала!».