Профессор Валентин Катасонов: Есть ли в России олигархи?

Слово «олигарх» прочно вошло в обиход нашего народа. Под олигархами имеются в виду те, кто несказанно обогатился на чубайсовской приватизации 90-х годов. И кто стал фигурировать в списках журналов Forbes и Fortune топ-500, топ-100 самых богатых людей планеты, а также в списках тех, чье состояние превышает 1 миллиард долларов. На начало 2023 года число миллиардеров в мире составило 3194. Их суммарное состояние — примерно 11,1 трлн долл. Данные по состоянию на начало 2024 года должны быть обнародованы в мае нынешнего года.

В списке миллиардеров журнала Forbes 2023 года числится 110 персон от Российской Федерации. На 22 миллиардера больше, чем в 2022 году. Суммарное состояние российских миллиардеров увеличилось за год на 1 процент, достигнув 479 млрд долл.

Как-то у нас повелось, что слово «олигарх» в России воспринимается как синоним миллиардера (не рублевого, а долларового). Но все-таки понятия «олигарх» и «богач» следует разводить. Конечно, они пересекаются, но никак не совпадают. «Богач», «миллиардер», «толстосум», «капиталист» — понятия, относящиеся к сфере экономики, финансов, имущественных отношений.

А вот «олигарх» — понятие политическое. Слово древнегреческое, дословно означает «власть немногих». В толковых словарях и энциклопедиях разъясняется, что в широкий оборот слово «олигархия» ввел Аристотель. В своей «Политике» этот древнегреческий философ писал о трех основных видах политической власти — монархии, аристократии и демократии.

В идеале любая из этих форм должна выражать интересы всех слоев общества. Но, к сожалению, часто общественные интересы власть имущие подменяли своими шкурными интересами. В результате монархия перерождается в тиранию, аристократия — в олигархию, демократия — в охлократию (власть толпы). Хотя Аристотель считал олигархию плохой формой власти, однако признавал, что она была довольно распространенной в его времена. Разновидностью олигархии Аристотель называл плутократию — политический режим, при котором решения государственных органов определяются волей группировок богатых людей.

Путаница в голове наших соотечественников возникла в силу того, что в 90-е годы любой российский миллиардер, не стесняясь, демонстрировал свою причастность к власти и близость к Кремлю. Власть того времени — в чистом виде плутократия. Кстати, понятия миллиардер и олигарх (применительно к России), судя по всему, слились в одно целое и в головах американских чиновников.

В январе 2018 года Минфин США в своём «кремлёвском докладе» представил список российских «олигархов» — List of Oligarchs. Туда вошли все 96 человек из российского списка Forbes за 2017 год, т.е. все российские долларовые миллиардеры на тот момент.

А грамотным людям должно быть понятно, что олигарх и миллиардер (богач) — понятия разные. И об этом нам напоминают время от времени с самого верха, т.е. из Кремля. Нам напоминают, что олигархи были да сплыли. Мол, остались только миллиардеры. Мол, олигархи были в «лихие девяностые» (та же «семибанкирщина»), но после того, как Владимир Путин стал президентом, их стали потихоньку от власти отодвигать. И уже в прошлом десятилетии их от власти окончательно отодвинули.

Когда Россия начала СВО на Украине, Запад стал вводить санкции против российских миллиардеров на том основании, что они тесно связаны с властью России. А российские миллиардеры с пеной у рта стали божиться, что никаких связей с властью у них нет. Да, они богатые люди. Да, они миллиардеры. Но при этом они не олигархи, как ошибочно считают чиновники в Вашингтоне, Брюсселе и Лондоне.

Кстати, шесть лет назад в ответ на «кремлевский доклад» Вашингтона с его списком российских олигархов тогдашний российский вице-премьер Аркадий Дворкович заявил: в России «олигархов» нет. 27 июня 2019 года президент России Владимир Путин в интервью Financial Times заявил, что в России на сегодняшний день нет олигархов: «У нас больше нет олигархов. Олигархи — это те, кто используют свою близость к власти для получения сверхвыгоды. У нас есть крупные компании, частные компании или с участием государства в капитале. Но я не знаю ни об одной крупной компании, которая пользовалась бы преференциями от близости к власти, таких в сущности нет». И после этого чиновники время от времени воспроизводят смысл президентского заявления. Например, 10 июня 2020 года об отсутствии в России олигархов напомнил пресс-секретарь российского президента Владимира Путина Дмитрий Песков.

В марте позапрошлого года американский президент Джо Байден похвастался, что заблокировал имущество российских олигархов. И пресс-секретарь Дмитрий Песков в очередной раз в марте 2022 года отпарировал: «Президент Байден гордится, что ему удалось отобрать все у так называемых российских олигархов, которые якобы являются архитекторами того, что происходит. Очевидно, президент США не понимает, что это не олигархи. Олигарх — это бизнесмен, который добрался до власти, а единственный олигарх, который за последнее время добрался до власти, — это [бывший] президент США Трамп, между прочим. У нас, наверное, последним олигархом, который стремился к власти, был Ходорковский».

В социальных сетях и на разных оппозиционных и кулуарных сайтах можно почитать, посмотреть и послушать жаркие дискуссии наших сограждан по поводу того, действительно ли российские нувориши перестали быть олигархами или же господин Песков занимается демагогией, прикрывает сращивание государственной власти и большого (монополистического) капитала. Критики тезиса об исчезновении олигархов утверждают, что сегодняшние миллиардеры уже не кичатся своей властью, а делают все возможное для того, чтобы закамуфлировать свою причастность к власти.

Я не готов дать конкретные и исчерпывающие ответы на вопросы, обсуждаемые в ходе упомянутых горячих дискуссий, но хочу подбросить участникам споров информацию для размышления.

Таковой является вышедшая недавно книга: «Социология политической партии в условиях современной демократии: исследование олигархических тенденций в совместной жизнедеятельности» (М.: Издательский дом «Дело РАНХиГС», 2022. — 448 с.). Автор этого труда — классик политической социологии, один из основоположников теории элит Роберт Михельс (Robert Michels). Годы жизни: 1876−1936.

Книга увидела свет в Германии в 1911 году. Была вскоре переведена на английский и другие иностранные языки. А вот на русском языке она появилась лишь спустя 111 лет.

В центре внимания немецкого социолога (как следует из названия книги) — «олигархические тенденции». В начале своего исследования Роберт Михельс пишет: «Возникновение олигархизации в лоне революционных партий — весьма убедительное доказательство существования глубинных олигархических тенденций в любом человеческом сообществе. Социал-революционные и демократические партии провозглашают своей главной целью свержение олигархии во всех ее формах.

Возникает вопрос: как объяснить, что те же самые тенденции, против которых они ведут борьбу, развиваются и внутри этих партий? Поиск беспристрастного аналитического ответа на этот вопрос составляет одну из ключевых задач этой книги".

Итак, одни политики воюют с другими политиками, составляющими проклинаемую всеми олигархию. А когда первые побеждают вторых, то вскоре сами образуют олигархию. Она может прикрываться такими названиями, как «монархия», «аристократия», «демократия», «диктатура пролетариата» и т. п. В зависимости от того, под какими флагами первые политики будут свергать (или замещать) вторых.

Получается, что олигархия как форма политической власти неистребима.

Роберт Михельс по своим убеждениям (особенно в первой половине своей жизни) был социалистом. А большинство социалистов, как он отмечает, тяготеют к такой форме политической власти, как демократия. Некоторые, правда, считают, что к демократии можно двигаться лишь через диктатуру пролетариата, но все равно в финале должна быть демократия. Так, партия большевиков подчеркивала, что диктатура пролетариата должна перерастать в «общенародное государство».

Последователи Роберта Михельса удивлялись прозорливости своего учителя. Они ссылались и продолжают ссылаться на опыт ХХ века, который подтверждал справедливость тезисов Михельса.

Тот на уровне аксиомы заявлял, что демократии нигде не получалось и никогда не получится. Ведь демократия нуждается в определенной организации. Однако «организация — источник, в котором берут начало потоки консерватизма, чтобы впоследствии стать причиной разрушительных наводнений в долине демократии».

Любая организация, как отмечает Михельс, по своей природе олигархична, прямое участие всех членов общества (народных масс), членов привилегированного класса (например, пролетариаты), членов политической партии, профсоюза и иной широкой организации в управлении невозможно: «Организация всегда подразумевает тенденцию к олигархизации. В сути любой организации (будь то партии, профсоюзы и т. д.) таится склонность к аристократии… Организация окончательно разделяет любую партию или профсоюз на ведущее меньшинство и ведомое большинство». Будучи социалистом, Михельс вынужден не без сожаления признать, что не избегают участи олигархизации и социалистические партии.

Большинство традиционных политиков, по мнению Михельса, предпочитают не замечать олигархизации государственной власти, власти партий, профсоюзов, других широких общественных организаций. Образно выражаясь, лишь 1 процент реально принимает решения и управляет. Это олигархическая верхушка. А остальные 99 процентов (условная цифра) являются статистами, никак не влияющими на принятие решений олигархическим процентом.

«Говоря „организация“ — говорим „олигархия“», — писал Михельс. Причинами существования этого закона Михельс считал объективную необходимость лидерства, стремление лидеров ставить во главу угла свои собственные интересы, доверие толпы к лидерам и общую пассивность масс.

Михельс в последние годы своей жизни отошёл от социализма с его утопической верой в демократию. Он переехал из Германии в Италию и стал поддерживать Муссолини с его откровенно олигархическим управлением. У итальянского дуче фашизм и олигархизм были уже почти синонимами. Теперь Михельс считал такое управление не только не порочным, но даже благотворным для общества в целом.

Вопросы олигархии как универсальной формы власти затрагиваются не только в трудах Аристотеля и в только что изданной на русском языке книге Михельса. Об этом можно, например, прочитать в работах британского историка Рональда Сайма (1903−1989). Он занимался преимущественно древней историей. И в те далекие времена, олигархия также была доминирующей формой власти. Об этом он, в частности, писал в своей статье «Олигархия в Риме: парадигма для политической науки» («Oligarchy At Rome: a Paradigm for Political Science»)

А вот его высказывание из книги «Введение: Август и история» («Introduction: Augustus and History»): «Во все времена, какова бы ни была форма и название правления, будь то монархия, республика или демократия, за фасадом скрывается олигархия».

Может быть, даже более убедительно, чем у Михельса, об олигархии как самой устойчивой форме политической власти, написано в романе Джорджа Оруэлла "1984". Между прочим, в этот роман инкорпорированы две главы запрещенной книги некоего Гольдштейна (такого же таинственного и мифического, как Большой брат). 

Книга называется „Теория и практика олигархического коллективизма“. Роман Оруэлла был написан в 1948 году, т.е. спустя 37 лет после выхода в свет книги Михельса. У меня создается впечатление, что английский писатель был хорошо знаком с книгой Социология политической партии…». И та партия, которая правила в Океании и которую олицетворял мифический Большой брат, также представляла собой доведенную до совершенства олигархическую форму власти.

Партия, как известно, была разделена на «внутреннюю» и «внешнюю». Первая и представляла собой олигархическую власть Океании. Интересны рассуждения партийного босса (т.е. партийного олигарха) О’Брайена: 

«Мы знаем, что делаем, и в этом наше отличие от всех олигархий прошлого. Все остальные, даже те, кто напоминал нас, были трусы и лицемеры. Германские нацисты и русские коммунисты были уже очень близки к нам по методам, но у них не хватило мужества разобраться в собственных мотивах. 

Они делали вид и, вероятно, даже верили, что захватили власть вынужденно, на ограниченное время, а впереди, рукой подать, уже виден рай, где люди будут свободны и равны. Мы не такие. Мы знаем, что власть никогда не захватывают для того, чтобы от нее отказаться. Власть — не средство; она цель. Диктатуру учреждают не для того, чтобы охранять революцию; революцию совершают для того, чтобы установить диктатуру. Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка. Цель власти — власть».

Но еще раз вернусь к Михельсу. Его выводы о неистребимости, вечности олигархической власти получили название: «Железный закон олигархии». И опровергнуть этот железный закон действительно сложно. 

Впрочем, активность олигархии и ее способность реализовывать свои личные интересы, как отмечал Михельс, прямо пропорциональны пассивности народных масс.

Теперь вернусь то, с чего начал. Российские политики и чиновники отрицают наличие олигархов в нашей стране. А Михельс с его «железным законом» утверждает, что они есть. И тут я с Михельсом согласен. А если так, то нам их надо знать. Это первый шаг к тому, чтобы начать преодолевать свою пассивность.