Мощная картина о Сталине уничтоженная Хрущёвым

Уничтоженный фильм о Сталине. Если бы не одна контора из Чикаго и следов не осталось бы. А ведь картина фантастически масштабная. Речь о двухсерийном фильме «Падение Берлина». Его только в первый год под сорок миллионов человек посмотрели. А вот Хрущёв в забвение погрузил.

Картина начинается пионерами на маковом поле. В мирный предвоенный год. Ощущение радостного лета передано чудесно!

Ощущение от фильма двоякое. Сначала показался каким-то театральным что ли. Чуть ли не плохо сыгранным. Уж настолько просты реплики, безыскусны сцены. Неужели от неумелости?

А ведь сценарий писал полковник Пётр Павленко, один из создателей могучего «Александра Невского». Известный военкор, фронтовик. Под бомбёжкой на автомобильной камере Керченский пролив форсировал.

Неужели эдакий деятель мог сделать слабое военное кино. Оно и не слабое, чем дальше, тем сильнее картина набирает обороты. Движется к мощному берлинскому финалу.

И простота начальных кадров не от наивности. Это настоящая киноэпопея, такого ещё не снимали. Тут вся история глазами самых простых людей.

Рассказана она от имени сталевара-передовика Алёши и его любимой Наташи. Наивно отчасти, наверное. Но очень и очень правильный рассказ о Победе. Она там, на маковом поле рядом с фабрикой начинала коваться.

Картина снята в 1949 году, но уже целиком цветная. Выглядит ярко, красочно, сочно. Только в одном цвет портит – грим для цветной съёмки делать ещё не приспособились. Потому на камеру видны его огрехи. Но об этом забываешь уже через пять минут.

Начало сугубо мирное. Учительница ведёт пионеров на экскурсию на металлургический завод. Кипят раскалённым чугуном вагранки, на станах обжимают гигантские раскалённые стальные балки.

Это явно комбинированная съёмка. Потому как раскалённый металл возят прямо над головами пионеров. Выглядит такое начало сугубо военного кино очень и очень круто.

Учительница спрашивает детей – кто же первым в нашей стране построил металлургические фабрики? Я уж, грешным делом, хотел повторить за школьным учебником – американцы. Нет, в кино ответ правильный – Пётр Первый.

И снова в хорошем советском кино дуэтом идут русский и его друг рабочий, говорящий на мове. И опять речь понятна без перевода. Что ж они сделали со своим языком сегодня, что там осталось от славянского корня?

Сталевар Алёша побил новый рекорд плавки. Их с директором вызывают в Кремль. Директор снова знакомый – замечательный артист Боголюбов. Всесоюзный маршал Ворошилов и товарищ Киров.

У матери Алёши берут интервью для газеты. Женщина отвечает строго и обстоятельно. Что в роду испокон веков сталевары. Что сюда приехали только при Сталине. Пригласили с Урала передавать опыт.

Как это удивительно звучит от матери простого рабочего. При Сталине пригласили. С какой гордостью она это говорит!

И тут же пафос статьи разбавляется шуткой. Потому как родился Алёша ровно 25 октября 1917 года. Как шутил его отец – мать как крейсер Аврора вдарила по старому режиму.

Фильм идёт крайне неспешно. Нас погружают во вполне мирную довоенную жизнь. Сталевар ведёт девушку на концерт. Пианист играет трогающие душу пьесы, потом со сцены поют романс. Сегодня бы на этой минуте уже танки ехали.

Потом такая же мирная прогулка по полю. И вдруг взрывы, бомбёжка, всё в огне. Алёша бежит спасать девушку на руках.

Приход фашистов вполне в духе «Александра Невского». Повешенные школьники, огонь и разруха. Наташу угоняют в Германию, Алёша тяжело контужен.

Нам показывают как пришедший в себя Алёша добровольцем идёт на фронт. Его пытаются удержать, здоровье не позволяет, но он никого не слушает. Очень сильная сцена.

Совещание в Ставке довольно пустоватое. Жуков сыгран неплохо, доклад Сталину, скорее, формальный. Для самого обычного зрителя, не для любителей истории.

Парад на седьмое ноября, кажется, собран из реальной хроники. А быть может так здорово сыгран. Потому как под известную речь вождя разворачивается эпопея обороны Москвы.

Любопытное решение. Фильм продолжается, идут сражения, а Сталин продолжает говорить исторические слова.

Нас переносят в гитлеровские дворцы. Предводителя германской нации горячо поздравляют послы Испании и Японии. Тут же турки. Тут же папские кардиналы.

Опять же, это сегодня не принято вспоминать. А ведь конкордаты фашистов с Римским Папой никто не отменял. Святой престол вполне фашизм поддерживал.

Гитлер сыгран сильно. Тут и знаменитая бесноватость и ощущение сильного и злобного зверя. Нет, он вовсе не жалок и не карикатурен. Он по-настоящему страшен:

«Москва у ног Германии! Ворота в Россию распахнуты настежь! Я перевожу часы истории на столетие вперед! С коммунизмом будет раз и навсегда покончено!»

Нет, такого мы в учебниках не найдём. Сегодня про такое молчат. Как же сказать, что Гитлер на острие мирового капитала сражался именно с коммунизмом?

Гитлер слушает по радио речь Сталина и она повергает его в бешенство. Москва повержена, кто смеет проводить парад? Чей это голос? Чей?

По приказу фюрера к Москве летят армады бомбардировщиков. Но наши истребители героически не пропускают их к столице.

И снова мы видим совещание у Гитлера. Опять вполне банальные тогда, но совершенно еретические сегодня заявления. Гитлер говорит о союзничках:

«В Америке деловые круги поддерживают нас! Неужели Вы думаете, что и Черчилль искренне держит сторону Сталина?»

Тут же и любовная линия, как любят в сериалах нынешних. Гитлер очаровательно пьёт чаёк с Евой Браун. Фюрера посещает гениальная мысль:

«Покончить со Сталиным нужно в Сталинграде. Это будет символом – конец Сталина в городе Сталина».

Впрочем, нам показывают и политику гораздо боее реальную. Толстый рейхсмаршал Геринг в своём замке.

Он проводит гостя по галереям. Исторические полотна награблены со всей Европы. Появились уже ценности и из музеев Союза.

Адъютант вбегает – сообщают о крупном американском налёте. Нужно уходить в убежище. Но гость картинно машет рукой, он отказывается идти в убежище:

«Эти американские дневные налеты - одна реклама».

И снова правда. Достаточно почитать воспоминания Водопьянова или адмирала Кузнецова о первых бомбардировках Берлина нашими. Город в принципе не готовился к бомбардировкам, хотя на бумаге страшно воевал с Британией уже два года!

Гость Геринга поднимает бокалы. Гость не простой, это влиятельный британский посланник. Геринг требует хром и вольфрам для промышленности.

Британец требует поскорее разгромить Сталинград. Мы и так сильно помогаем – Второго фронта же нет до сих пор!

Впрочем, по руде они тоже договорились.

Фильм сохранился благодаря американцам, потому в картину намертво вшиты английские субтитры. Очень позабавила возмущенная фраза британца:

«Донт лекчэр ми Геринг!»

По-русски это звучит «Не читайте мне нравоучений». Но ровно этими словами наш министр Лавров поставил на место зарвавшегося британского министра. Правда, Лавров добавил ещё одно короткое английское слово, которое в кино Советском появиться не могло.

Тем временем на фронтах праздник. Чуйков с широкой улыбкой объясняет солдату - соединились Донской и Сталинградский фронты. Немцы в котле.

В боях за город мы снова видим Алёшу. Вот это наш дом был, а тут комната… была. А теперь руины.

Простой приём, скажете, враги сожгли родную хату. Но как передать лучше горе народа. Вот они – руины мирной жизни. Вот он портрет германской «демократии».

Ялтинская конференция в фильме снята совсем иначе. В ней нет народной простоты и съёмки сразу приобретают совсем другое звучание. Артистам много что приходится играть!

А сыграно блестяще. Настоящий шахматный поединок Сталина, Черчилля, Рузвельта. Обмен репликами как ударами рапиры. Очень и сильная игра характеров!

Фильм упрекали, что в нём много Сталина. Мол, остальные военачальники или политические деятели безымянны. Но это же неправда!

Вот в Ялте за плечом Сталина сидит явный Вышинский! У него молчаливая роль, но его не надо представлять – в сорок девятом прекрасно знали кто это. Прекрасно узнаваемы все генералы и маршалы. Писать им титры или представлять просто не нужно! Кто не узнает Жукова?

Союзники тянут. Черчилль пафосно заявляет, что не любит торопиться. Что войска союзников не готовы.

Сталин на это веско припечатывает:

«Народы хотят мира. Мы можем и должны дать его народам как можно скорее».

Кстати, стало известно откуда пошла антисоветская байка про тост за Калинина. Появилась эта история в фильме, только, как обычно, всё было совсем не так!

Черчилль предлагает тост за своего короля. Сталин отвечает, что всю жизнь борется с царизмом. Но раз гость настаивает, готов сделать Британии приятное. Пусть будет тост за короля.

Пить отказывается как раз Рузвельт. У него свои счёты с короной. Это ведь бывшие хозяева мятежной Америки. Поэтому президент предлагает выпить за Калинина.

В либеральной байке Сталин страшно обиделся, что выпили не за него. А за Калинина, который «был никто». Во-первых, Михаил Иванович был крайне уважаемой фигурой. Не говоря уже, что по факту именно он возглавлял исполнительные органы.

Так и было не так. Рузвельт просто разрешил неловкую ситуацию с тостом. Предложив выпить за того, кто не присутствует на конференции. Никаких обид.

Вторая серия гораздо более могуче снята. Грохочет артиллерия, Катюши заливают врага морем огня. Невыносимо ярко горят прожектора. На Берлин идут танковые армады.

Показывают как наши войска освобождают концлагерь. Среди чудом выживших работниц – измождённая Наташа.

Тем временем, напряжение нарастает. В бункере Гитлера измена, Геринг хочет забрать у проигравшего всё фюрера власть.

Гитлер испуган, русские уже в метро, вот-вот будет взят бункер. Он приказывает пустить в метро воду из Шпрее.

Секретарша на коленях умоляет его не делать этого. В тоннелях укрыты раненые, укрыты женщины и дети. Но Гитлера не остановить – они погибнут во славу фюрера!

Одни из самых жутких сцен фильма. Перемежаясь, идёт свадьба Гитлера с Евой Браун. Снято в странном свете, мертвенные, зеленоватые лица. Жутковатые отблески в глазах.

И тут же под марш Мендельсона тонут люди в затопленных тоннелях. Германия бессмысленно гибнет во славу безумца.

А вот совсем другая эмоция. Чуйков прекрасен, бодр и весел. Сыгран человек военный и на крайнем подъёме. Начался май, Берлин вот-вот будет взят!

К нему рвется с «очень важным сообщением от командования» генерал Кребс. Чуйков откровенно ржёт, какие теперь важные сообщения. Всё с Вами понятно.

Кребс сообщает, что Гитлер покончил с собой. Чуйков кивает, чего ещё ждать.

Кребс смотрит на занимающийся за окном рассвет. Первое мая, у Вас в Москве большой праздник. Чуйков кивает:

«У нас и в Берлине не хуже получится!»

Показательна и реакция Сталина на сообщение об уходе Гитлера. Равнодушная, это уже ничего не меняет:

«Как гангстер, как проигравшийся игрок, скрылся от суда народов».

Ещё одна историческая сцена. Трём лучшим бойцам вручают Знамя Победы. Егорову, Кантария и Иванову.

Подождите, какому Иванову? Оказывается, отрядом со знаменем, действительно, командовал старший сержант Василий Иванович Иванов. Единственный из трёх – кандидат в члены партии. Со вполне мирной довоенной профессией повара.

Увы, до Рейхстага он не дошёл, погиб, во время штурма. Потому и на исторических фото его нет. Любопытная деталь.

Завершается фильм прилётом Сталина в Берлин и выступлением перед народом. Либералы тут же заорали, что ничего такого не было!

Но как же Потсдатмская конференция? Или это не Сталин на хронике. Ах, он приехал поездом. Ну тогда, конечно, всё в фильме враньё тогда, согласен.

Картина завершается встречей Алёши и Наташи в Берлине. И словами вождя:

«Будем же беречь мир во имя будущего!»

Картина совершенно замечательная. Отличная эпопея о величайшей победе всего народа. Очень сильная работа. И вовсе не выглядит панегириком вождю.

Чего уж так пригорело у Хрущёва на двадцатом съезде? Потому что не показали его героические подвиги? По сдаче ныне соседской республики фашистам?

Припекло Хрущёва настолько, что даже в докладе съезду он скажет:

«Возьмём, например, наши исторические и военные фильмы… от них становится тошно… Вспомним фильм Падение Берлина.

Где же военное командование? Где Политбюро? Всё представлено народу в этом фальшивом свете. Почему? Для того, чтобы окружить Сталина славой, вопреки фактам и исторической правде».

Вот так, кино отличное, а Хрущёву почему-то тошно. От чего его так тошнило, что любимый зрителями фильм в Союзе уничтожили? 

От побед нашей армии? От бесноватого Гитлера? От правды про наших «союзничков»? Не понимаю.

Печально видеть в финальных титрах нашего фильма студию международных исторических фильмов. Чикагскую студию. 

Но так выходит, нашему Фонду кино сохранение исторических картин не интересно. Потому смотрим их с американскими субтитрами.

В новом учебнике Мединского много фильмов школьникам советуют. Всякие «Ликвидации» и прочее «Холодное лето пятьдесят третьего». Но ни одного по-настоящему могучего фильма нет.

Вместо всей этой антисоветчины показать бы школьникам всего один фильм. Можно даже вместо урока. То самое падение Берлина – гораздо больше в голове про историю останется:

«Будем же беречь мир во имя будущего!»