СССР — страна, где террористы становились героями

В Советском Союзе самые жестокие террористические акты воспевались, как светлые подвиги, восхвалялись на страницах учебников, террористам ставили памятники, называли в их честь города, пароходы и предприятия, снимали о них фильмы и писали книги для детей и юношества, выпуская их в сериях "Жизнь замечательных людей" и "Пламенные революционеры"...
Одним из таких людей был, к примеру, Степан Халтурин, которому были поставлены памятники и именем которого были названы улицы во многих городах, начиная от Ленинграда-Петербурга и Москвы... И даже город Орлов Кировской области был переименован в честь Халтурина. И что же, собственно, сделал этот замечательный человек?



18 февраля 1880 года в России должны были отмечать торжественную дату – исполнялось 25 лет восшествия на престол императора Александра II. Но праздника не получилось. 17 февраля в Зимнем дворце прогремел взрыв. Это было очередное покушение на императора. Непосредственным организатором теракта был Степан Халтурин, который для подготовки убийства царя устроился в Зимний дворец на должность столяра-краснодеревщика.
Он был выходцем из семьи зажиточного крестьянина и родился в деревне Халевинская Вятской губернии 21 декабря 1856 года. Окончив в 1871 году училище, Халтурин поступил в Вятскую земскую учительскую семинарию в 1874-м и учился на краснодеревщика, но уже в следующем году его отчислили за плохую успеваемость.
В 1875 году он с группой единомышленников собирался выехать в США и основать там коммуну, но по пути в Москву попутчики украли у него паспорт и с его помощью уехали за границу через Петербург. Халтурин попытался их нагнать, но не успел. Он остался в Петербурге без документов, жилья и работы. Чтобы прокормиться, он брался за разные работы. Халтурин взял себе имя Степана Батышкова и устроился на Адмиралтейские верфи. Его взяли для работы на императорскую яхту «Ливадия», где он приглянулся чиновнику дворцового ведомства. Уже с сентября 1879 он начал работать столяром во дворце.

Обращает на себя внимание странный с точки зрения наших современников факт – на должность, весьма хлебную, в число придворных служащих, мог устроиться любой желающий, буквально «с улицы», без всяких проверок, к тому же – обладающий весьма «приблизительными» навыками в требуемой профессии. Халтурин в течение года учился в Вятском техническом училище и приобрел там столярные навыки. Но он не относился к числу краснодеревщиков, известных мастерством хотя бы в ремесленных кругах Петербурга, не мог предоставить никаких рекомендаций, однако никто из ответственных лиц никаких особых требований и не предъявлял.
А ведь человек, служивший во дворце, имел возможность устроить там любую акцию, в том числе и террористический акт.
Впрочем, дворцовая жизнь вообще шла по старинке, словно никакой революционной угрозы не существовало. Пропускной системы в Зимнем дворце практически не существовало – часовые, формально расставленные у дверей, несли больше декоративную, чем охранную функцию. Пропуская во дворец служителей, они полагались на свою память и зачастую даже не присматривались к проходящим – ну разве в царские хоромы полезет кто чужой?
Обслуга традиционно состояла с охраной в приятельских отношениях (а особы женского пола из числа дворцового персонала с удовольствием флиртовали и крутили романы с рослыми красавцами-гвардейцами, что делало взаимоотношения совсем уж близкими), поэтому слугам не составляло никакого труда проводить во дворец родных и друзей. На кухне служащие нередко отмечали свои семейные торжества или устраивали общие вечеринки по поводу престольных праздников, шумно веселились на Рождество и на Пасху, приглашая многочисленных гостей, благо отборные продукты и вина из царских кладовых всегда были под рукой.
Воровство в этой среде процветало и даже считалось делом настолько естественным и обязательным для всех, что Степан Халтурин, поступивший на службу во дворец ради других целей, вынужден был порой выносить какие-нибудь царские вещички – серебряные ложки, фарфоровые молочники, дорогие вышитые полотенца, чтобы не вызвать у новых коллег по дворцовой службе подозрений своим неестественным бескорыстием и честностью.
Но главным было не то, что Халтурин тащил из дворца, а то, что он доставлял под дворцовую крышу. Небольшими партиями он проносил в Зимний дворец взрывчатку, кустарно изготовленную его соратниками, и прятал ее в комнате отдыха для рабочих, дожидаясь, когда соберется достаточный для убийства императора запас боеприпасов.
О возможных случайных жертвах при взрыве в громадном дворце, всегда заполненном народом – не только членами романовского семейства, которых революционеры ненавидели по определению, но и гостями, придворными, сановниками, лакеями, часовыми – никто не желал задумываться. Халтурин с одержимостью готовил именно взрыв, масштабный громкий теракт, и на другое был не согласен.

Между тем, однажды Халтурину представилась эта редкая возможность – убить только императора Александра II (местью которому революционеры и оправдывали свои действия), не допустив других жертв.
Халтурин вешал картину в кабинете царя и остался там с Александром II, занимавшимся бумагами у рабочего стола, один на один. В рабочем ящике столяра был тяжелый молоток, которым он и работал, не вызывая у государя никаких подозрений. Один внезапный удар со спины и… революционное задание исполнено!
Но Халтурин не посмел, не захотел или не смог поднять руку на царя и ликвидировать Александра… Он по-прежнему собирался взорвать царскую столовую, где вместе с Александром Николаевичем погибли бы еще десятки человек, и не желал отступать с этого пути.
Этот поступок «революционного романтика» вызвал большое удивление даже у его товарищей. Известная народоволка Ольга Любатович говорила: «Кто подумал бы, что тот же человек, встретив однажды один на один Александра II в его кабинете.., не решился убить его сзади просто бывшим в руках молотком?.. Да, глубока и полна противоречий человеческая душа».
Выводы из этих событий Ольга Любатович делает совсем не революционные: «Считая Александра II величайшим преступником против народа, Халтурин невольно чувствовал обаяние его доброго, обходительного отношения с рабочими».

Итак, когда Халтурину удалось натаскать во дворец достаточное количество взрывчатки( около двух пудов), он заложил ее под императорской столовой и взорвал в тот момент, когда Александр II с гостями должен был сидеть за столом.
Государя, как это часто бывает на Руси, спасло стечение обстоятельств. Он ожидал в гости своего родственника – принца Александра Гессенского из династии герцогов Гессен-Дармштадтских. Поезд, на котором высокий гость следовал в Санкт-Петербург, задержался в дороге на полчаса по каким-то неведомым причинам. Соответственно, сдвинулся и весь распорядок дня в Зимнем дворце. Халтурин, уверенный, что три Александра – император, наследник престола и высокий гость – с родственниками и свитой уже давно сидят за столом, рванул свою взрывчатку в тот момент, когда государь с принцем только-только подходили к столовой, находясь в дверях предшествующего ей зала.
Александр II не пострадал. Не пострадал и его гость, принц Гессенский. Принц с ужасом вспоминал: «Пол поднялся, словно в результате землетрясения, газ в галерее погас, наступила совершенная темнота, а в воздухе распространился невыносимый запах пороха или динамита. В обеденном зале – прямо на накрытый стол – рухнула люстра».



Цесаревич Александр, встречавший принца Гессенского на вокзале и прибывший вместе с ним во дворец, тоже оказался свидетелем страшного взрыва.
«Мы все побежали в желтую столовую, - описал свои впечатления цесаревич, - откуда был слышен шум, и нашли все окна перелопнувшими, стены дали трещины в нескольких местах, люстры почти все затушены, и все покрыто густым слоем пыли и известки. На большом дворе совершенная темнота, и оттуда раздавались страшные крики и суматоха. Немедленно мы с Владимиром побежали на главный караул, что было нелегко, так как все потухло, и везде дым был так густ, что трудно было дышать.
Прибежав на главный караул, мы нашли страшную сцену: вся большая караульная, где помещались люди, была взорвана, и все провалилось более чем на сажень глубины, и в этой груде кирпичей, известки, плит и громадных глыб сводов и стен лежало вповалку более 50 солдат, большей частью израненных, покрытых слоем пыли и кровью. Картина раздирающая, и в жизнь мою не забуду я этого ужаса!»
Эти солдаты были в основном героями недавней Русско-турецкой войны, за доблесть зачисленными в придворное подразделение...11 военнослужащих погибли, 56 были ранены. Все погибшие были героями русско-турецкой войны.
Указом императора погибшие были представлены к наградам и денежным выплатам родственникам, а их семьи были «зачислены в вечный пансион». Александр II поехал на похороны 11 погибших военнослужащих, даже несмотря на сильный мороз и опасность очередного покушения.

Жертв было намного меньше, чем мог ожидать Халтурин, – тринадцать человек погибло, около восьмидесяти было ранено… Поскольку парадный обед так и не успел начаться, пострадали в основном лакеи, готовившиеся прислуживать за столом, и рядовые гвардейцы из охраны. (В советские времена утверждалось, что раненых было "всего" 56, однако только военнослужащих пострадало свыше 50 человек, не считая гражданских лиц из обслуги, и тех, кто был засыпан обломками стен этажом ниже).
Но более чем девяносто (!) случайных жертв из числа простого народа нисколько не лишили народовольцев их романтического ореола благородных борцов и рыцарей террора.
Халтурин спокойно покинул место преступления и остался ненаказанным. Авторитет его в революционных кругах после теракта сразу возрос. Через год, 1 марта 1881 года Александр II был убит другим террористом, а Халтурина вскоре избрали в исполком "Народной Воли".
Попался он только в 1882 году, после проведения теракта против прокурора Стрельникова в Одессе. Халтурин, как террорист, был предан военно-полевому суду и по его приговору казнен. Александру III, начавшему активную борьбу с террором, этого не прощали. Приговоры выносились только террористам, совершавшим убийства с особой жестокостью, да и то во многих случаях за приговором следовало помилование. Но у нас до сих пор принято рассказывать о каких-то "безвинных жертвах" среди "лучших представителей общества".

По подсчетам американского исследователя Ричарда Пайпса, человека достаточно беспристрастно оценивающего события российской истории, во время правления Александра III за политические преступления было казнено 17 человек (за иные преступления смертная казнь вообще не предусматривалась – только за участие в политическом терроре). Все эти люди либо непосредственно участвовали в покушениях, либо готовили их, и никто из них не выразил раскаяния. За «годы мрачной александровской реакции», за 13 лет - всего 17 человек! Зато пришедшие к власти под знаменем борьбы за народное счастье революционеры истребили по политическим соображениям такое количество людей, что оно даже не поддается исчислению с точностью до нескольких миллионов…

В советские времена Степан Халтурин, как «борец с самодержавием», был признан величайшим героем, чье имя достойно увековечивания, и старая петербургская Миллионная улица, выходящая к Зимнему дворцу, на десятилетия стала улицей Халтурина. В наши дни ей вернули прежнее имя. А вот в Москве Халтуринская улица есть и поныне. Да что там говорить, улицы и проезды в честь Халтурина появились в Кирове, Киеве, Одессе, Ярославле, Туле, Туапсе, Новосибирске, Хабаровске, Брянске, Тюмени, Уфе, Рязани... Да все города и перечислить невозможно! И большинство этих улиц так и сохраняет гордое имя Халтурина. Ему было поставлено несколько памятников, о нем снят биографический фильм, написаны книги...

Десятилетиями нам внушалось - терроризм это героизм. Тебе не нравится глава государства? И реформы у него какие-то половинчатые (как, например, освобождение Александром II крестьян от крепостной зависимости)... Теракт! А если не получается убить главу государства - можно убить десятки тех, кто попадется под руку! Как Халтурин... Это ведь в знак протеста! Это ведь ради общего счастья! И это тоже "резонансно"..