Так вы думали, в Британии нет коррупции? ("The Independent", Великобритания)

Один из самых серьезных недугов нашего общества – привилегии и блат для «своих»

Всякого, кто уже собрался мирно подремать, пока министр внутренних дел выступает в Палате общин по вопросу о Лондонской полиции, ждало внезапное пробуждение: первая же ее фраза касалась «утверждений о коррупции в полиции». Удивляли не только слова «коррупция в полиции», но и спокойный, почти будничный тон, которым Тереза Мэй (Theresa May) их произнесла: похоже, министр воспринимает по крайней мере вероятность такого явления как нечто само собой разумеющееся. Затем она объявила о предстоящей проверке «случаев неправомерного влияния, заключения неподобающих контрактов и иных злоупотреблений полномочиями в деятельности полиции. . .».

Причина, по которой этот перечень так шокирует, связана с тем, что Британия долгое время преподносила себя как пример образцового государственного управления и верховенства закона – до такой степени, что эксперты по этим вопросам неплохо зарабатывают на жизнь, консультируя другие страны, как им перенять наш опыт. Мы убеждены, что в нашей стране, слава богу, нет и не может быть коррупции, что портит жизнь, скажем, нигерийцам, египтянами или россиянам, да большинству стран Южной Европы в этом отношении до нас далеко.

Вот только другие не совсем согласны с этой благодушной точкой зрения. Transparency International – независимая организация, отслеживающая ситуацию в этой сфере - в своем последнем «Индексе представлений о распространенности коррупции» за 2010 год отвела Британии двадцатое место. Не так плохо, вроде бы – ведь в список входят 178 стран. Но если приглядеться повнимательнее, получается, что мы сильно отстаем от всех стран Северной Европы, Люксембурга, Германии, и даже от Катара – небольшого государства в Персидском заливе. Британия лишь чуть-чуть опережает США, Францию и Испанию. Неужели нас это должно устраивать – 20-е место и вероятность скатиться еще ниже?

Коррупция, конечно, принимает различные формы. В некоторых странах взятки распространены настолько, что представляют собой фактически дополнительный «налог». Недавно появилась даже теория, что к этому явлению, возможно, не стоит относиться так уж негативно. В других существует неофициальный тариф – от коробки шоколадных конфет до путевки на фешенебельный курорт – за доступ в лучшие образовательные учреждения, больницы, получение хорошей квартиры. Есть также страны, которые в принципе не считаются коррумпированными, но там есть «серая зона», - пожертвования в фонды политических партий – способная испортить репутацию даже выдающихся политиков, таких как бывший германский канцлер Гельмут Коль (Helmut Kohl). Кроме того, можно утверждать, что принятая в США система лоббирования представляет собой легализованную форму коррупции.

В целом перечисленные явления для Британии нехарактерны. Живя в нашей стране, вы можете быть вполне уверены, что вам не придется давать взятки учителям за прием вашего ребенка в школу и хорошие отметки (хотя мне доводилось слышать, что весьма дорогостоящие подарки имеют место). Не надо вам и платить врачу за качественное лечение в государственной системе здравоохранения или быстрое продвижение в очереди на трансплантацию органов (хотя, по слухам, здесь также есть исключения из правил, и мне самой как-то раз шепнули на ухо, что за небольшое вознаграждение моего мужа – мы тогда жили за границей – можно внести в категорию резидентов Британии, и он будет получать по государственной медицинской страховке дорогие лекарства).

Вряд ли вы столкнетесь и с тем, что автоинспектор, прежде чем выписать штраф, предложит «все уладить между нами», или чиновник иммиграционной службы за пригоршню хрустящих банкнот впустит кого-то в страну без визы. Члены британских избирательных комиссий тоже не подбрасывают в урны фальшивые бюллетени после окончания голосования.

Нетрудно, однако, понять, почему Британия не дотягивает до скандинавского уровня неподкупности: у нас существует благодушное отношение к злоупотреблениям и «серые зоны», где происходят трансакции, которые нельзя в строгом смысле называть незаконными, но которые в случае огласки способны поставить в неловкое положение их участников.

Несколько примеров всплыли наружу на этой неделе, когда члены Комитета Палаты общин по внутренним делам опрашивали комиссара Лондонской полиции сэра Пола Стивенсона (Paul Stephenson) и его заместителя Джона Йейтса (John Yates), – оба они недавно подали в отставку – а также главу отдела по связям с общественностью Дика Федоркио (Dick Fedorcio). Наиболее вопиющим из обнаружившихся фактов стало бесплатное лечение, предоставленное сэру Полу владельцами оздоровительного комплекса в Чемпни.

Возможно, комиссар в то время выздоравливал после тяжелой болезни (так и было), возможно, он, как того требует процедура, сообщил о «подарке» (Стивенсон утверждает, что вернувшись на работу, он это сделал), и возможно владелец Чемпни действительно друг его семьи (хотя неясно, насколько близкий). Однако стоимость лечения (примерно половина средней годовой зарплаты в Британии без вычета налогов) и явная неспособность сэра Пола понять, что самому высокопоставленному офицеру полиции в стране с жалованьем в 250000 фунтов в год не подобает принимать подобные предложения, говорит об «этической лакуне». Вся эта история наводит на мысль, что для людей со связями существует один закон, один – субсидируемый не из их кармана – уровень жизни, а для всех остальных - другой.

Нечто подобное можно сказать и о назначении Нила Уоллиса (Neil Wallis), в прошлом заместителя главного редактора News of the World, консультантом Лондонского управления полиции по вопросам СМИ. Несмотря на дотошные вопросы (особенной активностью отличались две дамы – депутаты от Консервативной партии Никола Блэквуд (Nicola Blackwood) и Луиза Менш (Louise Mensch)), прояснить, как именно Уоллис получил эту работу, так и не удалось. Читая между строк, однако, можно понять, что здесь не было ни открытого конкурса, ни соблюдения стандартной процедуры, ни официальной беседы с соискателем, ни публичного заявления о его утверждении на новом посту. Хотя речь идет о государственной должности, оплачиваемой из кармана налогоплательщиков, решающую роль, похоже, сыграли связи и «блат».

В этом проявились два самых серьезных недуга, одолевающие британское общество: «халява» для друзей и помощь «своим» при приеме на работу. При этом находится немало таких, кто, пожимая плечами, говорит: ничего страшного, так уж у нас заведено. Однако эти укоренившиеся способы «обделывать дела» - одна из причин, по которым в рейтинге Transparency International Британия оказалась позади Финляндии, Австралии и Канады. Кроме того, из-за них – а также нашей системы «сегрегации» в школах – в Британии сравнительно низка социальная мобильность. Неравенство стартовых позиций усиливается привилегиями.

Первопричина этого диспаритета – в том, что очень много информации по-прежнему скрывается от «любопытных глаз». Живущая в Британии американская журналистка Хизер Брук (Heather Brooke), ведущая борьбу за демонтаж, как она выражается, британского «информационного картеля», - благодаря ее усилиям, в частности, теперь обнародуются расходы парламентариев – отмечает: данные, которые американским репортерам предоставляются автоматически, у нас остаются «под запретом». По ее словам, доступ к информации в нашей стране «зависит от богатства, влияния и привилегий». Брук права, но ее заявления на сей счет не всегда встречают позитивную реакцию. Некоторые замечают, что это нормально, так было всегда; другие обвиняют журналистку в том, что она «сует нос не в свое дело».

Принятие Закона о свободе информации также не принесло ожидаемых результатов. За самыми элементарными сведениями по-прежнему приходится обращаться специально. Усилия нынешнего правительства по обнародованию расходов ведомств и местных органов власти можно только приветствовать, но его указания выполняются без энтузиазма. Пока мы не разберемся с нашей системой патронажа, заявления об отсутствии коррупции в Британии останутся пустой похвальбой – их дискредитирует наше двадцатое место в рейтинге коррупции, которого, к тому же, мы можем лишиться, ибо страны, оказавшиеся сегодня ниже нас, стараются расчистить собственные «авгиевы конюшни».