Почему россияне не могут расстаться со своим советским прошлым?

Многие черты, присущие гражданам СССР, и сегодня оказывают серьёзное влияние на нашу жизнь, определяя наши поступки, решения, взгляды и ценности.

Что самое главное в советском человеке?

Это люди нового типа, которые отличаются от прежних; они выросли в закрытом обществе и ничем не схожи с человеком дореволюционным либо обитателем других стран. Подобный тип человека формировался в качестве проекта в каждом новом тоталитарном обществе. В его формировании участвовали государство как аппарат подавления, репрессивный, пропагандистский и массово-культурный.

Важнейшее отличие такого типа людей в Российской Федерации заключается в не-/сознательности. Эти люди склонны принимать и одобрять любую политику властей, наглядно и ярко показывают готовность жертвовать собой ради людей, родной земли, правящего режима лишь затем, что не готовы действовать вопреки режиму, обстоятельствам. Они не видят альтернативных решений ни в современности, ни в перспективе.

Им свойственны такие качества, как пассивность, безответственность, перманентное недовольство, зависимость от государственных институций, странно сочетающаяся с недоверием к любым действиям правительственного аппарата, чиновничества, начальства. Они винят коллективный запад, мигрантов, иностранцев, словом – всех, кроме себя любимых.

Рожденный в СССР: 8 отличительных черт

1. Усреднённость: такие люди стремятся ничем не отличаться от окружающих и видят ориентир в образцах, потому негативно и с подозрением относятся ко всему незнакомому и необычному; они не способны понимать поведение других людей или оценивать по достоинству их достижения.
2. Простота и ограниченность. Им свойственно избирать упрощённые поведенческие и отношенческие модели, причём собственная одномерность и примитивизм расцениваются как достоинство, а не недостаток.
3. Приспособленчество со скромными запросами, пассивность. Они скорее готовы мириться с произволом, насилием, несправедливыми нападками и давлением любой силы, нежели чем протестовать и восставать.
4. Зависимость от государства: люди во всём опираются на государственный аппарат, но совершенно не верят в него и ему.
5. Иерархизм. Такие люди осознают и выстраивают свою жизнь исходя из максимы, что социально-экономические блага, правовые и этические нормы, внутреннее достоинство человека, даже уважение к нему вторичны по сравнению с социальным статусом.
6. Лукавость: они считают себя вправе обманывать, так как поведенческая модель выстроена на основе примата персональных экономических интересов, а не идейно-ценностном аппарате.
7. Неуверенность в себе: человек такого типа лишён способности адекватно и соразмерно оценивать себя, он не уважает себя и чувствует собственную исключительность. Но – лишь в плане сопричастности к чему-то, имеющему неиндивидуальное сверхзначение. Это может быть родной завод, строительство БАМа или Транссиба, государство, народ, империя.
8. Наконец, иногда это люди недовольные, злые, наполненные разочарованием и завистью: в них живёт понимание ущемлённых прав и комплексы, сформированные неготовностью и нежеланием бороться с этим; ксенофобия, теории заговоров и другие безумства различных сортов.

Почему советский человек оказался именно таким?

Как так вышло?

Всё дело в том, что в XIX столетии наша страна столкнулась с несколькими радикальными, насильственными и беспощадными переломами общественной структуры. Тут две мировые войны, революция, террор, миграция, коллективизация и репрессивные практики государства.

Это сделало невозможным передачу норм, ценностей и идеалов между поколениями. Прежние формы вследствие революционных событий и слома общественного строя были обесценены, а строители нового общества оказались значительно ниже по качеству интеллекта и уровню культурного развития, нежели прежняя правящая верхушка. Следовательно, представления бедноты и гопоты стали общественной нормой, насаждаемой на государственном уровне.

Исчезли даже такие базовые понятия, как уверенность в ценности жизни человека и представления о чести. Следствием стали абсолютная готовность терпеть любые лишения, фатализм и приспособленчество, пассивное отношение к судьбе человека.

Откуда при этом возникло ощущение невероятности будущего?

Всё дело в том, что человек в подобных условиях не ощущает сопричастности и созависимости, не ощущает ответственности перед миром, собственной или ответственности правящей верхушки. Вдобавок публичные слова и поступки правителей чаще всего не связаны с реальной политикой, иррациональны и неадекватны.

Следовательно, и природа самых властных отношений становится иррациональной — она табу, не подлежит обсуждению, не может быть оспорена или опротестована в каком бы то ни было порядке.

СССР нет, а советские люди остались

Однажды, оказавшись на развилке, мы встали перед проблемой выбора. Это была точка бифуркации, в которой нам казалось, что свободный от насилия государства человек будет более толерантен, рационален и открыт. А получилось наоборот – и на поверхность всплыли примитивные, полные архаики и хтонического начала пласты и образы сознания.

Вероятно, это связано с тем, что «гомо советикус» ориентирован на привычное, воспитан на упрощениях. Любые сложные моменты, неопределённость, многовекторность вызывает в таком человеке недовольство, агрессию и протесты. Именно поэтому вместо гуманизации и терпимости мы стали более жестокими и склонными к агрессии.

Разумеется, тут есть некая толика влияния общества консюмеризма, влияние СМИ, технологического прогресса. Но базовыми являются институты воспроизводства, сохранившиеся в неизменном виде с советского времени: механизмы власти, армия и полиция (пусть и сменившая имя); судебная система; образование. Человек, вступая в жизнь, проходит последовательно несколько этапов ломки — либо теряет шанс на выживание в этом мире.

Таким образом, можно согласиться с ведущими социологами, полагавшими, что советские люди – не отдельные персоналии или группы людей, а социальный конструкт. Вот только их изначальные коллективные посылки вынуждают считаться с ними, соответствовать или мимикрировать. В случае, если эти качества характерны более чем 30-40% популяции, это будет оказывать решающее влияние на развитие общественных институтов через блокировку реформ.