О негодности артиллерии НАТО к войне

Юлиан Рëпке – известный немецкий журналист и русофоб, числящийся “военным обозревателем” таблоида Bild – устроил «срыв покровов», сообщив широкой публике «неожиданные подробности» о том, что большая часть современных западных артиллерийских систем оказалась непригодна для интенсивной эксплуатации в артиллерийской же войне.

Несколько удивляет, что такой именитый специалист не был в курсе этого маленького нюанса еще до начала боевых действий – не то чтобы это были некие секретные данные, но, кажется, для современной «военной аналитики» отсутствие тяги к знаниям и ненависть к чтению стали обыденной тенденцией.

Но оружие – это не некая абстракция, существующая в изоляции от иных элементов функционирования армии. Как правило, проявление недостатков вооружений – это лишь верхушка айсберга, под которой скрывается целый ряд системных, структурных проблем и недостатков всех вооруженных сил.

Чтобы лучше понимать, почему западные САУ и буксируемые гаубицы проявили себя в подобном свете, нужно в очередной раз обратиться к истории.

Вся военная доктрина НАТО с начала 1980-ых строилась следующим образом: самолеты-невидимки прорывают ПВО противника, «Томагавки» волнами уничтожают его инфраструктуру, следом бравые пилоты «Апачей» выкашивают танковые армады ракетами, после чего солдаты механизированных дивизий, покуривая «Лаки Страйк», бодро направляются вглубь территории врага, дабы принять у него капитуляцию.

Где во всём этом роль артиллерии? Где-то на заднем фоне, вяло и редко, она ведет огонь по уцелевшим системам ПВО и штабам, разбитым, рассредоточенным подразделениям и особо упертым опорным пунктам (это был максимально сжатый, тезисный и красочный пересказ концепции “AirLand Battle”, не благодарите).

Привело это к очень простым последствиям – ни одно западное орудие, произведенное после 80-ых, не рассчитано на 10-20к выстрелов. Ни ствол. Ни электроника. Ни шасси. В условиях интенсивной боевой работы их узлы быстро выходят из строя – предполагалось, что запас прочности им не нужен (даже если выдерживает ствол, как на PzH 2000, то изнашиваются другие узлы).

Во все тех же 1980-х начался бум «умных снарядов», очень быстро переродившийся в очередной объект технофетишизма – и он, само собой, тоже оказал прямое влияние на заложенные в орудия того времени ресурс. «Стреляй мало, стреляй сверхточно, стреляй в условиях полностью функционирующей логистики».

А теперь перенесемся из светлого прошлого в мрачное настоящее.

На вооружении ВСУ в данный момент находится 56 артсистем – разных годов производства, стран-производителей, калибров, баллистики, степени износа. Эти САУ и БО обладают невзаимозаменямыми боеприпасами даже в пределах одного калибра и одного «стандарта НАТО» (FH-70 не должна стрелять американскими снарядами, M777 – итальянскими и т.д.). К части из них давным-давно не выпускается запчастей, а сами они были приведены в пригодное к использованию состояние методом каннибализации ржавого старья (AS-90 яркий тому пример).

Ко всему этому в комплекте идут подготовленные в экстремально короткие сроки расчеты (3-4 недели), которые смогли освоить основные моменты в эксплуатации артсистем, но не могут обслуживать их должным образом – и все это в рамках сколоченных наспех подразделений с офицерами-отставниками и полным отсутствием полноценной технической базы (и не стоит забывать, что все это происходит в условиях низкой мотивации личного состава, который в большинстве своем не заинтересован в том, чтобы вникать в какие-либо технические нюансы).

Ремонт западных артсистем невозможен на территории Украины – все более-менее серьезные работы проводятся в Польше и Прибалтике. Это создает дополнительную логистическую нагрузку, занимает много времени, в течение которого расчет орудия может успеть переквалифицироваться в пехоту и погибнуть.

Итак, подытожим:

1. Плохая логистика.
2. Плохая подготовка персонала.
3. Плохое техническое обслуживание.
4. Нагрузки за пределами допустимого порога.

Перечисленное скверно характеризует даже не сами орудия, а систему, в рамках которой они оказались на данный момент. И речь идет не о ВСУ, а о системе материально-технического обеспечения, выстроенной НАТО для Киева – и еë по результатам двух лет боевых действий в лучшем случае можно мягко охарактеризовать как «неэффективную».

P.S.: Отдельно стоит сказать и о снарядах – точнее, их качестве. Несмотря на громкие заявления, программа увеличения производства боеприпасов в странах НАТО фактически провалилась. Объем поставок в таких условиях обеспечивается очень просто – ЕС и США покупают снаряды в Пакистане и Египте. Естественно, в условиях дефицита на рынке стоит это недешево, при этом обе страны продают боеприпасы исключительно в рамках заключения контрактов на производство новых – т.е. они не передаются одномоментно со складов стран, а производятся новыми партиями. А так как заказчик требует продукцию в короткие сроки, то выпуск идет в 3 смены – с соответствующим «экстренным» качеством, вполне сопоставимым с северокорейским. Стоит ли говорить, как это влияет на орудия?

P.P.S.: И еще более отдельно следует сказать о некоторых нюансах проектирования артиллерии – когда достижение параметров максимальной дальности и низкого рассеивания снарядов вступает в противоречие с ресурсом и сохранением стабильных параметров стволов.

В СССР с этим вплотную столкнулись при проектировании морской артиллерии – которая всегда была заточена на самые высшие достижения, потому что для кораблей кто дальше и точнее стреляет – тот и побеждает. Поэтому в СССР спроектировали морское орудие с рекордными характеристиками – при калибре в 180 мм оно имело дальность огня 41.100 м. Это так называемая пушка Б-1К. Однако оказалось, что реальная живучесть стволов таких орудий была лишь 55 выстрелов боевым зарядом и всего лишь 30 выстрелов усиленно-боевым. Фактически это означало, что баллистика орудий существенно менялась даже в процессе одной стрельбы.

Вооруженный этими орудиями крейсер был признан небоеспособным.

Ресурс пытались повысить, применив самые лучшие легированные стали и изменив конструкцию затвора, заодно перейдя на картузное заражание. Это называлось пушкой Б-1П. Но ничего не помогало. Первоначально заданное проектом давление в канале ствола в 4000 кГ/см пришлось снизить до 3200 кГ/см. Пытаясь сохранить дальность, конструкторы провели большую работу по выбору шага и глубины нарезки ствола, а также по оптимизации конструкции снаряда под изменившиеся папаметры. Тем не менее дальность огня упала до 37.129 метров.

В процессе эксплуатации оказалось, что мелкие нарезы ствола хотя и обеспечивают снарядам хорошую кучность и дальность – но быстро забиваются продуктами износа ведущих поясков снарядов, что вызывает фактическую невозможность ведения длительного огня из орудия без опасности его повреждения. После отстрела каждых 10 снарядов ствол следовало тщательно и мучительно чистить. Понятно, что такое допустимо лишь на полигоне (то есть для показухи), а в боевой обстановке это неприемлимо.

Была проведена еще одна большая работа над ошибками, и в результате орудия получили стволы с профилем НИИ-13 с глубиной нарезки 3,6 мм (так называемая “глубокая нарезка”). Дальность стрельбы у него уменьшилась всего на 4% по сравнению со стволом с мелкой нарезкой, правда, одновременно выросло и рассеивание снарядов. Еще одной платой за это стало то, что снаряды для орудий с мелкой и глубокой нарезкой не были взаимозаменяемыми. Изготовление орудий с лейнером с глубиной нарезки 3,6 мм началось не ранее 1938 г.

В конечном счете дальность стрельбы упала до 35.643 метров (на 5.5 километров меньше, чем было у исходного орудия). Но ресурс ствола удалось довести до 200 выстрелов на ствол (что смешно по меркам полевой артиллерии, но для моряков уже было приемлимо).

Затем советские конструкторы поняли, что слишком широко шагают – и спроектировали для крейсеров орудия Б-38 классического калибра 152 мм. При максимальной дальности стрельбы в 30.215 метров орудие имело самый тяжелый снаряд в мире (для такого калибра) и прекрасную баллистику по меркам 1940-х годов, при этом и ресурс его был неплохим (достигал чуть ли не 500 выстрелов на ствол). Тогдашние западные морские орудия были хуже (хотя имели бОльшую скорострельность – впрочем, у американцев и англичан это был сознательный выбор, они надеялись использовать 152-мм “универсальные” орудия как средство ПВО).

Так вот к чему я это всё рассказываю – достижение формально высоких ТТХ орудия запросто приводит к ухудшению его боевых качеств и даже может превратить орудие, прекрасное на бумаге – в практически непригодное для боевого применения.

От западных конструкторов требовали наращивать дальность огня – чтобы можно было вести контрбатарейную борьбу с русской артиллерией, оставаясь вне её досягаемости. Эта задача была решена – но ценой резкого снижения ресурса стволов.

Разумеется, до поры до времени этого никто не знал. Например, директор Kraus-Maffei-Wegmann Паппергер заливал всем в уши, что ресурс ствола гаубицы PzH-2000 составляет 4.500 выстрелов – и это действительно так, при одном нюансе – такой ресурс получается, если стрелять слабым зарядом на 5-6 км. Для нее даже была разработана система модульных метательных зарядов (полный заряд состоит из 6 секций, а самый слабый – из одной секции).

Понятно, что стрелять из такой гаубицы на 5-6 км никому не интересно. Если уж у вас есть такая штука, как PzH2000, вы будете применять её на максимальную дальность – тем более что при использовании стандартного снаряда НАТО М795 дальность огня этой гаубицы даже на максимальном заряде едва превышает 30 км. Поэтому основным типом снаряда PzH 2000 является осколочно-фугасный L15 британской разработки (создан для гаубиц FH70). Он легче американского и летит дальше – с донной насадкой «Бэйз Блид» около 35 км. Однако если пытаться стрелять этим снарядом на максимальном метательном заряде, ведущая часть снарядов L15A1 и L15A2 может быть полностью стёрта до прохождения снарядами дульного среза, это ведёт к биению снаряда в канале ствола и ускоренному износу последнего, а также к резкому возрастанию рассеивания снарядов. Поэтому бундесвер дорабатывает снаряды семейства L15 с заменой их ведущих частей (это и называется “немецкие снаряды” DM чего-то там).

Естественно, хохлы ничего этого не понимали, и шарашили из гаубиц полным зарядом, используя первые попавшиеся снаряды калибра 155 мм. Что и приводило к быстрой деградации орудий.

Еще хуже ситуация с гаубицами M777. Это облегченные “авиатранспортабельные” гаубицы, из них нельзя стрелять снарядом М795 при помощи “дальнобойного” заряда. Но такой заряд лежит в ящике со снарядом – потому что он рассчитан на применение с нормальной гаубицей М198. Опять же хохлы ничего этого не понимали, и шарашили из гаубиц М777 “дальнобойным” зарядом – из-за чего у них ломало накатники и раздувало стволы. А без дальнобойного заряда дальность огня этой гаубицы обычными снарядами М795 и М107 не превышает 24 километров. На такую же дальность стреляет древняя Д-20 при использовании снаряда с газогенератором, а обычная убогая “Акация” стреляет на 20 с лишним км обычным старым снарядом. Ну и в чем тогда радость от американского орудия?

То же самое касается и французских, и итальянских, и британских гаубиц. На бумаге они хороши – но это показатели, которые не срастаются вместе. Хочешь ресурса – будет очень плохая дальность. Хочешь дальнобойности – ствол накроется очень быстро.

На это еще накладывются проблемы со снарядами. Из-за огромных давлений в стволе при стрельбе на полную дальность их стали делать из вязкой стали (чтобы снаряд не треснул в стволе и не разрушился) – а такой снаряд не дает большого числа осколков. Собственно, кассетные снаряды у американцев как раз и были придуманы для того, чтобы как-то решить эту проблему. Но решение это не слишком удачное по множеству причин – снаряд дорогой, осколочные элементы срабатывают не слишком надежно, а их осколки имеют низкую пробиваемость.