Как я воевал с Америкой

Про Америку я узнал в 5 лет. До того на карте находил, но интереса никакого она не вызывала. Это потом был Купер и индейцы, Хижина дяди Тома, Кальмовские книжки про Линкольна и, особенно нравилась, про Джона Брауна, Хемингуэй, Фолкнер, Чак Паланик и всё такое. А в 5 лет я впервые заинтересовался этой страной. И вот при каких обстоятельствах.

Меня на лето отправляли к бабушке в город Лысьву. В Качканаре летом делать абсолютно нечего. А у бабушки свой дом, построенный ещё прадедом в конце 19-го века. Огромный. Правда, он всё уменьшался с каждым моим приездом… Но в 5 лет он был просто необъятен. А я был очень активен и непоседлив. И частенько бедокурил, благо, было, где развернуться. За это меня бабушка и дед никогда не пороли – наказывали посадкой на диван. Посадят и скажут – сиди, скажем, 15 минут. Вот от 5 до 30 минут, помню, были такие наказания. А сидеть на диване это совсем не то же самое, что стоять в углу. В углу стоишь мордой к стенке, ничего не отвлекает, мысль себе думаешь. А на диване… тут, блин, за окном всякие собаки-кошки бегают, мальчишки на великах проезжают, игрушки в шкафу напоминают о планах по их правильному использованию… Короче – намного сильнее это наказание. Одно только развлечение – радио.

Радио было какое-то старинное. Репродуктор с картонным диффузором и без корпуса. Даже регулятора громкости не было. Висел репродуктор высоко – с дивана не достать. И постоянно вещал. Вот помню, в пять лет не было там ничего мне интересного. Клуб Знаменитых Капитанов был. Но я этих книжек ещё не читал, и герои мне были чужие. Может в 12 часов и была какая-то детская передача, но бабушка строго соблюдала режим тихого часа и я её, видимо, пропускал.

Единственной передачей, которая хоть как-то привлекала моё внимание, были новости – последние известия. То есть, бОльшая часть там тоже была полная ерунда, про поездки генсека и список встречавших-провожавших, но среди прочего были сообщения, как это я называл – «про войну». В 1965-м, как раз когда мне стукнуло 5 лет, началась война во Вьетнаме. И пошли сообщения про бомбёжку и сбитые самолёты. Но я же смотрел уже фильмы про Великую Отечественную! Я же знал, что города мирные бомбят немцы, а наши этого никогда не делают. И постепенно сложился такой стереотип, типа, Америка – это немцы сегодня. Как-то не использовался тогда у нас термин «фашисты» или «нацисты». Звали их просто немцы. Даже те, что сами были немцами по крови. С фамилиями типа «Штирц» или «Шварц». Никто не путал их с теми НЕМЦАМИ.

Особенно запомнился один эпизод, когда американцы разбомбили в Ханое улицу Зведочётов. Представляете? Это же такие чудаковатые стариканы, которые смотрят на небо по ночам. Никакого вреда от них быть не может. Они же, типа, как добрые волшебники. И их раз – и разбомбили! Ух, как я возненавидел тогда Америку! Что-то вроде такого вселенского зла. Руку на всё доброе подняло. И сильно тогда мне хотелось этим волшебникам и людям, которые на их стороне, помочь как-нибудь. Только не знал я как. Ответы взрослых, типа, учись, там, кушай хорошо, не балуйся – всё это не удовлетворяло. Ну, какая польза волшебникам, если я жрать стану до отвала?

Впервые мне представился шанс в этом деле поучаствовать в третьем классе. Это был уже 69-й год. Учительница объявила перед летними каникулами, что надо провести за лето сбор лекарственных растений. Вообще-то про Вьетнам и Америку ничего сказано не было. Но тут у меня переклинило, видимо в такой вот ассоциативной цепи: Вьетнам -> война -> раненые -> лекарства -> травы. Я же смотрел фильмы про Отечественную Войну, я же видел, что всегда в госпиталях не хватает лекарств. А тут как раз мы с травами и подсуетимся.

Короче, обрадовался я возможности такой и круто принялся за дело. С начала каникул уехал как всегда в Лысьву. А там приятели. А у многих козы. И у нас тоже. А там где козы – там и покосы и сеновал. В общем, сагитировал я с десяток приятелей – парней, большей частью, моих ровесников, ну ещё пара младших братьев и одна девочка – заняться этим делом. И начали мы со зверобоя. Набрали мы его просто прорву. Потом, когда высушили и собрались уже сдавать в аптеку, оказалось, что в руках это не унести. Пришлось мобилизовать деда с его 403-м москвичом, забить багажник, снять заднее сидение и забить заднюю часть кузова. Вот только так и увезли.

В аптеке приняли, выписали справку и дали деньги. Я сначала запротестовал – какие, блин, деньги! Это же для Вьетнама! Но мой пыл остудили тяжёлым аргументом: «Так положено». Ладно. Приятели мои особенно деньгам обрадовались и кинулись их тратить. Помню, что купили мы на них футбольный мяч, какой-то особенно крутой и насос к нему и камеры запасные. Куда остальное дели не помню, а вот мяч потом несколько лет использовали. Даже парни много старше приходили с нами в футбол играть из-за этого мяча. Давать-то мы им боялись – потом поди отними, ежели что.

Ну вот, а в Качканаре я уже с другими приятелями занялся шиповником. Проконсультировался – чего бы такого раненым не хватало –мне и указали на витамин С. Втихаря консультировался – знал уже – могут на смех поднять. Так, экивоками. Что, мол, может ослабленному человеку помочь? Ну вот, а шиповник в Качканаре как раз поспевает к сентябрю. Поэтому мы его набрали просто очень много. Теперь сушить. В Лысьве проблема решалась за счёт сеновалов. А в Качканаре все живут в казённых квартирах, сеновалов нету. Правда, есть дровяные сараи – горячая вода из титанов, но сараи в подвале, а там сыро и часто затопляет. А через это вонища стоит – ужас какая. Мама моя предложила сушить в духовке – так быстро сохнет. Но я проконсультировался в аптеке – говорят, что надо при комнатной температуре, чтоб витамины не разлагались. А как назло у всех приятелей дома кошки. И оные кошки начинают катать ягоды шиповника по всему дому. И родители приятелей дали им от ворот поворот с сушкой. Только я один остался.

Ух, блин, помню, была коррида! Вся квартира была занята газетками с шиповником. Проходили узкими тропинками. Под кроватями, на шкафах – везде шиповник. Насушили мы его что-то килограмм 30. И вот я радостный, сдавши шиповник в аптеку и получив деньги и опять же справку, канаю к учительнице. Ага – говорит учительница – здорово! Теперь у нас, у класса есть свои деньги, на которые мы поедем на экскурсию в Нижний Тагил. В музеи сходим, город посмотрим. Я просто взорвался – какой Тагил, какие музеи? – говорю – это же для Вьетнама! Какого ещё Вьетнама – удивлённо спрашивает учительница? Ну, у меня уже как-то сложилась канва рассуждений и я всё ей и выдал. В общем, я уже не помню, как она реагировала, видимо от удивления такой замысловатой ассоциации уклонилась от обсуждения, но помню, что я был ужасно разочарован. Да, в Тагил съездили, были у нас дети, у которых родители не могли себе позволить таких расходов, а тут и пригодились эти травяные денежки, да посмотрели музей, хороший, кстати, музей, очень понравился. Но разочарование осталось. Про волшебников я уже как-то не думал, просто было ясно, что вьетнамцы – это «наши», а американцы – «немцы». Ну и ужасно хотелось поучаствовать на стороне наших.

Следующий случай представился когда я перешёл в 7-й класс. Мой сосед, этажом ниже, на два года меня старше – авторитет!, после 8-го класса пошёл в ПТУ. На автомеханика. И тут у него возникли проблемы с английским. Вот сейчас вспоминаю и понять не могу – в школе этих проблем не было, а в ПТУ появились! Это что ж за ПТУ такое, что за английский так серьёзно спрашивает?

Но, в общем, вот так вышло. Пришёл он ко мне – пошли, говорит, поможешь. Ну я и согласился. И вот мы с ним вдвоём стали долбать этот учебник ПТУшный. И где-то за 3 месяца весь его продолбали. От корки до корки. Всё перевели, все упражнения сделали. Окинули зорким оком окрестности – нашли ещё несколько английских адаптированных книжек. Прочли, перевели. Всё. Предельная крутизна! Сосед мой носит домой пятёрки, его друзья просят его помочь с английским, он зовёт меня. А мне приятно, что взрослые парни меня просят помочь. Короче, заделались мы с Серёгой крутыми спецами в этом деле. И вот как-то сидим у нас дома, чай пьём вместе с моими родителями и хвастаемся успехами. Типа, уж такие мы знатоки, что дальше некуда. И тут мой отец спрашивает: «А не можете ли вы, ребята, мне одну тут бумажку перевести. Есть на комбинате, конечно, бюро переводов, но оно постоянно занято. А мы-то военное поколение, все немецкий учили.» Ну мы с Серёгой радостно согласились – круче же нас только гора Казбек!

И вот принёс отец бумажку, примерно формата А5, такую на Эре отсканированную, всю слепую, едва видно чего написано. Как я сейчас понимаю, это была реклама какой-то канадской фирмы, выпускающей горное оборудование. Но вид у неё был такой… таинственный, что ли, как будто наши шпионы её украли чёрт его знает откуда. Начали мы переводит – глядь, а не тут-то было! Лексика там такая, какая нам до сих пор и не встречалась. Помню, встретилось слово bath. В словаре – ванна. Ну я же знаю чё это такое –у нас в совмещённом санузле стоит, моются в ней. А причём тут горное оборудование? В общем, подёргались мы, подёргались – не выходит ничего. Серёга интерес потерял, а я всё возбуждаемый мыслями про шпионское происхождение оной бумажки и, следовательно, мой вклад в дело борьбы с негодяйской Америкой, продолжал.

Пошёл к отцу – вот, говорю, ничего не понятно. Слова перевожу, а смысл ускользает. Ну и начал отец мне растолковывать общий смысл. Оказалось, речь идёт о так называемом сифонном классификаторе (это у нас такое название использовали) или дешламаторе (это по английски – типа отделитель шламов). Суть работы оного прибора состоит в том, что в цилиндрический сосуд сверху подаётся струя воды, смешанная с твёрдым материалом – пульпа. А снизу подаётся восходящий поток воды и лёгкие частицы им выносятся наверх, а тяжёлые тонут. Ну, и варьируя скорость восходящего потока, можно варьировать насколько тяжёлые частицы хочется иметь в итоге. Принцип прост. Но дальше начинаются сложности. Что делать с накопленными тяжёлыми частицами? У нас в СССР такие устройства тоже выпускались. Там проблема решалась так: дно цилиндра было сделано коническим и внизу его стоял кран. Накопилось – открыл кран и тяжёлый материал стёк вниз. Однако, оказалось, что не весь материал стекает, часть остаётся, прилипнув к стенкам. Тогда ввели ещё мешалку чтобы перед сливом взмучивать осадок. В общем, всё работает, однако, требует постоянного присутствия человека – ходить надо и смотреть и включать когда надо мешалку и кран открывать. Делали эти устройства на Украине в Краматорске, видимо, в основном для своих, типа Кривого Рога. Там содержание примемей невелико, можно и так оставить. А у нас в Качканаре, где руда самая бедная в мире перерабатывается, этот фокус никак не проходит – народу надо дофига это всё обслуживать. А тут канадцы (что канадцы – это я позднее узнал, тогда думал - американцы) придумали простую вещь: дно сделали плоским, опустили сифонную трубу и стали высасывать накопившийся осадок. А включали отсос с помощью поплавка с магнитиком на конце. Он замыкал геркон – это такая откачанная трубка с двумя магнитными проволочками, в спокойном состоянии они разомкнуты, но если подвести магнит, то замыкаются, а если отвести, то опять размыкаются – а геркон включал насос. Надо сказать, наши ребята в ГОКе тоже эту систему сначала попробовали. Но не пошла она у нас. Магнитное обогащение, знаете ли, кругом магнитные поля, контакты геркона моментально намагничиваются и перестают размыкаться. Правда, надо отметить, что и у канадцев эта штука работала только в цветной металлургии, где магнитных полей нету. Но а нам-то чё делать?

И вот на этом этапе мне уже стало интересно. Даже безо всякой Америки. Просто интересно попробовать решить эту техническую задачу. Напряг я рэпу. И так  мне это понравилось, что стал я это постоянно обдумывать. Как там: Штирлиц подумал и ему понравилось. Тогда он подумал ещё.

Короче, все старшие классы прошли у меня в размышлениях на эту тему. И обсуждениях с отцом. Отличное было занятие! Во-первых, просто приятно голову поломать. Во-вторых, чувствовать свою сопричастность к важным делам страны. Ну и одно из главных – это общие дела с отцом. Понимаете, это же так важно иметь общие интересы, сплачивающие семью. А тут вот они.

Кончилось всё это для меня довольно хорошо. придумали мы как решить эти проблемы. По принципу унитаза. Поплавок, плавающий в слое осадка (он тяжёлый, поэтому в воде поплавок тонет, плавает только в осадке) по мере накопления оного всплывает и затыкает дырку в головке сифона. А дальше самотёком наполняется разгрузочный его конец из-за пьезометрического эффекта и – извольте бриться – сифон включается сам собою. А когда осадок выкачан, то поплавок снова тонет, дырку в голове сифона открывает и сифон выключается. Ни одной трущейся детали, никакой электроники – всё работает само собой по законам физики.

На этом моё участие в проекте завершилось – я закончил школу, поехал учиться в Свердловск. Чё там было вот тут изложено:

http://gidepark.ru/user/546965549/article/129390

А в Качканаре, публика пыталась наладить выпуск эти самых классификаторов. Несколько лет пыталась. Сначала обратились на Украину, как раз в этот Краматорск. Там реакция была изумительная: «Включайте директора и главного инженера в состав изобретателей – тогда будем выпускать». На этом месте наши ребята плюнули в рожу ушлым украм и свалили. Пробовали ещё в других местах – не получается. везде план, везде фонды… Короче, начали выпускать машину у себя на Качканарском рудоремонтном заводе. Сейчас он переименован в КЗРГО – завод по ремонту горного оборудования. И постепенно освоили это дело. В 90-е это был один из козырей, что не дали утонуть заводу.

В общем, это был, пожалуй, последний эпизод моей войны с Америкой. дальше была конкуренция, но уже на мирной почве.

И оглядываясь назад, вижу я что продули мы Америке, именно по причине своих внутренних проблем.

И некому теперь помочь волшебникам…