Расследование «СП»: как внешний рейд Севастополя оказался засыпан вражескими морскими минами

На фото: морской тральщик Черноморского флота «Иван Голубец» (Фото: mil.ru/Министерство обороны РФ)

С минувшей осени Украина, оказывается, осуществляет скрытное минирование морских подходов к Севастополю.

Cенсационную новость, как бы между делом — посреди раздела официальной хроники, выдал декабрьский номер журнала «Морской сборник», официального печатного органа Минобороны РФ.

Если это так, отныне судоходство в данном районе Черного моря не может считаться безопасным не только для российских военных кораблей, и для любых гражданских судов. Заблокированный на территории нашей страны украинский интернет-портал Defense Express уже возликовал по этому поводу: «Тральщики РФ „по-боевому“ убирали мины у Севастополя, которые могли поставить с наших морских дронов. Тот момент, когда через несколько месяцев после происшествия враг (т.е. Россия — „СП“) признал невероятный успех ВСУ».

«Морской сборник» об этой операции сообщил следующее: «14 октября морские тральщики Черноморского флота „Вице-адмирал Захарьин“, „Иван Антонов“, „Иван Голубец“ и „Ковровец“ осуществили боевое траление внешнего рейда Севастополя. Впервые после боевого траления Суэцкого канала в 1974 году».

Почему это известие просто невозможно пропустить мимо ушей? Дело в том, что на флоте любые боевые траления от будничных учебно-боевых принципиально отличаются тем, что во время первых экипажам приходится иметь дело не с бутафорскими, а с реальными минами, установленными противником. Естественно, в формально мирное время сталкиваться с подобным приходится чрезвычайно редко. Стало быть, в октябре 2023-го оно имело место на близких подходах к Севастопольской бухте.

Для справки: что за боевое траление, о котором упоминает «Морской сборник», случилось полвека назад. В полузабытой сегодня истории с Суэцким каналом речь шла о разминировании важнейшей транспортной артерии, которую пришлось закрыть для судоходства после «Шестидневной» арабо-израильской войны 1967 года. Тогда канал обеими сторонами конфликта был хаотично, но густо засыпан морскими минами самых разных типов и принципов действия. На дне к тому же валялись тысячи неразорвавшихся снарядов, ракет и прочего взрывоопасного «добра».

А после «Войны Судного дня» (1973 г.) плотность минных заграждений здесь только возросла. Поэтому к устранению этой опасности руководством Египта кроме собственных худосочных ВМС были привлечены боевые корабли флотов США, СССР, Великобритании и Франции.

Та совместная международная операция длилась 14 месяцев. С советской стороны участвовали экипажи БПК «Сметливый» и «Скорый» (ЧФ), противолодочного крейсера «Ленинград» (ЧФ) с базирующейся на нем вертолетной авиагруппой, крупных отрядов тральщиков Тихоокеанского и Черноморского флотов.

Как результат — Суэцкий канал в ноябре 1975-го был снова открыт для прохода судов. Но для этого пришлось очистить от взрывоопасных предметов морскую акваторию общей площадью в 1250 квадратных миль и ее берега. В общей сложности в ходе операции моряками были ликвидированы около 7500 неразорвавшихся боеприпасов.

Но это, как говорится, «преданья страны глубокой». Что нынче-то с внешним рейдом Севастополя?

В принципе, Киев никогда и не скрывал кровожадного устремления сделать жизнь в российском городе-герое невыносимой для Черноморского флота. Факты недавних атак главной базы ЧФ с воздуха и моря за последние месяцы стали настолько частыми, что, уверен, и повторяться не стоит с хроникой. Обугленное и полуразваленное сентябрьским ударом пары украинских высокоточных крылатых ракет типа Storm Shadow историческое здание штаба флота над красавицей-бухтой ни на минуту не позволяет севастопольцам забыть об этой угрозе. Но вражеские мины где-то на траверзе Бельбека или Херсонеского маяка — это что-то новенькое и настораживающее. И для Главной базы ЧФ, и для остальной России. Следует отметить несколько принципиальных моментов.

Первый: раз Главный штаб ВМФ РФ в официальной хронике «Морского сборника» счел необходимым сообщить о первом за полвека участии наших моряков в боевом тралении, следовательно, оно было. То есть Киеву каким-то образом впервые за все время вооруженного конфликта удалось установить некие боевые заряды на дно внешнего рейда Севастополя.

Второй: раз с октября никто на минах под Севастополем не подорвался, стало быть, наши тральщики с задачами справились на отлично. И все что нашли на внешнем рейде — своевременно ликвидировали или обезвредили иными способами.

Наконец, третий. Какими силами и способами ВСУ смогли осуществить подводное минирование? Пока на этот счет остается только гадать. Но явно проделали это достаточно внезапно и скрытно от нас. Поскольку ни собственных подводных лодок, ни надводных кораблей, ни боевой авиации Украина не имеет, выходит — в операции были задействованы малозаметные морские беспилотники. Какие? Надводные или подводные?

В пользу версии, что в распоряжении ВСУ с некоторых пор могли появиться подводные минные заградители, говорит, например, такой факт.

В феврале нынешнего года министр обороны Бельгии Людивин Дедондер рассказала, что в соответствии с общеевропейской миссией по оказанию военной помощи Украине (European Union Military Assistance Mission Ukraine) ее страной прошлой зимой были подготовлены к развертыванию на поднадзорной Киеву территории первые десять боевых подводных дронов производства компании ECA Robotics Belgium и две станции управления ими.

Оставалось, по мнению госпожи министерши, лишь обучить местный персонал работе с этим самым современным оборудованием. И можно, заявила Людивин Дедондер, начинать активные, хотя и скрытые от посторонних глаз, боевые действия в черноморских глубинах.

Она же уточнила: «Они (посланцы Киева — „СП“) пройдут обучение по управлению подводными системами, уже поставленными Бельгией на Украину».

О чем, вероятно, речь? Вообще-то первым о предстоящих крупных поставках военно-морских вооружений Киеву странами НАТО еще в ноябре 2022-го рассказало специализированное американское издание Navy Recognition. Тогда, в частности, по сведениям издания, речь шла о дистанционно управляемом подводном аппарате R7.

«Быстрый, модульный и простой в развертывании R7 предназначен для океанографов, гидрографов и для работы с подводными сооружениями. Аппарат способен работать на глубине до 300 метров в разных миссиях, включая осмотр, наблюдение, техническое обслуживание и восстановление подводных объектов», — достаточно туманно информировало общественность Navy Recognition.

Однако о каких гидрографах и океанографах применительно к Украине может идти речь в нынешних исключительно боевых условиях? Какие у второй год ожесточенно воюющей с нами страны на дне морском существуют подводные объекты, которым понадобилось бы «техническое обслуживание и восстановление» с помощью бельгийского оборудования?

Теперь заглянем на официальный сайт упомянутой выше компании ECA Robotics Belgium. Там уйма информации об изготавливаемом ею оборудовании. И тоже главным образом внешне вполне миролюбивого назначения.

Например, о беспилотниках, сконструированных для обследования подводных трубопроводов и нефтедобывающих платформ, работающих на шельфе. Но немало интересного все же можно найти и для военных.

Скажем, система UMIS в разделе «Оборона и безопасность». Здесь она названа универсальным средством для борьбы с морскими минами. Правда, на сайте речь открыто идет исключительно о проблемах ликвидации минной опасности на подходах к портам, военно-морским базам и на водных коммуникациях.

Как видим, о системе UMIS как потенциальном вооружении для подводных диверсантов политкорректно — ни слова. Между тем, нельзя не обратить внимания, каким именно образом эта система обучена бороться с минами?

Для этого предусмотрены всего два способа. И оба связаны с подрывами. В первом случае — накладными зарядами, которые «умные» беспилотники сами доставляют к обнаруженной мине. Во втором — уничтожением ее дроном-камикадзе типа MIDS K-STER. Который вначале обнаруживает опасный для него объект, а потом самоубийственно ликвидирует его вместе с самим собой кумулятивным зарядом.

Но ведь логично предположить: уж если достаточно мощный заряд этакая система способна подтащить к заранее выбранному участку морского дна, то она же в случае необходимости сможет его там и оставить на неопределенное время? Только тогда эта штуковина мгновенно сама превращается в морскую донную мину, так ведь? А если так, то перед нами бельгийская флотская система, как минимум, двойного назначения. Уж не с нею ли мы повстречались на внешнем рейде Севастополя?

Впрочем, в подобном контексте есть резоны поговорить и о возможном появлении в арсеналах ВСУ надводных безэкипажных минных заградителей. Во всяком случае, несколько дней назад крайне любопытная публикация на этот счет появилась в британской газете Times. Корреспонденты издания, по их словам, были допущены на одну из расположенных на побережье Днепра секретных баз военной разведки Украины.

Черного цвета БПЛА, продемонстрированные посланцам Times сотрудниками ГУР, были «оснащены тяжелыми боеголовками, которые могут доставить мины на путь ничего не подозревающих судов, а затем вернуться на базу в целости и сохранности», — сообщила лондонская газета.

Еще одна цитата оттуда же: «Спутниковый приемник в стиле Starlink расположен сзади и передает изображение с двух камер в подразделение военной разведки, которое имеет тесные связи как с британской, так и с американской разведкой. Двигатель мощностью 300 л. с. разгоняет его до 45 миль в час во время атаки, а крейсерская скорость 25 миль в час дает ему запас хода около 250 миль».

Что еще важно: лондонское издание располагает сведениями, что одновременно в августе 2022 г. «Британия подарила Украине шесть беспилотных подводных автономных минно-разведочных машин — передовую технологию, которая может быть воспроизведена в подводных ударных дронах Украины».

Если исходить из всего сказанного, напрашивается вывод: ВСУ с помощью союзников, наверняка, уже готовы в тайном порядке минировать любые морские акватории. В том числе — у побережья нашего Крыма. А подводными или надводными в таких операциях окажутся украинские беспилотные минные заградители — столь ли важно? Необходимо срочно усиливать охрану важнейших для России морских районов Черного моря. А еще — совершенствовать оснащение наших минно-тральных сил и их численность. С чем, как считают многие эксперты, у российского флота давно большие проблемы.

Ведь что мы имеем на сегодня на том же Черноморском флоте. Четыре тральщика, которые 14 октября участвовали в выполнении первого в новейшей российской истории боевого траления — это, собственно, все, что сумели выставить наши адмиралы в тот день против новой внезапной угрозы. Потому что всего у нас под Севастополем в составе 68-я бригады кораблей охраны водного района осталось лишь четыре «тральца». Пятый и самый новый из них — «Владимир Емельянов» — после многомесячной службы в Средиземноморье с опорой на сирийский порт Тартус, ушел на очередной ремонт в Кронштадт.

Вот и пришлось командованию ЧФ ради операции, о которой речь, экстренно вызывать к Севастополю из Новороссийска морской тральщик «Вице-адмирал Захарьин». Экипажу которого, по идее, по горло хлопот и в деле охраны кавказского побережья России. Потому что и там у нас, считая с «Вице-адмиралом Захарьиным», осталось в наличии всего три противоминных корабля такого класса. Это — на половину-то моря!

Сергей Ищенко