Олигархи поделятся сверхдоходами, чтобы от них отстали

До конца ноября бизнес заплатит государству около 225 млрд руб. в качестве разового налога на сверхприбыль (windfall tax), заявил президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин. По его словам, налог переведут каждые три из четырех компаний, которые подпадают под его действие — все для того, чтобы получить скидку за раннее внесение средств. Остальные могут заплатить позже, уже без скидки. Если слова Катырина оправдаются, цифры, скорее всего, совпадут с ожиданиями Минфина РФ, который планировал собрать примерно 300 млрд рублей с бизнеса.

 Напомним, что так называемый windfall tax — это единоразовый налог для крупного бизнеса, чья средняя прибыль за два предыдущих года оказалась больше 1 млрд руб. Он установлен на уровне 10% от суммы превышения прибыли 2021−2022 годов над показателями 2018−2019-х, но если внести средства до 30 ноября, налог будет снижен всего до 5%. Окончательный срок уплаты — 28 января 2024 года, заплатить его должны около 2,5 тыс. компаний. От сбора освобождены МСП, предприятия нефтегазового сектора и угольной промышленности, а также плательщики единого сельскохозяйственного налога.

Несмотря на прогнозы, к 20 ноября, по имеющимся данным, было внесено только 40 млрд руб. «Норникель» заплатил 8,3 млрд руб., HeadHunter — 268 млн руб. «Сбер» собирается до конца месяца направить 3 млрд руб., «Россети» — 1,6 млрд руб., «Ростелеком» — 700 млн руб. 

В любом случае, даже если прогноз сбудется, вряд ли эти доходы можно назвать принципиальными на фоне расходной части бюджета и его дефицита. В 2023-м доходы составят 28,7 трлн, расходы — 31,7 трлн, а дефицит — порядка 3 трлн. То есть налог на сверхдоходы покроет около 10% от этого объема. Но если учесть, что сбор этот единоразовый, вряд ли он может принципиально решить проблему с дефицитом бюджета, который в следующем году запланирован на уровне 1,6 трлн руб.

 Ряд экспертов считает, что вместо одноразовой акции государству следовало бы договориться с бизнесом на других условия, например, сделать обязательными долгосрочные вложения в инфраструктурные проекты. А еще лучше — системно изменить налоговую базу. Но, как пояснил д.э.н., профессор кафедры финансового менеджмента РЭУ им. Г.В. Плеханова Константин Ордов, решение о windfall tax принималось в начале года, когда деньги нужны были «здесь и сейчас».

— Не очень понятно, как государство отслеживало бы, регламентировало и регулировало вложения компаний в инфраструктуру и крупные проекты. Ни сил, ни ресурсов на подобного рода мероприятия у властей не хватило бы. Достаточно вспомнить, что у нас уже было простое предложение о снижении налога на прибыль за инвестиции в инфраструктуру, но даже оно не прошло.

​

В настоящее время у нас дефицит бюджета, Минфин днем и ночью думает о том, как его профинансировать. Расходы бюджета в 2024 году вырастут больше чем на 25%. Нам не хватает уверенности в том, что будут доходы, а не в том, что некуда будет потратить деньги. Вопрос был лишь в том, как именно обеспечить дополнительную базу поступлений в доходную часть.

Сверхприбыль стала показателем благоприятных рыночных условий, в отдельных отраслях она никак не была связана с эффективностью бизнеса, а просто объяснялась выросшими котировками. Вот эти сверхдоходы или природная рента нашли свое отражение в таком разовом предложении.

Альтернативы сейчас никому не нужны и не интересны ровно потому, что эта мера призвана снизить нагрузку на бюджетную систему и сохранить макроэкономическую стабильность.

«СП»: Почему бы тогда не изменить налоговую базу и не обложить те же сверхдоходы более высокими налогами на постоянной основе?

 — Если менять налоговую базу в целом — это долгая история, не одного года, а деньги нужны здесь и сейчас. Кроме того, президент обещал не менять налоговые условия, а нарушать обещания президента было бы нехорошо. Наконец, изменение налоговых условий могло бы негативно сказаться на малом и среднем бизнесе, который в последние годы пострадал больше всего.

 Крупные компании менее чувствительны к таким разовым акциям. К тому же им в этом году разрешали не репатриировать валютную выручку, то есть помимо конъюнктуры они еще и стали выгодоприобретателями от ослабления курса рубля. Они извлекли доход и пользовались этими деньгами, так что отчасти справедливо, чтобы они поделились сверхдоходами.

Нужно понимать, что решение о windfall tax принималось в начале года, когда экономическая ситуация была намного хуже, чем сейчас. Тогда сложно было поверить, что по итогу у нас будет 3% роста ВВП, что найдутся новые рынки для наших товаров, что на 30% увеличатся доходы от ненефтегазовых компаний.

Наверное, тогда это было наименьшим из зол для обеспечения стабильности бюджета. А потом отказаться от своих идей правительству было уже сложно. Если крупный бизнес сейчас и ропщет, то только потому, что хочет определиться, единоразовая эта акция или нет.

В целом изменения налогообложения должны иметь системный характер, через налоговый кодекс и иные предсказуемые инструменты, которые не должны мешать долгосрочному планированию компаний. Но пока что власти придерживаются версии, что это единоразовый платеж и ужесточения налоговой политики не требуется.

Политик, общественный деятель, секретарь Саратовского обкома КПРФ Николай Бондаренко как раз убежден, что России нужно именно изменение налогообложения, а не разовые акции, добровольные вложения в инфраструктуру и прочие символические жесты.

— Государство должно вести речь о системном подходе, об изменении системы налогообложения, а не о единоразовых выплатах. Плоская шкала налогообложения себя изжила. Она показала, что при таком подходе социальная пропасть между богатыми и бедными растет. Власть удовлетворяет потребность самых богатых, но за счет интересов общества и страны.

 Нужно вводить прогрессивную шкалу налогообложения, которая действует во всех экономически развитых странах, и облагать крупный бизнес налогами на сверхприбыль. Это 30%, 50%, а то и 70%. Напомню, что Франсуа Олланд во время президентской избирательной кампании во Франции предлагал поднять налог на сверхдоходы чуть ли не до 90%. Государство должно стремиться к такому порядку.

Никакой «доброй воли» компаний, вложений в инфраструктуру «по желанию» быть не должно. Это должны быть обязательства, которыми общество и большинство граждан обкладывают самых богатых. В конце концов, их богатство появляется за счет низкооплачиваемого, бесправного труда миллионов российских граждан.

Схема единовременных выплат концептуально проблему не решит. Да, власть может быть немножко подлатает истрепанный бюджет, который вот-вот лопнет, но очевидно, что ситуация или заставит прийти к более системным налоговым изменениям, либо она просто выпишет себе политический дефолт.

«СП»: В следующем году дефицит запланирован на меньшем уровне, возможно, таких серьезных шагов по налогам и не требуется?

— Сейчас дефицит бюджета — три триллиона, в следующем году, по оценкам самих олигархов, он будет в районе 10−12 триллионов.

С учетом обесценивания национальной валюты правительство, возможно, привлечет дополнительную денежную массу, но очевидно, что инфляция все эти поступления сожрет. В следующем году ситуация будет совершенно безрадостной на фоне значительного роста расходов бюджета.

У нас сформирована система, при которой 3% граждан России получают до 90% всех денег, богатств и активов страны. Очевидно, что более несправедливой в социально-экономическом плане политики проводить просто нельзя. Как это менять? В том числе прогрессивным налогом.

Но останавливаться на нем не получится. Нужно всерьез обсуждать тему национализации, по крайней мере в ключевых отраслях экономики, которые создают основную прибыль нашей страны. Это то, что создавалось целыми поколениями советских граждан, но было украдено у народа современной элитой.