Семь принципов разрушения: во что продолжают верить наши коммунисты?

Автор: Михаил Смолин

Катехизисом коммунистов является основополагающий идеологический документ К. Маркса и Ф. Энгельса — «Манифест коммунистической партии». Он излагает «вероучительные» формулировки тех разрушительных политических «догм», в которые верят эти странные и жестокие люди вот уже второе столетие.

На сайте КПРФ «Манифест…» характеризуется как «чрезвычайно емкое изложение основных положений научного коммунизма» и его появление называется «переломным моментом в истории мирового коммунистического движения».

Современные коммунисты говорят об актуальности для себя идей «Манифеста…». И это должно беспокоить любого человека в нашем обществе, поскольку именно идеи этого «Манифеста…» привели в нашей стране и к революции, и к кровавой Гражданской войне, и к последующей многолетней классовой борьбе практически со всеми группами населения, и к христианским гонениям, и к государственной организации многомиллионных абортов, и ко многому другому, что в совокупности называется национальным геноцидом.

Так что же «исповедуют» коммунисты в своём «Манифесте…»?

1. Для коммунистов «Законы, мораль, религия… — все это… не более как буржуазные предрассудки» (здесь и далее цитаты из «Манифеста…»).

Как принципиальные материалисты, они видят во всякой религии, нравственности, законности вызов для своего политического эгоизма, стремящегося к власти.

Далее в тексте «Манифеста…» написано, что коммунизм «отменяет вечные истины, он отменяет религию, нравственность… Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности; неудивительно, что в ходе своего развития она самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого».

Как на практике коммунизм «отменяет религию, нравственность», хорошо известно из многолетних гонений на Церковь в СССР. Сотни уничтоженных монастырей, десятки тысяч взорванных или оскверненных храмов, сотни тысяч репрессированных священнослужителей, миллионы замученных христиан, безбожная атеистическая борьба с религией и христианской нравственностью на протяжении всей советской истории.

Ради тактических соображений современные коммунисты могут быть даже не против принятия верующих в партию. Но какой трезвомыслящий верующий пойдёт вступать в партию принципиальных богоборцев?

Кто становится коммунистом, тот уже давно отрёкся от Христа, поскольку нельзя быть одновременно и материалистом, и верить в загробную жизнь.

Либо коммунист — либо христианин.

Либо сними крест, либо сдай в макулатуру марксистскую «книжечку».

1. В «Манифесте…» утверждалось, что «пролетариат, самый низший слой современного общества, не может подняться, не может выпрямиться без того, чтобы при этом не взлетела на воздух вся возвышающаяся над ним надстройка из слоев, образующих официальное общество».

Коммунисты не могут себе представить развитие человеческих обществ без революций. Для них это принципиальнейший вопрос.

А потому если вы хотите поддержать коммунистов и доверить повторить им «усовершенствование» нашего социума, то вы должны взять на себя ответственность за те океаны крови, которые проливаются в подобных марксистских экспериментах.

Идеально справедливых обществ не бывает, просто потому что невозможно найти для них хоть сколько-нибудь большое количество идеально справедливых людей. А нет людей — значит, невозможно создать и такое сообщество.

И те, кто обещает построить справедливое общество, — либо лгуны, которые мечтают вас «обобществить», либо глупые мечтатели-утописты. Ни тех, ни других нельзя допускать до власти.

Улучшение обществ без улучшения самих людей есть лукавый обман, желающих завладеть властью. А потому лучше жить в более или менее несправедливом, но не социалистическом обществе, чем умирать или жить под диктатом жестоких, но «справедливых» в коммунистическом классовом понимании комиссаров в пыльных шлемах.

1. Маркс и Энгельс в «Манифесте…» сформулировали, что «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». В развитие тезиса об уничтожении частной собственности «Манифест…» выступает и за «отмену права наследования».

Причём и «уничтожение», и «отмена» будут проведены жесткими административными методами — без всякого согласия у репрессируемого населения.

Мало того, что эти меры подразумевают широчайшее насилие, они ещё и экономически уничтожают трудовую этику.

На практике «уничтожение» и «отмена» приводят к обессмысливанию всякого труда. Если вся собственность общая и никакой результат своего труда ты не можешь передать по наследству своим детям, то социальная апатия и презрение к труду вам обеспечены.

Позднесоветское время всецело демонстрировало презрение к труду и на этапе развала СССР чаяло своего «освобождения» уже только через гуманитарную помощью с Запада.

1. В «Манифесте…» есть такое рассуждение: «Буржуазный брак является в действительности общностью жен. Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жен официальную, открытую».

Это то место в «Манифесте…», из которого с дальнейшим развитием марксизма выросли гражданские браки, свободная любовь, критика института традиционной семьи, идеи отказа от детей, смена половой ориентации и далее все прочие содомитские западные «прелести».

В реальности коммунизм и прочий «научный социализм» есть прежде всего стремление к тоталитарному обобществлению, к изъятию из единоличного пользования всей собственности и передача их в руки партии революционеров, которые осуществляют свой проект «осчастливливания» того или иного общества.

Начинается все с национализации, то есть обобществления средств производства. Далее через установление своей партийной диктатуры дело доходит до обобществления всех вообще материальных ценностей. И где-то в будущем в социалистических обществах всегда маячит обобществление детей и вожделенных жен.

1. Коммунистический «Манифест…» постулирует, что «рабочие не имеют отечества».

Ленин во время войны России и Германии писал в работе «Социализм и война» (июль — август 1915 г.): «Война, несомненно, породила самый резкий кризис и обострила бедствия масс невероятно… Наш долг — помочь осознать эти настроения, углубить и оформить их. Эту задачу правильно выражает лишь лозунг превращения империалистической войны в войну гражданскую, и всякая последовательно классовая борьба во время войны, всякая серьёзно проводимая тактика массовых действий неизбежно ведёт к этому».

Коммунистическая любовь к Родине всегда ограничена у них идеологией. Если они не у власти в России, то Родина для них — «темное царство» или «банда коррупционеров».

Коммунисты могут «любить» (слово христианское, антикоммунистическое, потому и взято в кавычки) только советское Отечество. К дореволюционной тысячелетней России и к послесоветской РФ они относятся как лютые «власовцы» — с нескрываемой ненавистью и готовностью развязать Гражданскую войну.

1. В «Манифесте…» написано, что для достижения своих целей «коммунисты повсюду добиваются объединения и соглашения между демократическими партиями всех стран».

Вот пункт, который предстоит ещё освоить нашим современным коммунистам.

Действительно, любая революция всегда начиналась либерал-демократами. Именно они раскачивали общество, осмеивали традиции, вносили сомнения в верования. Они были началами того революционного движения, концом которого были всевозможные социалисты, анархисты, коммунисты.

Либерал-демократы подтачивали, социалисты-демократы утилизировали революционизированное общество.

Идеологи марксизма хорошо знали своё разрушительное ремесло. И союз коммунистов и демократов абсолютно неизбежен для настоящего объединенного либерально-социалистического бунта либо против Путина, либо против любой другой национальной русской власти.

1. Основатели коммунистического движения в своем «Манифесте…» были горделиво откровенны и заявляли: «Их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией».

Нужно ли нам сегодня ждать «коммунистической революции»? И будут ли они достигать своих целей «путем насильственного ниспровержения существующего общественного строя»?

Это зависит и от русского общества, от его сопротивляемости вторичной советизации, и от самих коммунистов, насколько они будут соответствовать своим революционным «псевдотрадициям».

Русское общество, пережившее геноцид коммунистической идеологии и большевистской практики, не должно заново травиться марксистским дурманом. Пора выработать здоровое консервативное противоядие против рецидивов советских заболеваний. И, преодолев затянувшийся переходный период, двигаться навстречу русскому будущему.