Все граждане России равны,но кто в Кремле -ровнее

Власть отторгает научную экспертизу

У «Правды» большие планы тесного сотрудничества с учёными Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. Они были горячо поддержаны директором этого академического института, доктором экономических наук, профессором А.Ю. Шевяковым. Опубликованная в апреле этого года в «Правде» (№ 38) беседа с Алексеем Юрьевичем стала заметным явлением для научного сообщества. Оценки социального расслоения России и социальной политики нынешнего государства, которые дал в этой беседе профессор Шевяков, широко цитировались на научных сайтах Интернета. В номере за 3—6 июня «Правда» опубликовала обстоятельную статью «Россия-2011: общество вопиющего неравенства», написанную руководителем ИСЭПН РАН. Сегодня мы предлагаем читателям ещё одну беседу с этим выдающимся исследователем. Увы, последнюю беседу с ним на страницах «Правды». Алексея Юрьевича уже нет в живых.

Скоропостижная смерть вырвала из наших рядов крупного учёного и видного организатора науки. Он был полон планов. Алексей Юрьевич жил наукой. Он рано заявил о себе как о видном специалисте в области анализа и моделирования социально-экономических процессов. Его научные труды в области теории и методологии социально-экономических измерений принесли ему мировую известность. Профессор Шевяков математически доказал существование границы, за которой рост социального неравенства в обществе становится тормозом экономического и демографического развития страны. С научной скрупулёзностью он обосновал, что негативное воздействие на социальное поведение человека оказывают не абсолютные, а относительные показатели уровня жизни, когда на ощущение счастья и желание воспитывать детей влияют не абсолютные величины дохода, а место личности в социальном расслоении общества. Кстати, об этом учёный рассказывает нашим читателям и в своём последнем интервью.

Перу А.Ю. Шевякова принадлежат более 200 научных публикаций, в том числе 11 монографий. Из последних его работ большой интерес вызывал у научной общественности разработанный им исследовательский метод модельных стендов. Он позволяет оценивать эффективность и последствия политических решений, связанных с изменением доходов различных групп населения и реформированием распределительных отношений.

Алексей Юрьевич не был кабинетным учёным. Он был убеждён, что серьёзные научные исследования обществоведов должны служить обществу. Он много времени отдавал популяризации науки, ибо был уверен, что знание научных данных о социальных процессах должно стать необходимым условием при принятии государственных решений.

Правдисты сохранят память о неравнодушном человеке, патриоте, выдающемся учёном и общественном деятеле Алексее Юрьевиче Шевякове. Как и он, мы считаем научные знания об обществе важнейшим оружием в арсенале коренного преобразования жизнеустройства России, её возрождения и процветания.

Беседа директора Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, доктора экономических наук, профессора Алексея ШЕВЯКОВА и политического обозревателя «Правды» Виктора ТРУШКОВА

Негосударственный подход государства

— Алексей Юрьевич, из ваших публикаций и нашей предыдущей беседы, которая была опубликована в «Правде» в номере за 8—11 апреля 2011 года, нетрудно убедиться в том, что самой острой социальной проблемой современной России вы считаете бедность и тесно связанное с нею избыточное социальное неравенство. Однако сейчас страна вступила в сезон парламентских и президентских выборов. Из Кремля и «Белого дома» всё чаще звучат заявления о том, что власть предпринимает шаги по повышению жизненного уровня населения. Могут ли они принципиально изменить опасную имущественную поляризацию российского общества?

— Нет. Они не для этого делаются. Преодоление опасного имущественного неравенства требует другой социальной политики. Конечно, какие-то частные вопросы при нынешних высочайших ценах на нефть могут быть решены. Но основная часть дохода от продажи нефти по высоким ценам идёт на личные счета владельцев компаний…

Да о чём говорить?! Вы-то, представитель коммунистической «Правды», прекрасно понимаете, что при таких, как сегодня, ценах на нефть Советский Союз не просто сохранился бы, а процветал. А о бедности, подобной нынешней, наверняка не было бы речи.

— На доходы от нефти не яхты бы покупались, а заводы строились. И никому в голову не пришло бы вводить платное образование и платное здравоохранение.

— Я хотел бы указать на один из главных тормозов развития России. В чём, на ваш взгляд, сейчас конкурентоспособна наша страна?

— Очевидно, в природных ресурсах.

— Да, по этому показателю мы самая богатая страна в мире. Это наше конкурентное преимущество следовало бы использовать. Но не для обогащения узкой группы лиц, а чтобы страна возрождалась, население увеличивалось. Однако у нас усиленно проводится курс на то, чтобы вывести внутренние цены на энергоресурсы на уровень мировых. Это — то же самое, что в Америке стали бы устанавливать цены на апельсины, ориентируясь на то, сколько они стоят у нас на Чукотке. Россия — страна с самым суровым климатом после Монголии, у нас самой большой из всех почвенно-климатических зон является вечная мерзлота.

Поддержание жизнедеятельности человека в РФ обходится в 3 раза дороже, чем в США, и в 10 раз дороже, чем в Юго-Восточной Азии. Как только мы в нашей стране установим цену на энергоресурсы на уровне мировой, наша рабочая сила сразу же перестанет быть конкурентоспособной. Для того чтобы население росло, мы, наоборот, должны внутри России продавать энергоресурсы по низким ценам. Более низкие внутренние цены на электроэнергию могли бы стать

важным фактором для привлечения инвестиций. Сейчас инвестиции устремляются, например, в Китай, потому что там дешёвая рабочая сила. В России она тоже дешёвая, так как предприниматели недоплачивают наёмным работникам. Но наша страна могла бы ещё использовать преимущество низких цен на энергоносители, когда зарубежным компаниям было бы выгодно строить здесь новые предприятия, развивать промышленность в нашей стране. Но мы её целенаправленно гробим. Вступим во Всемирную торговую организацию — окончательно добьём.

— Мы можем утратить преимущество дешёвой рабочей силы и из-за того, что при нынешней государственной политике в области образования она может скоро оказаться малограмотной.

— К этому дело и идёт. Но кого эти проблемы интересуют? Если вы послушаете представителей президентского Института современного развития (Инсор) и других подобных либеральных структур, то они, не стесняясь, говорят, что России для обслуживания «трубы» такое количество населения, как сейчас, не нужно. По их расчётам, достаточно 50—70 миллионов. На встречах с ними приходится слышать и такие заявления: «У нас всё хорошо, только народ — плохой». А отсюда вытекает и характер социальной политики государства.

И направление идеологического воздействия на население тоже определяется подобными подходами Инсора и теми, кто их разделяет. Обратите внимание: с телеэкрана 85 раз в сутки сообщаются курсы валют. Скажите, зачем эти сведения мне? А остальным 90% зрителей? Они интересны только тем 1—2% зрителей, кто играет в биржевых казино. Но всем внушается, что биржевая спекуляция — это достойный вид деятельности. Сегодня стране, которая преодолевает кризис, нужна информация о передовом опыте строительства и предоставления жилья, о дешёвых кредитах и т.п.

— В чём вы видите причину проводимой политики?

— Наверное, дело в политической воле руководства.

— Но его воля в руках тех, кому принадлежат командные высоты экономики.

— Наверно, так.

Не противопоставлять общественный и личный интерес

— Алексей Юрьевич, ваш институт проводит много интересных исследований.

Какая существует система доведения их результатов до руководства страны?

— Прежде всего мы пишем записки в правительство, в Думу, в Совет Федерации…

— Это, скажем так, вектор вверх. Но о результатах ваших исследований очень полезно знать и общественному мнению, широким массам.

— Чтобы о наших исследованиях — а они о реальном социальном положении в стране — знало как можно больше людей, я теперь даю как можно больше интервью. Откликаюсь на все приглашения телевидения, хожу на пресс-конференции и т.д. Без этого наша работа становится бессмысленной, потому что результаты исследований старательно замалчивают. С вами мы тоже впервые встретились на пресс-конференции.

Сейчас я всюду говорю о тяжёлом положении детей, о вопиющей детской бедности. Для человека, болеющего за судьбу России, это сейчас — проблема номер один.

— Я обратил внимание, что в ваших последних публикациях положение детей в России прямо связывается с острейшей проблемой народонаселения страны.

— Понимаете, мы находимся в такой яме, когда с помощью материального интереса ещё можно влиять на рождаемость.

— Однако «наши» либеральные теоретики утверждают, что падение рождаемости — это общая тенденция всех экономически развитых стран и никакими материальными или моральными стимулами ничего изменить невозможно. И в пример своей правоты приводят, скажем, благополучную Швецию.

— Тенденция такая действительно есть, и я тоже не раз о ней говорил. Но при этом никогда не утверждал, что она носит фатальный характер. Возьмём Израиль. Там государство заинтересовано в высокой рождаемости, для этого оно разработало комплекс мер, которые дают вполне реальный результат. В основе этого комплекса лежит взаимодействие общественных и личных ценностей и интересов. Если общественное и личное разорвано, разъединено, то от любых мероприятий по повышению рождаемости позитивного результата никогда не будет. Государство, в свою очередь, если оно на деле озабочено решением демографических проблем, учитывает, что каждый человек, каждая семья оптимизирует своё поведение на каждом своём жизненном цикле.

— Но сколько красивых слов о политике народосбережения произнесено в последние годы нашими государственными мужами…

— А что сделано государством, чтобы семье было выгоднее иметь трёх детей, а не двух и уж тем более одного? Сейчас в Российской Федерации создана прямо противоположная ситуация. Второй, а тем более третий ребёнок появляются в семье совсем не под влиянием продуманной социальной политики государства, а вопреки ей. Только какие-то внутренние, если хотите, генетические позывы заставляют это делать. А Российское государство проводит такую социальную политику, при которой семья с двумя детьми ещё может сохранять какое-никакое материальное благополучие, но рождение третьего ребёнка практически с неизбежностью ввергает её в бедность.

А надо ещё иметь в виду лукавство некоторых российских социальных критериев. Если воспользоваться европейскими стандартами бедности, то сейчас в России бедного населения более 30%. Причём в Европе очень понятный критерий: бедные — это те, кто имеет доход менее 60% среднего медианного показателя. Мы же обманываем себя, утверждая, будто в стране бедных менее 13,7%.

— Занижаем показатель реальной бедности более чем вдвое?

— Вот именно. Таким способом можно легко сокращать уровень бедности населения на бумаге: достаточно для этого принять решение о снижении статистического показателя. Можно сколько угодно убаюкивать себя цифрами, но от этого ситуация не изменится.

— Что можно предложить для реального стимулирования рождаемости?

— Какого-либо одного волшебного решения здесь быть не может. Но могут помочь и нестандартные меры. Улучшение положения пенсионеров в мире произошло тогда, когда государство взяло на себя заботу о старости. Это был важный шаг в социальной политике. Но он имел и минус: человек перестал связывать своё будущее в старости с детьми, с их числом. На пенсию влияют трудовой стаж, размер зарплаты, условия труда и т.д. Всё это надо учитывать. Но если государство заинтересовано в росте рождаемости, то оно могло бы при назначении пенсии учитывать ещё один чрезвычайно важный фактор: сколько детей вырастил человек. Тогда будет налажена обратная связь между общественным интересом и личным. Государство должно гарантировать гражданину старость, но если гражданин воспитал, вырастил больше детей, то и пенсия ему должна быть заметно выше. Это логично: ты произвёл, скажем, трёх работников и этим самым уже не создал Пенсионному фонду дополнительных проблем.

В общем, для государственного регулирования рождаемости надо использовать и экономические, и политические, и психологические стимулы. При этом общественные и личные интересы не должны противопоставляться.

Правительству экспертное сообщество не нужно

— А можно поставить вопрос так: какие из ваших рекомендаций, скажем, за последние три года всё-таки были приняты?

— Вопрос действительно интересный… Что значит «приняты»?

— Реализованы в форме решений законодательной или исполнительной власти.

— Что-то изменилось в порядке начислений пособий по беременности, в каких-то других очень частных вопросах. Тем более что ставили их не только мы.

Знаете, сейчас создалась своеобразная ситуация: правительству экспертное сообщество не нужно. У него есть свои эксперты, очень для него удобные, не возражающие. Им платят за их экспертизы и получают те оценки и выводы, которые нужны заказчикам. А на мнение всех других экспертов в правительстве вообще не обращают внимания. В том числе на мнение учёных Российской академии наук. Поскольку наши рекомендации не совпадают с мнением прикормленных экспертов, то они проходят в правительстве и других высоких государственных структурах очень тяжело.

Я в науке давно. Раньше не мы проявляли инициативу, а от нас требовали экспертиз, и мы их регулярно посылали.

— Раньше — это в советскую пору?

— Многие годы, возможно, по инерции, продолжали выслушивать наше мнение. Приведу пример. В начале 2000-х академик Е.И. Чазов написал президенту В.В. Путину письмо. Он как врач обращал внимание на то, что сокращение рождаемости и увеличение детской смертности связаны с социальным расслоением общества и ростом бедности. Это письмо было спущено в пять институтов РАН. Мы в это время занимались изучением того, как неравенство влияет на экономический рост. Получив обращение, мы решили посмотреть, как связаны экономиче-ские показатели с показателями рождаемости, смертности, в том числе детской, продолжительности жизни. Выяснилось, что тесной зависимости между абсолютными показателями уровня жизни и показателями смертности нет, она слабая. Зато связь с относительными показателями очень тесная.

— Это значит, что в своём поведении человек смотрит в общество, как в зеркало?

— Да. Можно жить в более бедном обществе, но быть счастливым и рожать детей, когда нет вопиющего неравенства. А в богатом обществе, в котором избыточное социальное расслоение, человек чаще чувствует себя несчастным и не хочет рожать детей. То есть влияют не абсолютные, а относительные показатели.

— Выводы интересные. И как на них прореагировали кремлёвские обитатели?

— Тогда нас часто просили представить свои предложения при подготовке президентских посланий Федеральному собранию. Я добросовестно писал записки и направлял их в кремлёвскую администрацию. В одном из выступлений В.В. Путина слова о необходимости преодолевать в стране бедность прозвучали. Но потом перестали от нас просить и записки.

— Один известный учёный рассказывал, что после нескольких критических выступлений на заседании правительства академиков Д.С. Львова, Н.Я. Петракова, Л.И. Абалкина в президиум РАН поступило указание: впредь не допускать участия этих учёных на правительственных совещаниях.

— Теперь это общий подход власти к экспертному мнению учёных. А отсюда следствие: в стране полностью отсутствуют оценка качества управленческих решений и ответственность за их принятие.

Оригинал статьи в газете Правда